Я был бы глупцом, если бы думал, что Джон Хэнк преследовал ту же цель, что и я, и хотел мести за убийство своего сотрудника, даже если мой отец и был лучшим в своем деле. Конечно нет. Джон уже много лет гонялся за повышением, поэтому устроил на Каморру охоту. Маттео Моретти – как одному из самых влиятельных и опасных людей в стране – прямая дорога в ФБР. Его тюремное заключение сможет на блюдечке принести капитану полиции новую должность. У Джона были свои мотивы, поэтому сомнения в доверии к этому человеку обоснованы, а после похорон Данте и Маринэ Моретти лишь укрепились.
Итак, сделав глубокий вдох, я вышел из машины. Мой новый автомобиль остался в нескольких кварталах от назначенного места, чтобы Джон не смог вычислить его и отследить меня. Опоздав в общей сложности на двенадцать минут, я поднялся на седьмой этаж заброшенной новостройки, которую строительная компания не смогла достроить из-за банкротства. В здании должны были разместиться офисы для нескольких сотен жителей Нью-Йорка, а теперь оно служило пристанищем для бомжей и местом встречи капитана полиции с членами мафии.
Джон стоял ко мне спиной возле края платформы. Серые бетонные стены окружали нас, а ветер, прорывающийся благодаря открытому пространству, трепал его белую рубашку и черные волосы с сединой.
– Девственная киска принцессы мафии настолько сладка, что ты не мог от нее оторваться? – не успел я подойти к нему, как мерзость вылетела из его рта.
Я сделал шаг вперед, сжав кулаки, готовый наброситься на Джона, чтобы заткнуть его грязный рот, но он повернулся ко мне до того, как я совершил бы свое первое убийство, столкнув его в пропасть.
– Ты выглядишь так, словно готов убить меня. – Он ухмыльнулся мне, пока пытался прикурить сигарету. – Она стоит того?
– Я здесь не для того, чтобы обсуждать мою сексуальную жизнь, поэтому давай просто перейдем к делу. У меня мало времени.
Мужчина улыбнулся, затягиваясь дымом и выпуская его через нос. Сукин сын выглядел слишком довольным собой, и причиной тому был мой срыв и реакция на его чертовы насмешки. Он намеренно вывел меня из себя, чтобы прощупать ситуацию, потому что, скорее всего, после моей просьбы об одолжении, связанной с отъездом Адрианы на похороны собственной матери, у него закрались на мой счет сомнения. Сначала поездка, а теперь еще и эти подначки. Ему удалось поймать меня за яйца, когда я дал ему повод думать, что Адриана важна для меня.
Проклятье. Джон – гадкий слизняк, но он оказался умнее, чем я думал.
С нашей первой встречи на кладбище, когда он подошел ко мне, чтобы выразить соболезнования и вручить мне американский флаг за доблестную службу моего отца в полиции, я знал, что этот человек скрывает особенно много дерьма. Позже, этим же днем, он объявился в моем гостиничном номере и обрушил на меня новость о причине смерти отца. Не успела в могиле осесть земля, как человек решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы сообщить мне такого рода новости и на этом основании предложить сотрудничество.
Я был опустошен горем, зол и не в состоянии здраво мыслить, но на тот момент мне казалось, что Джон подарил мне цель в жизни. Тогда мне нечего было терять, жизнь была бессмысленной, поэтому совместная цель ощущалась чем-то стоящим, важным и необходимым. Словно он преподнес мне причину держаться на плаву, хоть я и начал тонуть еще до смерти отца.
Джон предложил стать человеком Каморры, найти доказательства убийства отца, а также улики и любую информацию о его незаконных делах и всех преступлениях, которые могли бы уничтожить Маттео Моретти. Тогда я понятия не имел, кто это и что мафия – это не что-то далекое и недосягаемое. Преступная деятельность была мне знакома благодаря нескольким годам работы в полиции после академии, но несколько ограблений, задержание обкуренных подростков на вечеринке и угон машины ни в какое сравнение не шли с такой структурой, как Каморра. Но Джон всего за пару недель ввел меня в курс дела, рассказал обо всех крупных структурах мафии и Синдикате «Пять семей».
Но несмотря на это, Джон никогда не внушал мне полного доверия. Чуйка предупреждала меня и просила всегда быть настороже, поэтому он не знал о прогрессе, который был в этом деле, и я не собирался ему все рассказывать. По крайней мере пока.
– Ты нашел что-то, или маленькая шлюшка сбила тебя с пути?
Вот и все. Ублюдок доигрался.
Я сорвался с места в два шага и, схватив его за идеально выглаженную рубашку, со всей силой прижал к стене позади, в дюйме от пропасти. Сигарета выпала из рук на бетонный пол.
– Тебе не стоило называть ее так, если ты не хочешь попрощаться со своим чертовым языком, Джон, – прорычал я, но он даже бровью не повел, лишь ухмыльнулся еще шире.
– Кажется, ты слишком вжился в роль. Или, может, это уже не игра, а? Мне стоит достать наручники и предъявить обвинение?
Хм, он угрожает мне?
– Боюсь, у тебя кишка тонка, потому что если потону я, то ты последуешь за мной, капитан.
Это увлекательно – видеть, как чертова ухмылка исчезла с его лица и превратилась в гримасу шока и неверия. Множество вопросов крутилось в его голове и отражалось в испуганном взгляде. Информация, которую я накопал на него, – это крупные взятки, сотрудничество с местным казино, многочисленные измены жене и еще несколько оплошностей, которые будут стоить ему любого повышения.
– Ты же не думал, что я останусь без подушки безопасности на случай, если ты решишь подставить меня, верно, Джон?
– О чем ты говоришь? – Он оттолкнул меня, и я позволил ему это.
– Давай будем надеяться, что эта информация мне никогда не пригодится, – сказал я, отходя от пропасти под нами.
– Ты мне угрожаешь?
– А надо?
– Ты, кажется, забываешь, ради чего все это. Возможно, окружение заставило тебя поверить в иллюзию семьи, где все живут какими-то принципами ложной морали, чести и достоинства, где не убивают женщин и детей, но не щадят мужчин, делая их своими псами, пытают и убивают, распространяют наркотики среди мирных жителей и всякого дерьма, которое сходит им с рук каждый чертов раз. – Лицо Джона багровело с каждым словом. Он наступал, выпуская свои стрелы. Они попадали точно в цель. – Но я напомню, что именно эти люди стали причиной смерти твоего отца. А отец твоей девки, которую ты теперь защищаешь, стал его жнецом. Так что раскрой глаза и приди в себя, если ты не хочешь быть следующим. Или пока твой отец не перевернулся в гробу, видя тебя в числе их солдат. И я сейчас говорю не о роли в нашей пьесе.
Он был прав. В каждом слове.
Ублюдок умел играть на эмоциях, я предполагал, что он не останется в долгу после моей угрозы, но он был прав. Я не мог забыть причины моего нахождения здесь, на этом гребаном континенте, а не в очередном лондонском баре с очередной безликой девушкой.
Я провел рукой по волосам, отвернувшись от Джона, чтобы успокоиться и прогнать гнев, после чего вновь обернулся к нему. Он приводил себя в порядок, поправляя воротник рубашки, и приглаживал растрепанные волосы с проседью.
– У меня есть одна зацепка, но необходимо все проверить, прежде чем я дам тебе информацию.
– Почему не сейчас?
– Хочу убедиться, что она стоит твоего внимания. – Я скрестил руки на груди, пока Джон вновь закуривал сигарету, хотя прежняя на грязном бетоне еще даже не затухла. – Мне снова нужен вертолет. Сегодня. Он должен быть готов через два часа.
Джон молчал, пристально смотря на меня, пытаясь разглядеть в глазах ответы, которые его так волновали, но он не найдет ничего, пока я сам этого не захочу.
– Хорошо. Я вынужден улететь в Канаду на пару дней, поэтому через неделю ты должен дать мне информацию, иначе мне придется применить другие методы.
Иди к черту.
Я развернулся и пошел к выходу, бросив через плечо:
– Кинь мне адрес, где пилот будет меня ждать.
Не дождавшись ответа, я спустился по лестнице, на ходу печатая сообщение единственному человеку, который мог мне помочь, но которого я до последнего не хотел впутывать в свои дела. Однако другого выхода не было, к тому же сама судьба его мне послала, когда решила, что сейчас лучшее время приехать ему в Америку.
Пора было найти ответы на вопросы и покончить со всем.
Я: Встретимся в нашем баре через час.
Я вышел на оживленную улицу и прошел мимо спешащей толпы. Завернув за угол, направился к своей машине, когда телефон в кармане провибрировал, уведомляя о новом сообщении.
Алекс: Извини, бро, но я занят.
Я сразу же напечатал ответ, следом за которым пришла еще парочка новых сообщений от моего друга.
Я: Подними свою задницу и делай, что я говорю.
Алекс: Моя задница не собирается вставать с постели, в которой лежит теплое тело, прижатое ко мне своей хорошо отодранной задницей.
Алекс: Пардон, два тела.
Алекс: Хотя фактически я был прав. Потому что одно лежит рядом, а второе – на мне. Хочу заметить, оно могло бы иметь чемпионство в конном спорте.
Я сел в свою машину, читая идиотские сообщения взрослого человека, которого считал своим другом. Несмотря на его чудаковатость, за которой он скрывал настоящего себя, он отличный хакер. Готов признать, он – лучший хакер, которого я знал. Но он все равно никогда не узнает об этом, потому что его эго и так доросло до невообразимых высот.
Я: Ты мне нужен.
Всего три слова, которые заставят его поднять свою задницу откуда угодно. И, нет, мне не жаль, что я испортил ему секс втроем.
Алекс: Засранец. Ты грязно играешь.
Я завел двигатель и переключился на первую передачу, выруливая с парковки.
Запах табака и потных тел заполнял небольшой бар в центре Нью-Йорка, в котором мы часто проводили время, приезжая с друзьями из Лондонской академии на практику, чтобы поделиться навыками и умениями с коллегами в той или иной области. Я ненавидел это, потому что приходилось возвращаться в место, наполненное воспоминаниями, которые причиняли боль, напоминая о потере самого важного человека. Я ненавидел этот город так же сильно, как любила его мама.