— Макс, ты кривишь душой. — Она тихонько засмеялась.
Все-таки заметила!
Макс по-прежнему лежал с закрытыми глазами. При этом пытался дышать ровно и глубоко.
Так прошло несколько минут.
Ни звука.
Он чуть разомкнул веки. Гермиона внимательно за ним наблюдала.
Наконец, решив, что Макс заснул, она отвернулась и на цыпочках вышла из спальни.
Макс ухмыльнулся, но тотчас же нахмурился. Из соседней комнаты донеслись какие-то странные звуки.
Он приподнялся, прислушался. Было очевидно, что гостья, стараясь не шуметь, что-то ищет.
Макс осторожно спустил ноги на пол. Сделанная на совесть кровать даже не скрипнула. В ночной рубашке (эту рубашку он видел впервые и не помнил, как ее надевал) он подкрался к двери и заглянул в щель. Здесь, за дверью, когда-то была его детская, потом — классная комната.
Леди Гермиона наконец-то сняла перчатки. Более того, она закатала рукава и подняла юбки, завязав их узлом, чтобы не мешали.
Стоя у двери. Макс наблюдал за гостьей. Она осматривала его старые книги — одну за другой снимала их с полок, быстро пролистывала и ставила на место. Макс видел в профиль ее сердитое пунцовое лицо. Потом Гермиона подошла к большому комоду с игрушками и принялась изучать его содержимое, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Она не притрагивалась к игрушкам — очевидно, боялась разбудить человека, за которого собиралась молиться до конца своих дней.
— Вы что-то ищете, миледи? — вежливо осведомился Макс. — Вам помочь?
Дама вздрогнула и схватилась за сердце.
— Больше никогда так не делай! — закричала она, хватая ртом воздух. Но тут же, пытаясь улыбнуться, добавила — О Боже, как ты меня напугал, милый Макс! Я думала, ты спишь.
— Охотно верю.
— А я туг разглядывала твои детские вещи, любимый.
Он молча кивнул.
Гермиона указала на комод.
— Твои игрушки… Как это трогательно! Ведь к ним когда-то прикасались твои детские ручки! — Она тяжко вздохнула. — Прости, что я тебя потревожила, дорогой. Ложись, спи. Я сейчас уйду.
— До свидания.
— До свидания, любимый. — Гермиона попятилась к выходу. — Надеюсь, мы скоро увидимся. Я буду за тебя молиться, Он тоже будет молиться — о том, чтобы она забыла к нему дорогу.
В конце концов Максу надоело валяться в постели. Можно пролежать здесь вечность, посылая Керсти мысленные призывы, но все равно ничего не добьешься.
Утро кончилось, наступил день. Макс отказался от ленча, который ему принесла Мэри. Эту горничную наверняка подослал в охотничий домик-отец — дабы иметь в ее лице надежную шпионку.
В дверь тихонько Постучали. Макс вздрогнул от неожиданности. Увидев же румяное лицо и пухлые губы Хораса Хаббла, удивился еще больше. Гость бочком протиснулся в спальню.
— Не возражаете, если я войду, приятель? — спросил он.
Притворяться спящим бессмысленно — ведь их взгляды уже ветре г ил и сь.
— Только ненадолго, — отозвался Макс. — Я очень устал.
— Разумеется. Ого, как вас исполосовали! — Хорас шагнул к кровати и принялся разглядывать щеку Макса. — О Боже… — пробормотал он наконец. — Чуть ниже — и вы могли бы улыбнуться горлом. Зарезали бы вас, как барашка. Да, неприятная отметина.
— Спасибо за комментарий, — съязвил Макс. Он уже смотрелся в зеркало, но не очень-то огорчился. — А вот леди Гермиона, кажется, вовсе не заметила, что мне чуть не отрезали голову Хорас промолчал. Деликатно откашлявшись, он приложил к уголкам рта носовой платок.
— Надеюсь, вы пришли не только для того, чтобы убедиться в моем добром здравии? Кстати, я прекрасно себя чувствую.
Просто лежу и отдыхаю.
— Вы правы. Я пришел, чтобы поговорить о моей бедной кузине Гермионе.
Макс молча ждал продолжения.
— Видите ли, поползли слухи. — Хорас выразительно взглянул на Макса. — О том, что случилось, знает уже вся Шотландия. А также Англия и Ирландия.
— Да, слухи… — пробормотал Макс, — Я рад, что вы со мной согласны, — сказал Хорас. — Предлагаю обсудить этот вопрос по-деловому. Договоримся о цене и разойдемся по-хорошему.
— О какой еще цене?
— Вы должны заплатить за унижение моей дорогой кузины. Вы опозорили невинную малышку перед всем светом.
— Неужели перед всем? — удивился Макс. — По-моему, речь шла только о Шотландии, Англии и Ирландии.
— И разумеется, об Уэльсе, — добавил Хорас. — Кузине понадобятся немалые деньги, чтобы привлечь состоятельного джентльмена — ему придется, не обращая внимания на сплетни, должным образом содержать нас… то есть ее.
— Если она будет хорошо обеспечена, ей уже не понадобится состоятельный джентльмен.
Хорас нахмурился.
— На что вы намекаете?, Гермиона мечтает выйти замуж, родить детей и посвятить себя семье. Но к сожалению — и вам это известно, — девушка не может найти себе достойного мужа, если она бедна. Я уверен, что вы позаботитесь о приданом для моей Гермионы — ведь вы ее публично опозорили.
Макс усмехнулся, — Видите ли, я и рад бы последовать вашему совету, но леди Гермиона, да спасет Господь ее ангельскую душу, уже была у меня.
— Что?.. — Хорас окинул взглядом комнату, словно ожидал увидеть Гермиону за каким-нибудь комодом. — Эта потаскушка меня опередила! Я хочу сказать… она уже приходила сюда?
— Да. — Макс, чуть приподнявшись, сложил на груди руки. — А что, разве она не сообщила вам о своих планах?
Хорас насторожился.
— О каких планах?
— Ну как же… Она ведь собирается покинуть мир грешников и уйти в монастырь, чтобы там молиться за меня до конца своих дней.
Хорас замер, выпучив глаза. Он так долго молчал, что Макс даже приподнялся на локтях, чтобы получше разглядеть Гостя — тот являл собой довольно любопытное зрелище.
Очнувшись наконец, Хаббл направился к двери. Он ушел не попрощавшись.
Макс повалился на подушки и, усмехнувшись, уставился на полог кровати. Разговор с Хорасом Хабблом позабавил его.
Тут к нему опять заглянула Мэри и, не удержавшись, сообщила:
— Мисс Керсти переживает за вас, сэр. Она, наверное, скоро придет.
Внезапно из соседней комнаты донесся какой-то шорох.
Макс снова приподнялся на локтях и прислушался.
Суля по всему, кто-то очень осторожно рылся в его вещах.
Стиснув зубы, Макс поднялся с постели и подкрался к приоткрытой двери.
Хорас Хаббл снимал с полок книги и просматривал их.
Время от времени он ощупывал заднюю стенку шкафа и сокрушенно покачивал головой.
— Вы что-то ищете? — с любезной улыбкой поинтересовался Макс. — Вам помочь?
Хорас пронзительно взвизгнул. Макс вздрогнул и зажал уши ладонями.
— Вы меня до смерти напугали! — закричал Хаббл, прижимая руки к груди. В следующее мгновение гость выбежал из дома.
Сам собой напрашивался вопрос: что искали у него эти люди?
Впрочем, Макса волновало другое. После ухода Хораса прошло уже несколько часов, а Керсти так и не появилась.
Конечно, он мог и сам к ней пойти, но Мэри накануне говорила, что Керсти хорошо себя чувствует и ходит по замку, тогда как он, раненый, лежит в постели…
Он сделал ей предложение, но она ему отказала…
Почему ее так долго нет?
Может, послать записку? Может, вежливо справиться о ее самочувствии?..
И все же она придет! Не удержится!
— Мистер Россмара, — пропел женский голосок, — к вам можно?
Макс закрыл глаза. О Господи, кто еще пожаловал? Если он заговорит, его непрошеная гостья поймет, что он не спит, и тогда будет крайне невежливо отказать ей в приеме. Нет, надо молчать. Единственный выход — это притвориться спящим.
— Мой бедный мистер Россмара!
Макс услышал шуршание дорогого шелка и почувствовал запах… неужели, нафталина?!
— О Боже! Какой ужасный шрам! Неудивительно, что ты не в состоянии принимать разумные решения, милый мальчик. Ладно, спи, так даже лучше.
Максу стоило большого труда сохранять неподвижность и держать глаза закрытыми.
— Тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Если бы Гермиона описала мне твое состояние, я бы сразу поняла, почему ты так неучтиво с ней обошелся.
Он приоткрыл глаза. В этот момент вуаль графини Грэбхем задела его щеку. Поджав губы, пожилая дама внимательно разглядывала рану Макса. Выпрямившись, наконец пробормотала:..
— Интересно, есть ли у тебя другие, более серьезные ранения? Может быть, ты прогнал бедняжку Гермиону, потому что боялся, что уже никогда не сможешь… э-э… — Она с усмешкой щелкнула пальцами и снова склонилась над кроватью.
Макс продолжал следить за действиями графини. Не замечая этого, она приподняла край одеяла…
— Черт возьми, что вы делаете? — Он натянул одеяло до самого подбородка. — Хотите меня изнасиловать?
Графиня отшатнулась.
— Как вы могли такое предположить?.. А впрочем, я забыла… ведь вы не в себе, мой бедный мальчик! Я просто смотрела, много ли у вас увечий.
— Много! — рявкнул Макс.
— Да-да, — закивала гостья. — Я так и думала. Примите мои глубочайшие соболезнования, — Я ранен, но не убит.
Сложив перед грудью ладони, графиня проговорила:
— Да, но порой, когда боль особенно нестерпима, человек мечтает о смерти. Впрочем, это не важно. Я пришла сказать, что, учитывая ваше состояние, мы, естественно, дадим вам больше времени на подготовку.
— На подготовку — к чему?
— К венчанию. Ведь вы женитесь на Гермионе. А она…
Будь Гермиона постарше, она бы все поняла. Ей, бедняжке, показалось, что вы ее не любите.
Макс мысленно усмехнулся!
— Мистер Россмара, могу я попросить вас об одном одолжении?
Макс медленно закрыл глаза и, чуть приоткрыв рот, издал тихий храп.
— Я знала, что вы согласитесь, — прощебетала графиня. — Пусть Гермиона придет и поухаживает за вами. Ей надо чувствовать себя полезной. Она вас так любит!
Макс продолжал похрапывать, дожидаясь, когда эта ужасная женщина покинет спальню.
Как только она вышла, он приподнялся и прислушался.
Вскоре из соседней комнаты донеслись уже знакомые звуки — шуршание книжных страниц.