Но с особенной силой проявляется все могущество магии в завоевании рая. Мертвый, переступив врата ада, предстает перед судилищем Осириса и подвергается допросу, но знание спасительных формул и имен стражей обеспечивает ему победу над адскими богами. [260] Чист он или не чист на самом деле, до этого нет дела; достаточно мертвому обладать даром творческого голоса, запастись охранительными талисманами и выполнять действительные обряды – и он может быть уверен, что осирийские судьи признают его добрым. «Проходи, ты чист», – скажут ему. И опытному магу скорее откроется доступ в рай, чем человеку, который богат одной лишь добродетелью. Магия заменяет честность и обманывает богов так же, как и людей.
Здесь мы коснемся одного из важнейших последствий проникновения магии в культ богов и мертвых: магия придает аморальный характер этой египетской религии, которая так громко возглашает культ правды и справедливости; искренности она противопоставляет ложь и делает безнаказанными злых и нечистых, умеющих связать богов своими чарами.
И народная литература нисколько не обманывает, знакомя нас с важной ролью, которую играли маги в египетском обществе; они дают жизнь и смерть, вызывают прошлое, удерживают настоящее, обеспечивают будущее; им повинуется вся природа, и если только они пожелают, весь мир перевернется (ср. стр. 189). Вот что говорилось о формулах книги Тота: «Если ты прочитаешь первое имя из этих изречений, ты заворожишь небо, землю, царство ночи, горы, воды; ты поймешь язык птиц и гадов; ты увидишь рыб бездны, ибо божественная сила заставит их всплыть на поверхность воды. Если ты прочтешь второе изречение, будь ты даже в могиле, ты снова обретешь свою земную форму» [261] .
Итак, чудеса, самые сверхъестественные, для мага лишь детская игра: разделить надвое воды реки, [262] отрубить человеку голову и снова приставить ее, не причинив ему никакого вреда, [263] оживлять восковые фигурки рассвирепевшего крокодила, [264] рыбы, [265] лодки и ее гребцов, [266] становиться невидимкой, [267] прочитать запечатанное письмо, не вскрывая его, [268] – все это умели проделывать египетские ученые, по крайней мере в сказках. И, по-видимому, некоторые реально существовавшие люди обладали даром внушения и угадывания, который ставил их вне и над человечеством; таков Аменхотеп, сын Хапу*, которому в царствование Аменхотепа III поклонялись при жизни его и который до последних лет существования Египта пользовался славой непобедимого мага. [269]
К фараону стекались знаменитейшие маги, «писцы двойного чертога бытия», на советы царя, содействуя своими заклинаниями в тех случаях, когда представлялась надобность в их помощи в божественных и людских делах. Они то забавляют царя фокусами, [270] то помогают союзному монарху, [271] то иноземный маг является ко двору бросить вызов писцам фараона [272] : тогда происходит одно из тех состязаний, о которых говорит нам книга Исхода [273] .
Тут кстати будет задать себе вопрос: как становился человек магом на практике? Давалось ли искусство пользования талисманами и формулами откровением свыше? Переходило ли оно от другого мага путем посвящения? Тексты, известные нам до сих пор, сводят все магическое могущество к знанию и обладанию формулами; возможно, однако же, что в Египте, как и повсюду, это знание должно было сливаться с состоянием исключительной благодати, полученной через откровение или посвящение. До сих пор у нас нет достаточного количества документов или, может быть, их понимания, чтобы знать, благодаря чему или кому маг становился посвященным; с другой стороны, не подлежит сомнению, что сила мага должна была проявляться каким-нибудь материальным знаком. В Австралии, например, таковым является вещество, слывущее волшебным, – горный хрусталь; кусочек его якобы проглатывает маг при своем посвящении; иногда это кость мертвеца, которой он вооружается. По «Текстам пирамид» мы знаем, что магия (хекау) в человеке является материальным веществом, которое съедается или усваивается как-нибудь иначе; присутствие его в теле так же необходимо богам, мертвым, всем людям, одаренным магической силой, как куски хрусталя для австралийских колдунов. [274]
Впрочем, волшебная наука и вытекающий из нее дар предвидения приобретались только ценой долгого труда и образцовой жизни. Маг должен был избегать телесных искушений; ритуальная чистоплотность [275] и целомудрие [276] были одним из условий его силы. Поэтому он жил вне человечества, погруженный в созерцание, весь проникнутый формулами, дающими верховную власть. Таков герой народных сказок, обладатель всемогущей силы магии: он «переставал видеть и слышать, так поглощало его чтение этой главы, чистой и святой; он не касался больше женщин, не ел больше ни мяса, ни рыбы»; другой «только тем и занимался, что развертывал сверток магических формул и читал его перед кем ни попало» [277] .
Окруженный этими ясновидцами, сам фараон, по интуиции, владеет одушевляющей их наукой. Сын богов, одаренный сверхъестественной благодатью, вооруженный магическим оружием, увенчанный живыми диадемами, в которых воплощаются богини, с челом, повитым змеем, богиней заклинаний, [278] царь есть первый и могущественнейший из магов. По своему желанию он повелевает природой: крик его, грому подобный, вызывает грозу; по его приказу может забить ключ в пустыне; его слову повинуется нильский разлив. Таким образом, мы видим фараона одаренным теми же сверхъестественными, магическими силами, как некий «царь времени, жатвы, дождя, огня и воды», существующий в наши дни у дикарей. [279] Недаром один официальный текст XVIII династии в следующих выражениях восхваляет царя Яхмеса: «Все ужасы Тота перед ним; ибо бог дал ему познание вещей; это он руководит писцами в их учениях, он Великий Маг, Владыка чар» [280] . Подле царя неисчерпаемый родник «флюида жизни» и «магической силы»; делом «ученых», окружающих царя, было управлять их токами.
Вывод, который можно сделать из этого краткого обзора, тот, что, наряду с очень развитой цивилизацией, Древний Египет по умственному своему уровню приближается иногда к состоянию диких племен. Маг у них всемогущ, ибо это человек, который учится, который наблюдает и знает. Ему известны некоторые законы, как, например, закон причины и следствия; он наблюдает некоторые явления, кажущиеся чудесными, которые мы объясняем теперь магнетизмом, внушением, телепатией. Наука магическая, следовательно, была основана частью на точных данных. Вся ошибка мага в том, что он задается целью управлять этими законами и явлениями не только в тех случаях, когда наблюдавшиеся явления точно повторяются в одинаковых условиях, но еще и там, где существует лишь отдаленное сходство, где можно допустить не более чем сродство и подражание: тогда наука мага превращается в магию, и лабораторный опыт становится средством подражательной или симпатической магии. Когда древний маг предается точным наблюдениям, в нем следует видеть физика, химика, астронома, медика, психолога первобытных времен; когда же он выходит из области точных опытов, он колдун и некромант. Принимая во внимание очень основательную недостаточность научного метода в Древнем Египте, можно сказать, что доля колдуна в этом ученом несравненно больше, чем физика или медика. Поэтому для подкрепления своего авторитета маг прибегает к мифологии; он заявляет себя стоящим под покровительством богов и, за недостатком убедительного опыта из реальной жизни, приводит божественные легенды – все факты или доказательства, которые без проверки принимаются народными верованиями. Применяя к Египту заключительные слова Фрэзера, можно сказать, что «магия обладает только видимостью науки. Но этого достаточно, чтобы объяснить всю ту притягательность, которую магия, как наука, во все времена оказывала на душу человека. И поныне еще утомленный, утративший мужество исследователь указывает на нее как на высокое место, откуда издали развертывается будущее в блистающем свете сновидения».
Комментарии
I. Реставрация египетских храмов
с. 9 Автор ошибается. Работы в Карнаке были начаты царями XI династии. Более ранние постройки не зафиксированы.
с. 10 Бубастиды – XXII (Ливийская) династия (945–712 гг. до н. э.), при которой столицей стал город Бубастис в Дельте Нила.
с. 11 Заупокойный храм Сети I (1291–1278 гг. до н. э.) в Курне был частично разобран в римскую эпоху; храм Сети I в Абидосе был восстановлен и великолепно отреставрирован в XX веке.
Рамессеум , заупокойный храм Рамсеса II (1279–1212 гг. до н. э.), воздвигнутый зодчим Пенра, крайне плохо сохранился; в настоящий момент проходит завершающий этап его консервации и изучения французскими специалистами под руководством К. Леблана.
Храм Амона в Луксоре повторно реставрировался в 1989 году, был полностью восстановлен первый двор Рамсеса II (за исключением фундамента мечети Абу-эль-Хаггаг), во дворе Аменхотепа III (1386–1349 гг. до н. э.; автор называет его Тутмосом III) в процессе раскопок был обнаружен тайник с великолепно сохранившимися скульптурами богов и самого Аменхотепа III.
с. 11 Спеос – скальные храмы Рамсеса II в Абу-Симбеле.
с. 12 Храм богини Хатхор в Дендера – жемчужина египетского зодчества эпохи греко-римского владычества. Автор явно недооценивает великолепные пропорции гипостиля храма и великолепную пластику лиц богини, с четырех сторон украшающих каждую «хаторическую» капитель.
с. 13 Попечительство о древностях – до 1992 года Служба древностей, в настоящее время Высший Совет по древностям Египта.
с. 22 Заупокойный храм Рамсеса III (1182–1151 гг. до н. э.) в Мединет-Абу – один из наиболее сохранившихся храмовых комплексов западных Фив.
с. 23 Временное затопление, которому были подвергнуты многие храмы Нубии в результате строительства «старой» асуанской плотины, сказалось на состоянии известняка, не только потерявшего природный цвет и ставшего коричнево-зеленым, но и претерпевшего структурные изменения. Перед строительством второй, высотной Асуанской плотины в 1963 году практически все оказавшиеся в зоне затопления храмы, в том числе комплексы о-ва Филе и Абу-Симбела, были перенесены на более высокие участки суши. См.: Дерош-Ноблекур Кр. Наследие древней культуры // Курьер ЮНЕСКО. Февраль, 1960; Дерош-Ноблекур Кр. Величие Абу-Симбела // Курьер ЮНЕСКО. Март – апрель, 1980; Desroches Noblecourt Ch. Un Devoir de Solidarit