На место выгруженных товаров в ладьи легли вооружённые дружинники. Лишь десятка полтора остались на виду.
Олег сидел на покрытом бархатом ложе под пологом. Возле, притихнув, сидел Игорь.
«Придёт или не придёт Аскольд?» - думал Олег и, прикидывая, как поступил бы он сам, склонялся к тому, что, пожалуй, не пошёл бы.
Минуло довольно много времени, и оттого, что минуло в ожидании, оно показалось ещё более долгим. По Днепру проплывали ладьи и рыбачьи лодки. Шумел лес.
И вдруг за поворотом реки со стороны города послышался конский топот и громкие голоса.
Олег напрягся. По щекам прокатились желваки. Едут!
Узким берегом, оступаясь время от времени в воду, кони шли лёгкой рысью.
Киевский князь Аскольд, широкоплечий, чернобородый, с непокрытой головой, в лёгкой епанче, скакал впереди и, оборачиваясь назад, разговаривал со скакавшими за ним.
Его сопровождали всего десяток-полтора всадников.
Конники остановились.
- Ну, где же твой купец? - громко спросил Аскольд.
- Здесь, господин, в этой ладье, - ответил Ролав.
Аскольд соскочил с коня. Спешились и остальные.
- Что ж не встречает, коли звал?
- Очень болен…
- Ладно, тогда я сам к нему войду.
Аскольд направился к шатру, в котором находился Олег, но тут полы шатра распахнулись, и Олег, в кольчуге, шлеме, рука на рукоятке меча, шагнул навстречу киевскому князю.
Аскольд в замешательстве остановился.
- Ну, что велел тебе князь Олег сказать мне? Говори.
- Князь Олег велел сказать, что не по праву ты его владения воюешь. Я князь новгородский Олег пришёл сюда, чтобы расчесться с тобой.
Олег выхватил меч, и тяжёлый удар обрушился на голову киевского князя.
Из ладей выскочили дружинники. Через мгновение всё было кончено. Сопровождавшие Аскольда воины упали под мечами, не успев обнажить оружия.
ОЛЬГА
Вместе с киевским престолом и богатствами Аскольда Олегу достались также его заботы и тяготы.
Узнав о гибели Аскольда, не захотели подчиниться новому князю древляне. Они прогнали приехавших за данью людей Олега, а юный древлянский князь Мал велел передать новому киевскому князю, что в своём княжестве он будет княжить сам и дани никому платить не станет.
Пришлось Олегу идти походом в лесную древлянскую землю.
Не защитили древлян густые леса, не запутались, не заблудились Олеговы войска среди чащ и не увели их в гиблые места звериные тропы. Олег и его воеводы распутали все древлянские хитрости, отыскали путь к Искоростеню, городу древлянского князя, и к Вручию - другой древлянской:
крепости.
Князь Мал запросил мира.
Олег положил древлянам платить дань мехами, так как этот товар особенно охотно покупали купцы и платили большую цену.
Поход на древлян был во второй год княжения Олега.
В третий год Олег ходил в земли северян на Десну и Сейм, Прежде северяне покупали покой тем, что платили дань обоим могущественным соседям - Киевскому княжеству и Хазарскому кагану. Аскольд удовлетворялся малой полуданью.
Олег не встретил в Северской земле сопротивления. Когда Олегова дружина вступила в пределы северян и погнала хазарских сборщиков дани, то сами северяне тоже стали бить хазар.
Пройдя всю Северскую землю и вступив во владения хазар, Олег пожёг и разграбил приграничные селения. А вернувшись обратно, наложил на северян лёгкую дань, повелев платить только ему, а хазарам не давать ничего.
- Хазары мне враги, - объявил он, - поэтому мириться с тем, что было раньше, я не намерен, и вам запрещаю платить им дань.
Ещё год спустя Олег изгнал хазар из земель родимичей, и ту дань, которую радимичи платили хазарам, теперь они стали платить Киеву.
Хазарский каган превратился в самого лютого врага Олега. Но на открытую войну против киевского князя он не решался, потому что Хазарский каганат, истощённый прежними войнами с арабами и печенегами, уже не имел былой мощи.
Из ближайших к Киеву славянских племён только уличи и тиверцы, жившие по Днестру и Бугу в Причерноморских степях, не подчинились Олегу, хотя дружины киевского князя не однажды вторгались на их земли. Так и остались уличи и тиверцы сами по себе.
В пятнадцатый год княжения Олега к Киеву подошли теснимые печенегами угорские племена. Они были многочисленны и воинственны. Угры встали неоглядным лагерем на Днепре. Они бы и захлестнули и разрушили Киев, как могучий водный поток, вырвавшийся в пору наводнения из своего обычного русла, затапливает и рушит всё на своём беззаконном пути, если бы Олег не собрал в несколько дней дружины со всех подвластных ему земель и не встали бы они, как берега, преградившие разлив потока.
До битвы дело не дошло. Угры ушли далее, на запад, на Дунай, И по наущению византийского императора Льва воевали с болгарами.
Олег и не заметил, как Игорь из мальчика стал юношей.
С самого малолетства, когда другие ещё цепляются за мамкину юбку, он рос среди мужчин, первыми его игрушками были оружие и доспехи. Всё время он проводил в гриднице, ездил со всеми на полюдье и в походы и вырос крепким, неприхотливым воином, смелым и умелым в бою, верным воинскому братству, уверенным в том, что только война - настоящее дело мужчин, и был доволен своей жизнью.
«Воин хороший, - думал Олег об Игоре, - а княжеский престол не для него…»
У Игоря не было никакого стремления к княжеской власти, он не любил заглядывать вперёд и почитал Олега как отца. Это устраивало Олега. Но иногда он всё-таки сожалел, что Игорь оставался невосприимчив к уроками правления.
«Не моя кровь», - сокрушённо думал Олег.
Однажды, когда он размышлял об этом, родилась у него мысль женить Игоря на своей дочери, может быть, хоть внук будет достоин княжеского престола.
Ольга жила при матери. За все эти годы Олег всего трижды или четырежды наезжал к Взгарде, по пути в Новгород. Однако у приезжавших оттуда непременно спрашивал, живы ли жена и дочь и как живут, а с уезжавшими отправлял подарки.
Олег сказал, что хочет взглянуть на дочь, и послал за ней Ролава, чтобы он привёз её в Киев погостить.
И вот Ольга приехала в Киев.
Олег смотрел на неё, искал свои черты. Красива, как Взгарда в её годы. Но характер, пожалуй, ещё твёрже будет.
Приметил Олег и то, как вспыхнули у неё глаза, когда он, надев княжескую шапку с драгоценными каменьями, сел на престол, как она от женских украшений, что рассыпали перед нею, тайком отводила взгляд на престол.
- Поживи, погости, - сказал Олег.
Случилось то, на что и рассчитывал Олег. Ольга и Игорь полюбили друг друга.
Игорь пришёл к Олегу и прерывающимся, хриплым голосом проговорил:
- Князь, отдай Ольгу за меня замуж.
- Моя дочь не рабыня, пойдёт за кого хочет, неволить её не буду.
- Она пойдёт за меня… Мы сговорились!
- Если так, я согласен.
СТЕМИД
Однажды Олегова дружина отбила у хазар караван невольников.
Среди захваченных рабов был учёный болгарин из Солуни Стемид. В детстве он учился в школе монастыря Полихрон, где игуменствовал Мефодий, брат Кирилла-философа - создателя славянской азбуки. По младости лет Стемиду не довелось разделить труды знаменитых просветителей славян, но в меру своих возможностей он старался продолжать их дело, и, куда бы судьба ни забрасывала его, он повсюду учил славян славянской грамоте, проповедовал язычникам учение Христа, склонял их оставить ложную веру в нелепых богов Рода, Перуна, Белеса и всех других, якобы обитающих в водных источниках, камнях и деревьях, и обратиться к истинной, как он считал, вере христианству. Обычно закоренелые во тьме язычества люди оставались глухи и равнодушны к его проповеди и не раз крепко бивали за оскорбительные речи о божествах, которым поклонялись деды и прадеды. Однако, отлежавшись и залечив раны, Стемид продолжал свою проповедь, скорбя в душе о неразумных и прощая им обиды, ибо, как твёрдо верил он, они не ведают, что творят.
Стемиду было уже за сорок, когда судьба привела его в степное Причерноморье к уличам и тиверцам. Здесь, как и везде, он ходил из селения в селение, проповедуя и убеждая, и здесь попал в плен к хазарам.
По старому обычаю, отбитым у хазар славянам Олег вернул свободу. Но Стемид не захотел уходить и остался в Киеве.
Олег часто по утрам призывал к себе Стемида и беседовал с ним. Учёный болгарин много видел во время странствований по разным царствам и княжествам, а ещё больше узнал из книг. Он рассказывал Олегу о старых временах, о славных государях и полководцах, чья жизнь и подвиги описаны в хрониках. Говорил и об учении Христа.
К христианскому учению Олег не обнаружил интереса, что очень огорчало Стемида, но события хроник слушал внимательно, о многом расспрашивал подробно, иной раз вспоминал случаи из своей жизни.
Хотя Олег не поддавался проповедям Стемида, зато их с большим интересом слушала жена молодого князя Игоря Ольга, которая разумом не уступала отцу. Ольга захотела научиться читать, и Стемид стал учить её грамоте.
Для Ольги Стемид переписал в книгу избранные молитвы, чтобы ей было что читать. Затем, помятуя мудрость старых книжников, гласящую: «Что не записано, то бывает забыто, а что записано, то помнится потомками», начал записывать, что узнавал о Руси, о племенах, её населяющих, о нравах, обычаях и верованиях, о её князьях.
Олег рассказал Стемиду о давних днях: о Ладоге и Новгороде, о том, как стал князем, о великом походе на Киев, о том, как утвердился на киевском престоле.
Рассказывая, Олег как бы заново пережил свою жизнь и, пережив, задумался о прошлом и о будущем.
А в будущем неизбежно должен сменить его на княжеском престоле Игорь. Но не по плечу Игорю княжеские заботы, ох, не по плечу…
Как-то раз Стемид рассказал старинное предание.
- Жил в Чехии в давние времена славный старейшина Крок. У него не было мужского потомства, а были у него три дочери, которых природа щедро одарила мудростью не меньшей, чем обычно наделяет мужчин. Старшая дочь звалась Кази. Она имела дар прорицания, а в искусстве врачевания была столь искусна, что часто заставляла саму смерть бежать от ложа больного. И поныне у чехов говорят, когда отчаиваются уже вернуть потерянное: «Этого не смогла бы вернуть даже сама Кази». Вторая дочь, по имени Тэтка, умела беседовать с духами воды, лесов и гор и научила народ молиться и