У ворот парка тем временем мелькнули фары автомобиля и послышался визг тормозов.
— Это еще кого принесло?
— Отец Антонин приехал, отпевать, — доложила всезнающая Скорсезовна.
Отец Антонин прибежал к поместью уже через полминуты. Он запыхался, хотя для попа был довольно строен, и бегал, несмотря на рясу, быстро.
— Мои соболезнования, барин, — прохрипел батюшка, — Да упокоит Господь души умерших.
— Эм… — я несколько растерялся, — Слушайте, батюшка, там это… Ну в общем, моих черной магией ухлопали.
— Освящу дом сейчас же! — живо откликнулся священник, — И хоронить в таких случаях нужно немедленно!
— А где хоронить-то?
— Как? — опешил отец Антонин, — Да в мавзолее фамильном и похороним. Где ваши деды с бабками лежат.
Я взглянул в сторону, указанную батюшкой, и с ужасом осознал, что вот это груда камней за поместьем — наш фамильный мавзолей Нагибиных.
— Эм… Окей.
— А сестрица ваша где? — тут же затараторил отец Антонин, которому, видимо, не терпелось перейти уже к делу, — А дядюшка ваш? Хорошо бы всю семью собрать. На похороны.
— Сестрица на учебе, — соврала Скорсезовна, видимо, не желая выносить сор из избы и рассказывать о блядущей сестрице посторонним, — А дядя ихний — в Петербурге. Не будет их.
— Кхем… — прокашлялся я, — Боюсь, что меня при отпевании и погребении тоже не будет. Видите ли, мне необходимо свершить кровную месть. А еще у меня дела в Пскове, а завтра я должен отправиться на учёбу. Прошу отнестись с пониманием.
— Как? — в очередной раз опешил отец Антонин, но тут же спохватился, — Но воля ваша, барин. Как пожелаете. Давайте, кстати, пока вы тут, подсчитаем…
— Все подсчитано уже, батюшка, — сурово изрекла Скорсезовна, — За отпевание вам рубль, за то, что дом от черной магии очистите — два рубля. А за то, что вы болтать лишнего не будете о том, какой страшной смертью Нагибины умерли — за это вам еще четыре рубля сверху.
Отец Антонин вроде хотел заспорить, но под суровым взглядом Скорсезовны передумал и просто кивнул.
— Кстати, о деньгах, — влез я в разговор, — Хотелось бы узнать об актуальном финансовом состоянии моей семьи, Скорсезовна. Я так понял, ты же моя экономка, или как там это называется?
— Про енто не всё знаю, — уклончиво ответила Скорсезовна, — Я токмо за крепостных и хозяйство отвечаю. А из хозяйства у вас, барин, одно овсяное поле в пятнадцать гектар, да поле сорной травы в четыре гектара. А крепостные ваши все тута, кроме еще Синдзи болезного — все пять душ. Я, Вандамм, его два сына, да Алёнка, которую вам покойный батюшка подарил.
А Рэй больше не ваша, продали её Прыгуновым. Уж не знаю, чего она приперлась. Не звала я её. Никак шпионить для Прыгуновых припёрлась, лярва. А еще у вас Рокфор есть, но он в Пскове, с сестрицей вашей. Итого у вас семь душ крепостных. А Дрочило этот не ваш. Тоже Прыгуновский он, так что гоните его в шею, барин.
— Я тут решаю, кого гнать, — ответил я, — Семь холопов — это, конечно, хорошо. Но ты на вопрос ответь. С деньгами что?
— У меня двадцать один рубль, — нехотя призналась Скорсезовна, — Для оперативного распоряжения хозяйством, как ваш батюшка покойный говорил. А про капиталы и остальное— писаря вашего в Пскове спрашивайте. Зовут его Растяповым, Далматом Ярославичем. А контора у него на улице Стального Алхимика, дом двенадцать.
Только вам сейчас не о деньгах надо думать, барин. Прыгуновы ваших родителей ухлопали, как пить дать, Прыгуновы. Вы идите, да им мордасы разукрасьте, чтоб аж прыгать не смогли. А то и убейте парочку — мир без них лучше станет.
Вы их, барин, не бойтесь. Они род еще беднее нашего. И маги все низкоранговые, вы их одной левой размажете.
— Хм… — я задумался, — А какие у тебя есть доказательства против Прыгуновых?
— Да, тьма тьмущая, — затараторила Скорсезовна, — Их холопы у нас коров воровали! Ну, енто еще когда у нас коровы были… И Рэй они нас продать заставили силой, своему Курощупу в жены. А еще спор у нас с ними давний по поводу поля. Но это всё ладно.
А вот наследничек ихний Егорка Прыгунов сегодня у нас тут ходил, магию колдовал. Я сама видела! А сейчас я к ним сходила, да поглядела на них. И знаете что, барин? Праздник у них там. Смерть ваших родителей празднуют, ироды!
— Как их найти-то?
— Дык в Прыгуновку идите. Километров пять на юг. Поместье их сразу увидите. Самый высокий дом в деревне. Дерьмо, а не поместье. Еще паршивее нашего, барин! Тут в Псковской губернии кланы все древние, да бедные, как говорится.
Прикольно. Итого мне нужно за эту ночь развалить неведомых Прыгуновых, если они причастны к смерти родителей, конечно, потом забрать из Пскова сестрицу, а завтра уже быть с ней в Петербурге. Да и писаря Растяпова посетить бы не мешало.
Не, без колёс тут не обойтись. В смысле без авто, а не без стимуляторов.
— Скорсезовна, у нас автомобиль есть?
— Дык откудова, барин? Наш автомобиль вон у ворот уже лет десять ржавеет. Соляры-то нету.
— Окей. В таком случае дай еще… ну, скажем, десять рублей отцу Антонину. Батюшка, мне нужен ваш автомобиль. Верну утром.
Я гнал на бэхе отца Антонина по просёлочной дороге среди ночных полей Псковской губернии. На часах было уже чуть за полночь, в небе висела огромная и полная фиолетовая луна.
К счастью, авто в этом мире ничем не отличались от нашего, даже эмблема у BMW была такой же, как у нас.
Дрочило сидел рядом со мной и тупо смотрел перед собой. На автомобиле парень ехал впервые в жизни, но вроде как не боялся, хоть и особого восторга не испытывал.
Зато Рэй на заднем сидении постоянно ойкала и визжала. Рэй я взял с собой, чтобы получить формальный повод посетить Прыгуновых. Типа я привёзу их холопу Курощупу его невесту, и это будет своего рода знак примирения и дружбы между Нагибиными и Прыгуновыми.
Я лично не особо верил словам Скорсезовны, что Прыгуновы причастны к смерти моих родителей. По всему выходило, что Прыгуновы — какие-то склочные чуханы. Я сильно сомневался, что такие люди будут прибегать к темной магии, да и вообще рискнут убивать магократов.
Но разведать, что там у Прыгуновых, в любом случае было нужно. Как-никак на мне висела обязанность найти настоящих убийц и отомстить за родителей.
Царь в голове молчал, судя по всему, он просыпался, только когда рядом была мощная магия, как в моём поместье.
Но меня огорчало сейчас не это, а отсутствие смартфона. Мой был безнадежно сломан, мобилу-кирпич Скорсезовны мне было таскать с собой лень, а у попа с собой смартфона не оказалось. Ну или он сделал вид, что не оказалось, чтобы не отдавать и смартфон дерзкому барчуку вслед за бэхой.
Прыгуновку я увидел еще издали, она лежала среди полей на склоне своего рода огромного холма россыпью огней. Скорсезовна не соврала — в Прыгуновке явно был праздник.
Странным было то, что, кроме той рябинки возле стога, я так и не увидел в этом мире ни одного дерева. Вообще ни одного. Более того, из дерева тут даже не строили.
Например, Прыгуновка оказалась скоплением низких каменных домишек, напоминавших какие-то жилища людей эпохи палеолита. Между домишек бродили подвыпившие мужики с факелами и бабы в ярких платках.
У самого въезда в Прыгуновку я наткнулся на огромную чугунную статую лягушки. Рядом со статуей расположился шлагбаум, перекрывший мне въезд в деревню.
Я посигналил, и из будки рядом со шлагбаумом вальяжно выполз мужик, в зеленой униформе и с калашом.
Мда. Встречают, как положено.
Глава 9. Кровная месть и мстительная кровь
«А основатель клана нашего — Костя Попрыгун, тот самого Рюрика другом и братом был.
Вот шли как-то Рюрик и Попрыгун в поход военный, а впереди река огромная. Река та — Волхов наш родной, крокодилов полный. Ну Рюрик и испужался, и завыл — что же я делать-то буду? Как реку сею перейду? Мостов-то тогда не было еще, не научились строить.
Но наш Костя Попрыгун не растерялся, Рюрика вместе с конём и войском поднял, да через речку перепрыгнул.
За то деяние получил Костя Попрыгун от Рюрика всех русских в холопы, да все земли русские во владение, да корону царскую.
Потом-то, конечно, другие цари пришли. А за внуками Кости Попрыгуна только Прыгуновка осталась. Да соседи наши еще придурошные рядом — Нагибины поганые, воры, пьяницы и насильники. Так и живём ныне».
— Вы по какому делу, батюшка? — крикнул охранник, подходя к автомобилю.
Судя по всему, узнал поповское тачло.
Я, не спеша, опустил стекло.
— Александр Петрович? — опешил охранник.
По ходу меня тут не ждали. Но оно и к лучшему.
— Чё стоишь? Открывай! — скомандовал я Прыгуновскому пограничнику.
Тот не посмел перечить, через несколько секунд шлагбаум открылся.
В принципе уже сейчас было понятно, что Скорсезовна соврала. Прыгуновы были не фига не беднее моего клана. А совсем даже наоборот. По крайней мере, у них был как минимум один наёмник с автоматом, а холопов было раз в десять больше, чем у моего рода.
Я аккуратно повёл автомобиль по улицам деревни, объезжая мужичье, баб и коров.
В Прыгуновке на самом деле был праздник, вероятно значимый и важный, учитывая, что уже за полночь, а холопы все на улицах и пьяные. Причём, пьяные настолько, что даже зачем-то выпустили из загонов скот.
Поместье Прыгуновых располагалось, как и положено, на самой вершине холма, на котором стояла деревня. Оно представляло собой одинокую, но огромную каменную башню, обнесенную чисто декоративным низким заборчиком из необработанных камней.
Чуть поодаль от башни расположилось несколько небольших ангаров. Возле ангаров стояло с десяток газелей. В смысле автомобилей, а не зверей.
На газелях я разглядел фамильный герб Прыгуновых — зелёную коронованную лягуху на желтом поле. Рядом с лягухой на каждом авто имелась надпись: