Дабстеп всё долбил, так что избиение баронета напоминало какую-то дикую пляску, мне даже показалось, что Царь гнездит Жирослава в такт музыке.
Зал тем временем почти опустел, последние колбасёры в ужасе спешили смыться. Диджей сбежал, так и не выключив музыку.
Остался только голый парень в чалме, видимо, слишком упоротый, чтобы обращать внимание на битву, он все еще размахивал своим немалым мужским достоинством в центре зала. А еще остались вырубленные спутники Мартыханова, сам обмякший Мартыханов и два трупа — случайно подстреленной девки и парня, которому Царь сломал шею.
Зато в зал наконец вбежали двое охранников, но предпринять стражники дискотряски ничего не решились. Они тупо встали у входа и со сдержанным интересом наблюдали, как Царь превращает баронета в сочащийся кровью мешок переломанных костей.
Мне же все это совсем не понравилось. Несмотря на свою профессию в прошлой жизни, я вообще-то никогда не был сторонником бессмысленных убийств или добивания раненых.
— Тело верни, — потребовал я у Царя.
— Я еще не закончил, — отмахнулся Царь-отморозок.
Я понимал, что минуты через три мой товарищ по телу убьет Мартыханова-Заклёпкина. Вот только убийства магократа мне для полного счастья не хватало.
Я попытался перехватить контроль, но Царь, вообще не напрягаясь, загнал меня обратно в глубины мозга барчука.
Слишком силён, сука. Я выпустил чудовище, и назад его теперь хрен загонишь.
— Ладно, хватит, — наконец решил Царь, — Я его лучше из пищали завалю. Ты же знаешь, как стрелять из этой пищали?
Царь решительно двинулся к валявшемуся на полу пистолету.
— Не скажу, — я напрягся, пытаясь не дать Царю покопаться в моём сознании и получить там информацию, как пользоваться современными пистолетами. Сам Царь, как человек средневековый, понятное дело, этого не умел.
— Без тебя разберусь, — заверил меня Царь и наклонился, чтобы подобрать ствол.
Но в этот момент, еще до того, как Царь коснулся оружия, неожиданно произошло что-то магическое и страшное. Тело Царя вдруг свела судорога, через моё сознание пронесся сводящий с ума тёмный поток ужаса.
Раздался оглушительный треск, перекрывший даже музыку, ярко-красная магия на мгновение залила всё огромное помещение.
Царя подняло в воздух и швырнуло на пол в нескольких метрах от пистолета.
Мы с Царём одновременно заорали от боли и страха.
Перед глазами на миг метнулась ярко-красная надпись «ЗАПРЕТ», написанная на каком-то древнем и давно сгинувшем языке, но, тем не менее, я её понял, скорее душой, чем разумом.
На секунду наши орущие от нестерпимой боли сознания, моё и Царя, слились воедино, а потом крик Царя стал затихать. Государь-отморозок ухнул куда-то во тьму, если вообще не пропал навсегда.
Тело теперь снова было моим, хоть и ощущалось, как чужое и деревянное. Но координация и контроль быстро возвращались.
Я с трудом поднялся на ноги и поспешил покинуть танцпол, напомнив уставившимся на меня охранникам:
— Чё стоите? Скорую вызывайте. В ваш район же ездит скорая, я надеюсь?
Умывшись в туалете клуба и осмотрев себя в зеркале, я убедился, что физически почти не пострадал. Мелкие ранения, если и были, то уже регенерировали. Зато мундир на мне, уже о очередной раз, был разорван в клочья.
Я снял его и сунул его в мусорное ведро, а свои немногочисленные вещи переложил в карманы сорочки и штанов. Штаны, к счастью, порвались только на колене, так что были во вполне сносном состоянии.
Я напился воды из-под крана и, сбежав по лестнице, вышел на улицу, запруженную сбежавшими из клуба объебосами, видимо решившими продолжить веселье на улице.
Никакой полиции, разумеется, не было, судя по всему, копы в этот район не ездили, даже если предположить, что их вообще кто-то вызывал.
Мою сестрицу в компании Дрочилы я обнаружил в темном переулке за клубом, рядом с мусорными баками. Они были не одни, рядом с Дрочилой стоял мужичок в потертом лётном шлеме.
Судя по всему, Рокфор, тот самый холоп, который и позвал меня сюда спасать сестрицу.
Впрочем, на Рокфора из «Чип и Дейла» мужичок был похож только лётным шлемом. Сам он был мелким и щуплым, на вид лет сорока, борода, в отличие от большинства холопов, у него отсутствовала.
Сестра была занята тем, что снюхивала светящиеся крохи флекса с ладошки.
— Дай сюда, — я вырвал у Тани её сумочку и перетряхнул.
Но в сумочке наркотиков не нашлось, из неположенного сестре там была только пачка тонких дамских сигарет.
Я изъял пачку, одну сигарету тут же закурил сам, а потом вернул сумочку владелице.
— Может еще лично меня обыщешь, братик? — предложила Таня, поднимая руки вверх.
Вообще соблазнительное предложение, но я отказался:
— У тебя настолько облегающее платье, что нет смысла. Если ты не затолкала себе наркоту в естественные отверстия тела, конечно.
— А может и затолкала, — прощебетала сестричка, — Ты глянь. Ты же это любишь. Жирослав же правду сказал? Ты реально заставлял крепостную девку изображать меня и давать тебе?
— Ну что за выражения? «Давать», блин, — отмазался я от ответа, — Юные леди так не выражаются. И откуда вообще Жирославу это знать?
— Мартыхановы-Заклёпкины умеют видеть самые тёмные и стыдные моменты прошлого, дурень. Это их клановая способность, — рассвирепела Таня, — Да и не мог этот чепушила такого выдумать! Ты больной извращенец, вот что, братик. Знать тебя не желаю!
Я выкинул недокуренную сигарету и тяжело вздохнул:
— Послушай, Таня. Я должен тебе кое-то сказать. Очень неприятное. Наши родители… В общем, они мертвы…
На несколько мгновений повисло молчание.
— Врёшь, — ахнула Таня.
— Нет, правда. Они убиты. Прости.
Таня всхлипнула, потом странно улыбнулась, потом упала на колени и разрыдалась, схватившись за волосы.
Я подошёл к сестре, Таня бросилась ко мне в объятия, продолжая рыдать.
Мда.
Не такого семейного примирения я хотел. Но теперь дерзкая сестрица хотя бы возможно будет послушнее.
— Кто? Кто? Кто? — затараторила Таня сквозь слёзы, — Кто это сделал? Ты убьешь их?
— Убью, — пообещал я, — Когда найду.
— Прыгуновы… — прошипела сестра.
— Не, точно не они, — честно ответил я, — Родителей убили какой-то магией, черной и сложной. Прыгуновы вряд ли такое умеют. И давай не будем о Прыгуновых, пожалуйста. Эти ублюдки меня сегодня уже заколебали.
Не хватало еще сейчас рассказывать ей о том, что прямо сейчас Прыгуновы по моим расчетам курочат наше семейное гнездо.
Таня всё рыдала в моих объятиях, обернувшись, я увидел, что Рокфор тоже плачет.
— Так у нас есть самолёт? — только что сообразил я, взглянув на лётный шлем холопа.
— Куда ж ему деться, барин? — смахивая слёзы, доложил Рокфор, — Есть. И соляра в нём тоже есть.
— И где он?
— В поместье же.
Странно, я там вроде не наблюдал никаких самолётов.
Кроме того, Скорсезовна, помнится, докладывала, что соляры нет. Судя по всему, водить барина за нос — норма для холопов в этом мире.
— Самолет в гараже, гараж в поместье, — уточнил Рокфор, — А куда лететь?
— В Петербург, — вздохнул я, — Если нам, конечно, еще есть на чём лететь после набега Прыгу… Впрочем, забудь. Мы с сестрой завтра должны быть в волшебных школах в Петербурге. Она в Смольном Институте, а я в Царскосельском Лицее. Долетим?
— Да куда ж мы денемся? — изумился Рокфор, — Долетим, барчук… То есть, вы теперь барин, а не барчук. Извините.
— Никуда я не полечу, — пробормотала Таня сквозь слёзы, — К черту всё, к черту…
Отвечать ей очевидно не было смысла, девушка находилась в глубоком шоке, так что я обратился к Рокфору:
— У Тани в сумочке есть деньги — семь рублей. Возьми себе четыре рубля, Рокфор. Поймаете такси, на автобане есть мотель, я по пути сюда видел, этот…
— «Шашлыки и титьки», — подсказал Рокфор, — Для дальнобоев.
— Ага, он. Возьми Таню и ждите меня там. В поместье пока что не возвращайтесь, там поп все от черной магии чистит. А я через пару часов вернусь к вам, и вместе поедем в поместье, а оттуда полетим в Питер. Ясно?
Холоп-пилот кивнул.
— Только ты это, Рокфор… — напомнил я, — Ты барыню-то на этот раз береги. Никаких клубов, наркотиков и Мартыханов. Усёк?
Я на самом деле собирался определить сестру в Смольный Институт, а самому отправиться учиться в Императорский Царскосельский Лицей. И не только для того, чтобы научиться магии.
Дело в том, что я уже успел наворотить в этом мире некоторых дел, например, поссорившись аж с двумя кланами, а третьему клану Подскоковых-Кабаневичей задолжав крупную сумму денег.
В моём родном мире люди в таких ситуациях когда-то уходили в армейку, чтобы избежать ответственности, так что я рассудил, что волшебные школы будут хорошим местным аналогом армии, куда можно свалить от расправы.
По крайней мере, в Лицее Мартыхановым и Прыгуновым будет труднее меня достать, да и сестрица в Смольном будет под присмотром. Тем более, что Тане наркота угрожает даже больше, чем враждебные магократы, а уж в Институте для благородных девиц сестре наверняка вправят мозги, я был уверен в этом.
Но прямо сейчас мне предстояло решить другой вопрос, последний вопросик, который следовало обкашлять в Пскове.
Я поймал такси и распорядился отвезти меня и Дрочилу на улицу Стального Алхимика. Любовь псковичей к аниме не знала границ, на улице Стального Алхимика реально стоял памятник братьям Элрикам из мультика про Алхимика.
Район здесь оказался весьма пристойным, первую половину улицы занимали коттеджи разночинцев, а вторую — юридические конторы.
Мы остановились у нужной мне конторы Растяпова. О том, что Растяпов располагается именно здесь, сообщала латунная табличка на дверях:
«Юрист
Растяпов Далмат Ярославович
Член Гильдии юристов Псковской Губернии
ЕСТЬ ЛИЦЕНЗИЯ НА РАБОТУ С МАГОКРАТАМИ