— Всё верно, — кивнул князь, — Они солнечные, и ночью они действительно слабнут. Они и были ослаблены отсутствием солнца, если вы не заметили. А днём эти семеро вас бы просто уничтожили за пару секунд. Даже если предположить, что вы сами бы не были ослаблены отсутствием лунного света.
Так что ваша судьба — воевать только ночью, Нагибин. Но это пока. Потом, я уверен, вы научитесь экономно распределять вашу магию, накопленную за ночь, и тогда сможете быть эффективным и днём. Точно также, как ваши противники сегодня, солнечные маги, были эффективны ночью.
— Короче говоря, я питаюсь лунным светом, а днём слабну, — подытожил я, — Что-нибудь еще, что я должен знать?
— Да в общем-то это всё, — пожал плечами Глубина, — Если честно, я ничего не знаю про Лунных магов. И никто не знает. Почему? Ну, последний в мире Лунный маг был казнён при царице Софии I Багатур-Булановой. С него вроде как сняли кожу, а потом сварили его заживо. И с тех про Лунных магов мы знаем только одно — «Лунного мага в живых не оставляй».
Это из древнего указа Ивана Грозного, он действует до сих пор. А распространение любой другой информации о Луннных магах запрещено, все книги по этому вопросу были сожжены еще пятьсот лет назад.
Еще известно, что у Лунных магов всегда открыто все четыре стихии. Но это всё, что я знаю, Нагибин. И, боюсь, что больше ничем вам помочь не смогу. Теперь вы сознаете серьезность своего положения?
— Вообще да, — признался я, — Значит, в Лицей меня не возьмут?
— А вы уверены, что хотите туда поступить? — усмехнулся князь, — Ну, посудите сами, Нагибин. Что еще выкинет ваша Лунная магия — мы не знаем. Днём вы будете слабее других студентов, даже если научитесь распределять магию.
А преподаватели будут вас гнобить за нерадивость. А свою сущность вам придется ото всех скрывать. Иначе на вас обязательно донесут, и Охранное отделение вас просто пристрелит на месте. Вы готовы к этому?
— Да в принципе готов, — я пожал плечами, — Я только не въезжаю, а как я буду скрывать свою сущность от других? Вы же вон меня насквозь видите.
Глубина хихикнул:
— Разумеется. Но, видите ли, Нагибин, магическая индивидуальность человека — это дело личное и интимное. Конкретно в России видеть магическую суть других магократов могут только Глубины, маги из моего клана.
Мы именно что смотрим насквозь, как вы и сказали, мы заглядываем в самую глубину. От этого и происходит наша фамилия — Глубины. А еще меня именно поэтому взяли на работу в Царскосельский Лицей. Потому что я могу сразу оценить сущность и потенциал любого абитуриента.
— А еще, потому что круто дерётесь, — напомнил я Глубине.
— Если бы, — вздохнул князь, — Я дерусь очень средне, Нагибин. А вы просто еще ни разу по-настоящему не сражались с взрослым прокачанным магократом. Самонадеянных юнцов, которых вы раскатали сегодня, таковыми назвать ну никак нельзя. Ну так что, Нагибин? Все еще хотите в Лицей?
— Само собой.
— В таком случае уже сегодня можете приступать к учёбе. Я направлю ходатайство о вашем зачислении сейчас же.
— Спасибо, — поблагодарил я.
На миг у меня даже появилась мысль, что я наконец-то встретил среди магократов реально хорошего человека.
Может мне стоит рассказать Глубине об убийстве моих родителей или об алхимической пилюле, или даже о Царе у меня в голове и о том, что я попаданец?
— Спасибо сыт не будешь, — прервал мои мысли Глубина, — Видите ли, Нагибин, мой клан довольно беден. Нас, Глубиных, не любят, так как многие магократы предпочитают скрывать свою слабость, а мы, Глубины, видим их насквозь.
Поэтому у нас мало капиталов и связей. Конкретно я сейчас нахожусь в очень затруднительном финансовом положении.
Поэтому я хочу через месяц получить от вас миллион рублей наличными, Нагибин. И если я его не получу — уж извините, я донесу о вас Охранке, как честный гражданин и патриот.
Глава 22. Китайцы употребляют в школе чародейства и волшебства
«Его Величеству Императору Всероссийскому:
Павел Павлович!
В связи с сегодняшними похоронами старого Императора мною были предприняты беспрецедентные меры безопасности.
Царское село и Павловск оцеплены полностью, в городах введен строгий контрольно-пропускной режим.
Мною введены в Царское Село и Павловск 1-я и 2-я гвардейские дивизии Его Величества Императорской ЧВК, а также дополнительно 20 тыс. казаков и четыре полка полиции.
Особые меры безопасности введены на Заречной стороне Павловска, где планируется разместить иностранных гостей.
В связи с этим ряд вопросов, Ваше Величество:
1. Я так и не получил карту вашего сегодняшнего маршрута. Будете ли вы посещать места за пределами Дворца или Родовой рощи, где пройдут похороны?
2. Павловский вокзал-телепорт и аэродром взяты под контроль рыцарями Мальтийского Ордена ЛЁДОВА, которые моих указаний не выполняют. Уже имели место провокации — рыцари ЛЁДОВА расстреляли двух казаков возле вокзала.
Могу ли я применить силу, если действия Мальтийского Ордена будут препятствовать нормальному ходу мероприятий?
3. Мне стало известно, что ряд князей Императорской крови собираются на похоронах устроить фронду и оскорбить Османского султана, с целью разрушить мир между нашими державами.
Возможно, имеет смысл Его Величество Османского султана от других гостей отделить?
4. Что предпринять в случае появления на похоронах Чудовища?
Ответа ожидаю немедленно!
Верховный командующий Его Величества Императорской ЧВК, Конунг клана Багатур-Булановых, Великий Князь Императорской Крови, бригадный генерал
ОТВЕТ:
«Владислав Владимирович!
1. Государь перед вами о своих планах отчитываться не обязан.
2. На провокации ЛЁДОВА ни в коем случае не отвечать!
3. По поводу Османского султана никаких особых мер не требуется.
4. Чудовищу не препятствовать. Вопрос на контроле.
Я проснулся на скамейке.
На скамейке в Императорском парке, а не в сквере возле переулка. В сквере спать было нереально, там уже вовсю восстанавливали памятник Пушкину, а еще раскуроченный забор и клумбы.
Холопы и рабочие спешили привести город в идеальное состояние, на сегодня были запланированы похороны усопшего Императора, так что через Царское село должно было проехать много знати, в том числе иностранной.
Проснулся я от того, что Царь в моей голове начала громко негодовать:
— Когда уже? Когда? Мне начинает это надоедать!
— Привет, давно не виделись, — сказал я Царю, — Что «когда»? Что тебе начинает надоедать?
— Вот это всё, — объяснил Царь, — Я отправился в этот мир, чтобы занять престол. А мы вместо этого сидим в теле какого-то барчука-нищеброда. Доколе?
— Так это ты отвечал за попаданство, — напомнил я, — Это ты накосячил и засунул нас в тело Нагибина, вместо наследника престола. А Нагибину сейчас не до престолов, если ты не заметил. Тут живым бы остаться.
— Нагибину до престолов, — загробным и жутким голосом пробормотал Царь в моей голове, — Сегодня. Я чувствую, что сегодня мы приблизимся к трону. Я чую Царскую кровь, она идёт к нам! Много царской крови, очень сильной.
— Твоими бы устами, да мёд пить, — ответил я Царю, — Ладно, глянем, чё будет сегодня. Мне в любом случае пора в Лицей. Первый учебный день в новой школе, как-никак. Нехорошо будет опоздать.
Опаздывать действительно не хотелось.
На часах было полвосьмого утра, занятия начинались в девять, но мне еще предстояло пройти кучу положенной бюрократии.
Так что я направился прямиком в Лицей, попытавшись прогнать из головы мрачные мысли о том, что я должен жадному князю Глубине миллион рублей. В принципе, у меня и так было немало долгов, но столь крупные суммы на меня тут еще не вешали.
Как и велел мне Глубина, в Лицее я направился прямиком к завхозу.
Я полагал, что завхозом окажется какой-нибудь злой старый дед, как это было в Хогвартсе, или на крайняк, бывший прапор, как это было в родной школе в моём мире. Но завхозом тут оказалась довольно миловидная и пухлая барышня.
Барышня прежде всего сняла с меня мерку, и слуга-холоп принёс мне униформу лицеиста — черный однобортный мундир с серебряными пуговицами, белую сорочку, черные штаны и черные сапоги с кованой подошвой.
Еще мне, как худородному и бедному барину, выдали ремень, пару пар белья, носовой платок и сразу же осеннюю форму одежды — черную шинель и картуз.
Потом барышня-завхоз протянула мне прозрачный пакетик, полный значков и шевронов:
— Вот эту нужно пришить и навесить на мундир. Знаки лицеиста — на грудь и на фуражку, герб вашего клана с листком хмеля — на левое плечо, курсовку с цифрой «I» — в левую петлицу мундира, знак снежинки — на грудь справа, серебряный желудь — в правую петлицу.
Вон образец на картинке, на стене. Думаю, справитесь. Можете приказать пришить вашей девке, если у вас она есть.
— Девка у меня есть, спасибо, — сказал я, принимая у завхоза пакетик эмблем, — Курсовка и герб клана — это всё понятно. А что за желудь и снежинка? Снежинка типа подчеркивает мою индивидуальность, а желудь — мою незрелость?
Завхоз рассмеялась:
— Вроде того. Снежинка — это ваша стихия, зима. Глубина написал в вашем личном деле, что у вас именно эта стихия. А желудь обозначает ваш ранг, второй. Опять же по документам, которые подписал князь Глубина, у вас второй ранг.
И я советую вам быстрее отправиться в свою комнату, помыться и переодеться. А то ваш нынешний костюм для занятий совсем не годится, уж простите. Вы весь в крови и земле. Вы по клумбам что ли всю ночь катались и бились головой о мостовую? Еще побрейтесь и сапоги почистите. С этим у нас строго.
— Мда? А сынок Огневича, я видал, ходит с бородой, — не удержался я от замечания.