Кому принадлежит сеть «Пушки! Пушки! Пушки!» сейчас, я понятия не имел. Рядом с входом висел вертикальный штандарт, изображавший серебряные мечи на черном поле. Но такого герба я не знал и даже в Лицее ни разу не видел.
На двери в магазин помешалась табличка, предупреждавшая «с едой, животными и холопами не входить!» ниже которой располагалась картинка — зачеркнутые мороженое, собака и бородатый крепостной.
Проигнорировав табличку, я толкнул дверь и вошёл вместе с Алёнкой и Дрочилой.
Продавец был тот же, что и в прошлый раз.
Усатый мужик, явно ветеран войны, а может даже и войн.
Усы у мужика были идеально квадратной формы, а одну руку заменял подвижный киберпротез из серебристого металла. На кибермужике была майка-алкоголичка и потёртые треники, изо рта торчала вонючая сигара. Мундир продавца, весь в орденах и медалях, висел у него за спиной, на спинке кресла.
Когда мы вошли, ветеран смерил нас профессиональным безразлично-недовольным взглядом.
— С холопами нельзя, — говорил продавец, как будто плевался, причём прям в рожу, — Написано же. На дверях.
— Я умею читать, спасибо, — кивнул я, — Но это не холопы. Они свободные люди, я дал им вольную.
Это было не совсем правдой. Дрочиле я вольную дать не мог, потому что украл его у Прыгуновых. А Алёнке не мог, потому что она из-за ошибки писаря вообще не была оформлена крепостной.
— Это холопы, — выхаркал слова продавец, — По одежде вижу. А тебя я помню. И скажу то же, что сказал в прошлый раз. Тут тебе не музей. Покупай или проваливай.
— Я сначала куплю, а потом провалю, — согласился я, — И у нас с вами в прошлый раз произошло недопонимание. Видите ли, я магократ. Вы лицейский мундир не узнаёте?
Собственно, на самом деле никакого недопонимания у нас, когда я заходил сюда в прошлый раз, не было. Просто я тогда и правда не был магократом, потому что как раз лишился силы и меня разжаловали в боярские дети.
— Такой мундир и я могу надеть, — процедил продавец, — Уёбывай. И холопов своих захвати. А то пристрелю.
— Можете надеть мундир? — уточнил я, — А вот так умеете?
Я активировал ауру и крутанул в воздухе фиолетовый вихрь.
Был уже почти день, так что я ослаб по сравнению с ночью, но всё равно вышло эффектно. Как и предупреждал князь Глубина, я постепенно учился распределять магию внутри организма, поэтому теперь вполне мог колдовать даже при свете Солнца.
Продавец-ветеран, до этого опиравшийся на застеклённый прилавок с пистолетами, медленно выпрямился.
— Что брать будете, барин?
Тон у него почтительнее не стал, но я сюда и не за почтением пришёл.
— Выбирай, Алёнка, — предложил я, — Я в местных пушках слабо шарю. Из каких стволов ты стреляешь лучше всего? Выбирай привычное. Но мощное.
Девушка растерялась и некоторое время разглядывала прилавки. Своего любимого она, судя по всему, не находила.
— Так енто, — смущенно произнесла Алёнка, — Автомат Карле. Девяносто третий.
— Есть, — доложил продавец, — Сейчас принесу.
— Слушай, а у тебя же тут есть тир? — припомнил я.
— Да, — подтвердил продавец, — Вон там дверь.
— Тащи прямо туда. Пристреляться надо.
Мы прошли в тир.
Продавец, у которого кибернетической оказалась не только рука, но и одна нога, притащил автомат, очень отдалённо напоминавший калаши последнего поколения.
— Какая прицельная дальность?
— Полкилометра, — буркнул ветеран.
— Неплохо. Давай, Алёнка. Покажи, что умеешь.
Алёнка сначала действовала неумело, но её движения становились всё более сноровистыми и быстрыми по мере того, как девушка обретала уверенность.
Она зарядила магазин, сняла с предохранителя и вполне неплохо отстрелялась, сначала очередями, а потом и одиночными.
— А магазин…?
— У меня только коробчатые, на восемьдесят патронов, — объяснил продавец, — Автомат стоит девять тысяч, магазины по двести рублей.
Однако. Цены явно кусались.
С другой стороны, один раз живём.
Торговаться с этим мужиком явно было неуместным, так что я кивнул:
— Давай. Автомат и пять магазинов. И самый дешевый, но надежный пистолет.
— «Анкара», османский, трофейный. Пятьсот рублей, — сообщил оружейный кибербарон, — Магазины на десять патронов, по пятьдесят рублей.
— Заверни, — согласился я, — И три магазина. Ты же умеешь стрелять из пистолета, Алёнка?
— Да, барин.
— А мне пистолет? — потребовал Дрочило, — Тоже охота! Но я не умею…
— Не умеешь — значит не положено, — осадил я холопа, — Ты и кулаками всех разметаешь, не переживай.
Покупать Дрочиле оружие я, естественно, не собирался.
И дело было совсем не в его неумении или кулаках. Просто Дрочило, как я уже успел убедиться, на самом деле был магом. А маги пользоваться огнестрелом не могут. В любом случае проверять сейчас, сможет ли Дрочило взять ствол, и палить тем самым перед продавцом, что Дрочило владеет магией, я не собирался.
Ведь по словам князя Глубины, холопов, у которых проснулась магия, в этом мире было принято убивать.
— И форму давай, — потребовал я у продавца, — У тебя же есть? Три комплекта. На нас троих. Желательно покрасивее. Черную, если есть.
— Мерку надо снимать, — пробухтел киберветеран.
— Свою могу сказать. А с них сними, да, — я кивнул на холопов, — И Алёнку за грудь железной рукой не лапай, когда будешь мерить.
В результате в «Пушках! Пушках! Пушках!» я оставил двенадцать тысяч.
Но закупился я знатно, Дрочило тащил огромный пакет с униформой, а еще автомат в чехле. Пистолет я сразу же приказал взять Алёнке, сам я его касаться не мог, отчего испытывал почти физические страдания.
Мне даже на несколько минут захотелось снова стать боярским сыном, а не магом, лишь бы пострелять из всего этого нового ни разу мною не виданного оружия. Но только на несколько минут, потом это желание прошло.
Уже на выходе из магазина я замешкался у дверей и, не сдержавшись, кивнул на протезы продавца:
— Слушай, а где это тебя так?
— На турецкой, где ж еще, — процедил продавец, — Наш полк на турка-магократа нарвался. В результате большая часть в могиле, а я теперь вот так вот. Стальной.
После этой фразы продавца я окончательно перестал жалеть, что я маг.
Эфиоп успешно справился с поставленной задачей, так что на аэродроме Царского Села нас уже ждал небольшой частный самолёт на двадцать мест.
Нас было всего одиннадцать, так что мы не только все влезли, но и разместились с комфортом. И это даже несмотря на выдающиеся габариты Дрочилы и Громовищина, которые занимали по два места каждый.
Самолёт был арендован на сутки и больше всего напоминал пассажирскую частную «цесну» из моего родного мира, разве что был длиннее и больше, а на его фюзеляже и крыльях помешались изображения коронованного орла — герб клана Полётовых.
Полётовы, насколько я въехал, контролировали все авиаперевозки в Империи и были одним из самых дерзких и склочных кланов, находясь на ножах почти со всей магократией и даже с Императором. Причём и с прошлым, и с нынешним.
Усевшись в кресло, которое к счастью вполне комфортно откидывалось назад, я тут же уснул.
Бессонницей я никогда не страдал, ни в прошлой жизни, ни в этой. Жизнь научила меня засыпать мгновенно, когда есть время, в любой ситуации. Ну а чё? В моей прошлой жизни ситуации «не отдохнёшь — помрёшь» были скорее обыденностью.
Самолёт взлетел около полудня, я заснул еще до того, как из вида скрылись Царское Село, небоскрёбы Петербурга и парящий в небесах Павловск.
Проснулся я уже на земле, на аэродроме Пскова. Тут мне пришлось минут десять пободрствовать, но когда мы пересели в микроавтобус, я снова замочил харю, еще лучше прежнего.
На этот раз я так сладко спал, что Шаманову пришлось меня будить.
Около двух часов дня микроавтобус наконец достиг нашей цели — деревни Прыгуновки, посреди которой торчала башня — фамильное имение Прыгуновых.
Над башней развевался флаг с гербом Прыгуновых — зелёной коронованной лягушкой на жёлтом поле.
Судя по всему, жизнь Прыгуновых ничему не научила. У шлагбаума так и торчал одинокий охранник с автоматом. То ли тот же самый, которого я сбил автомобилем в прошлый раз, только подлеченный, то ли новый.
Но усилить охрану Прыгуновы один хрен не догадались, а может у них просто не было на это денег. Глупо.
Особенно глупо не озаботиться охраной, когда ты угрожаешь Нагибину, то есть мне.
Мы вывалились из арендованного бехи-микроавтобуса в полном составе — девять магократов из двое холопов. В машине остался только водила, прилагавшийся к микроавтобусу.
— Ты тоже останься, Алёнка, — распорядился я, — Ты же раньше Прыгуновым принадлежала? Не хочу тебя показывать бывшим хозяевам, это сейчас ни к чему. Иди вон цветы на лугу пособирай.
Теперь нас стало десять, в таком составе мы и двинулись к шлагбауму на въезде в Прыгуновку.
Рации у стражника Прыгуновых, разумеется, не имелось, но он уже испуганно докладывал о неожиданных гостях по смартфону. Мы не стали ему мешать, пусть докладывает, это входило в мои планы.
Когда мы подошли ближе, стражник было схватился за автомат и даже попытался его на нас направить.
Мы все одновременно подняли правые руки и скастовали над нашей могучей толпой огромный разноцветный вихрь из аур. Вроде даже Дрочило смог выпустить пару искорок.
Стражник заорал, бросил автомат и кинулся наутёк, к башне своих хозяев.
В принципе я его понимал, этого парня явно не инструктировали, что ему делать, если на шлагбаум вдруг двинется десяток магократов с непонятными намерениями.
Да и что он вообще мог сделать? Разве что сбежать или еще раз тыкнуть в нашу сторону автоматом и помереть за секунду, других вариантов не было.
Мы промаршировали через Прыгуновку, как отряд карателей, наши черные лицейские мундиры со значками и нашивками только усиливал это впечатление.
Прыгуновские холопы и крестьяне в ужасе разбегались и прятались по домам, собаки оглушительно лаяли, коровы в коровниках мычал. Даже они почуяли, что в Прыгуновке творится неладное.