— Если этот трикоин распилить пополам — он станет бесполезным, герцог, — ответил я с некоторой ноткой быкования, — А, кроме того, мы с вами партнеры по пилюльному бизнесу, если вы забыли. А этот хазарский трикоин никакого отношения к производству не имеет. Так что он мой, как и все остальное в этом поместье, не связанное с производством пилюль.
О том, что у меня уже есть подобный же трикоин, я, естественно, сообщать герцогу не собирался. Если бы Кабаневич узнал об этом — то точняк бы потребовал себе вот этот второй знак Императорского агента.
— Как знать… — процедил Кабаневич, глядя прямо на меня, — Вполне возможно, что этот трикоин как раз имеет отношение к производству, причем самое непосредственное…
— Дамы и господа, мы вроде собирались допросить Царя, если вы не забыли, — как всегда бесцеремонно влезла в нашу беседу Головина, — Давайте этим и займемся. Я уже свечку держать устала. А скоро она вообще сгорит, если вы и дальше будете болтать.
— Баронесса права, — отрезал я, не желая возвращаться к разговору о трикоине.
Я прошел на свое место и снова встал в центре треугольника, который образовали Головина, Шаманов и герцог, державшие в руках свечи.
Как я знал из объяснений голландца, такое положение между трех огней должно было подавлять Царя у меня в голове.
— Давайте, — кивнул я принцессе.
Девушка глубоко вздохнула, а потом наклонилась ко мне, так близко, что мне снова захотелось её поцеловать, и сдернула с меня Амулет Трех Огней.
Теперь от Царя меня защищали только три свечи в руках магократов, стоявших на равном расстоянии друг от друга.
Принцесса отступила от меня от полшага, держа в руках Амулет и готовая в любой момент накинуть его обратно мне на шею, если что-то пойдет не так.
— Окей, — произнес я, — Так. Шаманов, я готов. Давай.
Шаманов чуть сдвинулся в сторону, разрушив равносторонний треугольник свечей, в центре которого я находился.
Место, где он стоял до этого, мы пометили на полу мелом, чтобы Шаманов мог вернуться на позицию и восстановить треугольник в любой момент, если возникнут проблемы.
Царь проснулся немедленно, как только Шаманов сделал шаг в сторону. И проснулся явно в дурном настроении, или даже скорее в буйном.
— Ну все, падаль! — заорал Царь внутри меня так громко, что меня даже чуть контузило.
Я вдруг ощутил резкую боль в области сердца, потом закололо в кишках.
Голова у меня закружилась, похоже, ублюдок настолько разозлился, что решил убить наше общее тело.
— Остановись, дурак, — потребовал я от Царя, — Если мы оба сдохнем — тебе от этого не полегчает. Надо поговорить.
— Мне не о чем говорить с предателем, который собрался прогнать меня из моего собственного тела! — взвизгнул Царь, — Мы с тобой заключили соглашение, забыл? Ты жив лишь благодаря мне! Это государственная измена, холоп!
Царь похоже совсем начал заговариваться, сердце у меня тем временем болело все сильнее.
Царь явно владел какими-то тайными техниками, позволявшими ему курочить наше общее тело, и довольно агрессивно их сейчас применял.
— Наше тело — не государство, а я тебе не холоп, — напомнил я обезумевшему Царю, — Ты вообще Дмитрий Рюрикович или Иван Грозный? Возьми себя уже в руки.
— Я лучше возьму в руки твою душонку и переломаю её, прямо сейчас, — забухтел Царь, но натиск ослабил, сердце у меня колоть вроде перестало.
Принцесса с Амулетом в руках растерянно смотрела на меня. У девушки явно чесались руки немедленно вернуть Амулет Трех Огней мне на шею.
Шаманов тоже начал нервничать, наблюдая за сценой моей борьбы с самим собой:
— Нагибин, ты как? Мне вернуться на исходную, чтобы эта тварь тебя отпустила?
— Не надо, — остановил я Шаманова, — И вы, графиня, тоже отойдите подальше.
Я опасался, что Царь сейчас захочет атаковать принцессу, Амулет в руках у девушки определенно раздражал моего соседа по телу.
— У тебя два варианта, сосед, — пояснил я без обиняков Царю, — Или говорим, или изгоняем тебя. Выбор за тобой. Если сотворишь сейчас какую-нибудь дичь — мы зачтем это как выбор второго варианта. Решай.
Царь принял верное решение успокоиться, кишки мне крутить перестало, даже голова прекратила кружиться.
— У меня условие, — заявил Царь.
— Ну?
— Вы меня изгоните.
— Чего? — я решил, что Царь совсем поехал кукухой, — Ты просишь изгнать тебя?
— Да. Вы меня изгоните, но не в пустоту и не в посмертие. Мне здесь надоело. Поэтому вы изгоните меня в отдельное тело. В другое.
— Пересадить тебя в другое тело? Это вообще возможно?
— Возможно, — подтвердил Царь, — Но это должно быть специальное тело. Алхимик сможет сделать, я уверен.
— Сделать? То есть убивать никого для твоей эм… трансплантации в другое тело не придется?
— Надеюсь, что так, — ответил Царь, — А убивать я буду тебя, если не выполнишь моих требований.
Вообще выполнять это требование Царя было не лучшей идеей. Он уже успел наворотить дел, даже находясь в одной тушке со мной, а что он может натворить, получив отдельное собственное тело — и подумать страшно.
— Не юли, мудак, — зашипел Царь, — Я вижу все твои мысли, я читаю тебя, как книгу!
— Ну хорошо, — согласился я, стараясь быть искренним даже в мыслях, — Мы сделаем тебе новое тело. Я поговорю с алхимиком.
А что мне еще оставалось? Сейчас самым важным было выжать из Царя информацию, а другого способа, кроме как принять его требования, не существовало.
— Славно, — произнес Царь с явно издевательской ноткой, — А теперь отдай мне это тело. Пока я тут — я желаю им насладиться, хотя бы временно.
— Ладно, — вздохнул я, — Но только предупреждаю — хоть одно поползновение в сторону моих друзей, и они загонят тебя обратно в мое подсознание. Видишь Амулет в руках у графини, видишь свечки? Сбежать у тебя без шансов.
Царь в ответ на это молча подавил меня, лишив возможности говорить и управлять телом, но в темноту на этот раз не зашвырнул, так что я все видел, слышал и ощущал.
— У нас к вам пара вопросов эм… Ваше Величество, — осторожно произнес герцог, а потом обвел рукой окружающее пространство подземного зала, — Вы знаете, что это такое?
— Алхимическая лаборатория, что же еще, — ответил Царь.
Голос у меня снова стал визгливым и на тон выше, как бывало всегда, когда Царь говорил моим ртом.
— И вы можете нам показать, как её запустить? — глаза у Кабаневича алчно заблестели.
— Нет, конечно, — брезгливо поморщился Царь, — Я вообще-то Русский Император, а не алхимик. Понятия не имею, как работают алхимические лаборатории.
— А про пилюли вы что знаете?
— Ровным счетом ничего, — ответил Царь, — Я знаю, что их можно жрать. И это все. А эффект от пилюль — он бывает разный, знаете ли…
Царь вроде бы отвечал честно, насколько я мог это чувствовать. Залазить в мысли Царю так, как он залезает в мои собственные, я так и не научился. Все-таки мой сосед по телу был гораздо опытнее меня в магии.
— Вы изгнали монстра… — решил сменить тему разочарованный герцог.
— Да, — горделиво кивнул Царь, — Только это не монстр, это Естотхосо Веенхва.
— Естот…? — растерялся герцог, — Как вы сказали? Что это вообще такое?
— Тонкоматериальная сущность, астральное существо, демон, называйте, как хотите. Но состоит оно из чистой магии и гавваха. Неужели ты раньше никогда таких не видел? Одет ты, конечно, как дерьмо, а не как дворянин, но судя по повадкам — ты аристократ. Так что твое невежество поражает.
— У нас здесь нет таких сущностей, — вздохнул несколько обиженный герцог, — Точнее, не было, пока мы не обнаружили вот этого в лаборатории.
Вообще герцог был не совсем прав.
Я лично уже видел подобную тварь, когда сожрал пилюлю и потом посадил самолет. Только та была самкой и появилась лишь на мгновение, а потом исчезла без следа. Этот же монстр из лаборатории был гораздо более стабильным по сравнению со своей подружкой, которая возникла после приземления мною самолета.
Я, разумеется, уже догадался, что эти твари как-то связаны с пилюлями моих родителей. Первая появилась, когда я съел пилюлю, а второго мы нашли здесь, а лабе, где эти пилюли производились.
Герцог, судя по всему, рассуждал так же, как и я, потому что спросил Царя:
— Как это монстр связан с лабораторией? Он нечто вроде стража?
— Стража? — от души расхохотался Царь, — Нет, конечно. Естотхосо Веенхван не служат людям, их нельзя использовать в качестве стражей. А как этот Естотхосо Веенхва связан с лабораторией — понятия не имею. Но связан. Безусловно так. Только вот одна проблема…
Царь замолчал и крепко призадумался, я даже почти физически ощутил, как греются наши общие с Царем мозги.
— Продолжайте, Ваше Величество, — потребовал герцог.
— Ну… В общем, Естотхосо Веенхван — существа несамостоятельные, они способны появляться, лишь когда рядом человек. Они что-то вроде паразитов. И ваш приход в эту лабораторию очень вряд ли мог породить такое существо. Тем более что никто из вас не владеет нормальной магией. В этом мире вообще все дилетанты, насколько я вижу.
— На что вы намекаете? — нахмурился герцог, — Что здесь есть еще какой-то неизвестный нам маг?
Герцог глянул на своего краснобородого сынка, но тот активно замотал головой:
— Нет, отец. Я же все обыскал! В каждую коробку заглянул. Нету тут никого. Только мы.
Я же подумал о лазах и тайных ходах, окружавших лабораторию. А вдруг кто-то прячется там? Мне стало не по себе. Вдруг некто наблюдает за нами прямо сейчас?
Герцог Кабаневич видимо подумал о том же самом и заозирался.
— Я никого не ощущаю, — осторожно произнес он, — Здесь только мы.
— Так и я никого не ощущаю, — признался Царь, — Так что не знаю, что и предположить. Но вот Естотхосо Веенхван сами и с ни хрена не возникают. Вот это я вам гарантирую.
— Ладно, — пожал плечами Кабаневич, — А как вы его изгнали, этого вашего Веенхва? Я слышал, что вы произнесли латинскую формулу. «Relinque», насколько я понял. Это же означает «изыди»? А еще я видел, что вы протянули руку и применили какую-то неизвестную магию. Нам хотелось бы знать, как бороться с такими тварями, на случай, если здесь вылезет еще одна подобная, например.