— Шаманов, ты тоже в Петербург, вместе со мной и принцессой. И еще мне понадобится Аленка, где она?
— Вроде была в парке, — доложил эксимос.
— Найди её, — приказал я, — Автомат мы в Петербург брать не будем, но пистолет Аленка пусть захватит. И пусть переоденется. В Петербурге она не должна быть похожа ни на боевую казачку, ни на холопку. Так что возьми сейчас Аленку, и найдите ей подходящее платье.
В комнате родителей наверху, в шкафу должен быть шмот моей сестры. Аленке должно подойти по размеру, так что переодень её. Потом ждите меня возле крыльца, мы отправляемся через полчаса.
В том, что платье моей сестрицы подойдет Аленке по размеру я не сомневался, ведь Аленка по приказу барчука-извращенца в эти платья успешно наряжалась.
— А вот эту свою Аленку вы тоже… — начала было Головина, но я схватил мою невесту за рукав, а потом нежно вытянул баронессу в небольшой коридорчик, помещавшийся перед кухней.
Дверь кухни я за собой захлопнул, потом прижал Головину к стене и попытался поцеловать.
Головина ответила на эти нежности ударом колена мне в пах, который, к счастью, почти полностью поглотила моя аура.
— С мужем так себя не ведут, — заметил я.
— С мужем, который блядует, именно так себя и ведут, — парировала Головина.
Мы все-таки поцеловались, баронесса даже начала стаскивать с меня мундир.
— Я её убью, — страстно дыша, пообещала мне Головина, причем имела в виду она явно не Аленку.
— Сейчас времени нет, — с сожалением произнес я, отстраняя от себя перевозбудившуюся от страсти и ненависти баронессу, — У нас пока что не брачная ночь, так что остыньте.
— Кого из нас ты выбираешь, сволочь? — прошипела Головина, в воздухе метнулся сполох темно-синей ауры баронессы.
— Ты что делаешь…
Но было уже поздно. Головина кастанула на меня чтение мыслей, и это заклинание успешно прошло.
Вот только, что именно баронесса извлекла из моих мыслей, я сейчас определить не мог.
Но ухмылялась Головина так, как будто выкопала из меня нечто важное, и вот это мне уже совсем не понравилось.
— Ну и что вы там вычитали в моих мозгах, баронесса?
— Не то, что я искала, — украшенное прыщом лицо Головиной снова приобрело хмурое выражение, но как-то через силу.
Значит, баронесса все же увидела в моих мыслях нечто приятное. Вот только что это могло быть — я понятия не имел.
Или Головину порадовало не то, что она увидела в моих мыслях, а тот план, который созрел у неё самой, когда она это увидела?
Тогда совсем паршиво.
Не хватало еще, чтобы меня переиграла моя собственная невеста. Впрочем, еще посмотрим, кто кого.
— Почему вы не берете меня в Петербург? — спросила Головина.
— Странный вопрос, — пожал я плечами, — По-вашему, я должен оставить мое поместье на этого придурка Громовищина? Нет, конечно. За Громовищиным нужно присмотреть. А присматривать я могу доверить только вам, сами понимаете. А в Петербурге вам делать нечего. Сейчас, по крайней мере.
— А что будет в Петербурге?
— То, что нужно, — вздохнул я, — Потом расскажу.
— Вы мне не доверяете?
Я некоторое время поколебался, а потом сунул руку в карман мундира и достал оттуда трикоин из хазарской оливы — знак агента Императора. Это был второй подобный трикоин, тот самый, который мы нашли в подземной лабе.
Я протянул трикоин Головиной, та поморщилась, но знак Императорского покровительства взяла:
— Очень мило, барон. Но мало.
— Мало? Я отдал его вам, а не кому-то другому, заметьте. Кроме того, он вам может пригодиться, уже сегодня.
— Зачем?
— Мы все слишком низкоранговые, — пояснил я, — Сегодняшний бой с Кабаневичами показал, что наша ложа на что-то годится, но, откровенно говоря, мы все слабаки. Вам нужен наставник. Вам всем. Хороший наставник, с боевым опытом. Наш препод в Лицее Соловьев — теоретик, как я уже понял, так что его слушать, конечно, полезно, но малоэффективно. Нет, вам нужен реально крутой наставник, который вас всех оперативно вкачает.
— Вы хотите, чтобы я нашла наставника?
— Да. И желательно сегодня же. И этот трикоин, если что, повысит ваш авторитет в глазах наставников, которых вы будете вербовать. Ну и деньги тоже будут нелишними…
Я вынул из бумажника пять тысяч рублей, выбитые сегодня утром из Прыгуновых, и протянул толстую пачку банкнот баронессе.
Та деньги взяла, но взглянула на меня с подозрением:
— А почему вы сказали «вам нужен наставник»? Вам самому он не нужен, барон?
— Так вы же только что лазили мне в башку, Головина, — ухмыльнулся я, — Зачем вы задаете вопросы, если и так можете получить все ответы? Плохо умеете шариться в чужих головах, баронесса, плохо. И нет — мне не нужен наставник. Дело в том, что я буду работать с индивидуальным наставником, который будет учить только меня. Почему так — расскажу вам после нашей свадьбы. Обещаю.
Я с легкостью дал это обещание, так как рассчитывал, что никакой свадьбы у нас с Головиной не будет. Того, что я планирую сорвать нашу помолвку, баронесса точно не знала, и из моих мыслей она это извлечь определенно не смогла.
Если бы она смогла извлечь из меня такое — Головина бы меня сейчас уже на части рвала, вот в этом не было никаких сомнений.
— Ладно, — поморщилась Головина, — Присмотреть за Громовищиным, чтобы он ничего не спер, присмотреть за Кабаневичами, чтобы они не шлепнули Громовищина, если он начнет быковать, как он любит. Еще присмотреть за вашими холопами, и вдобавок нанять нам хорошего наставника. Я ничего не забыла?
— Вы забыли, что это наше общее дело, это нужно и нашей ложе и… нашей семье, — назидательно произнес я, — Вы же рассчитываете стать Нагибиной, я так понимаю? Так что бодрее, баронесса. Я оставляю вас за главную, потому что могу из всех доверять только вам.
— Не-а, — мотнула головой девушка, — Вы оставляете меня за главную, потому что я тут самая умная. Но вы все еще не доверяете мне, барон.
Я попытался поцеловать Головину, но баронесса оттолкнула меня, а потом подставила мне щеку.
— Только в щечку, барон. Мы благочестивые магократы, так что до свадьбы — ни-ни.
Мы оба рассмеялись, потом я все-таки поцеловал мою невесту, и отнюдь не в щечку, а потом решительно потянулся к двери кухни, чтобы открыть её. Но Головина удержала меня.
— Я же говорю — сейчас нет времени, — отмахнулся я, — Потом.
— Да я не об этом, — ответила баронесса, нахмурившись, — Есть кое-что про Кабаневича, что вы должны знать.
— Про какого Кабаневича? Про герцога?
— Да, про их Старшего. Он очень опасен, барон. Так что не расслабляйтесь.
— Вы о чем?
— Вы видели знак у него на галстуке? — спросила Головина.
— Знак? На галстуке? А, ну да. Рыбий хвост. Вы об этом?
— Об этом, — кивнула баронесса, — И это не просто рыбий хвост. Это хвост кита. Знак тайной секты.
— Типа масонской ложи?
— Не совсем. Это символ тайного общества, члены которого ищут Острова Горячего Жира. Те самые острова, где Рюрик по преданию нашел Перводрево. Там же, согласно другой легенде, Рюрик и похоронен. Есть поверье, что нашедший Острова обретет божественную власть, и сама магия покорится ему.
— Ну, покорить магию — это вроде же нормальное желание для магократа… — пожал я плечами, — А на Рюрике герцог повернут, да. Насколько я понял, он тщательно собирает все связанные с ним артефакты.
— И тем не менее, — серьезно произнесла Головина, — Про тех, кто ищет Острова, ходят очень нехорошие слухи, барон. Так что будьте осторожнее.
— Я всегда острожен, любовь моя.
На этот раз я успешно открыл дверь кухни, Головина мне мешать не стала.
— Корень-Зрищин, вы остаетесь помогать Громовищину, — распорядился я, — Чумновская, Пушкин — со мной.
Вместе с баронессой Чумновской и потомком поэта я вышел из поместья.
Аленки я в парке не увидел, зато остальные мои холопы были здесь.
Кабаневич действительно вернул моих крестьян, всех, кроме Рэй, выданной замуж за Прыгуновского холопа. То ли за Курощупа, то ли уже за другого, этого я точно не знал.
Холопы поприветствовали меня земными поклонами, Скорсезовна тут же заголосила что-то про деньги и хозяйство.
— Да, я тоже рад тебя видеть, — быстро поприветствовал я старуху, — С возвращением. А деньги теперь не проблема. И ты все еще староста моих холопов, Скорсезовна.
Я дал Скорсезовне сто рублей на восстановление моего поместья после битвы с кабанами, а еще кое-какие мелкие указания.
Поразмыслив, я все же решил оставить старуху старостой. Она, конечно, была хитра и себе на уме, но в этом были и свои плюсы. Хитрому барину, типа меня, и нужна хитрая домоуправительница. Кроме того, Скорсезовна была отнюдь не глупа, так что если магократы начнут творить нечто подозрительное во время моего отсутствия — старуха мне об этом доложит, в этом я был уверен.
Я сплел, как мне казалось, достойную паутину. Громовищин наблюдает за Кабаневичами, Головина — за Громовищиным, а Скорсезовна со своей холопской стороны будет следить за ними всеми.
Разобравшись с моими рабами, я приказал Чумновской ждать, а сам отвел в сторону Пушкина.
— Ну? — нетерпеливо спросил потомок поэта, — А я чем займусь?
— Денег на расходы дам, не переживай, — заверил я Пушкина, верно уловив причину его волнений, — А займешься ты предельно важным делом. Делом, которое я могу доверить только тебе.
— Я готов.
— Славно, — кивнул я, — В общем, эм… Мне нужен один человек. Конкретнее, магократ. Еще конкретнее — Глеб Львович Словенов. Чтобы ты понимал — он мне очень сильно нужен. Прямо крайне нужен. Но проблема в том, что он в психиатрической лечебнице, в Кащенко. Причем, на каком-то специально охраняемом отделении для самый буйных. Поэтому мне нужно, чтобы ты узнал, как мне его оттуда вызволить.
Глеб Львович Словенов был тем самым наставником, которого мне порекомендовал князь Глубина. По словам Глубины, Глеб Словенов был единственным магократом, кто понимал, как работает моя Лунная магия.