— Никак, барон, — тяжело вздохнул Симон, — Никак. Случаев, когда магократ, отведавший Слизевик, потерял бы способность есть африканские трикоины не зафиксировано. А значит, Слизевик остается в организме навечно, на всю жизнь. И я не знаю, как его убрать, потому что неизвестно даже, что именно Слизевик делает в организме мага, и как он его меняет.
— Раз возможно изменить организм в одну сторону, значит, можно и в другую — в противоположную, разве нет? — заспорил я.
— Не факт, — Симон указал на уже спавшего на столе Малого, — Вот Его Величеству, например, отрезали в детстве палец магией. А назад этот палец вырастить никак нельзя. Возможно и со Слизевиком также, возможно он теперь с вами навсегда, барон.
— Ладно, разберемся, — махнул я рукой, хотя мне и было не по себе, — Соловьев мне ответит за то, что накормил меня своим соловьиным пометом. И информацию даст, я уверен. А вот в чем я не уверен — так это в том, что Соловьевы кормят магов Слизевиком из милосердия, чтобы те могли позволить себе дешевые трикоины. Нет, я думаю, цель в другом. Леший знает, что этот Слизевик еще делает с организмом, кроме того, что позволяет жрать африканские деревья и покоряться воле сумасшедших Царей.
— Я с вами согласен, — подтвердил Симон, — Соловьевы — странный клан. Они разработали всю теорию современной магии, по их методичкам мы обучаем всех юных магократов, по их правилам колдуем. Но про самих Соловьевых известно мало. Очень мало. Они даже свою клановую способность скрывают.
— Багатур-Булановы тоже скрывают, — заметил Шаманов, — Ну… То есть, официально скрывают, про это запрещено говорить. Но почти все магократы все равно знают, что их способность — подчинять людей.
— Про нас знают, потому что мы монархи, мы на виду, — объяснила принцесса, — А вот про Соловьевых такого не скажешь. Они всегда предпочитали быть в тени. Даже мне никогда не говорили, какая у Соловьевых клановая способность, хотя меня заставляли в детстве учить все русские кланы по гербовнику. Но обычно родомагия отражена в фамилии клана…
— Какая бы ни была у них родомагия — уверен, она состоит не в том, чтобы соловьиные трели петь, — заметил я, — Ладно, у нас мало времени.
Я обратился к князю Взвешину:
— Надо потолковать. Наедине с вами, вашей вампиршей и принцессой…
***
Мое предложение потолковать наедине, как всегда, породило бурю эмоций, причем у всех сразу.
Аленка и Симон единственные отнеслись к нему спокойно, а вот Шаманов уже в очередной раз обиделся. Причем, обиделся одновременно и на то, что я от него снова что-то скрываю, и на то, что я увожу от него его возлюбленную вампирку.
Взвешин и Кровопийцина в свою очередь стали негодовать, что я пытаюсь увести их от Государя, который нуждался в их постоянной охране. С самим Государем никаких проблем не возникло, потому что тот уже давно храпел, уткнувшись рожей в пепельницу.
К счастью, после недолгого спора мне удалось убедить телохранителей Малого, что за Императором пока присмотрят Аленка и Шаманов.
Мы с князем Взвешиным, принцессой и Кровопийциной прошли через полутемный зал пивной, стараясь держаться поближе к стене и остаться незамеченными. Это нам удалось, пивная была полна бюргеров, но те были заняты празднованием сегодняшней коронации, так что на нас им было плевать.
Мы вчетвером довольно бесцеременно втиснулись в мужской туалет. Единственного справлявшего там нужду пьяного немца вампирша вышвырнула из помещения, причем тот даже не успел застегнуть ширинку.
После этого я повесил на дверь туалета табличку «Toilette funktioniert nicht», удачно здесь оказавшуюся, а саму дверь закрыл изнутри на защелку.
Принцессе явно было не по себе находится в подобном месте, князь Взвешин тоже занервничал, хоть и по другой причине:
— Послушайте, барон, мы не можем надолго оставлять Государя…
— Его Величество изволит отдыхать, — ответил я, — А мои люди за ним присмотрят, с ними Император в безопасности, уверяю вас.
— И зачем вы нас сюда притащили? — хрипло проговорила вампирка, — Будем все вместе справлять нужду?
Я подумал, что справять нужду я и правда сейчас буду, прямо в уши моим новым знакомым. Но вслух я этого, конечно, не сказал, вместо этого я сообщил:
— Нет, мы здесь не за этим. Дело в том, что я не доверяю этому Симону. Мне очень не нравятся его глаза, он как будто и не человек. С ним что-то не так, а еще он явно не договаривает. Как и все в нашем магическом мире, собственно. Тут никому нельзя верить. Но мне можно — вот урожденная принцесса Багатур-Буланова вам подтвердит.
Лада рассеянно кивнула:
— Да. Барону можно доверять. Он много раз спасал мне жизнь.
— Я доверял вам и без этого, барон, — согласился с девушкой князь Взвешин, — Собственно, если бы вы желали нам зла — вы бы уже давно вызвали Охранку, такая возможность у вас была. И вы не стали добивать меня в бою, хотя могли. Хоть вы и были тогда под контролем Царя, но это достаточно говорит о вашем благородстве…
— Бла-бла-бла, — перебила князя Кровопийцина, — Короче. Почему вы просто не отослали Симона из-за стола, Нагибин, зачем мы сюда приперлись?
— Потому что мне нужно было показать Симону, что я доверяю ему настолько, что могу отставить его наедине с Государем, — пожал я плечами, — А еще показать ему, что своих людей я тоже там оставил, так что Симон — теперь тоже мой человек… Ну и еще, то, что нам предстоит решить, вероятно стоит скрыть не только от Симона, но и от моих друзей тоже. Не знаю почему, но чую, что так надо. А чуйка меня еще ни разу в жизни не подводила.
— И что же нам предстоит решить? — поинтересовалась вампирша.
— Судьбу законного Императора Павла Павловича, который сейчас дрыхнет в пепельнице, — ответил я.
Глава 76. О чём рассказала вампирка
Шефу политического департамента Его Величества Охранного Отделения
Великому князю Лаврентию Жаросветову:
«Ваше высочество!
Сообщаю, что ко мне в отделение сегодня заявился крайне странный тип.
Негр, весь в черном, в солнцезащитных очках и со странной прической.
По его собственному утверждению — эфиопский подданный из сословия боярских детей, которых в Эфиопии еще называют словом „теваги“.
Своего имени он не назвал, но именует себя Дневным Странником.
Указанный эфиоп таскает с собой огромный титановый меч, а еще пулемет, заряженный серебряными пулями.
По его собственному заявлению, является профессиональным охотником на вампиров, якобы уничтожившим в Эфиопской Империи более сотни этих тварей.
На мои слова о том, что вампиров на самом деле не существует, этот негр рассмеялся, а потом предложил мне свои услуги по поиску государственной преступницы Людмилы Кровопийциной.
Я, конечно, с трудом воспринимаю это всерьез и полагаю этого человека сумасшедшим.
Но с другой стороны — за свои услуги Дневной Странник попросил всего лишь двести рублей наличными.
При этом утверждает, что способен найти Людмилу Кровопийцину, потому что он — цитирую дословно его слова — чует вампиров.
Дневной Странник заявляет, что Людмила Кровопийцина все еще в Петербурге. А Кровопийцина может нас вывести на изменника Малого, так как по нашей информации в Петербург она прибыла именно затем, чтобы найти Малого и поддержать его нелепые притязания на трон.
Вопрос: не следует ли нам воспользоваться услугами Дневного Странника? Я, конечно, ни на миг не верю в его байки, но вдруг он все же сумеет сделать то, чего не смогла вся городская полиция, и найдет нам Кровопийцину, а с ней и Малого?
Прошу принять решение немедленно. Дневной Странник сидит у меня в приемной и своим внешним видом пугает посетителей.
Начальник районного управления Охранного Отделения по Купчинскому району города Санкт-Петербурга
барон МЕНЬШИКОВ
Слово и Дело!»
ОТВЕТ:
«Барон, изменник Малой должен быть сегодня же схвачен и заключен в Петропавловскую крепость, а не разгуливать леший знает где.
Государь нами крайне недоволен.
Так что если есть хоть малейший шанс, что это поможет делу — нанимайте хоть холопа, хоть пациента психушки, хоть самого Эфиопского Императора.
В случае если ваш негр с пулеметом реально найдет нам хотя бы Кровопийцину — разрешаю выплатить ему не двести рублей, а сто тысяч рублей, как мы и обещали любому, кто поможет схватить преступницу.
Но в случае если не найдет — эти двести рублей аванса негру будут вычтены из вашего жалования.
Шеф политического департамента ЖАРОСВЕТОВ
Слово и Дело!»
Мы вернулись на балкон, князь Взвешин коротко попрощался с моими друзьями.
— А вы куда? — забеспокоился Шаманов, — А вы тоже уходите, Ваша Светлость?
Вопрос был обращен к вампирке, та огрызнулась в ответ, сверкнув белоснежными острыми зубами:
— Я тебе не Светлость. Еще раз назовешь меня Светлостью — я тебе горло перегрызу. На этот раз насмерть.
— Называй вампиршу Её Темностью, — посоветовал я Шаманову, — Или Её Кровавостью. Ей это лучше подойдет.
Кровопийцина и Взвешин кое-как подняли на ноги все еще пьяного и заспанного Малого. Государь изволил икать и пошатываться.
— Нежнее, сука… — потребовал Малой от Кровопийциной, слишком жестко схватившей Императора за плечо во время поднимания царственной тушки.
— Простите, Ваше Величество, — смиренно ответила бывшая стражница Лейб-гвардии.
Ну оно и понятно. Эту девушку с детства дрессировали быть покорной Императору, так что Шаманову она хамить может, а вот с Государем всегда будет шелковой. Даже если её Государь сейчас — ублюдок типа Малого.
Я подумал, что если Малой вдруг предложит вампирше отсосать ему — та сделает это, не раздумывая. И даже не повредит Императорское достоинство своими острыми зубками.
Но Малой сейчас не хотел отсоса, он хотел быковать. Так что, выругавшись, отвесил вампирше мощную оплеуху.
Получившая пощечину Кровопийцина отступила на шаг от Государя.