Батя Головиной глянул на Таю совершенно безумными глазами, потом решительно подошел к дочери и сдернул с её головы краденую диадему.
Эту диадему он сунул в руки голландцу, вместе со значком, сорванным с груди моего брата прям с куском мундира.
Старший Головиных так яростно отдавал голландцу вещи, что в процессе чуть не повалил торговца на брусчатку.
— Я прошу у вас прощения, Ваша Светлость, — обратился Головин к Таисии Кабаневич, — Мой зять оскорбил своим поведением и вас, и меня. Это страшный позор для меня лично. Я готов принести вам любую сатисфакцию.
— Эм… — Таисия растерялась, но лишь на мгновение, — Вам не о чем беспокоиться, барон. Этот убюдок же Нагибин. Да и ваша дочка, уж извините, теперь тоже… Так что отвечать Нагибиным.
Но отвечание Нагибиных в мои планы на сегодня вообще не входило, так что пока батя Головиной разбирался с моим непутевым братишкой, я не ерундой страдал, а набирал сообщения герцогу Кабаневичу.
Теперь от герцога пришел ответ, так что я просто сунул Таисии под нос экран своего смартфона, на котором было сообщение от Старшего Кабаневичей:
«Не вовремя. Очень занят, очень.
Ваши дела сейчас пустяки. Никаких претензий к Нагибиным. Мы с Александром сами все порешаем. Как только освобожусь»
Занят герцог был, судя по всему, не абы чем, а Аленкой, информация о которой перепугала его до смерти и заставила немедленно покинуть мою свадьбу.
Таисия, нахмурившись, прочитала сообщение, через секунду её собственный смартфон проиграл какой-то короткий блек-метал.
Герцог прислал своей внучке сообщение, точно такое же, как мне.
— Ладно, инцидент исчерпан, — недовольно процедила Таисия, — Никаких проблем между Нагибиными и Кабаневичами. А Головины тут вообще реально побоку.
Таисия растолкала толпу, подошла к моему брату и протянула ему свою руку с выкрашенными в ярко-синий ногтями.
— Эй! — осадил я девушку, — Это еще какого лешего?
— Такого, что руки должны пожать друг другу Старшие, — хохотнул князь Глубина, — Так принято, Нагибин, когда дело разрешено. Пожать руки и обняться в знак того, что вражды нет. Таисия из всех присутствующих здесь Кабаневичей ближе всего к Старшему их клана по крови. Так что она представляет герцога. А вот Старший вашего клана, клана Нагибиных — именно Петр Петрович. И традициям магократии совершенно плевать, что он вор, лжец, нищий и инвалид в плане магии. Он все равно Старший вашего клана, Нагибин. И вам придется это сожрать.
— Смотри, как бы тебя кто не сожрал, Глубина, — заметил я в ответ, но мешать рукопожатию не стал.
С братцем я потом сам разберусь, примирение с Кабаневичами, моими главными партнерами, сейчас на самом деле важнее.
Петя тем временем мялся и руку Таисии не жал.
— Быстрее, — потребовала девушка, — Или, клянусь, мы тебя сейчас по брусчатке размажем, ворюга. И твой брат будет не против, я уверена. Про твою невесту и её отца и говорить нечего.
— Все так, — подтвердил я слова Таи, — Мы с Головиными даже поможем втаптывать тебя в брусчатку, братец. Я тебе лично булыжник в глотку запихаю за такой позор.
— Ладно, — равнодушно ответил Петя.
Вот леший. Даже сейчас выпендривается. Нет, стержень у моего брата явно был, вот только этот стержень сочетался с почти что клиническим безумием… Интересно, что с моим братом там делали, в турецком плену? Тот факт, что у него повреждена не только чакра, которую Глубина назвал «корнем», но и кукуха, никаких сомнений уже в принципе не вызывал.
Петя тем временем взялся за ручку Таисии Кабаневич.
— Не жми её, дурак. Барышням руку целуют, — напомнил князь Глубина, продолжавший наслаждаться бесплатным цирком.
— Да, простите… — Петя, казалось, впервые растерялся, — Я просто давно не был в России. В Персии руки девушкам не целуют.
Петя склонился к наманикюренным пальчикам Кабаневич, потом Таисия и мой брат обнялись.
Я же решительно прошел к Маше Головиной, точнее теперь уже Нагибиной. Мы с ней переглянулись, Маша смотрела виновато, я сейчас ощущал то же самое…
— Развод, я так понимаю? — спросил я у Маши.
— Что? — Маша нервно теребила свое свадебное платье.
— Ну, вы же разведетесь c моим братом, баронесса? — уточнил я.
Маша взглянула на меня, как на сумасшедшего.
Князь Глубина хохотнул. А когда Глубина издает такие звуки — значит, происходит что-то очень поганое.
Сзади меня вдруг послышался стук каблучков. Принцесса подошла ближе, меня обдало ароматом её дорогого цветочного парфюма. Лада нежно взяла меня под руку:
— Барон, у нас нет разводов. Это юридически невозможно.
Головина уставилась на нас с принцессой, потом на стальные обручальные кольца на наших пальцах…
Вот блин. Похоже, что Аристарх Кабаневич о моем венчании с принцессой Таисии рассказать не успел. А Таисия не успела рассказать Головиной. Так что Маша о том, что я тоже женился, пока она выходила замуж, не в курсе…
— Но как же? Развод же… — промямлил я.
— Они только протестантам разрешены, — с наслаждением сообщил мне князь Глубина, — И только в случае доказанной супружеской измены. Так что вот ваш друг Шаманов развестись бы мог. Если бы сначала женился, а потом ему бы жена рога наставила. А исповедующим православие или друидизм разводы не дозволяются.
Это против всех традиций — и аристократических, и церковных, и просто человеческих. Имперский закон такое запрещает. И нет, Нагибин, в протестантизм ни ваша Маша, ни ваш брат перейти не могут.
Это так не работает. Переходить из иных религий можно только в православие. Так что брак Марии с вашим братом — он до конца их жизней.
И вообще я не понимаю, кто из вас, Нагибиных, только что вернулся из Персии? Вроде как ваш брат, судя по его загорелой роже, но элементарных вещей почему-то не знаете вы, баронет…
— Ну хватит, Глубина, — заткнул я неугомонного князя, — Вам самому еще не надоело, не? Вы вообще были поручителем моего брата на его свадьбе с Машей. А мой брат оказался обманщиком. Вот об этом Имперский закон что говорит? За это вы ответственность понести не должны, не?
— Разумеется, нет, — одарил меня улыбкой князь Глубина, — Дело в том, что я был поручителем Марии Нагибиной, а не вашего брата. А с Марией Нагибиной никаких проблем нет, как видите. А поручителем вашего брата был Корень-Зрищин. Вы сами ему дозволили стать поручителем, если вы забыли. Так что с него и спрашивайте.
Корень-Зрищин захлопал глазами и завертел головой, явно желая оказаться сейчас как можно дальше отсюда.
Но мне сейчас было не до него. Князь Глубина явно приукрасил ситуацию, когда только что сказал, что с Машей нет никаких проблем. Проблемы с Машей были, она смотрела на меня с откровенной яростью. На меня, на принцессу, а еще на стальные кольца на наших пальцах.
Впрочем, и хрен с ней. Мне-то что? Я свой приз получил, женился на принцессе… Стоп.
Я вдруг только сейчас вспомнил, что девушка, на которой я женился, если верить сообщению Аленки, совсем не принцесса, а непонятно кто. А настоящая Лада тем временем томится в тюрьме и может в любой момент всех нас сдать…
— Обсудим позже… — начал было я, обращаясь к Головиной, но девушка уже пробила мне мощнейшую заряженную аурой пощечину, которая меня чуть не сбила с ног.
— Маша! Леший тебя побери… — выругался я.
Принцесса отпустила мою руку и решительно сделала шаг вперед, я скорее встал между девушками.
— Да успокойтесь, барышни! — потребовал я, — Вот мне еще только конфликта с Головиными не хватало, когда я только что помирился с Кабаневичами…
— Конфликта не будет, я её просто убью, — страстно прошептала принцесса, — Она посмела тронуть моего мужа. Когда у неё вообще-то есть свой…
Стоп. Мужа?
А вот теперь картинка сложилась в моей голове полностью, и я осознал, насколько круто попал я сам. Эта девушка — явно не Лада Багатур-Буланова, она хрен знает кто, точная копия Лады внешне, но точно не она. А я тем временем на ней женился, а разводов в этом мире нет…
А Головина точно меня теперь убьет, буквально. А мой клан теперь принадлежит моему сумасшедшему брату. Нет, хуже уже точно быть не может…
Впрочем, последнее мое умозаключение было спорным. Дело в том, что девушек от ссоры, а меня от мрачных дум вдруг отвлек бешеный рев моторов и визг тормозов.
Из Лицейского переулка вылетели сразу три черных джипа, еще две таких машины появились со стороны Александровского парка.
Джипы резко тормознули, один из них даже выписал в процессе лихой полицейский разворот.
Таким образом, арку Лицея, под которой мы все и собрались по случаю судилища над моим братом, черные авто заблокировали с обеих сторон. Бежать было тупо некуда.
Джипы были в глухой тонировке, у пары из них на крыше торчали пулеметы. На дверях авто были намалеваны белой краской эмблемы Охранного Отделения — перекрещенные швабры с бутылками.
На задних дверях помещался другой знак — конская голова, выше которой был нарисован вензель Павла Вечного, а рядом Мальтийский крест. Впрочем, последний был на всех эмблемах кое-как замазан черной краской, но замазан довольно криво, так что его все еще можно было рассмотреть.
Ну это понятно, Павел Второй же запретил Мальтийский Орден и его символику…
— Ублюдки из Павловской тюрьмы, самой охраняемой в Империи, — заметил стоявший рядом со мной князь Глубина.
Похоже, что я ошибся. Хуже быть могло, еще как. С другой стороны, с нами же Кабаневичи…
Но пространство вокруг уже заполнили голубые сполохи магии, Кабаневичи стали стремительно телепортироваться, один за другим.
— Аристарх, забери Таню! — заорал я кабанчику с ярко-оранжевой бородой.
Аристарх кивнул и правда попытался взять мою сестру за руку, но Таисия Кабаневич бросилась на него и телепортировала вместе с собой, помешав спасти хотя бы Таню.
Но оно и понятно. Для этой суки главное, чтобы Охранке не попался никто из кабанчиков, на Нагибиных ей плевать.
Я было бросился к последнему Кабаневичу — замешкавшемуся парню с зелеными волосами и битой в руках, но тот уже схватил толстого голландца и вместе с ним растворился в голубой вспышке.