«Ваше Величество!
Сообщаю, что сил держаться больше нет.
Восстание охватило провинции Чжили, Хунань, Шаньдунь полностью. Контроль над Хэнанем утрачен, губернатор Меньшиков сбежал, как и все офицеры Охранного Отделения в указанной провинции.
Желтороссия находится на грани голода, полностью парализованы логистика, медицинская и финансовые сферы.
На улицах бесчинствуют Триады, которых поддержали некоторые монахи-культиваторы.
Количество восставшего простонародья оценивается в буквально десятки миллионов человек. Большинство из них вооружены огнестрельным оружием, имели место случаи разграбления арсеналов полиции.
В Пекине боссы Триад сформировали собственное правительство. По моей информации они называют себя Чжунъихуэй и претендуют на то, чтобы быть легитимным правительством независимого Китая.
Еще одно подобное же «правительство» сформировано в Гонконге. Насколько я понимаю, это «правительство», называющее себя Великими Зелёными Мастерами, уже состоит из высокоранговых культиваторов и Пекинское «правительство» Триад не признает.
Тем не менее, оба этих «правительства» бунтовщиков действуют совместно, а своей целью открыто провозглашают изгнание русских из страны!
Фактически я сейчас продолжаю полностью контролировать только Монголию, Тартарию, Манчжурию, Тибет и Тайвань.
Но последний скоро будет потерян — в Великом Южном Океане хозяйничают подконтрольные Триадами пираты, уже имели место случаи потопления кораблей полиции и Пограничной Стражи.
Про грабежи русских купцов я уже даже не говорю — морская торговля парализована почти полностью.
Никакой помощи от вас я так и не получил, за исключением частичного ослабления таможенного режима, которое явно запоздало и поправить ситуацию уже не может.
Корейский генерал-губернатор ГУМОРОВ мне также в помощи отказал, как генерал-губернатор Японии князь РОЖАЛОВ.
Единственное предложение о помощи мне поступило от Его Величества Императора Франции Франка III.
Однако это предложение было составлено таким образом, что определенно намекало на мои обязательства в обмен на военную помощь передать Желтороссию Франции.
Будучи вашим верным слугой и кроме того патриотом, я бы вынужден это предложение гневно отвергнуть.
Хотя не буду скрывать — моя душа требовала его принять ради спокойствия вверенной моим заботам Желторосии.
Ибо никаких вариантов решения проблемы, кроме немедленного полномасштабного военного вторжения, я не вижу.
Любые иные меры уже безнадежно запоздали, и сейчас будут в лучшем случае бесполезны, а в худшем приведут лишь к обострению ситуации.
Сегодня утром я публично повесил в Харбине лидеров местных Триад, но это привело лишь к усугублению народного гнева по отношению ко мне.
Все мои агенты, внедренные в ряды Триад, меня предали и перешли на сторону противника.
Монгольские и манчжурские военные формирования, которые я вынужден задействовать, чтобы сохранить под своим частичным контролем хотя бы юго-западные провинции, уже сами близки к бунту и ежедневно требуют повышения жалования.
Все это ставит меня в положение совершенно безвыходное.
Сообщаю Вашему Величеству, что если я не получу помощи и в дальнейшем, то в случае потери Харбина я буду вынужден, как истинный АРИСТО, до конца верный долгу, совершить самосожжение посредством чистой магии.
Это единственный выход для меня в данной ситуации, единственный способ сохранить мою ЧЕСТЬ.
В связи с этим прошу в случае моей смерти позаботиться о моём клане.
Ваш верный слуга и холоп,
Наместник Желтороссии, генерал-губернатор Манчжурии, градоначальник Харбина
Князь БУРАНОВ»
ОТВЕТ:
«Князь, прекратите истерику. Держите себя в руках.
Ситуация будет контролем сегодня же. Помощь придет. Даже бОльшая, чем вы просите.
Подготовьте морские и авиапорты для встречи войск.
ИМПЕРАТОР РОССИИ
Павел II Стальной»
— Ну ладно, а как насчет четвертой Тайны? — спросил я Машу, — У консервативных масонов же было четыре Тайны, насколько я понял?
— Было, — кивнула Маша, — Да сплыло. Четвертую Тайну знал только Великий Маг Внутрянов, а его Алёнка в порыве необузданной МОЩИ сожгла дотла. И передать эту Тайну своему преемнику Внутрянов не успел. Хотя, учитывая, что его преемником теперь стала Алёна, я думаю, что Внутрянов в любом случае не раскрыл бы ей последнюю Тайну. Покойный князь был очень упрям, как тебе наверное известно, муж.
— О, да, — я с готовностью согласился с Машей, — Внутрянов был просто мудаком, если честно. За что и поплатился. Но вот только… Насколько я въехал, Алёна же хочет узнать все четыре Тайны. И в твоей памяти я видел, что она грозилась выбить последнюю Тайну из самозванца на троне…
— Верно, — подтвердила Маша, — И я уверена, что она её выбьет, если, конечно доберется до самозванца. А самозванец эту Тайну точно знает. Консервативные масоны всегда были верными подданными, если ты не забыл, так что от Государя у них Тайн не было. Думаю, что Внутрянов раскрыл четвертую Тайну самозванцу, так что Павел Стальной её знает.
— Прикольно, — вздохнул я, — То есть наша задача сейчас — не допустить, чтобы Алёнка добралась до Павла Стального. А я между тем именно это Алёне и обещал — что обеспечу ей доступ к самозванцу. И если я этого не сделаю — Алёна меня шлепнет. Вот блин. Опять заварушка. Впрочем, ладно. Не из таких вылезали. Кроме того, я теперь умею обрастать голубым салом и становиться великаном. А это уже кое-что да значит. Ладно. Пойдем, любовь моя…
Я было решительно двинулся по дорожке сада, но Маша схватила меня за рукав.
— Ну что еще?
— Кое-что важное, Нагибин. Очень важное…
— Ну? Выкладывай, времени в обрез.
Маша глубоко вздохнула и потом произнесла:
— Твой брат…
— Давай не сейчас, а? — тут же перебил я, — Да и вообще, забудь уже про несчастного Петю. Ты теперь моя жена, а не его.
— Так я не об этом, не о своей тяжкой женской доле, — недовольно пояснила Маша, — Я тут нашла одну легенду. Думаю, что она тебя заинтересует. Очень сильно заинтересует.
— Маш, у меня уже скоро будет передозировка древних саг про викингов…
— А это не сага, — перебила Маша, — И не про викингов. Кроме того, я тебе зачитаю не изначальный вариант легенды, а её краткий пересказ. Это старинная легенда, распространенная среди новгородских крестьян. Она даже включена в житие одного местного святого. Слушай…
Я вздохнул, но покорно остановился и уставился на Машу.
Маша же достала смартфон, открыла заранее сохраненную страницу в браузере и начала читать:
— Было то в шестьдесят третьем столетии от Сотворения Мира. Пришли на Русь татары и стали жечь и убивать. Осадили татары Новгород, а посадник им ворота и открыл.
И была в Новгороде княжна из потомков Рюрика, и пришлось той княжне из города спешно бежать, чтобы её татары в полон не взяли, да татарскому хану на поругание не отдали.
Бежала княжна к литвинам, больше некуда было. Да только по пути напали на обоз княжны разбойники, да всю её челядь перебили. Сама княжна магией отбилась, но осталась одна в лесах глухих литовских. Там и заплутала.
А была та княжна беременна. Мужа-то её татары еще несколько месяцев назад убили в бою. Вот только успел тот муж княжне ребенка сделать.
И побрела княжна одна-одинешенька по диким лесам. Леса те страшные — мошкара, болота, медведи, волки лютые. И не только они — поговаривали, что в том лесу сам Леший обитал, один из последних.
Но княжна храброй была и набожной, и магией владела. И так брела она по лесам, сбив ноги в кровь о колючку, да промокнув от болота, а питала себя мясом медведей, которых магией добывала.
Но пришло княжне время рожать и посреди сосняка, глухого да темного, родила княжна лунной ночью ребенка. Да не одного, а целых двух. Близняшки у неё родились. Мальчики. У Рюриковичей так часто бывало.
И перегрызла княжна пуповину новорожденным, да сразу к груди их приложила. Сама родила, без всяких повитух, как при Адаме рожали. И дети вышли из живота княжны славные — два брата, крупные, здоровые, да и магией одаренные.
И пролежала с ними в лесу княжна целые сутки, поправляясь. А потом снова ночь наступила, и пришёл Хозяин леса. Леший явился.
И видом был ужаснее всего на свете, а мощью превосходил всех татарских ханов вместе взятых.
И молвил княжне Леший на древнем языке:
— Всё, что в этом лесу рождается — то моё. От медвежонка и до шишки еловой. Мои это владения! Так что за то, что родила тут без спросу — отдашь мне своих детей.
И зарыдала тогда княжна, и замолила:
— Прости меня, Леший, царь лесной! Прогнали меня из града-Новгорода родного, челядь мою разбойники убили, а сама я заплутала! Прости меня! Не губи детишек моих!
Но Леший оставался непреклонен, ибо сердце у Леших деревянное, и сосновыми иглами все покрыто. И тогда зарыдала княжна:
— Не губи меня, Государь Ворон и Волков! Ибо мы родня с тобой. Я из древнего рода — самого Рюрика пра-пра-правнучка, самой магии дочь!
И смилостивился тогда Леший, ибо Рюрика помнил.
— Хорошо, — молвил Повелитель Болот, — За то, что ты дочь Рюрика и магии, прощу тебя. Заберу у тебя только одного близнеца — младшего. Такое моё слово. Завтра ночью приду и возьму его. А день тебе даю, чтобы с сыном попрощаться. А вздумаешь бежать или обмануть меня — убью и тебя, и сынов твоих, всех волкам скормлю!
И заревел Леший, и заколебался Лес, а потом исчез Князь Зелени.
И стала тогда княжна молить Бога о помощи, и целые сутки молилась, не смыкая глаз.
И вот наступили сумерки, и час назначенный близился, и на небе первые звезды зажглись. И явился княжне тогда Серафим Литвин, язычниками сто лет назад умученный.
— Молитва твоя услышана, — произнес старец, — Не возьмет никого Леший из детей твоих. Сама магия защитит. Такова воля Божья тебе, за твою молитву и любовь материнскую.
И исчез старец, а как стемнело — явился Владетель Чащоб.