— Именно, князь, именно, — яростно закивал герцог, — Думаю, что так всё и было. Павел Вечный смог создать новую реальность, переписать собственную жизнь. Думаю, что это те самые божественные силы, которые даёт Перводрево. От смерти эти силы Императора не уберегли, но они позволили ему вернуться в собственное прошлое, исправить все свои ошибки и прожить четверть тысячелетия.
В общем-то, если подумать, то всё сходится. В начале XIX века против Павла Вечного возник мощный заговор, но Государь тогда разоблачил и уничтожил всех своих врагов, как будто знал о заговоре. И знал он о нём явно не от Охранного Отделения, его тогда еще вообще не существовало... А потом был союз с Наполеоном Бонапартом, от которого вся магократия отговаривала Императора. Но он поступил по своему, и он не просчитался. Павел Вечный на самом деле был безошибочным. Как будто знал будущее, как будто уже проживал эту жизнь однажды...
Кабаневич замолчал и, совсем разволновавшись, закурил сигару.
Мне эти рассуждения показались довольно логичным. Павел Вечный вообще и правда был похож на типичного попаданца из бояръаниме — власть, сверхсилы, долгая жизнь, громадная Империя на половину планеты... И тот факт, что попаданцем Император был в молодого самого себя, ситуации особо не менял.
Но Полётов только хмыкнул:
— Это всё очень интересно, но слишком напоминают сказку, типа тех, которые рассказывают барчукам крепостные няньки. При ближайшем рассмотрении ваша теория разваливается, герцог. По вашему выходит, что в первоначальном варианте реальности Император отведал Перводрево в 2012 году. Но ведь в первоначальном варианте Павел Вечный не обладал сверхсилами Перводрева, а значит просто бы не дожил до 2012, когда это самое Перводрево нашли!
— А это как раз очень просто, Полётов, — сообщил герцог, пыхтя своей вонючей сигарой, — Дело в том, что не было никакого первоначального варианта реальности, о котором вы толкуете. Павел Вечный его просто отменил, уничтожил. Так что этот вариант реальности стал небывшим. Отсюда и логические несостыковки. Перводрево — это чистая власть, в том числе власть над самой тканью бытия, над логикой и реальностью, поймите.
— Ну хорошо, — примирительно кивнул Полётов, — Пусть будет по-вашему. Честно, мне плевать на высокие материи. Мы здесь занимаемся политикой, господа, если вы забыли. Отделение для бородатых философов этажом ниже. Так что Бог с ним, с мёртвым Императором...
— А как насчёт артефактов Рюрика, Ваше Высочество? — не сдержавшись, поинтересовался я, — Вы не верите в силы Перводрева, но артефакты Рюрика вас явно интересуют, еще как.
— Я это ваше Перводрево в глаза не видел, — нахмурился Полётов, — Я даже не уверен, что оно существует. Артефакты Рюрика — другое дело. Их можно потрогать, их МОЩЬ можно ощутить. Вы сами держали в руках меч Рюрика, князь. Так что странный вопрос. Но вернемся к делу. Мы выяснили, что Перводрево — и есть тот самый препарат, которым Мальтийский Орден кормил холопов, а Павел Вечный делал себе из этого Перводрева пилюли...
— Не только Павел Вечный, — вздохнул я, — У Павла Стального теперь тоже есть одна пилюля из Перводрева. Сделанная по моему указанию. И я понятия не имею, как ублюдок собирается её использовать.
— Несущественно, князь, — отмахнулся Полётов, — Просто несущественно. Это не стоит даже обсуждения. Насколько я понимаю, есть эту пилюлю Стальной не собирается, а значит, он очень скоро сдохнет. Так что его для удобства можно уже считать мертвецом. Этот вопрос в принципе не достоин обсуждения.
— Ваши бы слова да Богу в уши, князь, — я покачал головой, — Только вот не всё так просто. Сам факт того, что у Павла Стального в руках пилюля, исцеляющая все болезни, а он её при этом не жрёт — крайне подозрителен. Крайне. Стальной мудак явно что-то задумал...
— Ну и что же он задумал? — с некоторым оттенком быкования в голосе осведомился Полётов, — У вас при дворе собственный канцлер, князь. Так что я был бы вам очень благодарен за информацию, особенно сейчас.
— Знаю, — вздохнул я, — Вот только проблемка, Ваше Высочество. Моя жена Лада сейчас и правда управляет Империей. Но Павел Стальной заперся у себя в покоях под охраной пары сотен лейб-стражниц. И что он там делает — неизвестно никому, даже канцлеру. Наш пациент вообще любит хикковать, как вы могли заметить.
Помнится, сразу после своего восшествия на престол он уже прятался на несколько дней у себя в покоях и никого не принимал. А когда он из этих покоев наконец вышел — то развалил несколько мощных кланов, убил собственного дядю, претендовавшего на престол, да еще и уничтожил Мальтийский Орден. Так что не надо списывать узурпатора со счетов, Ваше Высочество.
Павел Стальной — самодур, но он КРАЙНЕ хитер и непредсказуем. А еще он знает о тайнах магии больше нашего, не забывайте, что его наставниками были радикальные масоны, слуги самого Гностического Либератора.
— Кстати, о радикальных масонах, — спохватился герцог, — Вы разыскали вашего дядюшку, князь?
— Пока нет, — честно ответил я, — Я послал свою сестру с сильным отрядом на переговоры с ним. Но вестей от Тани и её отряда пока что нет. А позвонить им я не могу, они сейчас под землей, там нет связи.
— Ну хорошо, — Полётов, как и все люди с квадратно-гнездовым способом мышления определенно не любил, когда беседа отклоняется от главной темы, — Мы выяснили, что Перводрево — это и есть препарат. Где этот препарат, Нагибин? Где Перводрево? Дайте мне его.
Я на это был вынужден только развести руками:
— Я типа похож на человека, у которого карманы набиты Перводревом, Ваше Высочество? Увы, но у меня его нет. У нас было два куска Перводрева. Первый — из запасов Павла Вечного, которые захватил Павел Стальной. Из этого куска мы сделали пилюлю для этого самого Павла Стального...
— Вы сделали, — жестко перебил Полётов, — Это ваш косяк, князь.
— Кто ж спорит... — я в очередной раз тяжко вздохнул, — А еще один кусок был в лаборатории на Гоцо. По словам рыцаря, которого я допрашивал, это был последний кусок, который там остался. И вот он...
Я замолчал, вдруг осознав, что я понятия не имею, куда делся тот кусок Перводрева, который я извлёк из колбы, отобранной у рыцаря. Я помнил только, как я потерял сознание в подземной лабе, и как рядом со мной на полу мерцало магией Перводрево, переливаясь чернью и золотом...
— Он был у вас в руке, — пришёл мне на помощь Кабаневич, — Черно-золотой шмат, со странным ароматом. От него шла аура, как от живого существа. Вы выползли из лаборатории чуть живой, князь, а в руке держали ломоть Перводрева. А потом вы тут же потеряли сознание.
— Я этого не помню, — признался я, — И куда же делся этот кусок...
— Он впитался вам в руку, — снова подсказал герцог, — На моих глазах. Просто всосался в вас, князь. Полностью, в вашу правую ладонь.
— ЧТО? — я произнёс это, лишь на секунду опередив Полётова, который явно собирался сказать то же самое.
— Это правда, — подтвердила Тая.
Впрочем, Тая может и соврать, особенно если её попросит её любимый дед-герцог.
Я посмотрел на Арум. Моя телохранительница, уже покончившая с едой и теперь с отсутствующим видом слушавшая нашу беседу, кивнула:
— Правда, господин. То, что вы вынесли из подземелья, впиталось в вас.
Я шокированный уставился на свою правую ладонь — так вот откуда этот странный ожог! Ожог был неправильной формы, он не регенерировал, даже не пытался. Кожа у меня на ладони не болела, но чуть зудела, след, оставленный Перводревом, был ярко-красным, как будто ожог был свежим.
Прикольно. Отличное дополнение к моему навечно сломанному в битве у Петропавловки носу и погнутой там же грудине. Этак к концу моих приключений я буду бегать на культях...
— Покажите, леший меня побери, — потребовал Полётов.
Великий князь так резко схватил меня за руку, что чуть не оторвал мне её.
— Полегче, Ваше Высочество.
Но Полётов не слышал моих слов, он разглядывал мой странный ожог. В глазах князя за толстыми очками вдруг что-то блеснуло — то ли ярость, то ли вообще страх...
А вот на Кабаневича смотреть было и правда жутко, герцог весь покрылся испариной.
— Да что происходит, господа? — потребовал я объяснений, — В моей крови теперь плещется Перводрево, или что вообще...
— Не в этом дело, — Полётов уже отпустил мою несчастную руку, но был крайне мрачен, — Что вы видели, пока были в беспамятстве, князь?
— Что видел? Да ни хрена я не видел, я же был без сознания...
— А если честно? — осведомился Полётов.
— Подумайте, князь, — потребовал Кабаневич.
Я напрягся. Вспомнить свои видения, пока я лежал без сознания, сейчас, после вина и еды, было уже нереально. Но я вспомнил, что вспоминал их сразу после того, как оклемался, в той комнатушке в отеле...
Это воспоминание о воспоминаниях я и озвучил:
— Ну, я вроде помню вентилятор на потолке в отеле... Еще эту вашу старуху-целительницу... Но это ведь всё было в реальности. Ну, и еще я помню речку. Да-да. Серую ледяную речку. Я как будто плавал в воде. И как будто у меня был хвост. А еще там был какой-то враг. Бородатый мужик. Он вроде как хотел меня убить. Наверное рыбак... А я как будто был рыбиной... Но это же всё бредни.
— Это не бредни, — в ужасе выдохнул Кабаневич, — Господи...
В последний раз я видел герцога таким напуганным, когда рассказал ему про черно-золотую ауру Алёнки. Происходило явно что-то не то, что-то очень нехорошее для меня лично.
— Вы читали «Сагу о Перводреве»? — спросил Полётов, глаза князя за толстыми очками сейчас ничего не выражали.
— Нет, — я не без труда припомнил, — Я читал другие саги, те которые мне дал мой тесть Старший Головин. И он же вроде рассказывал мне, что «Сага о Перводреве» — это подделка, позднейший вымысел. Она вроде существует только в русском переводе, а её источник неизвестен.
— Так-то оно так... — пробормотал Кабаневич, — Поглядите на ваш ожог, князь. Внимательно. Ничего не напоминает?