— Войну? — ужаснулся Велесов, — Но Ваше Величество… Война, да еще по такому пустяковому поводу, будет горем для нас всех!
— Не факт, — парировал Франк, — Есть мнение, что горем война будет только для вас, дамы и господа. Ваша держава слаба, ваш Император — самозванец, да еще и умирает. Среди вашей магократии нет единства. Так что уверен, я вас разделаю под орех… Да и кроме того, не говорите, пожалуйста, что миллиард рублей золотом — пустяки, мон шер. Это совсем не пустяки. Кстати, почему бы мне не отобрать у России Китай для начала? Мои войска там уже и так стоят, если вы забыли…
— Китай? — генерал-губернатор Буранов встал на ноги вслед за Бонапартом, — Да хрен собачий вы получите, Ваше Величество, а не Китай! Я готов воевать ради…
— Ради никому не нужного Китая? — перебил Полётов, — А вот магократия не готова, князь. И никто из присутствующих, я уверен, не готов. Даже вы, хоть и заявляете обратное. А вы сядьте, Буранов. И вы тоже, Ваше Величество, прошу вас. Со всем уважением.
Буранов на самом деле сел, а вот Франк удивленно воззрился на Полётова:
— Да зачем мне садиться, князь? Зачем? Чтобы что? Разбирайтесь сами с вашим дерьмом, дружище.
— Я не могу вам приказывать, Ваше Величество, просто прошу, — примирительно произнёс Полётов, — Сядьте. Мне кажется, что у Нагибина есть к вам и ко всем нам предложение. Не просто же так он показал нам ваш секретный договор с Михаилом. Если Нагибин что-то делает — он обычно делает это по плану, насколько я знаю Его Высочество. Так что уверен, что ему есть что сказать.
Полётов все понял совершенно правильно.
Более того — вероятно даже догадался, что именно я собираюсь провернуть. И сейчас он вынужден будет это схавать. Полётов слишком дерзил на банкете, он сжег все мосты, не оставил себе путей к отступлению.
И он был прав, когда говорил, что у меня есть план. Собственно, пока что по этому плану все и шло.
Буранов уже однозначно за меня, Полётов тоже, просто потому, что других вариантов у князя нет…
Неплохо, для начала.
Я поднялся на ноги, прокашлялся, поднял руку призывая к тишине.
Когда тишина наконец воцарилась, и даже Франк Бонапарт изволил вернуть свой Императорский зад на скамью, я сообщил:
— Война — это правда плохое решение, дамы и господа. И избирать Михаила — идея не лучше, как вы наверняка уже сами убедились. Но и Павла Стального оставлять на троне никак нельзя. Не буду скрывать — если мы сегодня же не уберем самозванца и не разгоним Охранное Отделение, то и меня, и моего хорошего друга князя Полётова вероятно убьют. А мне бы этого, честно, не хотелось. Так что я предлагаю компромиссный вариант. Первое — Амазония должна быть куплена у Франции. Полётов анонсировал её покупку публично. И отказ от сделки теперь будет позором и бесчестием не только для Полётова, но и для Его Величества Императора Франции…
— Нагибин, я не продам вам Амазонию за миллиард, — перебил Бонапарт, — Даже не мечтайте.
— А никто и не говорит о миллиарде, — ответил я, — Я предлагаю вам десять миллиардов рублей, Ваше Величество.
Франк моргнул, магократия забухтела, Велесов прокричал:
— Да во всей Империи нет столько налика!
— Есть, — не согласился я, — У Павла Стального во дворце порядка пяти миллиардов рублей золотом. И это не бюджет России, дамы и господа, это его личная заначка. А оставшиеся деньги соберем с Дубравиных и Жаросветовых. Эти ублюдки — самые богатые кланы во всем мире, а не только в России. И они попили много нашей крови, они нанесли громадный ущерб Империи, поддержав безумного самозванца. Так что за это должны заплатить штраф. Либо мы их просто уничтожим. А если у них вдруг не хватит золота — то, я считаю, нам давно уже пора заняться консерваторами… Эти подонки тоже совершили немало мерзостей. Чего стоят одни их ритуальные убийства холопов и их погромы иностранных купцов. Если консерваторы так любят Россию — пусть изволят раскошелиться во имя Империи. Пусть докажут свою позицию делом.
Полётов, явно спешивший поскорее уладить дело, чтобы спасти свою задницу, кивнул.
Буранов и Велесов поддержали меня громкими криками.
Так. Трое у меня уже есть.
А вот остальные магократы определенно пребывали в растерянности.
— Хватит ли сил, Ваше Высочество? — деловито уточнил Меченосцев.
— Разумеется, — заверил я князя, — Все оружейное производство в стране в руках вашего клана. Так что недостатка в стволах у нас не будет. Как и недостатка в магической МОЩИ… Не забывайте, что у меня у единственного в мире восемьдесят восьмой ранг, дамы и господа. Мы всех разломаем. Особенно если нас поддержит Франция. Единственная проблема сейчас — Павел Стальной. Лишь он стоит между нами и троном…
— Я не понимать, а кто сядет на трон-то? — раздался звонкий голосок маленькой княжны Пожарской, по-русски девочка говорила с трудом, видимо родным для неё был французский, — Михаил же плохой. Кого короновать?
— Ну… — я выдержал небольшую паузу, ожидая пока магократы проорутся, ибо вопрос княжны на самом деле породил ажиотаж.
Лишь когда все заткнулись, я продолжил:
— Я смею предложить вам свою кандидатуру, дамы и господа. Посудите сами. Я Рюрикович, русский царь по праву крови. У меня восемьдесят восьмой ранг, так что я еще и Император по праву сильного. Я смогу защитить и себя, и Империю, и вас всех. Я смогу удержать власть. Смогу провести нужные реформы. В моей честности вы уже могли убедиться только что…
Я ведь мог просто скрыть от вас информацию о секретном договоре Михаила и Франка. Я мог бы продать вам свою долю в Амазонских концессиях, использовав этот инсайд, и озолотиться. Но я этого не сделал. Я был честен. И те, кто меня знает — баронет Шаманов, Великий Князь Полётов… Они могут подтвердить вам, что я благородный человек, ни разу не нарушивший слова магократа.
Я сражался с самозванцем с тех самых пор, как он узурпировал престол. Я спас невинных принцесс от казни. Я, рискуя жизнью, вытащил из Петропавловки скелет Петра Великого. Разве это не знак всем нам, что настоящий наследник Императора Петра здесь — я? Наконец, я гонял консерваторов, этих поганых ублюдков, еще со своего первого дня обучения в Царскосельском Лицее!
Ну и самое главное: канцлер Империи Лада Багатур-Буланова — моя жена. Так что никаких проблем со стороны Булановых по поводу моего воцарения не возникнет. Я — идеальный кандидат. Я — ваше будущее и ваши древние традиции одновременно. Наши традиции, дамы и господа. И если что-то из моих слов вызывает у вас сомнения — спросите Его Высочество Полётова. Он подтвердит вам.
Полётов активно кивал, на самом деле подтверждая каждое мое слово.
И зря, кстати. Тот же скелет Петра Великого из Петропавловки спасла Маша Головина, а никак не я…
Но Полётову, понятное дело, было сейчас не до достоверности изложенных мною фактов. Князю надо было скорее пихнуть на трон хоть кого-нибудь, хоть самого Лешего. В противном случае Полётову просто конец.
— Ладно, уговорили, — произнес Бонапарт, — В смысле — я согласен на десять миллиардов рублей золотом. Но сначала деньги, потом леса, понятное дело.
— Справедливо, — хмыкнул Полётов, — И на этот раз без всяких секретных договоров, разумеется.
— У меня секретных договоров с Его Величеством Бонапартом нет, — сообщил я, — Собственно, я впервые в жизни имею честь общаться с Государем Франции. Я с ним здесь сегодня и познакомился.
— И еще одно условие, — дополнил Франк, — В ваши русские дела я не лезу. Мне такой радости не надо, своих проблем хватает, дамы и господа. Так что с вашим самозванцем разбирайтесь сами.
— Устраивает, — тут же подтвердил Полётов.
Он было пошёл к Франку, чтобы обняться с французским Императором, как велела традиция, но потом спохватился и уступил эту честь мне.
Я обнял Бонапарта, мы пожали друг другу руки.
Рука у Его Величества оказалась потной и по-женски маленькой…
Магократия тем временем бухтела и активно обсуждала мое предложение, Полётов не вмешивался, только прислушивался к разговорам.
— Сейчас будем голосовать за Нагибина? — спросила по-французски княжна Пожарская Бонапарта.
Судя по всему, Император Франции был другом девочки. А еще я не ошибся — по-французски Пожарская на самом деле тараторила отлично, в отличие от русского, на котором изъяснялась с трудом.
— Думаю, что да, — ответил девочке Император, — И я, конечно, не имею права вмешиваться… Но я на вашем месте проголосовал бы за него. Нагибин — деловой человек. То что нужно для России.
— Я так и сделаю, — кивнула Пожарская.
Отлично!
Итого за меня уже Полётов, Буранов, Велесов и Пожарская.
Уже четверо. Неплохо, но мало, всего-то ублюдков шестнадцать…
И среди них есть совсем конченые подонки, типа герцога Кабаневича, который уже подбежал к Михаилу и тихонько с ним о чем-то переговаривался.
Вот Кабаневич за меня никогда не проголосует, в этом я был уверен на сто процентов. Что ему вопросы короны, когда он сражается с Мировым Злом — с Крокодилом?
Ради уничтожения меня герцог был даже готов реально посадить на трон обманщика Михаила, этот факт сомнений не вызывал…
Закончив свои сепаратные переговоры с Михаилом, Кабаневич обратился к Полётову:
— Я требую слова, Ваше Высочество.
— Валяйте, — поморщился Полётов, — Только короче, пожалуйста. Мало времени.
— Я помню, — кивнул Кабаневич.
Герцог выступил на середину амфитеатра и прочистил глотку. Повисла тишина.
— Нагибин, а скажите… Если вы станете Императором — вы подпишете Конституцию? — спросил меня Кабаневич.
— Само собой, Ваша Светлость, — подтвердил я, — Собственно, я уже подписал эту Конституцию. Там стоит моя подпись, можете в этом убедиться лично. И когда я стану Императором — ничего не изменится. Я держу свое слово.
— И вы будете соблюдать Конституцию?
— Естественно, герцог. Я уверен, что вы уже всех здесь информировали, что я попаданец из другого мира. И в том мире, откуда я пришёл, люди ценят права, свободы и законность. Так что к Конституции я отношусь предельно уважительно. В этом смысле я лучший кандидат на трон.