— Договорились, Алексей. Буду. Всего хорошего. Передаю трубку Вадиму.
— Алексей Николаевич, — сказал мне «полковник», — я предполагаю, что Останин сейчас с вами рядом? Не могли бы вы дать ему трубку?
Я молча протянул трубку Валере.
— Слушаю. Понял. Запишите мой номер. — он продиктовал свой телефон. — Запомню. До свидания.
Закончив разговор, Останин посмотрел на меня вопросительно.
— Ты же сам всё слышал, добавить нечего. — пожал плечами я. — Про «квадраты» тебе Вадим сказал? — Валера кивнул. — А телефонами зачем обменялись?
— Ну, мы же, типа, начинаем сотрудничество с Березовским. Он собирается в следующую пятницу нас посетить. Вопросы безопасности будем решать совместно с Вадимом. Не хватало нам, чтобы Бориса Абрамовича здесь кто-нибудь грохнул! А желающих, я так подозреваю, масса… Женя! — он позвал на кухню девушку, которая ушла в гостиную сразу же, как я ответил на звонок. — Твои поездки по магазинам временно прекращаются. Николая с Вадимом я завтра отправлю в Москву за машинами. Уже в понедельник, к вечеру, они будут в полном твоём распоряжении.
— Хорошо, Валера. — кивнула она. — Тогда диссертацией займусь, а то запустила её совсем…
— Надо Матанцеву отзвониться… — Останин взял трубку и уже сам пошел в гостиную.
В субботу, после очередного приёма москвичей, я уговорил Валеру поехать в профилакторий, мотивируя это тем, что там пока нет «больных», и скоро такой возможности может и не представиться. Так что мы успели втроём, я, Женя и Останин, в Сысерти чуть позагорать и покупаться. Вечером, после ужина, разместились в уютном баре профилактория и проболтали под вино практически до полуночи. В воскресенье, в районе обеда, приехал с проверкой Матанцев, который сообщил, что отзвонился его дружок, генерал Егоров, по поводу встреч с представителями японского автопрома. Несмотря на субботу, работники «Тойоты» и «Хонды» приняли нашего директора, проявили явный интерес и забрали образцы продукции на исследование, пообещав связаться с ним позже. На начало недели запланированы встречи с «Sony» и «Toshiba». Рассказал генерал и про то, что с понедельника в профилакторий выходит на работу наш Айболит, который и будет готовить здесь всё к открытию. Прогулялись мы и на соседнюю территорию, которую за прошедший месяц основательно почистили от мусора и старых щитовых домиков, провели коммуникации, подвели газ и воду. Со слов Матанцева выходило, что отдельных коттеджей планировалось построить десять штук. Подведя нас с Валерой практически на самый берег, он указал на четыре размеченных участка.
— Это для нас с вами и Володи. Их начнут строить в первую очередь. Свой отдельный пляж с пирсом прилагается.
— Шикарное место! — озвучил Валера и мои впечатления тоже. — А когда проложат дорожки, в лесу почистят, беседки поставят, так вообще! Рыбалка, даже зимняя! Катера, снегоходы, охотхозяйство недалеко… Красота!
— Ещё будет возможность еду из ресторана заказывать. — усмехнулся генерал. — По меню. С доставкой. Прям, райский отдых получается!
— Хорошо, что предупредили, Виктор Петрович! — улыбнулся я. — А то уже начал задумываться о покупке в Сысерти какой-нибудь развалюхи, и постройке на её месте дома, ездить-то сюда частенько придётся. А то номеров свободных, я надеюсь, в скором времени в профилактории не будет, не в собственном же кабинете или в подсобке ночевать.
— Я тоже надеюсь, что вскоре свободных номеров не будет. — кивнул Матанцев. — Пойдёмте уже, ехать пора.
Проводив генерала, мы с Валерой присоединились к Жене, которая загорала на пляже.
В Екатеринбург вернулись в понедельник утром, завезли девушку домой, а сами поехали в «Уктусские горы», где нас уже ждали два крепких мужика, представившихся мне Дмитрием и Егором. Приготовив всё в номере, мы с Валерой спустились на улицу ждать приезда афганцев. Появились они, как мы и договаривались, около десяти, колонной из пяти машин — впереди два джипа «широких», за ними три «Рафика», явно использовавшихся в качестве маршруток, даже таблички с номерами убраны не были. С заднего сидения первого «широкого» вылез Лебедев и направился к нам.
— Приветствую. — протянул он нам руку. — Если не против, Алексей, сначала я хотел бы переговорить, а уж потом… — Лебедев мотнул головой в сторону покидающих «Рафики» афганцев.
— Пойдёмте, Олег Владимирович.
Уже когда зашли в номер, Лебедев заметил:
— Я смотрю, Алексей, у тебя с охраной всё в порядке? — он, видимо, имел ввиду Дмитрия с Егором, которые стояли рядом с дверью.
За меня ответил Валера:
— Более чем.
— Понял. — кивнул афганец. — Я тут справки навёл… Вы, Валерий, тоже с Вайнера? — на что тот только пожал плечами. — Ну да ладно, не на стрелке же, в конце концов, и не на допросе… Теперь к делам. — Лебедев посерьёзнел. — По твоим просьбам, Алексей. Детским домам начали помогать, в первую очередь продуктами. Всё организовывать взялась Наталья, девушка Гриши. Хваткая оказалась баба! — усмехнулся он. — Теперь по пацанам, которые ранения получили в Чечне. Покупаем для них лекарства, подкармливаем, помогаем с реабилитацией. Психолога даже нашли. Как-то так.
— Спасибо, Олег Владимирович. — поблагодарил я его. — Постараюсь раз в неделю человек по двадцать ваших принимать. У Валерия была к вам просьба.
— Слушаю внимательно.
— Хотелось, чтобы ветеранов каждый приём кто-то сопровождал, во избежание, так сказать…
— Сопровождающего обеспечу. — пообещал Лебедев.
— Вот и отлично, Олег Владимирович. — кивнул я. — Начнём лечение с вас. — и слегка на него «даванул», а Валера уже ставил на журнальный столик стакан с «заряженной» водой.
Лебедев покинул номер через десять минут, получив исчерпывающие сведения о своих проблемных органах, и заверения, что скоро он почувствует себя гораздо лучше. Приём остальных ветеранов напоминал конвейер — на каждого не больше десяти минут с заключительными пожеланиями здоровья. Зрелище было ещё то, и я не имею ввиду отсутствие конечностей у некоторых афганцев, следы ожогов и изуродованные отдельные участки кожи. Просто у многих были видны следы серьёзного злоупотребления алкоголем, а некоторые так вообще явились с жутким выхлопом. Всех их я честно спрашивал, хотят ли они бросить пить. Все, как один, сказали, что хотят. Это и понятно — если бы окончательно было на себя насрать, ко мне бы и не поехали. «Кодировал» и от зелёного змия. Надо отдать должное Лебедеву, он просидел в холле все эти четыре часа, и, когда ветераны закончились, зашёл меня поблагодарить. Договорившись, что следующий приём состоится также в понедельник, мы попрощались.
Чуть отдохнув убравшись в номере, поехали на Сортировку — проверить как идет ремонт базы, да и «гелики» должны были пригнать именно туда.
Глава 7
Первое, что мы увидели, когда зашли на территорию базы, были четыре чёрных… нет, не чертёнка, а «гелика», вокруг которых с вёдрами и тряпками, передавая друг другу шланг, суетились ребята, стараясь привести машины в порядок после перегона их из Москвы. Подойдя поближе, поняли, что основная мойка уже закончилась, и наводился последний блеск. Подскочивший Николай отчитался о поездке, сказав, что особых проблем нигде не было. Смотреть машины внутри не стали — «гелики» ничем не отличались от своего брата, стоявшего на стоянке недалеко от дома, где снимал квартиру начальник нашей СБ.
— В ближайшие пару дней поставим их на учёт, — сказал мне Валера. — знакомого проще сюда пригласить, чем в облГАИ ехать.
— Тебе виднее. — кивнул я.
Следующие полчаса посветили общению с Михалычем, который кратко отчитался о ведущемся ремонте базы. Отклонений от первоначального плана по объёмам и срокам не было.
— Так и знал, что здесь вас застану. — к нам со спины подошёл Володя. — я только из профилактория. Возникло два вопроса. Первый от нашего Айболита — после ревизии запасов крема, выяснилось, что они не так уж и велики. Так что планируйте на этой неделе плотно поработать, ингредиентами я обеспечу. Вопрос второй. Пойдёмте к моей машине.
Из своей «девятки» Казанцев достал проспект. «Эдельвейс. Ваш элитный отдых» — гласило яркое заглавие. Дальше шли неплохие фотографии «райского уголка» с видами пруда, пляжа, леса, и центрального здания. На последнем развороте присутствовали фотографии спа и «комфортабельных» номеров. Содержание брошюрки отличалось простотой и лаконичностью, не дошли ещё до России последние веянья мировых рекламных технологий. Учитывая, что кому надо, и так про наш «Эдельвейс» узнают, данный проспект можно было оставить без изменений. Следующим, что нам достал Казанцев, было «меню» в кожаной папке с тиснением логотипа. Текст меню был напечатан на русском, английском и французском языках, и содержал традиционные блюда как русской, так и европейской кухни.
— Список телефонов в номера выполнены в таком же стиле, привозить не стал. — сообщил Володя. — Это всё пробная партия, только из типографии. Матанцев просил показать. Если вас всё устраивает, я звоню, и они делают всё с запасом.
Переглянувшись, с Валерой, я ответил:
— Вроде, ничего… Но название «Эдельвейс» меня категорически не устраивает.
— Не понял? — уставился на меня Казанцев.
— «Эдельвейс» у с вами был для таблеток и кремов, чтоб люди вопросов лишних не задавали по поводу страны их происхождения и их «волшебных» свойств. Сейчас у нас с вами эта необходимость отпала. Значит пора проводить ребрендинг.
— Чего проводить? — Володя смотрел ещё более непонимающе.
— Ребрендинг. Надо менять название.
— Зачем? Всё отлично продаётся. — возразил он.
— Я уже не хочу, чтобы наши таблетки и крема кто-то связывал с Германией там или Австрией, эта необходимость отпала. А называть профилакторий «Эдельвейс», так вообще большая глупость.
— Почему?
— Приехать в Россию, в Екатеринбург, чтобы посетить «Эдельвейс»? Что за маразм? — усмехнулся я.
— Володя, послушай Алексея. — влез Валера. — Он дело говорит.