Я лишь махнул рукой. И спросил у мамы:
— А у тебя как?
— Точь в точь, как Валерий описал… За исключением того, что я только зашла на кухню, встретив Коломейцевых, как вдруг стало очень страшно и упало что-то в прихожей… Я выглянула, а там Денис лежит, а его мать над ним хлопочет… Я же тебе говорила тогда, ну помнишь, про хабалку эту, Нину… А ты отмахнулся…
Вспомнил я и продавщиц из мехового магазина…
— Что за Нина? — заинтересовался Валера.
Мама его кратко просветила.
Честно говоря, чувствовал я себя хреново, голова кружилась, меня подташнивало. Да и разговаривать особого желания не было.
— Мам, скоро следующие придут, если тебе не трудно, приготовь препарат, пожалуйста!
— Хорошо. — она взяла со стола стакан и направилась на кухню.
— Валер, можно я немного отдохну?
— Молчу. — ответил он.
Я откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, попытавшись расслабится. Минуты через три я почувствовал себя гораздо легче.
В дверь позвонили.
«Соберись, тряпка!» — мысленно приказал я себе и открыл глаза.
Мама открыла дверь и впустила следующую семью, Галактионовых.
— Заходите, присаживайтесь. — сказал я им после взаимных приветствий.
Увидев Валеру, Галактионовы напряглись, но, видя, что он спокойно сидит в кресле и не делает попыток подняться, дошли до стульев и уселись на них. Галактионов-младший, Николай, так же, как и Денис Коломейцев, на меня не смотрел и уставился в пол.
Волевым усилием я вошёл в «состояние изменённого сознания», но на этот раз моё внимание было сосредоточено только на Коле. Я хорошо почувствовал эмоции моего одноклассника, эмоции окружающих меня людей остались на заднем фоне.
«Да, ты не такое гомно, как Коломейцев!» — подумал я, ощущая не только вполне понятный страх Николая, но и сожаление и раскаянье.
— Коля, посмотри на меня!
Он поднял голову и уставился на меня пустыми глазами. Его родители напряглись и, как будто, подались вперёд.
— Коля, наркотики — это смерть! Тебе от них очень плохо! Ты больше никогда в жизни не будешь употреблять наркотики! — выдумывать я не стал и повторил то, что говорил Коломейцеву. — Повтори!
Он повторил.
— Пей! — я протянул ему принесённый мамой стакан с препаратом.
Он послушно выпил.
Я вышел обратно из своего «состояния изменённого сознания» и сразу обратил внимание на глаза Николая, которые вновь стали осмысленными и живыми.
— Всё, больше он не будет употреблять. — сказал я его родителям. — Сеанс окончен. Могу я увидеть деньги?
Проводив Галактионовых, я вернулся в гостиную.
— Валера, а как было сейчас? — я устало опустился на диван.
Он прекрасно понял, о чём я, и начал с главного:
— Что-то такое чувствуется сразу… — было видно, что Валера с трудом подбирает слова. — Задевает краем… Становится не по себе… И когда заканчивается, тоже понимаешь… Научи, а?.. — он с горящими глазами вскочил с кресла.
Я грустно усмехнулся и ответил:
— Да я сам не понимаю, как это происходит, а ты — «научи»!
Последующие шесть «сеансов» прошли как под копирку этого. Единственное, последний, с семьёй Климовых, я провёл из последних сил.
— Лёш, ты совсем бледный… — сказала мама, глядя на меня с тревогой.
— Мам, всё нормально, я просто устал и мне очень хочется спать. — попытался я успокоить маму. — Валера, спасибо огромное, что поприсутствовал, возьми, пожалуйста, и не смей отказываться. — я пододвинул ему по столу пятьсот долларов, оставленных Климовыми. — Если бы ты не задержал тогда Коломейцева, не знаю, чем бы там всё закончилось….
Валера долго на меня смотрел, но потом всё же взял деньги.
— Вы как хотите, а я спать. — с трудом поднявшись, я поковылял в сторону своей комнаты. — Валера, пока!
— Я останусь, пока ты не придёшь в себя. — сказал он мне в спину.
Мне было наплевать, скорей бы добраться до койки…
Пробуждение было хреновым…
Физически всё было в норме, было тяжело морально. Ничего не хотелось, абсолютно ничего… На всё и на всех было наплевать, мыслей не было, в голове царила звенящая пустота. Я накрылся с головой одеялом и продолжил лежать.
— Лёшенька, просыпайся, скоро люди придут… — голос мамы вернул меня из счастливого ничегонемыслия.
— Уже встаю, мам.
— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой в голосе поинтересовалась мама.
— Нормально, не переживай! — я сделал над собой усилие и улыбнулся.
— Ну, и Слава Богу!
Умывшись, я направился на кухню выпить кофе.
— Выглядишь не очень, краше в гроб кладут. — такими словами встретил меня на кухне Валера, пьющий чай с печеньем. — Я уж пару раз хотел реанимационные мероприятия проводить, когда казалось, что ты во сне дышать переставал…
— Правильно сделал, что не стал, как бы я потом жить продолжал, зная, что мне какой-то мужик «дыхание рот в рот» делал! — попытался я пошутить.
— Зря ты иронизируешь, Алексей, мы с твоей мамой от тебя больше часа не отходили. — Валера мой шутливый тон не принял.
— Валер, а давай сегодня выпьем, стресс надо снять, да и в качестве снотворного… — спросил я.
— Мысль, конечно, дельная, именно так мы стресс и снимали в… — он споткнулся, — Короче, давай! У меня тоже сегодня денёк тот ещё был! Но ты мне сейчас пообещаешь, что по пьянке меня в лягушку не превратишь!.. — он улыбнулся, но в голосе чувствовалась опаска.
— Не говори глупостей. — я отмахнулся.
Приём пациентов прошел стандартно, свои новые способности я не применял, зачем? Во-первых, не было надобности, должно было хватить и препарата, да и «озорства», присущего молодости, у меня изрядно поубавилось. Во-вторых, при одном воспоминании о «состоянии измененного сознания», начинала болеть голова и слегка подташнивало. Я чувствовал, что стоит мне очень сильно захотеть, и я «смогу», но вот именно этого «захотеть» я и «не хотел».
Когда с работы пришел отец, мама просветила его обо всём произошедшем.
— Сын, ты как? — спросил отец.
— Нормально, пап. — с улыбкой ответил я.
Этого отцу оказалось достаточно.
Поужинав, я сказал родителям, что мне надо побыть одному, и ночевать буду на съёмной квартире. Валера меня поддержал и заверил их, что он за мной проследит, после чего мы с ним собрались и вышли на улицу.
Глава 20
Пока машина грелась, мы с Валерой решили, что пить будем водку, а так как на съёмной квартире не осталось алкоголя и продуктов, дорога туда лежала через магазин, в котором мы закупились «по полной», помимо нужных продуктов и алкоголя для сегодняшнего вечера, набрали всяких вкусняшек впрок. Не забыл я купить и шампанское, под едкие комментарии Валеры.
Добравшись до квартиры, мы сунули водку в морозильник, а сами, порезав колбасу и хлеб, открыв банку с маринованными огурцами и помидорами, накрыли в гостиной стол.
— Ну что, Валера, настало твоё время! — я достал из кармана пакетик со своим препаратом и положил на столик.
— Это то, о чём я думаю? — спросил Валера.
— Именно. Разбавь в стакане с водой и пей.
— Ну, Алексей, спасибо! — Валера исчез на кухне.
Спустя некоторое время, он вернулся и спросил:
— А с водкой можно мешать?
— Нужно! — успокоил я его.
— Ну, тогда за твой химический талант! — поднял Валера рюмку.
— Ага, за талант. — не стал я возражать.
Мы выпили и закусили.
— Как препарат действует, объяснять не надо? — улыбнулся я.
— Матанцев просветил. — ответил Валера.
Мы налили ещё и выпили.
— Слушай, Алексей, — начал Валера, после третьей рюмки, — а сегодня, ну с нарками этими, ты сам-то что чувствовал?
Не смотря на первую «эйфорию» от выпитой водки, голова была достаточно ясной, и вопрос Валеры заставил меня задуматься, но не о том, о чём он меня спрашивал, а о том, стоит ли мне вообще с кем-либо общаться на эту тему.
— Валера, ты меня сейчас в каком качестве спрашиваешь, в качестве опера или товарища?
— Понимаешь, Алексей, интересуюсь я, прежде всего, с точки зрения обеспечения твоей безопасности, а уже потом идёт всё остальное. Пойми, мы, я имею ввиду меня, Матанцева и Володю, зла тебе не желаем, у нас взаимовыгодные отношения, строящиеся вокруг твоих способностей. Сегодня ты продемонстрировал такое, учитывать которое в будущем мы просто обязаны. Ты меня пойми, — он сделал паузу, — доложить о произошедшем Матанцеву я просто обязан.
— Понимаю. — я разлил водку. — За честность?
— Давай.
«Да, шила в мешке не утаишь, мне ещё самому надо разобраться с этим „изменённым сознанием“, кроме того, бояться они меня может и не будут, но вот опасаться — точно! Что неплохо». — думал я, прожёвывая маринованный огурчик.
— Валера, а ты не боишься, что я, прямо сейчас, прямо здесь, прикажу тебе забыть обо всём, что ты сегодня видел? — спросил я его с улыбкой, внутренне приготовившись к любой реакции Валеры.
— А ты можешь? — он выпрямился и подобрался.
— Мне кажется, да.
— Ты не станешь этого делать, не в твоём это характере. — сказал он спокойно.
— Думаешь, просчитал меня? — решил я обострить, может чего лишнего скажет.
— Нет, не просчитал, просто чувствую так. Тебе, может быть, и восемнадцати нет, а мозги у тебя здорово соображают. Глупостей не наделаешь, мне ещё Матанцев говорил, это сыграло не последнюю роль, когда он с тобой на сотрудничество согласился.
— Прав ты, Валера, это меня после водки на подвиги потянуло, извини. — я сделал вид, что смущаюсь.
— Вот только не надо мне тут раскаянье изображать, — он усмехнулся, — мал ты ещё провокации устраивать!
— Но, согласись, Валера, очко-то сжалось? — я улыбался.
— Сжалось, отрицать не буду, особенно после того, что я сегодня видел и сам чувствовал. — сказал он серьёзно.
— За взаимопонимание? — предложил я очередной тост.
— Давай!
«Интересно, а под алкоголем я могу в своё „состояние“ входить?» — пришла очередная «гениальная» мысля. К этому моменту я уже достаточно расслабился, да и чувствовал себя неплохо.