– Я как раз хотел сказать об этом. Верн Плэтт из библиотеки хорошо разбирается в компьютерах. Он может погулить…
– Погуглить, – поправил Энди.
– Он может погуглить и найти людей, которые больше всего заинтересованы в этом экземпляре. Вот шанс сделать отличную карьеру, шеф. Должно быть, у подозреваемых есть миллионы наличными деньгами.
– Моя карьера меня вполне устраивает. Прелестный городок, достойное жалованье, четыре акра земли, на которой я смогу выращивать подсолнечник и развлекать внуков, когда они появятся. Будь здесь на одного убийцу меньше, было бы еще лучше.
– Вы хороший человек, шеф.
– Эвери, это вы продали ему книгу?
– Хотел бы я иметь в своей коллекции этот том. Я бы мог сразу выйти в отставку, если бы не сделал этого уже давно. Должно быть, Ллойд нашел его в Интернете, хотя не очень любил заниматься такими поисками. Или приобрел во время какой-нибудь поездки. Удивительно, что он не поделился своим открытием со мной. Половина удовольствия от коллекционирования состоит в том, чтобы похвастаться новым приобретением перед коллегами.
– Может, она появилась у него недавно.
– Тогда круг подозреваемых сужается: надо выяснить, кто интересовался книгой одновременно с Ллойдом. Что показало вскрытие?
– Трещина в черепной коробке, обширное повреждение мозга, смерть наступила практически мгновенно, чего и следовало ожидать. Доктор Симмс все изложил по-латыни в протоколе. В ране на черепе обнаружены мельчайшие частицы кожи – скорее всего, от орудия убийства. Возможно, в момент убийства на Фистере была кожаная кепка, но ее не обнаружили.
– Ну, вряд ли Ллойд имел в своем гардеробе такую прозаичную вещь, как кепка. Он предпочитал носить костюм-тройку и свежерастянутую фетровую шляпу. Как насчет дубинки, обтянутой кожей?
– Не хочу думать об этом. Получается, что убийца действовал преднамеренно.
– Я не отказываюсь от этой версии. Ллойд был очень спокойным человеком, но ради защиты своей коллекции пошел бы на что угодно.
– И сражался бы до смерти?
– До смерти. Любовь к кому-нибудь или чему-нибудь – главная движущая сила наших поступков.
– Ладно. Давайте подумаем вот о чем: книга довольно велика по размеру, а убили его средь бела дня. Вдруг кто-нибудь видел человека с большим томом под мышкой?
– Да, почти тысяча страниц из плотного пергамента – это немалый вес. И еще обратите внимание на застежки из цельного железа, которые придают жесткость переплету. – Шейркросс ткнул пальцем в экран и указал на толстые горизонтальные полосы в верхней и нижней частях корешка. – Если преступник передвигался пешком, то, достигнув места назначения, он или она, если это была сильная женщина, должен был чертовски устать. Возможно, кто-нибудь обратил внимание на человека, который выглядел сильно уставшим в это раннее время.
– Да, возможно. Энди проверил подъездную дорожку к дому, но нашел только отпечатки шин от фистеровского «лендровера», который так и стоит в гараже. Если это был обычный домушник, он не стал бы извещать о своем появлении звуком мотора.
– «Если это был обычный домушник…» – повторил Шейркросс. – Назовите это чутьем старого копа, но у меня есть нехорошее предчувствие: мы ищем того, кого уже знаем.
Заместитель начальника полиции Барлоу громко постучал по косяку двери, ведущей в кабинет босса. Дверь всегда была открыта – с тех пор, как Докерти занял эту должность.
– Во время обхода жителей обнаружилась зацепка. Гордон Толливер кое-что видел.
Докерти бросил недоеденный бигмак обратно в пакет и вытер руки.
– Ну же, Энди, не держи меня в неведении. Это ведь я все время предлагаю совету повысить твое жалованье.
– А я-то гадал, кого мне благодарить за лишние десять центов в час. Если позволите мне закончить, скажу, что он ждет в коридоре.
– Так пусть заходит. Не понимаю, к чему вся эта говорильня.
Вошел Толливер, по привычке нагнув голову. Правда, между дверным проемом и его макушкой оставалось дюйма два, но это был очень высокий проем. Хотя Толливер уже разменял шестой десяток, он был в отличной форме: ни грамма лишнего жира, прекрасная копна каштановых волос.
– Я даже не думал ни о чем таком, но потом Энди рассказал, что вы ищете человека, который казался усталым и, возможно, нес тяжелый предмет, – начал Толливер, неловко пристраиваясь на стуле. – Я как раз вывешивал в окне первую страницу последнего номера еженедельника. Так всегда делают газетчики в маленьких городках. Смысл в том, чтобы читатель заинтересовался и заплатил за просмотр всего остального.
– Занятно. Мне всегда казалось, что вы, наоборот, выставляете свою продукцию для бесплатного чтения.
– Нет, шеф, все продумано. После ухода из предыдущей газеты я все время мечтал сделать что-то свое. Это настоящий вызов, особенно сегодня, в эпоху Интернета и прочей цифры. Я продолжаю обращаться к людям при помощи бумаги и чернил.
Докерти понимающе кивнул, преодолевая желание схватить этого типа за шкирку и вытрясти все, что ему известно. Если жить в Гуд-Эдвайсе и день за днем иметь дело с одними и теми же людьми, нужно быть хорошим дипломатом.
– Расскажите мне то, что рассказали Энди.
– Я закрепил страницу и тут же увидел мужчину, пробегающего мимо окна. Лицо красное, и еще он задыхался, будто бежал уже давно. Под мышкой – какой-то предмет.
– Какой именно?
– Я не разглядел. Мне был виден другой бок.
– Что-нибудь еще? Дубинка, например?
– Какая дубинка?
– Ну, у него могла быть дубинка, но необязательно она. То, чем можно расколоть человеку череп.
– Ничего такого я не видел.
– Уверены?
– Вам не кажется, что человек, который бежит по городу и размахивает палкой, должен обратить на себя внимание?
– Вы удивитесь, когда я вам скажу, чего не замечают люди. Не у всех же такой острый глаз, как у вас, журналистов. Узнали его?
– Я никогда раньше его не видел, а мне хочется думать, что я знаю всех в городе. Это часть моей работы.
– Узнаете его, если снова увидите?
– Думаю, да.
Работающий на полставке полицейский Флойд Дебнер когда-то изучал живопись в Университете Нью-Мексико и сейчас нарисовал со слов Толливера портрет предполагаемого убийцы: крысиное личико с выпученными глазами, раскрытый рот с зубами, которые могут понравиться лишь профессиональному ортодонту. Докерти велел сделать с рисунка копии и показал оригинал Эвери Шейркроссу.
Книготорговец осторожно спустился по шатающейся лесенке и взглянул на рисунок. Его вельветовый пиджак был покрыт слоем пыли: Шейркросс уже неделю наводил в магазине порядок, хотя начальник полиции и не заметил особых перемен в этом хаосе.
– Все сходится, – сказал Докерти, пока бывший сыщик изучал портрет. – Офис газетчика находится на полпути между домом Фистера и автобусной станцией. Убийца не собирался задерживаться в городе ни одной лишней минуты.
– Звучит логично. Да, этот человек явно привлек бы к себе внимание. – Шейркросс сдвинул очки на переносицу. – Он не кажется вам знакомым?
– Кажется. Но будь я проклят, если узнаю его.
– Возможно, вы видели его в кинотеатре Орвилла Поттса?
– Почему именно там?
– Орвилл питает слабость к детективным фильмам. А во многих из них играет Стив Бушеми.
Докерти выхватил рисунок и уставился на него.
– Известно что-нибудь про отпечатки пальцев? – спросил Шейркросс.
– Да, сегодня утром пришли результаты из лаборатории полиции штата. Хорошо, что мы взяли отпечатки у вас. Я смог исключить вас и еще двух-трех человек, которые были близко знакомы с Фистером и могли оставить у него отпечатки. Над остальными мы работаем.
– А стремянку проверили?
– Первым делом – мы же обратили внимание, как высоко стояла книга. Но там были только отпечатки Фистера.
– Как насчет перчаток?
– Ну, они тоже оставляют следы, хотя, конечно, не такие уникальные, как пальцы. – Докерти покачал головой. – Убийца не стер их, иначе мы не заполучили бы отпечатки Фистера.
Шейркросс поглядел на настенный календарь с изображением гусеницы в очках. Казалось, он посмотрелся в зеркало.
– Сегодня ведь среда?
– Она бывает каждую неделю, примерно в это время. Что с того?
– Сегодня выходит очередной «Добрый советчик». Пожалуй, пойду и куплю себе номер.
– Зачем? Там будет много информации об этом деле, портрет подозреваемого на первой полосе. Но вы не узнаете ничего нового для себя.
– Согласен.
Лицо, напоминающее морду грызуна и уже виденное им сегодня, глядело на него из высокого окна рядом с дверью офиса Толливера – на первом этаже здания с декоративным фасадом, старого, как сама Америка. «ИЗДАТЕЛЬ ОПОЗНАЕТ УБИЙЦУ», – гласил заголовок на первой полосе газеты, приклеенной скотчем к стеклу.
– Эвери! Что заставило старого филина покинуть свое гнездо?
Толливер вскочил из-за стола и, возвышаясь над книготорговцем, принялся энергично трясти его руку.
– Поиски информации. Вы опытный журналист и должны понять. Да и вообще, эта тема вам, наверное, близка. Ведь вы сами говорили, что вели книжное обозрение в газете, перед тем как перебраться сюда?
– Да, в «Эль-Пасо таймс». Но мою колонку закрыли. Сказали, что интерес к книгам очень невелик. Вам не кажется, что это несколько нелогично?
– Лучше сказать, глупо. А вы бывали в особняке Ллойда Фистера?
– Да, совсем недавно. Он был так любезен, что дал мне интервью по поводу своего появления на телевидении. Увы, его убили до того, как я смог опубликовать материал. Жаль.
– У вас когда-нибудь брали отпечатки пальцев?
– Странный вопрос. Вообще-то, нет. Я не служил в армии, не имею дома огнестрельного оружия. И к счастью, никогда не был под арестом.
– Ну, не зарекайтесь. Но теперь можно исключить отпечатки, которые полиция не смогла идентифицировать. Вы обсуждали с Фистером его коллекцию?
– Меня подозревают?
– Я не вправе делать выводы, но я помогаю в расследовании начальнику полиции Докерти. Беседую со всеми, кто общался с Фистером незадолго до его смерти.