«Должно быть, это привидение», – подумал он. Другого объяснения не существует. Перед ним дух бедной женщины, умершей много лет назад – насколько успел разглядеть мистер Бергер, платья такого фасона носили в прошлом веке – и обреченной повторять последние мгновения своей жизни снова и снова, до тех пор пока…
Пока – что? Мистер Бергер не мог с уверенностью ответить на этот вопрос. Он прочитал довольно много произведений Монтегю Родса Джеймса и Уильяма Уаймарка Джейкобса, Оливера Онионса и Уильяма Хоупа Ходжсона, но ни разу не сталкивался с чем-то подобным. Он вынес из прочитанного смутное представление о том, что в таких случаях иногда помогает перезахоронение покойника в более подходящее место, в то время как Джеймс предпочитал возвратить в могилу какой-либо древний артефакт, и тогда связанная с ним неприкаянная душа должна упокоиться. Однако мистер Бергер понятия не имел, где была погребена эта женщина, и во время своих прогулок он ни разу не выкопал из земли даже цветок, не говоря уже о старом свистке или манускрипте. С этим можно будет разобраться позже, а сейчас мистера Бергера больше заботило другое, более важное дело.
Была ли эта женщина призраком или нет, но столь раннее прибытие экспресса, очевидно, стало для нее полной неожиданностью. К тому же ветки кустарника, словно сговорившись препятствовать ей на пути к гибели, цеплялись за платье, и один раз женщина даже упала на колени. Однако мистер Бергер мгновенно осознал, что, несмотря на все эти помехи, она еще может вовремя добежать до путей и принять на себя сокрушительный удар поезда.
Мистер Бергер помчался к ней, размахивая руками и пытаясь криком привлечь внимание женщины. Так быстро он еще никогда в жизни не бегал и потому первым успел к тому месту, где обрывалась тропинка. Незнакомка на мгновение остановилась, увидев его. Возможно, она была так сосредоточена на своих гибельных замыслах, что не слышала предупреждающих криков, но теперь, оказавшись лицом к лицу с мистером Бергером, вернулась в реальность. Она выглядела моложе, чем он, кожа ее казалась чрезвычайно бледной, хотя, возможно, во всем была виновата луна. Таких черных волос мистеру Бергеру еще не доводилось видеть; они будто поглощали весь свет без остатка.
Женщина метнулась сначала вправо, а затем влево, пытаясь обежать мистера Бергера, но кустарник оказался слишком густым. Земля под ногами задрожала, грохот приближающегося поезда сделался оглушительным. Гудок не застал мистера Бергера врасплох. Вероятно, машинист увидел человека, стоявшего рядом с рельсами. Мистер Бергер помахал машинисту правой рукой, показывая, что все в порядке. Женщина не могла проскочить мимо него, а у самого мистера Бергера не было намерения бросаться под колеса.
Сжав в отчаянии кулаки, незнакомка молча провожала взглядом проходящий поезд. Мистер Бергер тоже повернул голову, из окон на него с любопытством смотрели пассажиры, а когда он оглянулся, женщины на тропинке уже не было. Только когда затих шум поезда, он услышал, как вдалеке шуршит кустарник, и догадался, что она побежала назад, вверх по склону. Мистер Бергер кинулся вдогонку, продираясь сквозь те же самые кусты, что мешали таинственной брюнетке пройти к насыпи. Он порвал пиджак, потерял трубку и слегка подвернул лодыжку, запнувшись о корень, но все же не сдавался. Выбравшись на дорогу, он успел заметить, как женщина скрылась в проулке, идущем параллельно главной улице Глоссома. По одну его сторону тянулись дома с окружавшими их садами, другую занимала задняя стена бывшей городской пивоварни, ныне заброшенной, хотя слабый аромат лежалого хмеля до сих пор витал в воздухе.
Дальше проулок раздваивался, и левое ответвление в конце соединялось с главной улицей, а правое уходило в темноту. Слева мистер Бергер никого не заметил, притом что улица была хорошо освещена. Он решил свернуть направо и вскоре очутился среди пережитков славного промышленного прошлого Глоссома. Здесь находились старые склады, часть которых еще служила по прямому назначению, но большинство давно было заброшено; стена с вывеской, объявлявшей, что тут размещаются бондарная мастерская и свечной заводик, хотя вид полуразрушенного здания не оставлял никаких сомнений в том, что время, когда здесь изготовляли бочки или свечи, давно миновало; и наконец, двухэтажное строение из красного кирпича, с зарешеченными окнами и поросшим травой крыльцом. Дальше дорога упиралась в тупик. Мистер Бергер готов был поклясться, что слышал, как в этом доме мягко закрылась дверь, как только он подошел ближе.
Он остановился и оценивающим взглядом изучил дом. Свет нигде не горел, а на окнах скопился такой слой копоти и грязи, что не было ни малейшей возможности рассмотреть что-нибудь внутри. Прямо на каменной кладке выше двери была вырезана какая-то надпись. Мистеру Бергеру пришлось напрячь зрение, поскольку луна в данном случае явно не годилась в сообщники. Наконец удалось разобрать слова: «Частная библиотека Кекстона».
Мистер Бергер нахмурился. В свое время он справлялся, есть ли в городе библиотеки, и ему отвечали, что нет ни одной, а ближайшая, как и многое другое, чего не доставало в Глоссоме, находится в Морхэме. Правда, был газетный киоск, владелец которого также торговал и книгами, но по большей части детективными и любовными романами, а мистер Бергер мог читать и то и другое лишь в весьма ограниченном количестве. Разумеется, существовала большая вероятность того, что «Частная библиотека Кекстона» давно прекратила свою работу, но если так, то почему трава на крыльце местами примята? Кто-то все же захаживал сюда, и если мистера Бергера не обманывала интуиция, среди посетителей была и женщина – или же некий фантом, напоминающий женщину, – очевидно, одержимая навязчивой идеей повторить судьбу Анны Карениной.
Он достал спичечный коробок и зажег спичку. Справа от двери в крохотном окошке из цветного стекла виднелась пожелтевшая табличка: «По всем вопросам звоните в колокольчик». Мистер Бергер извел три спички в тщетных попытках отыскать что-либо напоминающее колокольчик. Ничего похожего. И никакой прорези или ящика для писем.
Мистер Бергер обогнул здание справа, поскольку слева дорогу преграждала сплошная стена. За углом он обнаружил еще один узкий проход, упиравшийся в другую кирпичную стену. С этой стороны дома не было ни окон, ни дверей. За стеной простирался пустырь.
Вернувшись к парадной двери, мистер Бергер постучал в нее кулаком, скорее надеясь, чем действительно ожидая ответа. И ничуть не удивился, когда его не последовало. Затем мистер Бергер присмотрелся к одинокой замочной скважине. Она вовсе не выглядела проржавевшей, и когда он коснулся пальцем края выреза, на коже остался липкий след, пахнущий смазочным маслом. Все это выглядело весьма странно и в немалой степени зловеще.
Мистер Бергер рассудил, что ничего больше не может поделать в настоящий момент. К вечеру еще больше похолодало, и он до сих пор не ужинал. Хотя Глоссом был тихим и безопасным городком, мистера Бергера не радовала перспектива провести всю ночь возле темных окон этой библиотеки, в надежде дождаться появления призрачной женщины и спросить у нее, зачем она с такой настойчивостью пытается броситься под поезд. Помимо всего прочего, мистер Бергер пренеприятнейшим образом оцарапал себе руки, и их требовалось обработать антисептиком.
Поэтому он, бросив прощальный взгляд на библиотеку Кекстона, направился домой в еще большем смятении, чем прежде, и «Пятнистая лягушка» в тот вечер так и не дождалась своего постоянного посетителя.
На следующее утро, в начале одиннадцатого, мистер Бергер вернулся к библиотеке Кекстона, справедливо рассудив, что это вполне благопристойное время для визита, и если библиотека все еще работает, он может кого-нибудь там застать. Однако здание выглядело таким же тихим и заброшенным, как и накануне вечером.
Не придумав ничего лучшего, мистер Бергер принялся наводить справки, но без всякого проку. Он не выяснил ничего ни в газетном киоске, ни в бакалейной лавке, ни среди немногочисленных ранних посетителей «Пятнистой лягушки». О да, все эти люди знали о существовании библиотеки, но никто не мог припомнить то время, когда она в действительности работала, назвать имя ее владельца или хотя бы подтвердить, что там до сих пор хранятся книги. Ему предложили обратиться в морхэмскую ратушу, где вели учет имущественных дел для всех окрестных поселений.
Закончилось тем, что мистер Бергер и в самом деле отправился на автомобиле в Морхэм. По дороге он рассуждал о поразительном отсутствии интереса к библиотеке у жителей Глоссома. Казалось, горожане напрочь забыли о ней и никогда бы не вспомнили, если бы не мистер Бергер со своими расспросами. В скором времени эти смутные воспоминания будут снова погребены под грузом забот, что вполне объяснимо – ведь библиотека давно прекратила работу. Гораздо любопытнее то, что в большинстве своем жители города не знали и не желали ничего узнавать о ней, пока мистер Бергер не привлек их внимание. Он уже успел убедиться в чрезвычайной сплоченности глоссомского общества, поскольку ехидные комментарии по поводу галлюцинаций и неоправданной задержки поезда преследовали его даже теперь, когда он спрашивал о библиотеке. Похоже, в городе существовали лишь две разновидности дел и событий: те, что интересовали всех, и те, что не интересовали никого, пока слухи не привлекут к ним внимание публики. Пожилые обитатели Глоссома могли во всех подробностях рассказать о любой странице истории города вплоть до шестнадцатого века, и своя биография имелась здесь у каждого здания, как старинного, так и недавно построенного.
За исключением частной библиотеки Кекстона.
В ратуше Морхэма смогли пролить лишь слабый свет на эту загадку. Собственником здания библиотеки числился некий Фонд Кекстона, в качестве адреса которого был указан почтовый ящик в Лондоне. Фонд исправно оплачивал все счета на собственность, включая муниципальный налог и плату за электричество, и это все, что сумел выяснить мистер Бергер. Его расспросы о библиотеке встречали в Морхэме недоуменными взглядами. Он провел не один час за изучением старых номеров местной еженедельной газеты, начиная от рубежа веков, однако не нашел ни единого упоминания о библиотеке Кекстона.