[70], – сказал мистер Гедеон.
– Bien. Entrez, s’il vous plait[71].
Мистер Гедеон открыл дверь, за ней стояла та самая женщина, которая на глазах у мистера Бергера бросилась под поезд и которой он позже в каком-то смысле спас жизнь. Она была в простом черном платье – возможно даже, именно в том, что так очаровало Кити в романе, – волосы ее были не убраны, а шею украшала нитка жемчуга. Казалось, даму напугало появление мистера Бергера, но он понял, что она его узнала.
Он успел слегка забыть французский, но кое-что сумел выудить из своей памяти.
– Madame, je m’appelle Monsieur Berger, et je suis enchanté de vous rencontrer[72].
– Non, tout le plaisir est pour moi, Monsieur Berger, – ответила Анна после недолгой паузы. – Vous vous assiérez, s’il vous plait[73].
Они сели и завели учтивую беседу. Мистер Бергер постарался в самых тактичных выражениях объяснить, что стал свидетелем недавнего происшествия на железной дороге и был потрясен. Анна с огорченным видом рассыпалась в извинениях за все волнения, какие невольно могла ему доставить, но мистер Бергер заявил, что это пустяки и что он больше переживал за нее, чем за себя. А когда, продолжал он, на его глазах была предпринята вторая попытка – если слово «попытка» применимо для действия, которое уже прежде увенчалось успехом, – он почувствовал, что обязан вмешаться.
Первоначальная неловкость скоро прошла, и беседа потекла живее. Мистер Гедеон вернулся с чаем и кусочком кекса, но они едва заметили его появление. Мистер Бергер неожиданно осознал, что понемногу вспоминает французский, а Анна за проведенные в библиотеке годы весьма понаторела в английском. Они проговорили до поздней ночи, потом мистер Бергер наконец взглянул на часы и извинился за то, что отнял у Анны так много времени. Она ответила, что наслаждалась его обществом и в любом случае не привыкла много спать. Он поцеловал ей руку и спросил, можно ли навестить ее завтра, и она охотно дала разрешение.
На обратном пути мистер Бергер не столкнулся с серьезными трудностями, если не считать попытку Фейгина украсть у него кошелек. Старый негодяй еще и оправдывался – мол, привычка, что поделаешь. Мистера Гедеона Бергер нашел в гостиной: пожилой джентльмен дремал в кресле. Мистер Бергер осторожно разбудил библиотекаря, тот открыл входную дверь и выпустил гостя.
– С вашего позволения, – сказал мистер Бергер, стоя на крыльце, – я хотел бы завтра прийти сюда и еще раз побеседовать с вами и госпожой Карениной. Если, конечно, это не причинит вам излишнего беспокойства.
– Совсем никакого беспокойства, – ответил мистер Гедеон. – Просто постучите в окно. Я буду здесь же.
С этими словами он закрыл дверь, а мистер Бергер, чувствуя себя одновременно смущенным и счастливым, как никогда в жизни, вернулся домой и уснул глубоким и спокойным сном.
На следующее утро, умывшись и позавтракав, мистер Бергер поспешил в библиотеку Кекстона. Он принес с собой свежую выпечку, купленную в местной пекарне, чтобы пополнить припасы мистера Гедеона, а также томик русской поэзии в переводе на английский. Эта книга чрезвычайно ему нравилась, но теперь он загорелся желанием подарить ее Анне. Удостоверившись, что никто не наблюдает за ним, мистер Бергер свернул в переулок, дошел до библиотеки и постучал в окно. На мгновение его охватил страх при мысли о том, что мистер Гедеон мог за ночь перевести куда-то и книги, и персонажей, и все прочее – из опасения, что новое знакомство может обернуться большими неприятностями, поскольку мистер Бергер узнал тайну библиотеки. Но пожилой джентльмен открыл дверь, явно довольный возвращением вчерашнего гостя.
– Хотите чаю? – предложил мистер Гедеон.
Мистер Бергер согласился, несмотря на то что уже позавтракал и ему не терпелось снова увидеться с Анной. Однако у него накопилось немало вопросов к мистеру Гедеону, и часть из них касалась именно госпожи Карениной.
– Почему она это делает? – спросил он, как только они с мистером Гедеоном поделили на двоих яблочный пирожок.
– А что она делает? – удивился мистер Гедеон. – Ах, вы хотите знать, почему Анна бросается под поезд? – Он подобрал крошку с жилета, положил ее на тарелку и продолжил: – В первую очередь, должен заметить, что это не вошло у нее в привычку. За все годы, что я служу здесь, она проделывала подобное не больше десяти раз. Нельзя не признать, что эти случаи участились, и я поговорил с ней, надеясь оказать какую-либо помощь, но она, видимо, и сама не знает, что побуждает ее вновь и вновь переживать свои последние мгновения, описанные в романе. Другие персонажи тоже иногда возвращаются к моменту своей гибели – например, этим, похоже, одержимы все герои Томаса Гарди, – но лишь Анна на самом деле восстанавливает сцену смерти. Я могу только поделиться своими соображениями по этому вопросу, и вот что я вам скажу: она заглавный персонаж, и жизнь ее настолько трагична, а смерть настолько ужасна, что они глубоко отпечатались в памяти как читателей, так и ее самой. Все дело в том, как написана книга. Книги обладают удивительной силой. Теперь вы не можете не понимать этого. Вот почему мы так тщательно храним первые издания. В них раз и навсегда определены судьбы героев. Между книгами и персонажами, появившимися здесь вместе с ними, существует очевидная связь. – Мистер Гедеон поерзал в кресле и скривил губы. – Позвольте поделиться с вами, мистер Бергер, тем, о чем я не рассказывал никому, – снова заговорил он. – Несколько лет назад у нас потекла крыша. Щель была невелика, но ведь и этого бывает достаточно. Даже незначительное количество воды, капающей несколько часов подряд, может натворить много бед, а я, как назло, отлучился в Морхэм. Был в кинотеатре. Понимаете, перед самым уходом я выложил на стол рукописи «Алисы в Стране чудес» и «Моби Дика».
– «Моби Дик»? – удивился мистер Бергер. – Я и не знал, что эта рукопись сохранилась.
– Должен признать, история необычная, – сказал мистер Гедеон. – В какой-то мере это связано с путаницей между американским и британским первыми изданиями. Американское издательство «Харпер и братья» набирало текст по рукописи, а британское «Бентли» – уже по американским гранкам, однако между ними обнаружилось около шестисот отличий. В тысяча восемьсот пятьдесят первом году, еще до того, как американский издатель дал окончательное согласие, Мелвилл сам внес правки в готовые гранки для британского издания, добавил заключительную часть, а также воспользовался случаем, чтобы переписать некоторые эпизоды. Так что же считать первым изданием, которое должно храниться в нашей библиотеке? Американское, основанное на рукописи, или британское, выпущенное с учетом переработки? Фонд решил приобрести британское издание, а на всякий случай еще и рукопись. Когда капитан Ахав появился в библиотеке, вместе с ним появились и оба источника.
– А рукопись «Алисы в Стране чудес»? Насколько я понимаю, она находится в собрании Британского музея?
– Мне представляется, что это был ловкий фокус, – ответил мистер Гедеон. – Как вы, вероятно, помните, преподобный Доджсон подарил рукопись Алисе Лиддел, но той пришлось продать ее, чтобы уплатить налог на наследство после смерти ее супруга в тысяча девятьсот двадцать восьмом году. «Сотбис», действуя от ее имени, предложил начальную цену в четыре тысячи фунтов. Разумеется, рукопись ушла за сумму, почти в четыре раза бо́льшую, которую уплатил американский покупатель. В этот момент вмешался Фонд, и вместо рукописи в Америку отправили ее точную копию.
– Значит, в Британском музее сейчас хранится фальшивка?
– Не фальшивка, а более поздняя копия, сделанная рукой самого Доджсона по наущению Фонда. В те времена Фонд думал на много шагов вперед, и я стараюсь поддерживать эту традицию. Я всегда присматриваю за книгами и персонажами, которые могут ускользнуть от нас. Так что Фонд был крайне заинтересован в приобретении оригинальной «Алисы» Доджсона. Понимаете, столько культовых персонажей, и еще иллюстрации. Очень мощная рукопись. Но все это к делу не относится. Обе рукописи не требовали особого внимания – разве трудно смахнуть накопившуюся пыль или обернуть сокровище в полиэфирную пленку?.. Но когда я вернулся из Морхэма, то едва не закричал от ужаса. Вода с потолка попала на драгоценные листы – всего несколько капель, не более, но они размыли чернила «Моби Дика», и те перетекли на страницу «Алисы».
– И что случилось дальше? – спросил мистер Бергер.
– Целый день во всех изданиях «Алисы в Стране чудес» на чаепитии у Болванщика присутствовал кит, – мрачно сообщил мистер Гедеон.
– Что? Не замечал ничего подобного.
– Никто не замечал, кроме меня. Я целый день очищал эту страницу и в конце концов удалил с нее все следы чернил Мелвилла. «Алиса в Стране чудес» вернулась в прежнее состояние, но в тот день во всех книгах и критических статьях упоминалось о белом ките на чаепитии.
– Подумать только! Значит, книги подвержены изменениям?
– Только рукописи, хранящиеся в нашей библиотеке, но они, в свою очередь, могут повлиять на другие издания. Это не просто библиотека, мистер Бергер, это прабиблиотека. Она имеет дело с редкими книгами и их персонажами. Вот почему мы так бережно храним свою коллекцию. Мы обязаны это делать. Ни одну книгу нельзя считать чем-то неизменным. Каждый человек читает книгу по-своему, и она по-разному воздействует на каждого читателя. Но здесь собраны особенные книги. Из них вышли все последующие издания. И вот что я скажу вам, мистер Бергер: не проходит и дня, чтобы эти книги не преподнесли мне новый сюрприз, и это истинная правда.
Однако мистер Бергер больше не слушал собеседника. Он снова задумался об Анне Карениной, о ее ужасных последних мгновениях, когда поезд уже приближался к ней, о том страхе и той боли, на которые она обречена по сюжету одноименного романа.