Мой желудок замурлыкал, но мне еще многое предстояло сделать, прежде чем позвонит Руис и спросит, что здесь произошло.
– Сюда может зайти автор, чтобы подписать свои книги! – крикнул я Рурку. – Его зовут Джей Лоуренс. Скажи ему, что произошел несчастный случай, и я хочу с ним переговорить.
Рурк кивнул, и я вернулся в кабинет.
Я вовсе не собирался к чему-то прикасаться или что-то двигать, просто еще раз хотел все осмотреть, пока мои мозги не перегрелись от напряжения.
Слева от книжного шкафа была дверь, я открыл ее, вошел в небольшую комнату, заставленную стеллажами с картотекой, и увидел справа распахнутую дверь в ванную. Там горел свет, и стульчак унитаза был опущен, подсказывая, что в последний раз им пользовалась леди, или же сам Отис Паркер заглянул сюда, чтобы очистить кишечник. Раковина была влажной, а в мусорном ведре лежало мокрое бумажное полотенце, на котором наверняка сохранилась чья-то ДНК. Просто диву даешься, сколько улик можно отыскать в ванной. Нужно, чтобы ребята из экспертной службы поскорее этим занялись.
В углу на полу стоял вантуз. Подсознательно я все время что-то здесь искал… хотя и понятия не имел, что именно, но при этом был уверен: пойму, как только увижу. И похоже, увидел.
Какой-то древнегреческий умник однажды заявил: мол, дайте мне точку опоры и рычаг подходящей длины и я вам хоть всю Землю вверх дном переверну. Или, к примеру, книжный шкаф.
Я не стал снимать латексные перчатки. Взял вантуз и внимательно обследовал его деревянную ручку. Закругленный конец с одной стороны немного поистерся, а посредине ручки виднелась небольшая вмятина.
С вантузом в руке я прошел в кабинет и встал слева от шкафа. Обшивку стены в одном месте слегка поцарапали, а на задней стенке шкафа осталась крохотная впадина. Эти следы были едва заметны на темной твердой древесине, зато полностью совпадали по расстоянию с отметками на светлой и более податливой ручке вантуза. Теперь картина ясна. Думаю, эксперты-криминалисты, прокурор и, надеюсь, присяжные со мной согласятся. Итак, убийца попросился – или попросилась – в ванную комнату, затем вернулся и просунул ручку вантуза между стеной и шкафом. Он потянул рычаг на себя и сдвинул неустойчивый шкаф на дюйм или чуть больше, пока за дело не взялась сила тяжести. Силе действия, как справедливо заметил сэр Исаак Ньютон, соответствует равная сила противодействия.
Орудие убийства номер два было убрано на место в ванную.
Таким образом, теперь я знал два факта: во-первых, Отиса Паркера убили, во-вторых, как его убили.
Оставалось выяснить, кто его убил. И почему. Если понять почему, то, как правило, вскоре выяснится и кто. Насколько я разбираюсь в своем деле, когда мотив встречается с возможностью, рождается преступление. А когда преступление замаскировано под несчастный случай, убийцу нужно искать среди близких убитого.
Было бы неплохо еще ненадолго задержаться в этом кабинете, но, к несчастью, кабинет не может сдвинуться с места, а мне как раз предстояло взять показания у одного из близких жертвы – у продавца Скотта, который, наверное, уже вконец извелся на складе, ожидая меня.
Сняв перчатки, я спустился по лестнице.
– Где тут у них склад? – спросил я у Рурка.
Он указал на закрытую дверь в задней части магазина. Яичница с ветчиной взывали ко мне со стола, но профессионал не станет снимать показания с набитым ртом, поэтому я просто прихватил стаканчик с кофе и прошел на склад.
Ярко освещенная комната была уставлена металлическими книжными стеллажами. Выглядели они вполне надежно, но после того, что произошло с бедным мистером Паркером, я все равно чувствовал себя здесь неуютно.
В центре комнаты, за столом, так же заваленным книгами и накладными, сидели патрульный Симмонс и молодой джентльмен, который, учитывая обстоятельства, не мог быть никем иным, как Скоттом. Кажется, я прежде видел его мельком в магазине.
Я открыл тяжелую металлическую дверь и осмотрел задний двор – вымощенную плиткой площадку, которую окружала кирпичная стена высотой примерно в десять футов. Калитки я там не увидел, но даже и через такую стену вполне можно перемахнуть, если найти какую-нибудь подставку или если у вас на хвосте сидит полицейский. Всякое приходилось видеть, причем и по одну сторону закона, и по другую. А еще там была пожарная лестница, ведущая на второй этаж.
Закрыв дверь, я обернулся к Скотту и назвал себя, указав на свой значок, – как женщина-полицейский в фильме «Фарго». Потешная, надо признать, сцена.
Патрульный Симмонс, все это время, согласно диспозиции, нянчившийся со свидетелем, с надеждой спросил:
– Я вам еще нужен?
– Нет, но далеко не уходи.
Он кивнул и поспешил к выходу.
Я улыбнулся Скотту, но ответной улыбки не дождался. Парень все еще имел встревоженный и несчастный вид: вероятно, переживал за свое будущее в книжном магазине «Тупиковое дело».
Кофе остыл, но я приметил на маленьком столике, зажатом между стеллажами, микроволновку и засунул в нее бумажный стаканчик. Двадцать секунд? Нет, лучше тридцать.
Над столом висел график работы, согласно которому Скотт должен был прийти сегодня в магазин в восемь тридцать, а некой Дженнифер на этой неделе предстояло несколько вечерних смен. Что ж, чем меньше работников, тем меньше придется брать показаний. К расписанию был прилеплен стикер с напоминанием: «Д. Лоуренс, 10 часов, вторник». Значит, сегодня.
Я взял кофе из микроволновки и уселся напротив Скотта. Это был хлипкий паренек лет двадцати пяти, с короткими темными волосами, в черных брюках и футболке, с алмазным гвоздиком в мочке левого уха, означающим, вероятно, что он республиканец. Хотя, может быть, я чего и путаю. Но, по крайней мере, теперь я вспомнил кое-что еще: на работе Скотт гораздо чаще недовольно ворчал, чем приветливо улыбался покупателям.
Я пролистал дюжину страниц с показаниями Скотта и понял, что он еще не закончил рассказывать, кто, что, где и когда. Обычно короткие показания дают те, кому нечего скрывать. Подробные вызывают больше подозрений, а этот отчет пестрел подробностями.
Оценив четкий убористый почерк Скотта, я сказал:
– Думаю, это очень полезные сведения о том, что здесь произошло.
– Спасибо.
– Как, по-вашему, – спросил я, – полиция приехала быстро?
Он кивнул.
– Хорошо. А «скорая помощь»?
– Да…
– Хорошо.
Думаете, в мои обязанности входит оценивать работу службы «девять-один-один»? Ничего подобного. Я положил исписанные листы на стол и поинтересовался:
– Как самочувствие?
Скотт немного растерялся, но все-таки ответил:
– Не очень.
– Должно быть, нервное потрясение.
– Да.
– Давно вы здесь работаете?
– В июне будет три года.
– Сразу после колледжа?
– Да.
– Ну и как работа?
– Подходящая, – оживился он. – Хватает на еду и жилье, пока я пишу свой роман.
– Ну, удачи, раз такое дело.
Каждый продавец или официант в этом городе считает своим долгом сообщить клиенту, что на самом деле он писатель, артист, музыкант или художник. Чтобы вы, не приведи господи, не вообразили, будто он продавец или официант.
– Во сколько вы пришли на работу сегодня? – спросил я.
– Я уже сказал другому полицейскому, что пришел примерно в семь тридцать, – ответил он.
– Все правильно. Но почему так рано?
– Разве это рано?
– По графику вы начинаете работу в восемь тридцать.
– Да, но… мистер Паркер попросил меня прийти пораньше.
– Зачем?
– Расставить книги.
– По-моему, они и так расставлены. Когда вы в последний раз что-нибудь продали?
– Мне нужно было заполнить кое-какие документы.
– Вот оно что? Ну ладно, Скотт, давайте восстановим ход событий. Вы пришли и открыли входную дверь?
– Да, – подтвердил он и напомнил: – Все это есть в моих показаниях.
– Хорошо. И сколько было времени?
– Почти семь тридцать.
– Дверь была заперта?
– Да.
– Вы знали, что мистер Паркер уже пришел?
– Нет. То есть сначала не знал. Я заметил свет в его кабинете наверху и позвал мистера Паркера.
– Мне почему-то кажется, что он не ответил.
– Нет… он… в общем, я решил, что он здесь – на складе, и я тоже пошел сюда, чтобы получить указания.
– А что вы подумали, когда увидели, что его здесь нет?
– Я… я подумал, что он, наверное, в ванной комнате, наверху.
– Или выскочил за яичницей с ветчиной.
– Э-э-э… он… нет, если бы он вышел, то обязательно выключил бы свет, – объяснил Скотт. – Он очень экономный человек. Был.
– Вот именно.
Теперь ему уже не нужно ничего экономить.
– Пожалуйста, продолжайте, – кивнул я.
– Ну вот… как я уже написал в показаниях, примерно через двадцать минут я отнес часть книг к прилавку и снова позвал мистера Паркера. Он не ответил. И тут я обратил внимание… что не видно верхушки шкафа.
Откровенно говоря, я и сам в прошлые посещения видел этот шкаф. Две или три верхние полки. Но не сегодня.
– Сначала я не знал, что мне делать… – продолжал Скотт. – Я снова посмотрел наверх, затем поднялся до середины лестницы и опять позвал… потом вышел на площадку…
Рурк говорил мне, что Скотт выглядел скорее встревоженным, но сейчас он действительно был потрясен, заново переживая те ужасные мгновения, когда увидел, что хозяина раздавили полтонны красного дерева и бумаги.
Я молча слушал, время от времени сочувствующе кивая. А Скотт рассказывал дальше:
– Я окликнул его по имени, но он не отвечал… и не шевелился…
– А как вы узнали, что он там?
– Я просто увидел… еще на ступеньках увидел, что он лежит под шкафом.
– Да? А мне показалось, вы сказали, что поднялись до конца.
– Я… нет, наверное, заметил этот ужас еще на лестнице. А потом бросился к мистеру Паркеру. Я пытался поднять шкаф, но не смог. И тогда позвонил в службу «девять-один-один» по мобильнику.
– Правильное решение. – Я заглянул в его показания и задал следующий вопрос: – Потом вы позвонили миссис Паркер?