Почему она говорит о его несуществующей книге? Не думает же она поработать литературным негром и написать продолжение.
– Конечно, придется кое-что заплатить, – продолжает она. – За все ведь надо платить, правда, Закари?
Он согласно кивает.
– Ладно, – говорит он. – Пиши.
Позже он понимает, что его мысли были не такими бредовыми, как поступки. Ему просто не хотелось признавать, что он совершил все это на самом деле.
И не хотелось осознавать, на что он давал ей разрешение.
– Да. Ну хорошо, хорошо. Напиши за меня книгу. Я ее писать не хочу. А ты напишешь.
– Ты понимаешь, что это не бесплатно?
– Да. Пиши.
Он говорит себе, что с легкостью возьмет свое обещание назад, ведь ее рукопись окажется ниже всякой критики. Ну а во время работы ей придется быть рядом с ним. Да, он хочет снова ее увидеть!
«Никогда еще не изменял жене».
Закари садится на краешек кровати – завязать кеды. В комнате вдруг становится влажно и вязко. Покалывает кожу.
Он встает и собирается уходить. Держится он нетвердо, но не настолько нетвердо, как ему бы хотелось. Хорошо бы свалить свои неудачные решения на дурноту. Маленькие единороги смотрят на него, подняв головы.
Как она прекрасна! Она не заколдовала его, хотя могла. Он попал под действие какой-то магии – просто оттого, что оказался рядом с таким совершенным созданием.
Она не поднимает голову с подушки. Лежит и наблюдает за ним, не поправляя рассыпавшихся волос.
– Поцелуй меня, – говорит она просящим и дразнящим голосом.
Закари наклоняется, чтобы поцеловать ее. Она обвивает руки вокруг его шеи и притягивает к себе, даря долгий, волнующий поцелуй.
– Увидимся в библиотеке, – говорит она, когда наконец отпускает Закари.
Выйдя из ее квартиры, он немного приходит в себя. Ранневечерний воздух холодит разгоряченное лицо. Солнце медленно опускается за высокие дома на другой стороне улицы, длинные синие тени косо падают на тротуар.
Где он? Закари не узнает местности. Он проходит пару кварталов, минует супермаркет «Гристидес», аптеку «Дуэйн Рид», обувную мастерскую и наконец добирается до уличного указателя. И с удивлением обнаруживает, что он на Второй авеню. Угол Второй авеню и 83-й улицы?
«Как я досюда добрался?»
Он сходит с тротуара – поймать такси. Несколько машин проезжают мимо, на крыше у них светится надпись: «Конец смены». Время пересменки. Большинство дневных водителей отправляются в гараж. Найти машину, возможно, будет трудно.
Внезапно Закари замечает чей-то силуэт глубоко в тени здания, на следующем перекрестке. Вглядываться нет нужды: он и так знает, что это Кардоса.
Закари охватывает паническая дрожь, сознание моментально проясняется. Все теперь понятно. Вид пугающего преследователя встряхивает Закари, каждый мускул напрягается, готовый к действию.
«Караулит меня. Решил запугать».
Закари видит, что Кардоса вразвалочку двинулся к нему. Великан сжимает и разжимает кулаки, не поднимая рук, словно разминается перед дракой.
Закари поворачивается, рассчитывая бежать. Но бежать не нужно. К тротуару подъезжает такси.
Он бросается к машине, открывает дверцу и ныряет внутрь.
Едва дыша, он называет водителю адрес. Такси трясется по Второй авеню. Закари оборачивается и вглядывается в заднее стекло. Кардоса остался стоять, уперев мясистые руки в боки, неподвижный, как статуя, и смотрит… смотрит, как удаляется Закари.
Закари обмяк на сиденье, стараясь восстановить дыхание, замедлить лихорадочное, как взмахи крыльев колибри, сердцебиение. Кто-то оставил на полу бутылку из-под воды. Она бьет Закари по ногам. Тот даже не пытается откинуть ее в сторону.
«Караулил меня».
Что он сделал, почему эти два незнакомых человека вошли в его жизнь? Один обвиняет Закари в краже книги. Другая хочет написать следующую книгу за него.
Закари оборачивается и снова смотрит сквозь заднее стекло. Надо убедиться, что он оторвался от Кардосы. Удовлетворенно думая о том, что спасся, Закари поворачивается обратно, поудобнее устраивается на сиденье – и ахает.
Он хлопает по сиденью. Изогнувшись, смотрит за спину.
Нету. Нет ноутбука.
Нет. Здесь его нет.
Остался у нее в квартире.
– Алло?
– Мистер З., как продвигается работа?
– А у тебя как дела, Элеанор? Как прошел день?
– Закари, я надеюсь, что мой день украсишь ты. Мне нужен от тебя ответ «да».
– Элеанор, ты хоть иногда становишься живым человеком? Бывает так, что ты не работаешь?
Одной рукой Закари держит младенца, стараясь его не уронить, в другой руке – телефон. Эмили удобно разместилась на нем. Он обожает ее легкость, обожает чувствовать круглую безволосую головку у себя на плече.
– Не работать? Думаю, это будет нечестно по отношению к моим клиентам.
– Это просто фигура речи, – смеется Закари. – Ты всегда переходишь прямо к делу. Иногда я задумываюсь, есть ли у тебя своя жизнь.
– З., моя жизнь – это ты. Но хватит обо мне. Давай поговорим о новом Говарде Страйвере. Мне нужно от тебя твердое «да», причем сегодня. Насчет миллиона долларов я не шутила.
– Да, – говорит Закари.
– Да? Ты только что сказал «да»?
– Да. Я сочиню продолжение.
На другом конце провода – тишина. Впервые в жизни Элеанор лишилась дара речи. Закари буквально видит изумление на ее лице.
– Э-э-э… Хорошо… – наконец произносит она. – Я им сообщу. Можем встретиться, пообедать, обсудить сроки и так далее.
Эмили принимается плакать, тихие всхлипы переходят в бурные порывы. Закари садится и передвигает ее на колено.
– Элеанор, мне пора. Ребенок плачет. Проголодалась, наверное.
– Мистер З., я уверена, что эта книга станет хитом. А может, сиквел поможет фильму сдвинуться с мертвой точки. Тут никогда не угадаешь.
Поздравляла ли она его с рождением ребенка? Говорила об Эмили что-нибудь хорошее? Он не припоминает, чтобы Элеанор сказала хоть слово об этом прибавлении в его жизни.
«Она и впрямь не человек».
Закари нажимает кнопку отбоя, бросает телефон на диван и несет Эмили на пеленальный столик. Может быть, в этом причина плача?
«Хоть бы Кристен вернулась».
Он чувствует угрызения совести.
И не только. Он только что пообещал новую книгу, а у него с собой нет даже ноутбука. В резком приступе безумия он сказал какой-то женщине, совершенно незнакомой, что разрешает ей написать книгу за него.
«Ну не псих ли?»
Если бы начать день сначала… Может быть, еще получится.
Когда на следующее утро приезжает няня, он ловит такси и возвращается на угол 83-й улицы и Второй авеню. Найти ее дом, наверное, будет нетрудно. Закари проходит мимо обувной мастерской, супермаркета, аптеки. Останавливается на углу, прикрыв глаза от низкого утреннего солнца.
Вон тот дом из красного кирпича, на другой стороне? Но он выглядит незнакомым. Закари поворачивается и вглядывается в высокое белое здание на восточной стороне Второй авеню. На полукруглой подъездной дорожке, ведущей ко входу, припаркованы машины.
Кажется, перед ее домом не было подъездной дороги. Но и остальных домов он вроде бы не видел.
Он понимает, что не сможет ничего спросить. Он не знает ее имени.
«Я даже имени ее не узнал».
Он не знает ее имени и не знает, где она живет. И конечно, он был слишком потрясен и одурманен, чтобы взять номер телефона.
Классический идиотизм. Но тут в голове мелькает слово «библиотека».
– О-о-о, точно! – бормочет он. – Библиотека!
Она должна вернуться в библиотеку и принести его ноутбук. И чего так паниковать? Но можно ли его упрекнуть? Писатели не любят терять свои ноутбуки (а также оставлять их незнакомцам).
Закари чувствует кратковременный прилив страха: 82-ю улицу энергично переходит крупный мужчина в голубом деловом костюме. Кардоса? Нет. Другой широкоплечий мужчина с рыжеватыми волосами, который тоже делает слоновьи шаги.
«Надо встретиться и разобраться с Кардосой. Нельзя пугаться каждый раз, выходя из квартиры».
Он снова внимательно оглядывает высокие дома. Бесполезно. Он берет такси и едет обратно к библиотеке на Амстердам-авеню. В читальном зале пусто. Закари кивает библиотекарше на стойке регистрации – та не поднимает головы – и идет вниз, к детскому залу.
Закари озирается. Молодой женщины не видно. Зал пуст, как и в прошлый раз. К Закари приближается очень худой человек со светлыми волосами, торчком стоящими над лягушачьим лицом, и в квадратных очках с черной оправой.
– Я директор по работе с детьми. Чем могу вам помочь?
– Да я… – нерешительно начинает Закари. Он собирался посидеть здесь и подождать, пока женщина не принесет ему ноутбук. Но сидеть одному в детском зале как-то неприлично. – Я изучаю сказки, – говорит он. – Можете направить меня к нужным полкам?
Он еще не понимает, что это лишь начало очень долгой недели.
Пять дней он ждет за столом в детском зале, перед ним – целая батарея книг о сказках. Он читает все сборники, сказки из десятков стран. Он становится специалистом по ведьмам, эльфам и принцессам, злым духам, котлам с кипящим ядом, властолюбивым королевам, потерявшимся в лесу сиротам, драконам, ангелам и говорящим совам. Целую неделю он проводит в этом пугающем потустороннем мире, а женщина так и не появляется.
Может, пора забыть о ней? Отнести все произошедшее к числу безумных и странных жизненных перипетий? Купить новый ноутбук и вернуться к прежней жизни?
Закари признается себе, что на самом деле хочет ее видеть. Видеть ее прекрасное, совершенное лицо, слышать мягкий, как шепот, голос. Да, она постоянно является ему в сексуальных фантазиях. Хоть бы увидеть эти синие глаза, алые губы, белую ангельскую кожу…
В понедельник днем она появляется у него в квартире, и он застывает в дверях, не в силах вымолвить ни слова. Он чувствует, как щекам становится горячо, и понимает, что краснеет.
– Ты здесь… – бессмысленно произносит он.