– О! – воскликнула она, когда сообразила. – Есть!
Включив зажигание, Энни дала задний ход, развернулась и поехала к побережью.
Заказа пришлось ждать до вечера четверга. Грузовик подъехал к черному ходу «Смерти по заказу». Получив коробку, Энни поспешила внутрь, поставила ее на рабочий стол, разрезала липкую ленту, открыла крышку и извлекла содержимое, завернутое в пузырчатую пленку. Спустя секунду в ее руках оказалась маленькая видеокамера на батарейках. Через минуту таймер был установлен на завтрашнее утро. После включения камера должна была работать, пока не кончатся батарейки.
Энни нравилось, как выглядит зимний берег на закате, как золотится в бледных лучах солнца морской овес. Дойдя до конца променада, она закуталась в пальто. Ее одиночества не нарушал никто, даже выгульщики собак. Волны ласково накатывали на берег, оставляя за собой серую пену. Энни прошла по песку к вышке спасателей, выбрала место под перекладиной и намазала его клеем. Затем прикрепила похожую на улитку пластмассовую камеру и подождала, пока клей не схватится. Отступив на шаг, она кивнула с довольным видом. Камеру нельзя было заметить, если не искать специально.
По дороге в город Энни радовалась собственной находчивости. Солнце еще не зашло. До наступления темноты оставался час – времени достаточно, чтобы поужинать у Паротти. Затем ей предстояло найти телефонную будку и сделать три звонка. А можно было просто погулять по городу, пока не закроются магазины.
Так она и поступила.
Аптека Моррисона втиснулась между отелем «Русалка» – старейшей гостиницей острова, простой, недорогой и любимой уже несколькими поколениями постояльцев, – и закрытой на зиму сувенирной лавкой. Энни вошла в аптеку, поглазела на прилавок с разложенными шоколадками и притворилась, что никак не может выбрать, пока предыдущая посетительница – Хэзел Кэри – оплачивала покупки.
Отойдя от кассы и обернувшись, Хэзел воскликнула:
– Энни Дарлинг! Сколько лет, сколько зим!
Хэзел нравилась Энни, но каждая встреча с ней была сродни урагану. После громкого обмена любезностями и обещаниями когда-нибудь пообедать вместе или сходить за покупками в «Саванну» Хэзел подхватила сумки и удалилась. Взяв три шоколадных батончика с клубничной начинкой, Энни подошла к кассе.
– Нэнси, как дела? – Она положила батончики на прилавок. – Я видела тебя на променаде пару дней назад. Каким ветром тебя туда занесло?
Гавань, где стояли прогулочные яхты, находилась на юге острова, а паромная пристань и центральная улица – Мейн-стрит – на западе, посередине острова.
Нэнси уставилась на нее холодными голубыми глазами. Овальное, обрамленное золотистыми волосами лицо оставалось безмятежным.
– На променаде?
– Во вторник, кажется.
– Может быть. – Голос Нэнси был не по-женски низким. Голубые глаза ни разу не моргнули. – Это все?
– Да, благодарю.
Нэнси пробила покупку, сложила шоколадки в маленький полиэтиленовый пакет, все с тем же безучастным видом, и протянула пакет Энни.
Та дружески улыбнулась:
– Заходи как-нибудь. У нас много новых книг. У тебя есть любимый автор?
Нэнси слегка удивилась, но ответила:
– Ли Смит.
– Отлично расходится.
Нэнси промолчала.
Повисла неловкая пауза. Энни снова выдавила из себя улыбку и вышла.
Келвин Пикетт выглядел рассеянным, витающим в облаках. Держа в пухлой руке перьевую ручку, он разглядывал каменный бюст Покахонтас в углу.
– Профессор Пикетт?
Пикетт выглянул из-за горы книг на обшарпанном деревянном столе, стоявшем в помещении Островного исторического общества, и не сразу сообразил, кто перед ним.
– Так-так, я вас знаю. Дарлинг. Энни Дарлинг. У вас магазин на променаде. Люблю эти переиздания книжек о Лили Ву. Понимаете, о чем я? – И, не давая ей ответить, он продолжил: – Удивительное дело. Первый сыщик-китаец в американской литературе. Те, кто видит в ней лишь помощницу Джанис Кэмерон, ничего не смыслят. Лили – вот кто думает за двоих. А в нескольких книгах серии есть поразительные описания Гавайев середины века. Автор – удивительная женщина. Жизнь у нее выдалась печальная, но это часто случается с талантливыми людьми. У вас впечатляющий выбор литературы. Куда интереснее, чем эти древние фолианты. – Профессор похлопал по стопке книг и пристально посмотрел на Энни. – Что привело вас в мое пыльное царство? – Словно иллюстрируя свои слова, профессор Пикетт чихнул, едва успев прикрыть рот рукавом. – История, по сути, – это большая гора пыли. Я вот изучаю весьма занятную брошюру о «Мести королевы Анны». Теперь, когда останки этого корабля обнаружили, мы куда больше знаем о Черной Бороде. Эдвард Тич, так следует его называть. Тот еще разбойник. Вместе со Стидом Боннетом держал в страхе здешние края. Другое дело Уильям Пенн: плавал в одно время с ними, но чести и достоинства не терял. Такими они были, такими и останутся в анналах истории. – Пикетт резко встал, выпрямившись во весь свой скромный рост, не достигавший даже пяти с половиной футов. – Чем могу быть полезен этим зимним вечером?
Энни выдала первое, что пришло в голову:
– Хотела поинтересоваться, не заходили ли вы в мое отсутствие.
Тусклые карие глаза профессора быстро заморгали.
– К вам в магазин? Да вроде нет. Я, конечно, порой забываю, куда иду, но к вам точно не попадал. Но скоро загляну. Люблю, знаете ли, рыться в подержанных книгах. Вдруг какую редкость откопаю? Конечно, прижизненное издание рассказов Эдгара По вы и сами не пропустите, но за погляд денег не берут.
В помещение вдруг ворвался холодный воздух. У Энни по спине побежали мурашки. С копной седых волос и аккуратными белыми усами, в помятом твидовом пиджаке, Келвин Пикетт выглядел типичным ученым. Лицо добродушное, почти ангельское. Но что, если он забавлялся, подшучивал над ней?
Энни твердо посмотрела на него:
– Я помню, что вам нравятся загадочные истории из прошлого. – Энни быстро перебрала в уме подходящие книги. – Не хотите приобрести первое издание «Большого черного канбы» Констанс и Гвенит Литл? В хорошем состоянии. Двадцать долларов, и книга ваша.
Профессор задумчиво поджал губы:
– Годится. Завтра же зайду и заберу.
Офис фирмы «Уиздом инвестментс» занимал просторное помещение на нижнем этаже дома Уолта Уиздома, раньше служившее столовой. Построенный еще до Гражданской войны дом располагался в квартале от Мейн-стрит. Уолт получил его в наследство от бабушки. Первый этаж был высоким, и ко входной двери, защищенной от непогоды портиком, вела лестница. Прихожая теперь служила приемной для клиентов. Жилые комнаты располагались на втором этаже.
Энни взбежала по ступенькам. На часах было без четверти пять – поздновато для визита, но Энни не сомневалась, что Уолт ее примет. Хотя «Смерть по заказу» приносила ей сущие гроши, Макс, ее муж, и Лорел Ротке, его мать, были сказочно богаты, и Уолт об этом прекрасно знал.
Она вошла в уютную прихожую, где над маленьким георгианским столиком из мрамора висело позолоченное бронзовое зеркало. Прекрасно сохранившийся паркет из сосны был ровесником дома. На второй этаж вела изящная лесенка.
В дверном проеме, слева от Энни, появился Уолт: шести футов росту, с густой каштановой шевелюрой и бакенбардами а-ля братья Тарлтоны из «Унесенных ветром», с волевыми чертами лица и полными губами – он считал себя неотразимым красавцем. Взгляд Уолта и тон, которым он произнес приветствие, были оценивающими.
Энни сдержанно улыбнулась:
– Моя подруга хочет выгодно вложить деньги, и я пообещала ей выяснить, как это можно сделать.
Уолт сделал небольшой поклон:
– Разумеется. Входите.
Он впустил ее в офис. Стены были бледно-голубыми, как и во всех остальных комнатах. Алые бархатные гардины обрамляли высокие, до потолка, окна. Необъятных размеров стол из красного дерева был завален бумагами. В неоклассическом камине, на котором возвышались две китайские вазы, плясал огонь.
Уолт обходительно усадил Энни на стул с резной спинкой, поддерживая ее за руку.
– Подруга, значит?
Энни кивнула и изобразила на лице легкий восторг.
– У нее никогда не водилось денег, но нашлась вещь, которую можно продать тысяч за сто пятьдесят.
Уолт кивнул и сложил руки так, что кончики пальцев соприкасались.
– Другие вклады у нее имеются?
Энни помотала головой:
– Вообще никаких сбережений.
Она внимательно смотрела на Уолта. Не слишком ли безрассудно она поступает? Возможно. Но злость жгла ее изнутри. Эллен так радовалась, уже предвкушала, как вылечит свои глаза, но эту радость у нее отняли.
– Гм… Возможно, ей подойдет страховая рента. Или паевой фонд со стабильной доходностью. – Уолт добродушно улыбнулся. – Честно говоря, я этим не занимаюсь, но передайте ей в любом случае.
Он встал.
Энни тоже поднялась, подавила желание ответить: «И на том спасибо» – и направилась к выходу.
Широкая теплая ладонь тронула ее за руку.
– Выпить на дорожку не желаете?
Энни обернулась. Что это еще за намеки?
– Спасибо, Уолт, но у меня дела.
Она быстро подошла к двери и вышла на крыльцо. Уолт последовал за ней:
– Уже почти стемнело. Дороги на острове небезопасны, фонарей мало. Будьте осторожны.
Слова Уолта не давали Энни покоя до самой машины. Его басовитый голос звучал ровно, но не было ли в нем ехидства или угрозы?
Но Уолт предупреждал не зря. Видно было плохо, очертания отдаленных предметов стали неясными, неразличимыми. Энни припарковалась у ресторана «Паротти», чтобы как следует поужинать.
Черное бархатное покрывало ночи опустилось на маленький торговый квартал. В небе слабо поблескивали звезды, редкие уличные фонари почти не давали света. Энни пришлось привыкать к темноте, когда она покинула теплый зал «Паротти», вдоволь насытившись мясом в остром соусе с луком и тертым сыром. Хозяин, Бен Паротти, ростом чуть выше карлика, владел, помимо ресторана, магазином рыболовных снастей. Он радушно принял Энни.