– Келвин, прошу вас, уходите.
Его полные губы расплылись в злобной ухмылке.
– О, богатенькая дамочка приказывает плебею удалиться! Осторожнее со своими желаниями, ведь чем раньше я уйду, тем раньше вы будете мертвы.
В гостиную вновь проник ветерок.
Энни почувствовала холод. Или над ней уже навис призрак смерти?
В дверном проеме бесшумно появился стройный силуэт. На Энни предупреждающе посмотрели зеленые глаза Хилы Харрисон. Инспектор тоже была одета в черное – свитер, брюки, кроссовки. Рыжие волосы укрывала черная шапочка.
Ни один мускул не дрогнул на лице Энни. Нельзя было выдать Хилу. Та держала в правой руке веревку.
Энни переполняло чувство благодарности. Во время беседы в участке Хила уговаривала Энни не расставлять ловушку для преступника и, должно быть, не поверила, что та послушается ее. Вероятно, она последовала за Энни на пляж, к посту спасателей, обнаружила камеру и поняла, что было задумано. А если Хила о чем-то догадывается, то прорабатывает версию до конца. Видимо, она установила за Энни постоянное наблюдение и ждала снаружи, когда появился Келвин Пикетт. После того как Пикетт вошел в дом, Хила известила других полицейских.
Хила притронулась указательным пальцем к губам, а затем быстро постучала всеми пальцами по большому.
«Говори. Говори. Говори». Энни должна была заговаривать Келвину зубы.
В дверях появилась еще одна фигура. Крупный, мускулистый инспектор Лу Пирелли при полном обмундировании. Он осторожно крался, держа в руках пистолет и не сводя глаз с Келвина. Пикетт все равно представлял опасность. Заметив полицейских, он вполне мог открыть огонь. Хорошо, если Лу успеет выстрелить на упреждение. А если не успеет и либо он сам, либо Хила пострадают, виновата будет Энни.
Она не сводила с Келвина глаз:
– Зачем вам так рисковать? Уходите, и…
Келвин резко отвел взгляд, словно увидел что-то за спиной Энни.
Что?
Она сообразила, но поздно. Позади нее на стене висела картина в застекленной раме. В стекле отражались комната, свет лампы, Энни, Келвин и часть коридора, где стояли Хила и Лу.
Келвин в три шага подскочил к ней, схватил за руку и развернул лицом к двери. Прикрываясь Энни, как щитом, он прижал дуло пистолета к ее шее.
Хила шагнула вперед. Лу тоже сдвинулся с места, не опуская пистолета.
– Стойте, где стояли. Бросьте оружие, – замогильным голосом прохрипел Пикетт.
Хила замерла. Веревка в ее руке раскачивалась. Лу тоже остановился, прикидывая расстояние между собой и Пикеттом.
Энни сумбурно оценивала ситуацию. Все остановились… стол… пистолет Лу… Келвин может вывести ее на улицу и скрыться… а может перебить всех… это будет ее вина… пистолет Лу кажется таким огромным… он отличный стрелок… надо отвлечь Келвина… кроме нее, некому… она когда-то играла в театре… Элейн Харпер в «Мышьяке и старых кружевах»… Джуди Бернли в «От девяти до пяти»…
Энни пошатнулась, расслабила все мышцы и, обмякнув, со стоном сползла на пол, как делают испуганные женщины в театре и кино.
Ее оглушил грохот выстрелов, многократно усиленный эхом. Запахло порохом.
Раздался сдавленный стон. Келвин бросился на пол, увлекая Энни за собой.
По полу застучали шаги. Кто-то закричал:
– Хватайте его! Держите!
Энни почувствовала сильный удар под дых. Освободиться никак не получалось, невысокий Пикетт был удивительно тяжелым. Наконец Келвин отпихнул Энни и вскочил на ноги. Махнув левой рукой, он пнул подбежавшую Хилу и метнулся за пистолетом, лежавшим в нескольких футах. Из раны на правой руке хлестала кровь. Путь ему преградил Лу, использовав пистолет как тупое орудие.
От удара по голове Келвин рухнул как подкошенный.
Энни ждала на променаде. Все было хорошо, светило солнце, море было спокойным, над гаванью летали чайки. Многообещающий день. Энни взглянула на часы. Вчера ей сказали, что арестованный по целому ряду обвинений Келвин Пикетт жил в однокомнатной квартирке, в старом доме на севере острова. Сколько времени можно обыскивать такое маленькое жилище? Хила сообщила ей о том, что получила ордер на обыск, больше двух часов назад.
Тут инспектор Харрисон появилась из-за угла – как всегда, спортивная и подтянутая, в форме цвета хаки. Она шла с высоко поднятой головой, но ее узкое лицо было мрачным. Остановившись в футе от Энни, она разочарованно покачала головой.
Энни выпалила:
– Вы везде…
– Везде. Обыскали каждый дюйм. Даже сиденья из его машины вытащили. – Хила поморщилась. – Нашли дохлую мышь. И больше ничего. Странно.
– Где же он спрятал книгу?
Хила задумалась:
– Он не ожидал засады, когда пришел к тебе. Значит, прятать книгу не было смысла. Он не отправлял посылок самому себе, ячейки в банке у него тоже нет. Никто из его знакомых ничего у него не брал, а врать им незачем: все эти люди хорошо нас знают и не станут прикрывать обвиняемого в покушении на убийство, захвате заложников и сопротивлении аресту. Значит, – подытожила Хила, – книга там, где он ее оставил. Но, – она развела руками, – найти ее мы не можем.
Энни не стала уточнять, насколько тщательными были поиски. Она хорошо знала инспектора. Та всегда выполняла свою работу внимательно, дотошно и методично.
– Шкафчик в историческом обществе мы тоже обыскали. Нашли полбутылки бурбона. Мне показалось, что у Джейн Корли случится истерика…
Энни знала Джейн Джессоп Корли, председателя общества, – высокую, тощую даму с седыми и жесткими, как пакля, волосами, высокомерную и напрочь лишенную чувства юмора. Знакомство, которое не назовешь приятным.
– …И я спросила ее, – в зеленых глазах Хилы сверкнул озорной огонек, – есть ли у общества запасы бурбона. Видимо, Пикетт попивал его за работой. Джейн шутку не оценила и приказала мне забирать улики и выметаться. Она явно пожалела о том, что пустила меня в кабинет.
Энни решила, что Келвин Пикетт считал унизительным для себя пользоваться таким простым шкафчиком, пригодным для хранения разве что бутылки виски. Она вспомнила, как он сидел за старым деревянным столом с грудой книг…
Путь им преградила разъяренная Джейн Корли:
– Кто дал вам право врываться сюда?! Он был обычным сотрудником, и я уже разрешила проверить его шкаф! Немедленно покиньте…
– Мэм, – бесстрастно произнесла Хила, – вот ордер, согласно которому я имею право обыскать здание целиком. Если вам хочется быть арестованной за противодействие служителям закона, я с радостью провожу вас в участок, после чего продолжу выполнять свои обязанности.
Джейн подбоченилась и сложила руки на груди:
– Ладно. Но только попробуйте что-нибудь повредить! Я буду жаловаться!
Энни указала на стол справа от входа:
– Проверим те книги.
Джейн проследовала за ними к столу и встала рядом, вытянув шею и кривясь от злости.
Хила Харрисон положила на край стола набор для снятия отпечатков пальцев. Открыла крышку, достала резиновые перчатки, надела их. Обошла стол по кругу, взяла книгу в кожаном рассохшемся переплете, посмотрела на Энни.
Та тоже обошла стол, нагнулась и отрицательно помотала головой.
Одна книга, две, три…
На четвертой была кричащая суперобложка с изображением женщины с запрокинутой назад головой. Женщину душили руки в перчатках.
Не очень-то подходит для исторического труда.
– Сними обложку.
Хила аккуратно стянула помятую суперобложку, под которой оказалась другая – белая, с черно-белым портретом Эркюля Пуаро, в костюме, галстуке и гамашах, с котелком и перчатками в правой руке и тростью в левой.
– Она! – возликовала Энни.
Неудивительно, что Келвин посмеивался над ней. Когда Энни пришла сюда, книга лежала прямо перед ней.
– Все книги – собственность исторического общества! – Вне всякого сомнения, Джейн Корли уже прочла в газете о пропавшей книге стоимостью десятки тысяч долларов. Заполучив эту книгу, она могла бы прославить историческое общество. – Вы не докажете, что это чужая книга!
Энни указала на книгу:
– Видите пленку?
Джейн присмотрелась.
– Хила, сними отпечатки с пленки, – сказала Энни. – Там должны быть и мои, так как я обернула книгу в пленку. И отпечатки Эллен, которая убирала ее в вязаный чехол. К тому же, – Энни не без удовольствия приврала, – показания сотрудников дома престарелых, где жила прежняя владелица, докажут, что книга принадлежит Эллен Галлахер.
В «Смерти по заказу» прозвонил дверной колокольчик. К кассе подбежала Эллен Галлахер, тараща глаза за толстыми линзами очков.
– Энни, я только что узнала! – дрожащим голосом прошептала она. – Книга ушла за сто семьдесят тысяч! – Эллен потянулась и крепко пожала Энни руку. – Благодаря тебе.
Меган ЭбботтМАЛЕНЬКИЕ
Меган Эбботт родилась в штате Мичиган, неподалеку от Детройта. Окончив Мичиганский университет, она получила степень по английской и американской литературе в Нью-Йоркском университете. Меган Эбботт – автор нескольких романов, среди них «Дамка», «Песня – это ты», «Слегка умри», «Зарой меня поглубже», «Конец всего», «Как ты смеешь», «Горячка», а также ряда научно-популярных работ. В 2008 году за роман «Дамка» Эбботт получила премию «Эдгар» как автор лучшей книги в мягкой обложке, а также премию «Барри» как автор лучшего романа в мягкой обложке. «Нью-Йорк таймс», журнал «Пипл» и еженедельник «Энтертейнмент уикли» называли «Горячку» одной из лучших летних книг. Эбботт преподавала в Нью-Йоркском университете и в Университете штата Нью-Йорк. В 2013–2014 годах Эбботт преподавала литературу в Университете Миссисипи по программе имени Джона Гришема. Эбботт – обладательница многих литературных наград, в том числе трех премий «Эдгар», премии имени Ширли Джексон, Книжной премии «Лос-Анджелес таймс», британской литературной премии «Фолио».
По ночам звуки из каньона менялись и перемещались. Казалось, с каждым эхом бунгало приподнимается, стены часто и тяжело дышат. Сразу после двух она просыпалась, глаза жгло, словно в них посветили фонариком.