И Лиза, сняв с гвоздя в передней связку ключей, вышла из квартиры (Женя с Петром последовали за ней), и, как-то совсем уж театрально, горестно вздохнув, принялась отпирать замок.
Желтая дверь (возможно, та самая дверь, о которой не так давно рассказывала Жене Элиза!) открылась, и все трое вошли в квартиру.
Когда-то здесь жил старый человек. Вся обстановка была старой и убогой. Да и запах был специфичный. Словно стены успели вобрать в себя запах лекарств, корвалола, валерианы, болезни и самой старости.
Лиза бросилась открывать балконную дверь. Причем двигалась по квартире уверенно. Оно и понятно, много раз ей приходилось бывать здесь, присматривая за квартирой в отсутствие хозяйки, поливая ее цветы.
И вдруг Женя вскрикнула, увидев прямо под ногами, неподалеку от двери, ведущей в другую комнату, бурые пятна на полу.
– Что это? Кровь?
Лиза подскочила к ней и уставилась на заляпанный пятнами старый вытертый паркет.
– Блин…
– Это не блин, а похоже, кровь, – сказал Петр, опускаясь, чтобы разглядеть получше пятна. – Думаю, нам надо уже открыть дверь.
Женя с Лизой отступили подальше. Петр, хоть и никогда не был храбрым и решительным, на этот раз просто удивил Женю, когда взялся за ручку да и распахнул дверь!
Подошедшая сзади него Лиза просунула руку над его плечом, нащупала на стене справа выключатель, поскольку в комнате из-за плотно задернутых штор было совсем темно, вспыхнул свет, и все увидели прямо посреди комнаты стул с обрывками веревки, а под ним на ковре – большое темное пятно.
– Мамадарагая… – прошептала Лиза.
У Жени мороз пошел по коже. А по голове словно заструились холодные потеки воды.
– Да здесь кого-то пытали, – сказал Петр осипшим от волнения голосом. – Иначе как объяснить эти веревки? Эту кровь?
– А я что вам говорила? – воскликнула Лиза. – Я же слышала крики! Слышала, но ничего не сделала! Только вот не пойму, кто же это мог быть? Наверное, кто-то из наследников этой квартиры… Может, одна сестра пытала другую, чтобы та отказалась от наследства? Все… Я уезжаю отсюда. Поеду к подруге, там и заночую. А потом… Потом видно будет. Пойдемте уже поскорее отсюда!
– А как же полиция? – удивилась Женя. – Давайте вызовем полицию. Здесь же явно кого-то пытали, а может, и убили!
– Женя, пятно уже высохло, это было давно. Вот если бы нашли труп, тогда вызвали бы. А так… Только нервы себе потреплем.
И это сказал Петр! Что ж, это на него похоже. Хотя, может, он и прав? К тому же это лишние волнения.
«А мне нельзя волноваться», – подумала Женя.
Но что-то подсказывало, что уйти вот так, зная, что в этой квартире было совершено преступление, было бы подло, низко.
– Я сама позвоню в полицию, когда приду в себя, – вдруг сказала Лиза. – Нельзя же так все оставить. Найду способ связаться с ее дочерями. Может, это преступление не имеет к ним никакого отношения.
Петр энергично закивал. Обрадовался, что с них с Женей теперь снята вся ответственность.
– Что ж, Лиза, нам пора.
– Да-да, я понимаю.
– Женечка, пойдем уже отсюда.
– Петр, Женя, спасибо вам большое, что проводили меня… Я тоже чуть позже уеду, не хочу здесь оставаться. Дозвонюсь до Веры, договорюсь с ней, узнаю, дома ли она вообще…
– Далеко ехать?
– В Кузьминки. Недалеко от метро, на Полетаева.
– Неужели это все из-за этой соседки? Ты серьезно? – удивилась Женя.
– Можно сказать и так, – пожала плечами впечатлительная Лиза.
Петр вызвал такси, и уже через четверть часа они усаживались в машину. Петр сел рядом с водительским местом, Женя – на заднем сиденье.
– Петр, вам не показалось, что с этой желтой дверью что-то не то… Я хочу сказать, что это ну очень уж странно, просто мистика какая-то (!), что две особы, одну из которых зовут Элиза, а другую – Лиза, рассказали мне практически одну и ту же историю о криках, доносящихся из соседней квартиры за желтой дверью?
Водитель, услышав такое, бросил настороженный взгляд в зеркало, встретился взглядом с Женей, и та смолкла.
– Женечка, потом, – бросил через плечо Петр. И был прав.
Квартира Бориса находилась на старом Арбате, в семиэтажном стильном сером доме с выпирающими изящными полукружиями застекленных балконов, в тихом огороженном металлической оградой доме.
Женя с Петром вышли из такси. Женя чувствовала себя совершенно разбитой.
– Салют!
Она вздрогнула, резко обернулась и увидела Валерия Реброва!
– Господи, Валера!!! – Женя кинулась к нему, как к родному человеку. Ее растущее желание обнять кого-то, кто разделил бы вместе с ней ее тоску и печаль, вылилось вот в такой эмоциональный порыв.
– Женька! – Ребров подхватил ее, обнял. – Ну-ну, только не смей плакать!
– Как ты узнал, что мы едем сюда?
– Так Петр Михайлович мне написал.
Значит, пока они ехали, Петр написал сообщение Реброву. Что ж, замечательно!
– Женя, все будет хорошо! И скоро ты уже увидишь Бориса Михайловича! Это я тебе обещаю!
– А я что говорил? – ожил как будто бы и Петр. Его настроение менялось так же, как и у Жени. В зависимости от того, что они узнавали о Борисе.
– А ты откуда знаешь? – допытывалась Женя уже в лифте.
– Возможно уже завтра, или, в крайнем случае, послезавтра, ты его увидишь!
– Спрашиваю в который уже раз: откуда тебе это известно? Он звонил тебе? Почему, почему он звонит вам и не звонит мне? В чем дело? Что вы все от меня скрываете?
Они поднялись на третий этаж, Петр открыл дверь, и все вошли в душную квартиру. Петр включил свет.
– Уже третья душная квартира за один день. Не многовато ли? – тихо прокомментировала Женя, осматриваясь.
Она ждала появления призраков любовниц Бориса в свой голове, но они что-то задерживались. И почему-то никаких неприятных ассоциаций при виде широких диванов или кухонных шкафов с хрустальными бокалами для шампанского тоже не возникало. Это была просто большая полупустая квартира, которую так и хотелось поскорее привести в порядок, заставить удобной мебелью, набить красивыми вещицами…
Пока Петр затаскивал чемоданы, Валера Ребров с хозяйским видом прошел на кухню, и Женя услышала плеск воды. Заглянула к нему – тот мыл как раз те самые бокалы, в которых явно намеревался налить принесенное им шампанское.
– Оно не очень холодное, я купил его часа два тому назад, – говорил он, откупоривая его. – Отметим ваше возвращение.
Зашел Петр, вымыл руки, сел за стол. Женя заметила, что они обменялись взглядами, словно хотели что-то сказать друг другу, но в ее присутствии не решались.
– Что вы хотите друг другу сказать? Говорите уже! Что-нибудь про Бориса?
– Женечка, выпей, – Валерий вручил ей бокал. – Давайте, за встречу!
– Да не буду я пить! – возмутилась Женя. – У нас что – праздник какой? Что вы все темните? Что вы от меня скрываете? И что вообще вокруг меня происходит? Валера, вот ты не знаешь, но там, в Живерни, со мной происходили очень странные вещи. У меня создалось впечатление, будто бы меня решили свести с ума. Я потом как-нибудь расскажу тебе все подробности, но пока что… пока что мне кажется, что вы все в сговоре! С тех пор как я вернулась из Калины, я только и делаю, что размышляю о том, что стало с моим мужем. Поначалу я думала, что он умер. Достаточно было увидеть Петра Михайловича… он выглядел, как бомж… Такими опустившимися становятся потерявшиеся в этой жизни люди. Вернее, так он выглядел бы, если бы его родной брат умер и он не мог с этим справиться… И это было страшно. Но через какое-то время все изменилось, и он пришел в себя, а потом вдруг увез меня во Францию! Да, может, ты не знаешь, но Борис, который влип в какое-то мутное дело, продал наш дом!
Теперь в ее голосе звучали слезы.
– Как это – продал? – Ребров покосился на Петра. – Петр Михайлович…
– Вот вернется Борис и все нам объяснит.
– Ах, вон оно что! А я-то все гадал, почему мы здесь, в этой квартире, а не в доме?
– Скажите мне честно: у Бориса появилась другая женщина? Может, он вернулся к своей жене? Может, у его любовницы родился ребенок, и он не мог бросить ее и переехал к ней, а вы не знаете, как мне об этом сказать? Говорите прямо! Я требую!
Она перешла на крик, что-то сломалось в ней, сорвалось, и ей показалось, что потолок кухни резко наклонился, и неприятный, железистый привкус, словно она глотнула крови, появился во рту…
– Валера, держи ее, она падает!!! Вот черт, она потеряла сознание… Хорошо, что ты успел подхватить ее… Надеюсь, она не ударилась…
30. Вера – Лиза
«– Вера? Привет, моя хорошая!
– Привет.
– Господи, как же я рада снова слышать твой голос. Без помех. Он так чисто и приятно звучит. И знаешь почему? Вера, ты где? Почему молчишь?
– Да здесь я, здесь.
– Я уже в Москве! Я дома. Но не могу оставаться здесь ни минуты.
– Что так?
– Вера, у тебя такой холодный тон. Ты злишься на меня?
– А ты как думала? Все то время, что ты была в Париже, я места себе не находила. Мне пришлось общаться с какими-то фантомами, призраками, безумными старушками. Знаешь, после таких шизофренических бесед можно и самой спятить. Очень надеюсь, что, когда мы встретимся, ты все мне объяснишь. И покажешь мне все, что тебе удалось сфотографировать, записать, словом, зафиксировать. Ты в большой беде, Лиза!
– Да брось! Со мной все в порядке. И уж если говорить о беде, то случилась она не со мной, а с кем-то из семьи моей покойной соседки. Вот приеду и расскажу, что мы увидели, когда я открыла желтую дверь…
– Лиза, что за бред ты несешь? Какая еще желтая дверь?
– Желтая дверь соседской квартиры. Знаешь, там, кажется, кого-то убили. Но давай я расскажу тебе уже все по порядку, когда приеду.
– В смысле?
– Я хочу приехать к тебе. Прямо сейчас. Не могу оставаться в этой квартире. Можно?
– Так неожиданно… Ты бы меня хотя бы предупредила. У меня в холодильнике пусто, я давно ничего не покупала. Работы по горло…