хватало.
– Валера, я вот расскажу тебе все, что со мной происходило в Живерни, а ты мне ответь: что все это значит?
И она, собрав все свои силы и стараясь не плакать, рассказала об Элизе, о Лизе, о других измерениях, рассказы о которых были направлены явно на то, чтобы свести ее с ума, о желтой двери, о странном поведении Петра, который так и не удосужился дать ей свой телефон в то время, когда с ним связывается Борис.
– Говоришь, что эти две женщины старели и молодели прямо на твоих глазах в самолете?
– Да! Я своими глазами видела, как меняется кожа Лизы, сморщиваясь… Я же тебе уже все рассказала! Ты что, не веришь мне?
– Но ты сама-то понимаешь, что такого не может быть!
– Понимаю. Но я своими глазами видела и Лизу в саду Петра. Валер, ты думаешь, что я схожу с ума? Что живу в вымышленном мире, среди призраков?
– Нет, Женя. Я лично считаю тебя вполне здоровым, адекватным человеком. И Петр тоже нормальный мужик. Конечно, он слабоват, такой рохля… Но добрейшей души человек. И он, конечно, полная противоположность своему брату.
– Ни слова о драконах! – взвилась, стуча зубами, Женя. – Не хочу больше ничего о нем слышать! Я думаю, что Петр увез меня в Живерни только лишь затем, чтобы отвлечь меня от мыслей о Борисе. Я уверена, что он знает, где он и с кем. Что там – просто огромная и подлая измена!!! Я тебе даже больше скажу – возможно, Петр влюблен в меня и старается произвести на меня впечатление.
– Ну, влюблен он или нет, я не знаю. Но то, что Петр – человек благородный и никогда не позволит себе отбить жену у брата…
– Отбить? Отбить можно только в том случае, если муж любит свою жену. А если он ее, то есть меня, бросил, то меня, получается, и отбивать-то не надо. Я вроде как свободна. Меня можно только подобрать, как брошенную вещь…
И сказав это, Женя залилась слезами.
– Брось плакать! Тебе нельзя! Возьми себя в руки, и все! Никто тебе не изменял, поняла! Борис просто был далеко отсюда, он зарабатывает деньги, работает на одного крутого клиента.
– Да? Да что ты говоришь? Он так зарабатывает, что продал наш дом!!! Валера, я тебя очень прошу. Просто умоляю. Постарайся завтра все узнать про наш дом. Продан он на самом деле или нет? Ты пойми, дом стоит миллионы! Это какой же должен быть гонорар за адвокатские услуги, чтобы покрыть стоимость дома в плане возмещения убытков, да плюс еще и какие-то дополнительные деньги? Получается просто космическая сумма!!! К тому же, как я понимаю, Борис рисковал, возможно, жизнью, пряча своего клиента где-то, я не знаю, в Африке или еще где… Ну очень все странно, начиная с первой минуты моего возвращения из Калины. Валера, я прошу тебя, если ты что-то знаешь о Борисе, расскажи! Иначе я на самом деле сойду с ума!
– Что знал – рассказал.
– Борис с тобой лично связывался? Ты же, когда встретил нас на Арбате, возле его дома, первое, что сказал, что Борис скоро вернется, сегодня или завтра. Откуда тебе это известно?
– Из достоверных источников, – тихо пробормотал Ребров.
И Женя замолчала. Пожалела о том, что была с ним так откровенна, что так много рассказала ему. Теперь и он тоже поставит ей диагноз. Пусть уж везет в Подольск к Тоне, а там она обойдется уже без них – без Петра и Реброва. Переночует у нее, а утром Тоня отвезет ее в ее квартиру. Они вместе приведут ее в порядок, и Женя начнет новую жизнь.
Все. Решено. И к Борису она больше не вернется. Как вообще можно думать и страдать по мужчине, который в течение долгого времени избегает общения с ней? Она с легкостью даст ему развод, пусть женится на ком угодно.
Женя позвонила Тоне за четверть часа до ее появления в Подольске, попросила встретить ее возле подъезда. И когда они наконец приехали, она, выйдя из машины и бросив Реброву прохладное «спасибо» и даже не посмотрев ему в глаза, бросилась к подруге, обняла ее и разрыдалась.
Ребров не уезжал. Чего он ждал? Что она вернется и скажет что-то хорошее, доброе?
«Прощай, Ребров!» – мысленно попрощалась она с ним.
И как только она это сделала, он уехал. Прямо сорвался с места и умчался в ночь.
– Женечка, моя дорогая! Прекрати плакать! Пойдем!
– Все твои спят?
– Дениска только что заснул, у него ухо болело… Я ему согревающий компресс сделала, камфару закапала…
– Я так не вовремя!
– Женя, о чем ты думаешь? Я уже постелила тебе в гостиной на диване. Сначала я тебя накормлю, согрею, а уж потом спать уложу.
– Но я не хочу есть.
– Тогда ответь мне, когда ты последний раз ела?
– В самолете.
– Все поняла?
– Поняла.
– Ты, может, и не хочешь есть, а вот твой ребенок проголодался. Сейчас куриного супчику поешь…
Как же хорошо было у Тони дома. Все спали, и им никто не мог помешать.
На кухне, за тарелкой супа, Женя рассказала ей о том, как оказалась в больнице. О своих мытарствах и недоверии к Петру и Реброву.
– Не спеши объявлять им обоим бойкот. Сначала дождись Бориса, а потом уже решишь, кто твой друг, а кто враг. Поняла?
– А еще у меня пропал телефон! Знаешь, такое впечатление, будто бы меня хотели изолировать. Чтобы никому не звонила, чтобы не было доступа в интернет… Да я даже свои банковские счета не могу проверить, а вдруг там пусто?!
– Да с какой стати там будет пусто?
– Может, те, кто заставил Бориса продать дом, обнулили и мои счета? Сейчас же, сама знаешь, все возможно!
– Скажи, вот почему в твою голову забираются самые гадкие мысли? – возмутилась Тоня.
Она сидела перед Женей такая милая, в домашнем халатике, слегка растрепанная и такая родная! Единственный человек на всем белом свете, на которого можно было положиться, кому можно было доверять. И почему-то снова захотелось плакать.
– Послушай, я что еще хочу сказать… А вдруг я не беременная?
– Женя, ты чего?! О твоей беременности сейчас знают даже Петр с Ребровым! И как ты думаешь, как они об этом узнали?
– Да… да… Полагаю, Петру в больнице сказали. Я же потеряла сознание, вероятно, у меня взяли кровь… И что теперь будет? Теперь и Борис узнает.
Она хотела высказать предположение, что теперь Борису будет сложно выбирать между забеременевшей любовницей и беременной женой, но сил что-либо говорить уже не осталось – она засыпала на ходу и не поняла, как оказалась уже в постели.
– Тоня, спасибо…
– Спокойной ночи, Женечка.
32. 7 августа 2022 г
Удача пришла оттуда, откуда и не ждали. Такое бывает.
В квартире Милы Базаровой Коста нашел всего лишь одно-единственное письмо из Мурманска от А. Татариновой. Коста предположил, что это письмо от матери Милы. Там, конечно, имелся и адрес.
Коста связался с Мурманском, попросил выяснить, кто проживает по этому адресу. И хотя письму было больше трех лет, надежда, что появится зацепка по линии матери, все же была.
Оказалось, что в этой квартире жили супруги Татариновы, жена, Алиса Витальевна, умерла, и муж, Алексей Владимирович Татаринов, продал квартиру, поскольку она принадлежала ему лично. Опросили соседей, выяснилось, что у Алисы была дочь, проживала в Москве. Что отношения между матерью и дочерью были разорваны, что дочь не могла простить матери, что та бросила ее и переехала с новым мужем в Мурманск. Однако Алиса писала дочери, отправляла ей деньги, но отношения так и не восстановились. Когда Алиса умерла, Алексей продал квартиру, где ему все напоминало о любимой жене, и переехал в поселок Териберка, что в Мурманской области вблизи Баренцева моря, снял там комнату и живет, гидом работает, ловит треску с туристами.
Связались с ним и узнали, что помимо матери у Милы есть родная бабушка, проживающая в Париже, что сохранился ее адрес и номер телефона. Что, несмотря на сложные отношения матери и дочери (которая, кстати, повторила судьбу Элизы Буланже, в свое время вышедшей замуж за француза и бросившей Алису, переехав на постоянное место жительства во Францию), они время от времени все же переписывались.
Понятное дело, что информацией о близкой подруге Милы, Вере, Татаринов не обладал. Но номер ее телефона может знать Элиза, бабушка Милы, которая как-то раз связывалась с внучкой через подругу, когда сама Мила потеряла свой телефон.
Коста сам выяснил все это, узнав номер телефона Татаринова и связавшись с ним напрямую. Объяснил, зачем ему это нужно – Мила пропала. Конечно, ничего о том, что она подозревается в убийстве Ольги Загуменной, он не сказал. Но, пользуясь случаем, попытался выяснить больше о самой Миле. Характер, привычки.
Татаринов сказал, что, к сожалению, она совершенно не похожа на свою мать, «чудесную, милую женщину». Что у Милы «шило в одном месте сидит», что она конфликтный человек, эгоистичный и самая настоящая бездельница. И что он, Татаринов, тем не менее решил помочь сироте, продал (конечно же, на эмоциях, потеряв в тот момент вкус к жизни!) свою квартиру и привез ей деньги. Сделал так, поскольку чувствовал себя виноватым в том, что не уберег Алису. Попросил, когда у Косты появится информация о Миле, чтобы тот ему позвонил.
Теперь, когда у Сперанского был номер телефона родной бабушки Милы, появилась надежда найти ее саму. Номер был французский.
Он долго звонил. Много раз. Длинные гудки убивали последнюю надежду. И вот однажды случилось чудо: трубку взяли, и женский голос только и успел сказать:
– Кто это? Петр? Женя? Я все еще в Москве! Осенний бульвар… Извините… Что ты делаешь?..
И потом тишина. Словно телефон умер.
Осенний бульвар?! Она что, прилетела в Москву, к внучке? А они сняли наблюдение с дома Базаровой!
В кабинет заглянул помощник.
– Константин Родионович, мы только что узнали: Базарова, вернувшись в Москву, в этот же день снова улетела в Париж! Это точно.
– Вот как? Что ж, если она, наша птичка, вот так легко порхает из страны в страну, у нее на это есть причина… Она вряд ли теперь появится здесь. Разве что захочет встретиться с бабушкой… Хотя она же наверняка встречалась с ней в Париже! Я ничего уже не понимаю!!! Так, постой… Прошерстите все рейсы, а вдруг она уже прилетела сюда!