Большинство каналов строили с помощью тяжелого принудительного труда с минимумом инструментов в феодальной системе порабощения. Известно, что в 1934 году на XVII съезде партии большевистский деятель Вячеслав Молотов (известный пактом Молотова – Риббентропа) выступил против «гигантомании» в советской инфраструктуре, которая, по его мнению, была причиной существенных задержек.
Особенно интенсивный строительный бум зафиксирован в конце 1930-х годов. Только в 1939-м в стране открыли 52 канала общей протяженностью более 1300 километров.
Коллективизация практически разрушила ирригационную систему, каналами пренебрегали или использовали их неправильно, а эффективность ирригации сильно снизилась, поскольку людям приходилось постоянно находиться между нелегальным производством для собственного выживания и выполнением централизованно запланированных задач. Сталинский толчок к развитию водных ресурсов советского государства оказался катастрофическим догматическим экспериментом. Однако извне люди видели государство с явно успешной плановой экономикой, которое идет по пути ускоренной индустриализации, способно использовать богатые водные ресурсы страны тем же методом, что и Соединенные Штаты.
Усилия Сталина прервала Вторая мировая война. Вскоре после начала войны с Германией плотину Днепровской ГЭС подорвали, чтобы она не досталась наступавшим немцам. К тому моменту, когда после войны установился современный торговый режим, Советский Союз занялся экономической изоляцией и самодостаточностью. Изоляция приведет советский эксперимент к краху. Вода станет полем битвы за демократию во всем мире.
Сталин определенно не обладал монополией на водноориентированную деспотию в промежутке между двумя войнами. Термин «тоталитарное государство» изобрел Муссолини. Он с большим пропагандистским эффектом использовал водные проекты, чтобы сохранить свою власть. Когда в 1929 году финансовый мир рухнул, Италия оказалась не готова к удару. Кредитная система развалилась, и правительству пришлось создавать крупные государственные предприятия, чтобы национализировать потери рухнувших частных предприятий. Неизбежная потеря кредита привела к нормированию капитала и более дорогому кредитованию, что, в свою очередь, дало сокращение потребительских расходов и производства. Исчезла та банковская и промышленная модель, которая поддерживала подъем Италии в начале века и сыграла важную роль в первоначальном развитии гидроэнергетики в стране.
Крупномасштабные водные проекты часто считают деспотичными по своей природе. Однако реальные деспоты, столкнувшись с крупномасштабными вмешательствами, часто терпят неудачу. История Муссолини – показательный пример. В ответ на экономический кризис и в попытке стимулировать импортозамещение и национальное производство Муссолини ввел тарифы и торговые ограничения. Как и ожидалось, важный для экономики Италии импорт упал более чем на треть из-за неизбежной реакции его торговых партнеров. Затем режим попытался выйти из кризиса. Чтобы не отставать от темпов индустриализации и удержать на своей стороне богатую элиту и международных финансистов, режим принял «прокартельное» законодательство, разделяющее экономику на корпорации, поощряя сговор между компаниями и подавляя конкуренцию. Ввели коллективные трудовые переговоры через обязательный единый профсоюз. Заработную плату устанавливали в соответствии с дефляцией экономики, чтобы промышленники могли сохранить свою прибыль.
Муссолини ожидал, что принудительное снижение заработной платы сохранит занятость; однако стоимость рабочей силы фактически выросла по сравнению со стоимостью производства, поскольку оптовые цены упали сильнее розничных, по которым индексировалась заработная плата, а большая часть производства в Италии давала промежуточные товары. Уровень безработицы взлетел. В середине 1930-х годов Муссолини окончательно объявил о переходе страны к автаркии[83].
Именно тогда водный ландшафт оказался в центре внимания фашистской пропаганды. Муссолини приходилось искать работу для крайне обедневшего населения. Если бы люди переехали в города в поисках работы раньше, чем промышленность смогла их поглотить, он столкнулся бы с серьезными гражданскими беспорядками. Потребность в жилье, больницах, школах и транспорте истощила бы ограниченные национальные ресурсы, а без них было бы трудно поддерживать социальный порядок в густонаселенных районах. Кроме того, концентрация промышленного труда в городах делала профсоюзы более мощными, даже если бы существовал единственный спонсируемый государством фашистский союз.
Режим пытался помешать волне миграции в города, активно поощряя исход в деревню. Рекламировался антигородской возврат к идеалу простой сельской жизни. Но для этого требовалось больше земли для малопроизводительного сельского хозяйства с высокой занятостью. Одним из решений было появление колониальных территорий; вот почему Италия предприняла вторую попытку завоевать Эфиопию императора Хайле Селассие в 1935 году. Другим решением являлось внутреннее сельское хозяйство.
Проблема заключалась в том, что большая часть итальянского сельского хозяйства была ориентирована на высокую производительность, чтобы обеспечивать сырьем текстильную и пищевую промышленность. Режим установил высокие цены на зерно, и богатые хозяйства севера страны ответили монокультурами с использованием механизации и удобрений. Трактора заменили животных, что повысило производительность и убрало необходимость в выращивании кормов для них, освободив ресурсы для производства пищи. Но все это сильно уменьшило потребность в рабочей силе. Поэтому Муссолини обратился к обедневшему Югу, где не было организованной рабочей силы, и он мог положиться на землевладельцев в контроле сельского населения. Эксплуатация сельскохозяйственных рабочих достигла такой бесчеловечности, которая редко наблюдалась в Европе XX века. И тем не менее земля все еще требовалась, и Муссолини обратился к мелиорации.
За десятилетие, предшествовавшее Второй мировой войне, расходы на инфраструктуру и мелиорацию земель удвоились. На бумаге понятие bonifica integrale, означавшее тотальное улучшение земель, выходило далеко за рамки осушительных работ первого десятилетия века. Оно включало все освоение водных ресурсов, от прокладки каналов до восстановления лесов и преобразования земель. План потерпел неудачу.
Предполагалось, что мелиорация создаст внутренний спрос на промышленное оборудование и товары, которые сталкивались с трудностями на международных рынках. Однако у правительства не было финансовых средств, необходимых для фактического осуществления разработанных им планов. Уполномоченный по внутренней колонизации получил задание переместить излишнюю рабочую силу с севера в новые районы на юге. Однако этому переселению мешал собственный рост населения на юге. Кроме того, там просто не осталось земли, пригодной для рекультивации.
Несмотря на всю пропаганду, самые удобные земли Италии были мелиорированы еще задолго до прихода фашистов к власти. Грандиозный замысел фашистского режима в итоге полностью сосредоточился на флагманской программе работ на знаменитых малярийных Понтинских болотах – 70 000 гектаров заболоченных земель и лесов южнее Рима. Эти болота стали одним из символов фашистской модернизации. Однако их осушение обходилось чрезвычайно дорого. Территория была равнинной, и поэтому гравитация не помогала перемещать воду. Пришлось построить 16 000 километров каналов и постоянно применять крупные насосные станции.
Какого бы прогресса ни удалось достигнуть на Понтинских болотах, все было потеряно после вступления Италии во Вторую мировую войну. Ближе к концу конфликта немецкие войска снова затопили эти марши с намерением вызвать эпидемию малярии среди гражданского населения – единственный известный пример биологической войны в Италии. Грандиозные мелиоративные планы Муссолини закончились катастрофой.
По мере роста мощи тоталитарных государств, который привел к разрушению мира во время Второй мировой войны, Америка начала укреплять собственный международный вес, применяя тот опыт, что она накопила на ландшафтах своей республики. В промежутке между войнами всюду стали появляться американские специалисты. Существует значительная разница между применением их опыта в контексте республиканских институтов Америки и тем, как он использовался на службе гораздо более авторитарных государств. За границей американский водный опыт – оторванный от политических процессов – стал инструментом консолидации власти местных правителей, а иногда и инструментом новой разновидности американского империализма. Самым показательным примером заграничного использования американского опыта в сфере водных ресурсов стал Аравийский полуостров.
После Первой мировой войны Ибн Сауд из династии Саудитов победил Али, сына короля Хусейна из рода Хашимитов, и захватил Хиджаз, где расположены Мекка и Медина, святые места ислама. В конце концов он укрепил свою власть на территории примерно в две трети от площади Индии. В это время в регионе шли беспорядки, поскольку распадалась Османская империя. Под эгидой Лиги Наций большую часть османской территории поделили на британские и французские мандаты в Сирии, Ливане, Палестине, Трансиордании и Ираке – официально для того чтобы вести их к независимости. В 1923 году Мустафа Кемаль Ататюрк превратил Турцию в светскую республику. Реформы Ататюрка, в свою очередь, вдохновили Реза-хана, который в 1925 году стал шахом Ирана под именем Реза-шах Пехлеви, а спустя десять лет потребовал, чтобы иностранцы называли Персию Ираном. Регион разворачивался в сторону независимости и модернизации.
Когда Ибн Сауд устанавливал в Аравии свою власть, он столкнулся с серьезной проблемой. Страна оказалась отчаянно бедной: из доходов были разве что выплаты от британцев и деньги от паломников за посещение Мекки. Завоевать территорию было гораздо сложнее, чем сохранить государство. Для обеспечения хоть какого-нибудь уровня безопасности требовалось сделать оседлыми бедуинские племена. Одним из инструментов стала вера: Ибн Сауд привлек их к ваххабизму, религиозному движению, которое с самого начала было тесно связано с Саудитами (и остается до сих пор). Другим жизнеспособным долгосрочным вариантом поддержки оседлости являлась организация населения в сельскохозяйственные кооперативы. Однако для сельского хозяйства Саудовской Аравии требовалась вода.