силось с Сэвиджем. Проект принес бы очевидные выгоды Китаю и дал бы техническому персоналу из США огромные возможности, чтобы повысить свое мастерство и улучшить послужной список. К 1945 году Бюро военной информации распространило в Китае 50 000 экземпляров книги Дэвида Лилиенталя «TVA: демократия на марше». Это сработало. Китайские специалисты националистического режима, похоже, цитировали «принципы» «Демократии на марше» приезжавшим американским официальным лицам. Это шло рука об руку с надеждами Чан Кайши на «Администрацию долины Янцзы». Ходили даже разговоры о том, чтобы отправить в Китай с выступлениями самого Лилиенталя.
В то время Янцзы была не единственной рекой региона, для которой рассматривался вопрос проектов, подобных TVA. Пока японцы с англичанами сражались за Бирму, индийские чиновники размышляли о воспроизведении модели TVA на реке Дамо́дар на северо-востоке Индии, где река пересекала пути снабжения британских войск из Калькутты. Между 14 и 16 июля 1943 года ранний сезон дождей усилил течение Дамодара в Западной Бенгалии. 17 июля река разлилась на север, и катастрофические наводнения разрушили деревни и перерезали железнодорожные пути, ведущие в Северную Индию. Это была военная катастрофа: разлив отрезал британскую и индийскую армии, которые сражались с японцами. Бедствие привело к созданию комиссии для изучения контроля наводнений и последствий для инфраструктуры Бенгалии и здоровья ее населения. Администрацию долины Теннесси рассматривали как единое «пакетное решение», которое можно использовать в других частях планеты. С помощью одного из инженеров, помогавших Лилиенталю, разработали идею Damodar Valley Corporation – корпорацию, которая занималась бы долиной Дамодара.
Но вернемся к Китаю. Не все поверили в проект Сэвиджа. Государственный департамент не понимал, как Китай может поглотить то количество энергии, которое, по прогнозам, должен был произвести проект. Это казалось невозможным и экономически нецелесообразным. Кроме того, политическая ситуация в стране не отличалась стабильностью. Как только закончилась война и Япония капитулировала в 1945 году, в Китае в полную силу вспыхнул конфликт между коммунистами и националистами, которого Соединенные Штаты отчаянно пытались избежать. В сложившихся условиях эксперты по внешней политике не видели особого смысла в участии США в таком масштабном проекте. Сэвидж ушел из управления мелиорации и сразу же получил приглашение консультировать разработку плотины на Янцзы, однако к 1947 году Чан Кайши потерпел поражение и отступил на Тайвань. В Китае началась коммунистическая эра, и Соединенные Штаты потеряли возможность ввести страну в сферу своего влияния.
Участие Сэвиджа подошло к концу, однако продолжало жить его наследие и наследие TVA – в сочетании с хорошей дозой советских гидротехнических методов. Спустя шестьдесят лет Китаю все-таки удалось построить плотину «Три ущелья», более или менее следуя замыслу Сэвиджа. Она стала частью замечательного каскада гидротехнических сооружений в среднем русле Янцзы, превратившего реку в промышленное сердце страны, как он и предсказывал.
Рузвельт считал, что американский опыт TVA нужен миру. Если не смог Китай, то, может быть, подойдет Саудовская Аравия. На обратном пути из Ялты в феврале 1945 года он попросил пролететь на небольшой высоте над Аравийским полуостровом. Президент обратил внимание на сухой ландшафт, задумался о проблемах сельского хозяйства и завел разговор с летевшим вместе с ним военным инженером. Может ли ирригация решить проблемы? Казалось бы, да, если воду можно будет качать из-под земли и использовать в соответствии с засушливой природой ландшафта. Рузвельт видел универсальный ответ в американском опыте и считал, что он принесет богатство и развитие тем, кто станет его применять – точно так, как это произошло в долине Теннесси. В чем-то он был прав. Погоня за водой действительно внесла свой вклад в развитие этого региона. Начался переход, трансформировавший мировую экономику и в итоге сдвинувший гидроэнергетику с места звезды мировой энергетики.
В 1938 году компания ARAMCO нашла место рентабельной добычи нефти в Джебель-Дахране, обнаружив в итоге крупнейшее месторождение в мире. Нефть имела решающее значение для создания богатства. Однако богатство не то же самое, что власть. Ибн Сауду пришлось трансформировать богатство в социальный заказ. Нефтяные деньги нужно было вкладывать в проекты, улучшавшие жизнь населения. Поскольку большая часть людей зависела от сельского хозяйства, вода все равно оставалась основным ограничивающим фактором, и Ибн Сауду по-прежнему приходилось обеспечивать их водой. Королевская семья представляла себе, как это должно выглядеть. В 1937 году король начал проект в Эль-Хардже в восточной части Неджда – региона в центральной части полуострова. Бо́льшая часть земли в проекте принадлежала самому королю, его брату и министру финансов. Это была первая попытка агромеханизации в Саудовской Аравии, предвестник перехода к масштабному сельскому хозяйству. Сельское хозяйство представлялось современным механизированным коммерческим предприятием. Однако стране нужна была помощь.
Когда Соединенные Штаты включились в войну, интерес Рузвельта к этому региону возрос. Его администрация стала предоставлять дополнительные ресурсы и американский опыт, чтобы внедрять современные агротехнические приемы и технологии. Основная тема этих разработок всегда была одинаковой: добыть из-под земли воду для орошения и улучшения производства. Министерство сельского хозяйства отправило группу сельскохозяйственных консультантов (снова под руководством Твитчелла), чтобы получить всестороннее представление, где и в каких количествах имеется вода, и сколько ее можно пустить в дело. Рекомендации были такими: откачивать грунтовые воды и заниматься «мелиоративными» проектами – иными словами, рецепт запада Соединенных Штатов, примененный к Саудовской Аравии. К тому моменту выплаты, которые государство получало за нефть, стали достаточно большими, чтобы финансировать развитие сельского хозяйства. Технический опыт персонала ARAMCO добавил недостающую инфраструктуру; были решены вопросы с финансовыми и техническими аспектами модернизации. Однако политика – другое дело.
В феврале 1945 года, сразу после Ялтинской конференции, Франклин Делано Рузвельт принял трех лидеров региона на крейсере USS Quincy на Большом Горьком озере в Египте у Суэцкого канала. Первым на борту появился египетский король Фарук. Затем в тот же день – Хайле Селассие из Эфиопии. Потом президент принял короля Абдул-Азиза Ибн Сауда. Примечательно, что вместе с Фаруком и Селассие был и правитель Саудовской Аравии. Эта территория традиционно находилась в сфере влияния Британии, однако найденная Твитчеллом нефть поменяла все расчеты, и стало ясно, что король оказался в приоритетном положении. Британцы пытались убедить Ибн Сауда, что следует держаться их, потому что американцы после войны вернутся в Западное полушарие; Саудовская Аравия должна оставаться в зоне фунта стерлингов с Королевским военно-морским флотом и армией в качестве партнеров и защитников. Со своей стороны, Рузвельт верил в раздел Ближнего Востока: иранская нефть должна оставаться интересом британцев, Кувейт и Ирак следует поделить, а вот Саудовская Аравия – это американское дело.
В свою очередь, Ибн Сауд хотел, чтобы Америка продолжала играть важную роль в стране, чтобы уравновесить существенное влияние Великобритании в этом регионе. И было понятно, что громадные запасы нефти в Саудовской Аравии в любом случае делают ее стратегически важной страной. Итак, король Абдул-Азиз Ибн Саид плыл по Большому Горькому озеру, сидя на позолоченном троне на палубе американского эсминца USS Murphy в окружении своей охраны и стада овец, взятых по такому случаю на борт[87].
Рузвельт и Ибн Саид общались пять часов. После продолжительного и безрезультатного обсуждения палестинского вопроса президент обратился к проблеме сельского хозяйства. Он понимал, что в новом государстве, пытающемся установить свой суверенитет, лидер обязательно будет думать о поддержке аграрной отрасли. Саудовская Аравия могла по-настоящему развивать свое сельское хозяйство только в том случае, если бы придерживалась какой-то модели развития, а не просто обладала техническими методами для добычи воды. К этому времени Рузвельт считал, что опыт Администрации долины Теннесси оказался выдающейся моделью развития, ориентированного на воду, и что Саудовской Аравии следует извлечь пользу из этого.
Никто никогда не узнает, могла ли «Демократия на марше» Лилиенталя напрямую повлиять на развитие Саудовской Аравии. Как-то Рузвельт сказал тогдашнему министру труда Фрэнсису Перкинсу, что, покинув свой пост, посвятит себя тому, чтобы распространить модель TVA на Ближний Восток и в другие страны, поскольку такая ориентированная на воду модель развития может привести к прогрессу. В Ялте он предложил Сталину, чтобы TVA стала моделью для послевоенного восстановления экономики Европы. Даже план Маршалла некоторые описывали как «европейскую TVA». Система TVA стала настолько популярной, что превратилась в инструмент международных отношений, приведя, например, к освоению Меконга как регионального проекта. Как говорил Лилиенталь, существуют «тысячи рек», подобных Теннесси, которые могут извлечь из нее уроки.
Рузвельт умер на своем посту через два месяца после встречи с Абдул-Азизом ибн Саудом и не дожил до момента, когда идея TVA закрепилась в остальном мире. Ибн Сауд скончался в 1953 году, ему наследовал его сын Сауд. Однако влияние этого разговора было весьма длительным, поскольку мировая экономика перестраивалась вокруг отношений между едой и нефтью.
Вера Рузвельта в силу примера TVA в конечном счете оправдалась. Во время второй инаугурационной речи Гарри Трумэн объявил о своей стратегии «четвертого пункта», где Соединенные Штаты обязались использовать свои научные и промышленные достижения для помощи развивающимся странам. TVA – главное наследие «Нового курса» Рузвельта – оказалась американской теорией модернизации. Она станет доминировать во второй половине XX века.