По первоначальному плану проектировщиков плотине было положено справляться с наводнениями такой высоты, что происходят раз в 10 000 лет. Однако информация о реке была скудной и недостоверной. В 1957 году во время строительства произошло самое крупное из зафиксированных наводнений, с максимальным расходом в 8000 кубометров в секунду, и это разбило в прах прогнозы и ожидания. Пришлось спешно повышать водосбросы. Еще одно внезапное наводнение следующего года привело к новому увеличению.
Водохранилище Кариба превратило засушливый ландшафт в водный. Эти перемены соответствовали эстетике белых переселенцев, но привели к принудительному переселению 57 000 представителей местного народа тонга и полностью разрушили все экологические процессы на площади в 5500 квадратных километров. На тот момент это оказалось самым быстрым и окончательным уничтожением экологии за одно действие в истории человечества. Плотина Кариба являлась попыткой объединить обширный ландшафт с помощью взаимосвязанной энергетической системы в надежде, что это автоматически обеспечит экономический рост и стабильность. Этого не произошло. По всей федерации раздавались призывы к независимости.
История воды в послевоенном мире – это история инвестиций. На строительство масштабной инфраструктуры повлияла холодная война. Несмотря на всю принципиальную конкуренцию между экономическими системами, их общие корни, лежавшие в XIX веке, гарантировали, что обе они были привержены водной модели развития. Обе стремились поставить водную среду на службу нации. Однако скрытая конкуренция между политическими системами означала, что развитие водных ресурсов не являлось нейтральным инструментом в руках государства. Через водную инфраструктуру государство раскрывало собственную базовую архитектуру. Власть находилась там, где принимались решения о ландшафте.
Глава 18. Великое ускорение
В разгар холодной войны роль «главного гидролога» взяли на себя Соединенные Штаты. Американское Управление мелиорации профессионализировало и расширило свои международные обязательства. Уже к 1953 году в его состав входило более ста сотрудников, консультировавших более двадцати разных стран.
Основным инструментом Соединенных Штатов становились их технические агентства, опыт которых базировался на сложной гидрологии Американского континента. Самым крупным получателем этой помощи был Индийский субконтинент.
После возвращения из Пакистана и Индии Лилиенталь опубликовал статью в журнале Collier’s. Если у кого-то когда-нибудь возникали сомнения в том, что идеи могут изменить ход истории, то эта может служить примером. Глава Всемирного банка Юджин Блэк прочитал статью и решил принять предложение.
Всемирный банк оказался в тупике из-за разделения стран. В совете директоров были представители и Индии, и Пакистана. Когда банк пытался предоставить ссуды Индии для строительства плотины Бхакра на Сатледже, возражал Пакистан. Против ссуды Пакистану на строительство плотины Котри на Инде возражала уже Индия. Приветствовалось все, что можно было сделать для разрешения конфликта. Блэк отправил премьер-министрам обеих стран письмо, предлагая содействие Всемирного банка, его технические советы и финансирование, обращаясь непосредственно к предложению Лилиенталя: проблему можно решить на «инженерной основе».
Предложение поступило вовремя: требовалось выбираться из тупика. На таких условиях Индия и Пакистан согласились начать переговоры. Консультантом банка был бывший руководитель инженерных войск США генерал-лейтенант Рэймонд Уилер, и, действительно, моделью для решения стали Соединенные Штаты и их география. Описывая Инд, член индийской делегации Ниранджан Гулхати сравнивал его с Колумбией. Сначала Уилер пытался создать интегрированный план, соответствующий тому, что имел в виду Лилиенталь. Не получилось. Чтобы достичь компромисса, в переговорах пришлось отклониться от унитарного видения, предложенного Лилиенталем.
В 1954 году появилась идея рассматривать реки по отдельным притокам[92]. Во время переходного периода следует построить каналы, которые будут подавать в Пакистан воду из западных рек, восполнив тем самым потерю рек восточных. Таким образом, делили реки, а не воду, то есть природу приводили в соответствие с политическими границами, а не наоборот. В целом идею приняли, а потом последовали долгие переговоры для поиска компромисса в деталях.
Было три существенных проблемы. Во-первых, Пакистан не верил, что систему доставки воды можно заменить простой переделкой водоводов – требовались еще какие-то водохранилища. Из-за этого система значительно трансформировалась. У Индии были опасения, в частности, потому, что пришлось бы взять на себя часть финансирования. Во-вторых, Индия хотела бы иметь возможность для ирригации в Джамму и Кашмире, для чего требовалось отвести часть западных рек. В принципе это тоже было согласовано, хотя и без указания конкретного количества отводимой воды. В-третьих, Индия желала иметь возможность развивать гидроэнергетику на всех реках, протекающих по ее территории. Однако Пакистан не хотел, чтобы Индия забирала себе то, что он считал своими реками. Стороны пришли к компромиссу: на западных реках можно ставить только русловые ГЭС – гидроузлы, не создающие больших водохранилищ. Запрещается создавать крупные хранилища воды в верховьях пакистанских рек.
В итоге Джелам и Чинаб и сам Инд отошли к Пакистану, в то время как Рави, Биас и Сатледж достались Индии. В 1960 году выделили средства для работ на Инде и Джеламе в сумме одного миллиарда долларов; примерно пятую часть внесла Индия. Всемирный банк организовал Консорциум помощи Пакистану, объединяя вкладчиков и учреждения, вносившие средства в этот фонд. Сложным оставался вопрос дополнительной ирригации и гидроэнергетики на индийской стороне пакистанских рек.
По этой причине в соглашении также указывался механизм разрешения споров. Сначала проблему пытается решить группа специалистов из Индии и Пакистана. Если это не удастся, страны могут обратиться к нейтральному эксперту, назначенному Всемирным банком или Международным арбитражным судом – в зависимости от характера разногласий.
В 1960 году после длительных переговоров фельдмаршал Айюб Хан и премьер-министр Джавахарлал Неру подписали Договор о водах Инда. При всех его несовершенствах он во многих смыслах стал настоящим памятником сотрудничеству. Примечательно, что договор прошел испытания временем, пережив конфликт 1965 года[93], предоставление независимости Бангладеш в 1971 году[94] и Каргильский конфликт 1999 года[95].
Договор о водах Инда доказал, что международные договоры – не просто слова на бумаге. Он привел к колоссальным физическим последствиям. На момент начала процесса вся система каналов, вплоть до строительства плотины Бхакра, могла полагаться лишь на резервы, которые обеспечивались снегом и ледниками Гималаев. После договора появились две дамбы, Мангла и Тарбела, девять каналов между реками и три дополнительных плотины; в результате река обслуживала две независимые страны.
Ирригационная система Инда была и остается поразительным человеческим достижением: она и сегодня является крупнейшей непрерывной ирригационной системой планеты. Она занимает площадь свыше 14 миллионов гектаров и включает водохранилища объемом примерно 22 миллиарда кубометров, 16 плотин, 12 каналов, соединяющих реки, два сифона[96] и 43 основных канала. Общая протяженность каналов – около 57 000 километров, что превышает длину окружности Земли по экватору. Воистину инфраструктура.
Быстрыми темпами продолжалось развитие инфраструктуры в Африке, и оно снова оказалось в первую очередь политическим инструментом на службе американской внешней политики. Первым пользователем стала одна из немногих стран материка, постоянно остававшихся независимыми, – Эфиопия. Впервые Рузвельт установил отношения с Хайле Селассие, когда того изгнали из страны во время войны. Он предложил американскую помощь в развитии – отчасти потому, что добивался использования Аддис-Абебы в качестве авиабазы в Африке для расширения американского транспортного бизнеса.
При Трумэне отношения между Эфиопией и США расширились, что свидетельствует о предполагаемой стратегической важности Африканского Рога – Сомалийского полуострова. В соответствии со стратегией «четвертого пункта» Трумэн предложил суверенной Эфиопии техническую помощь для развития сельского хозяйства страны. В 1954 году Хайле Селассие приехал в Соединенные Штаты; при этом он посетил некоторые инфраструктурные проекты, являвшиеся визитной карточкой развития США. Воображение Хайле Селассие захватили река Колумбия с плотиной Гранд-Кули и вечнозеленая Администрация долины Теннесси.
Поездка состоялась после исследования водных ресурсов Эфиопии, проведенного в 1953 году специалистами Управления мелиорации. Исследование, в частности, сосредоточилось на Голубом Ниле и реке Аваш. Аваш, одна из крупных рек Эфиопии, порождает большой водосборный бассейн, включающий части штатов Амхара, Оромия и Сомали. Она начинается на высоком плато неподалеку от Аддис-Абебы и течет в сторону региона Афар, впадая в соленое озеро Аббе у границы с Джибути. По реке располагались самые плодородные земли в стране, и в сочетании с относительно простым доступом к рынку через Аддис-Абебу это делало ее самым очевидным местом для вмешательства в экономическое развитие региона. Во время своей оккупации Эфиопии итальянцы уже начали строить гидроэлектростанцию на реке Акаки, притоке Аваша. После войны они были вынуждены выплачивать репарации в рамках Парижского мирного договора 1947 года и сделали это с помощью вклада в строительство гидроэлектростанции Кока на Аваше.