Если смотреть из начала XXI века, то кажется ошибочным представление, что XX век стал необычным, что освоение ландшафта, которое сопровождало возвышение Америки, было неповторимым исключением. Подъем Китая перезапустил процесс развития ландшафта в XXI веке, который вполне может затмить то, что происходило до сих пор. Если XX век был веком Америки, то вполне может оказаться, что следующее столетие станет веком Китая.
Глава 21. Всемирный эксперимент
Без ретроспективного взгляда можно увидеть лишь смутные очертания политических подводных течений, формирующих отношение современного мира к воде; однако то, что видно, раскрывает как новые пути, так и старые механизмы.
В XX веке самые богатые общества, вдохновленные успехом образцовой республики современной эпохи, перестроили водный мир планеты, чтобы оградить своих граждан от воздействия климата и дать своим экономикам конкурентное преимущество. Для этого они обуздали силу воды, позволив тем самым всем людям жить в едином ритме индустриализации. Климатическая система во всех смыслах исчезла из жизни людей – по крайней мере в богатых странах. Никогда еще вода не была так доступна – там, где она нужна, и тогда, когда нужна. Никогда еще люди не могли беспрепятственно передвигаться по ландшафту, занимаясь своими технологиями – проводя каналы, останавливая реки и препятствуя наводнениям. Но в то время, как технологии изменили отношение людей к климату, доминирующую роль продолжают играть тысячи лет многоуровневых институтов, которые определяли отношения между обществом и водой.
Климатическая система меняется. С большой вероятностью она может выйти за рамки нашего недавнего опыта из-за современного влияния на химический состав атмосферы. Выбросы углекислого газа в результате сжигания ископаемого топлива и трансформация ландшафта в беспрецедентных масштабах оказали ощутимое влияние на энергетическое равновесие планеты. Изменение может оказаться самым большим со времен максимума последнего оледенения. Поскольку климатическая система реагирует на это возмущение, гидрология планеты реагирует вместе с нею, заставляя страны разрабатывать новые решения старых проблем.
Первостепенное значение имеет вопрос, будут ли нынешние организационные механизмы устойчивыми к таким переменам. XX век не дал всем один и тот же ответ. После него остались страны с совершенно различными возможностями инфраструктуры и институтов. История воды снова и снова показывает, что общество разрушается в самой слабой точке.
Пока еще слишком рано в полной мере осознавать масштабы проблемы, связанной с изменением климата. Однако время от времени климатическая система предлагает естественный эксперимент, который позволяет взглянуть на то, что может произойти в будущем. 2010 год – время первой проверки плотины «Три ущелья», того эпизода, что открывал эту книгу, год особенно сильной Южной осцилляции.
Южная осцилляция – это квазипериодическое явление, когда теплые воды экваториальной части Тихого океана слоем в несколько сотен метров за три-пять лет смещаются с запада на восток и обратно между Австралией и Перу, подобно гигантским качелям. Ярче всего этот феномен проявляется на поверхности моря: во время холодной фазы, которая называется Ла-Нинья, в восточной части Тихого океана оказываются более холодные воды, а на западе – теплые; в противоположной теплой фазе – Эль-Ниньо – теплые воды возвращаются на восток[102]. Южная осцилляция – один из наиболее значительных поддающихся измерению естественных сигналов в климатической системе. Она представляет собой также природный эксперимент: что происходит, когда климатическая система меняется в течение нескольких лет.
Во время холодной фазы Ла-Нинья порождает сильный перепад температур на поверхности моря между Перу и Австралией. Неудивительно, что аномальное пятно низкой температуры на экваторе в самом большом океане планеты заставляет атмосферу реагировать. Большое влияние сказывается также на распределении воды по всей планете. Во время типичного состояния Ла-Нинья увеличивается количество осадков в Южной Азии и некоторых частях Соединенных Штатов. Эти перемены, в свою очередь, взаимодействуют с другими краткосрочными погодными явлениями, вызывая мириады аномальных локальных событий, которые повсюду проверяют устойчивость местных сообществ. Некоторые из явлений несли ответственность за проливные дожди, питавшие Янцзы в июле 2010 года. В первые месяцы 2010 года Ла-Нинья проявлялась особенно сильно. Это стало идеальным экспериментом, чтобы проверить, как станет реагировать общество.
27 апреля 2010 года Национальная метеорологическая служба США предсказала, что над бассейном Миссисипи что-то должно произойти. Влага перемещается из тропиков в средние широты неравномерно. Спутниковые снимки в микроволновом диапазоне показывают, что она часто распространяется длинными воздушными течениями шириной в несколько сотен километров; они обходят локальные погодные системы и простираются на тысячи километров. Эти атмосферные реки очень велики. Если сложить их по всей высоте атмосферы, то такой небесный поток может нести столько же воды, сколько Амазонка, или вдесятеро больше Миссисипи.
В конце весны 2010 года метеорологи увидели, как одна из этих атмосферных рек движется к бассейну реки Камберленд (притока Огайо) в Теннесси. Это был хорошо выделенный шлейф, тянувшийся из Южной Америки и принимавший воду как из восточной части Тихого океана, как и из Мексиканского залива, словно природа решила проложить шланг в тропических морях, чтобы высасывать воду и использовать ее, чтобы намочить долину Миссисипи. Он принес много влаги. Вместе с влагой пришла неустойчивость. Вместе с неустойчивостью – непогода.
За два дня 1 и 2 мая 2010 года дожди обрушились на центральную и западную часть штата Теннесси и некоторые районы Кентукки, сбросив на ландшафт беспрецедентное количество воды. Река Камберленд представляла собой высокотехнологичную систему, которой через десять плотин в различных точках управлял Корпус военных инженеров. Четыре из них составляли систему контроля наводнений. Крупнейшая из них – Вулф-Крик – находилась на самом Камберленде, а три другие – на притоках.
Под управлением этой структуры оказывалось чуть более половины бассейна Камберленда, в то время как 44 % находились вне контроля, а это означало, что между рекой и населением стояли только судоходные и гидроэнергетические сооружения без серьезных накопительных возможностей. К несчастью, большая часть дождей выпала в неконтролируемой части бассейна; в результате выше по течению объемы противопаводковых водохранилищ оставались неиспользованными, а нижнюю часть бассейна затопило.
Первая волна непогоды 1 мая переполнила ручьи и реки, насытив почву водой. Около 19 часов вода перехлестнула и затопила шлюз и плотину Читэм чуть ниже Нэшвилла. Довершила дело вторая волна дождя 2 мая. К 3 мая поднялась вода на плотине имени Дж. Перси Приста на реке Стоунз, притоке Камберленда – единственной из четырех плотин контроля наводнений, положение которой приносило пользу. Вода дошла доверху, и ее пришлось спускать, чтобы избежать катастрофического прорыва. В тот момент мало что можно было сделать. Уровень воды в реках Камберленд и Теннесси побил все рекорды. Погибло 26 человек – в основном в результате резкого повышения уровня воды на реках в нижней части бассейнов. Поскольку река не смогла вместить всю лишнюю воду, сброшенную с небес, концертные залы, спортивные сооружения, предприятия и дома Нэшвилла скрылись под водой и грязью.
Ущерб от этих событий составил более двух миллиардов долларов. Даже векового опыта, встроенного в цемент и ткань институтов, предназначенных для защиты людей, не хватило жителям бассейна Камберленда, чтобы игнорировать реку размером с Амазонку, протекавшую над их головами. Вода движется. Ни одно стационарное решение не будет работать при любых условиях. И тем не менее какими бы трагичными ни были события Камберленда, они были незначительными по сравнению с тем, что произошло всего несколько месяцев спустя в Южной Азии.
Из-за Ла-Ниньи к концу весны поверхностные температуры в Индийском океане оказались выше средних. То же самое касалось и количества влаги в атмосфере. Над западной и центральной частью России зависли блокирующие циклоны – стационарные атмосферные волны, которые поддерживают высокое или низкое давление в течение нескольких дней. Эти циклоны становились препятствием для распространения погодных систем, которые врезались в их края, вызывая ураганы. Один такой край располагался над Северным Пакистаном.
С 13 июля в Пакистане было сухо. Из-за сияния солнца с безоблачного неба земля прогрелась до такой степени, что атмосфера стала неустойчивой: из нижних слоев вверх стали подниматься воздушные шлейфы (словно вода в кипящей кастрюле). 18 июля слабые ветра принесли влагу с Аравийского моря, доставляя ее прямо над горячей землей. Топливо для ливней прибывало. Спутниковые фотографии тех дней показывают, что первая буря сформировалась у подножия Гималаев. 19 июля начался дождь. Температуры падали. Дождь увеличивал влажность, усиливая конвекцию.
Первые предупреждения от метеорологического департамента Пакистана поступили еще 20 июля. Погодная система подступила к блокирующему антициклону над Россией, достигнув 21 июля Северного Пакистана. Клокочущая атмосфера превратилась в настоящий полномасштабный ливень. Лахор затопило. Во всех провинциях, кроме Синда, погибло несколько людей. 22 июля подключилась армия. К тому моменту требовалось эвакуировать десятки тысяч человек.
Тем временем индийский муссон сформировал область низкого давления над Бенгальским заливом и сместился вглубь суши. 24 июля он добрался до Северного Пакистана, принеся дополнительную влагу. Получилась идеальная ситуация для ливня. Постоянное высокое давление над центральной частью России отражало мощные волны в сторону Пакистана, а муссон тянул туда же воду как с запада, так и с востока. 27 июля вся эта энергия обрушилась на головы пакистанского населения. Появилось еще одно предупреждение о наводнении.