Последний из оставшихся кораблей дуа'леоров умело маневрировал, задавая жару двум своим противникам, уже порядком потрепанным. У дуа'леоров даже наметился шанс на победу. Но, когда в бой вступил третий корабль краббов, этот шанс растворился, как льдинка в теплом течении. Яростная стрельба накрыла море ядрами так, что не оставалось места для маневра. Большая часть ядер зарылась в волны, но несколько попали в цель. Потрескавшийся носовой щит корабля дуа'леоров с хрустом сложился и рухнул на палубу. Бушприт своротило на сторону, а под ним образовалась приличная пробоина, в которую сразу начала захлестывать вода. На некоторое время корабль утратил маневренность, а большего крабам и не требовалось. Один из фрегатов резко повернул и ударил тупым форштевнем в его борт.
В воздух взвились медные крюки, мертвой хваткой вцепляясь в дерево. Резкий свист поднял на ноги укрывшуюся за носовым щитом абордажную команду. Полсотни воинов единой зеленой волной хлынули на палубу дуа'леорского корабля. Еще один фрегат подошел к другому борту, третий вцепился крюками в корму. Дуа'леоры без боя сдали палубу и поспешно отступили в трюм. Краббы последовали за ними. И тут корабль дуа'леоров взорвался.
Он не просто взорвался, а буквально разлетелся в щепки. Громыхнуло так, словно десяток ревущих ядер под воду сбросили. Взрыв, словно огромная бешеная акула, разодрал борта пришвартовавшихся фрегатов. Тому, что был у кормы, начисто оторвало нос. Погонные пушки, обломки бушприта, разбитый щит пролетели над его палубой и с плеском попадали в воду далеко за кормой. На фрегате слева с хрустом переломилась и рухнула грот-мачта.
Горестный вой прокатился над палубами. И, словно вторя ему, лишившийся носа корабль застонал разодранными деревянными внутренностями, накренился вперед и быстро затонул. Два других сильно кренились на неповрежденные борта. Едва оправившиеся от удара краббы уже суетились на палубах, пытаясь удержать на плаву поврежденные корабли. Над водой разносился встревоженный переливчатый свист.
Волны, как расшалившиеся дети, бодро и весело раскачивали тримаран. Небо хмурилось, затягивалось тучами и все больше темнело. С юго-востока надвигался шквал. Совсем не редкость в это время года, но именно сейчас он был очень некстати.
С момента похищения Алины прошло почти двое суток, а Фалко ни на каплю не приблизился к разгадке. Полиция тоже топталась на месте, но это ничуть не утешало. В раскинутой Черепом сети было пусто. Последнее наводило на мысль, что в этой темной истории все-таки есть еще один корабль, и Фалко на быстроходной «Сагитте» патрулировал воды к востоку от Кампавалиса, наведываясь по пути во все мало-мальские поселения. Общение с народом скрашивало поиск, но конкретной пользы не приносило.
В улье города Кварта – поселка чуть крупнее Секундуса, но с большим рыболовецким флотом – Фалко получил срочное сообщение от Лимии. Дежурный сильф равнодушно передал Брику синеватый лист бумаги. Фалко глянул на имя отправителя, слегка удивился и, не разворачивая, пихнул письмо в поясную сумку. Общение с местными охотниками за новостями оказалось бесполезным для обеих сторон. Фалко узнал, что никаких чужих кораблей в акватории города уже давно не было видно, а охотники, чье любопытство было сильно распалено этими расспросами, вообще ничего не узнали.
О письме Фалко вспомнил, уже когда «Сагитта» покинула порт Кварта. Он развернул бумагу, пробежал взглядом текст, озадаченно присвистнул и уже внимательно перечитал вторично. Сообщение озадачивало. Брик был знаком с Лимией давно, еще со времен совместной учебы в академии, и все это время видел перед собой гордую замкнутую женщину. Чтобы заставить ее(!) умолять(!) Фалко(!) о помощи, как минимум небо должно было упасть в Мировой океан и там три раза подпрыгнуть.
Подробностей Лимия не приводила. Только умоляла Фалко бросить все и немедленно прибыть по указанным координатам, пока не стало слишком поздно. Текст был довольно сумбурным, что также было совершенно не свойственно «белой акуле» – так ее прозвали в академии за холодность нрава и беспощадность в учебных поединках. На какой-то момент Фалко всерьез заподозрил ловушку, но отправителем письма значилась сама Лимия. Сильфы очень ревностно относились к точности передаваемых через них сообщений. Какими неведомыми путями эти замкнутые почтальоны собирали информацию, не знал никто. Они никогда не удалялись от родного улья, ничем не интересовались и никого ни о чем не просили. Даже не спрашивали. Тем не менее, всегда знали, где искать заявленного адресата, и всегда знали, кто именно отправил сообщение.
Пустые сомнения никогда не входили в круг увлечений Фалко. Он был человеком действия и потому уже через пару минут полным ходом мчался к заявленному месту встречи. Кому-то на небесах это, видимо, совсем не понравилось.
Буря надвигалась с неумолимостью сборщика налогов и размахом королевского советника. Сплошная стена ливня падала с небес, а ей навстречу вставали гигантские водяные валы. То тут, то там сверкали яркие ветвистые молнии. Отдельные раскаты грома буквально тонули в общем реве разбушевавшейся стихии. Прорваться через такое не представлялось возможным.
Сообщив стихии, что он о ней думает, Фалко быстро убрал парус. Пробежав по палубе, проверил: все ли закреплено? Привычка к порядку не подвела – ни с чем возиться не пришлось. Брик только открыл носовые и кормовые водозаборники. Левый и правый корпуса начали заполняться водой. Фалко натянул маску, выхватил из гнезда коралловый гарпун с металлическим острием и спрыгнул за борт.
Прыгающие по волнам корпуса поначалу медленно заполнялись водой, но стоило им отяжелеть, и процесс сразу пошел быстрее. Фалко держался за коралловую скобу в среднем корпусе и внимательно поглядывал вокруг. Налететь на какую-нибудь подводную тварь было бы совсем некстати. Не только корабли ищут в бурю укрытия под водой, и хищники давно об этом знают. На лодку они, конечно, вряд ли нападут, но если та сама на них налетит, могут дать сдачи. В подводном мире становилось все темнее. Когда буря полностью закроет небо, единственным источником света останется круглая лампа с колонией люциферинов, что висела на крюке как раз у входа в рубку.
Несколько правее погружалась большая медуза. Заметив по соседству большую лодку, она выразительно пошевелила стрекалами. Слева мелькнула серая тень. Акула. За ней вторая, третья, четвертая. Фалко внимательно следил, как хищницы описывали круг. Серые, чуть больше сажени каждая. Такие акулы редко первыми нападали на человека. Эти захотели стать исключением из общего правила. Фалко мысленно подобрался и покрепче ухватил гарпун.
«Сагитта» была уже на глубине саженей в десять, когда акулы напали. Все четыре разом повернулись и устремились к намеченной жертве. Фалко резко ушел вдоль корпуса. Гарпун вонзился самой быстрой точно в жабры. Акула дернулась, да так сильно, что вырвала оружие из рук. Очень несвоевременно. Вторая уже разинула пасть. Фалко отпихнул хищницу руками и рванулся вверх. Третья акула попыталась отхватить ему ногу. Ей помешала свободно свисавшая с корпуса сеть. Акула запуталась, забилась и ударом хвоста сорвала атаку следующей хищницы.
Фалко быстро проплыл к корме вдоль корпуса, выдернул из гнезда новый гарпун и обернулся. Акула с разинутой пастью неслась прямо на него. Фалко распластался на палубе и ударил снизу вверх. Вода окрасилась кровью. Умирающая акула дернулась и уступила поле боя двум другим. Тех не заинтересовала ни первая жертва боя, ни бьющаяся в конвульсиях вторая. Две акулы разошлись по дуге в стороны и разом, как по команде, бросились на человека. Фалко ткнул одну гарпуном в морду, другой сунул в пасть попавшуюся под руку деталь такелажа. Деталь оказалась деревянной и на какое-то время заняла внимание серой хищницы. Милостью Алгоры разминувшись с острыми зубами второй, Фалко отступил к правому корпусу. Крышка люка в палубе открылась легко. Трюм, служивший «Сагитте» балластным баком, был уже затоплен. Фалко ногами вперед нырнул в люк, но закрыть крышку за собой не успел. Сразу за ним туда сунула морду акула. Удар гарпуном пришелся прямо в разинутую пасть. Акула съехала по коралловому древку. Фалко похолодел. Хищница остановилась в паре пальцев от сжимавшей оружие кисти.
Облегченно выдохнув, Фалко выпустил оружие. Горсточка пузырьков устремилась вверх. Мертвая акула изчезла из поля зрения, но в открытом люке показалась следующая зубастая пасть. В узком трюме с ней было бы не разминуться. Вытащив кинжал, Фалко попятился настолько быстро, насколько позволяла теснота. Акула, должно быть, напуганная судьбой остальных, не торопилась, но и не отступала. В трюме и ей было тесновато, но акула упорно протискивалась в узкий проход, цепляясь плавниками за пиллерсы. Фалко тем временем добрался до следующего люка. Одним движением распахнув его, Брик рывком выбрался из трюма. Акула выбрала как раз этот момент, чтобы броситься на добычу. Как они разминулись, не поняли оба. Фалко закрыл люк перед самой пастью, резким поворотом рукоятки задраил его и… замер, ощутив холодное лезвие у своего горла.
Осторожно скосив глаза, он обнаружил рядом дуа'леорку с длинными ножами в руках. Сомневаться в том, кто это, – не приходилось. Фалко был ловленный тунец, и абы кто его так легко бы не захватил врасплох. Он умел чувствовать движение под водой, а север научил его моментально реагировать на подобные чувства.
«Привет, – осторожно, одними пальцами, просигналил Брик. – Ты ведь та тень, что недавно с большим шумом ушла из Кампавалиса?»
«Да», – ответила тень, спрятав один из ножей.
Второй продолжал оставаться у горла Фалко. Тень быстро и мягко огладила человека, проверяя наличие скрытого оружия. Фалко таковым не пользовался, и дуа'леорка самую малость расслабилась.
«Какая удача, а я ведь как раз тебя искал», – просигналил ей Фалко.
«Не самое разумное времяпрепровождение, – ответила тень. – Зачем?»
«Один мой друг из Кампавалиса хочет с тобой переговорить».