— Н-да… профессор, а вы чего морщитесь?
— Да очень уж картинка неаппетитная, мой мальчик! — признался Леркин дед. — Не хотел бы я очутиться в таком вот мирке, где ничего, кроме этой гадости!
— Я тоже, профессор, — поддержал я соратника. — Я тоже… но, похоже, с текущей базой придётся расстаться. Не уверен, что мы сумеем поддерживать внутри «пузыря» стандартный состав атмосферы. Да и чистый кислород вряд ли поможет — вода всё равно затухнет, да и прочее гнильё сместит равновесие. Чувствую, в скором времени здесь дышать нечем будет. И в прямом, и в переносном смысле…
— Лиу Цзяо, не будешь ли так любезен показать вариант за номером пятьдесят? — прервал мои разглагольствования Евгений Викторович.
— Процесс активирован, специалист Эйген… процесс завершён.
— Ну вот, совсем другое дело! — оживился Леркин дед, как только в «дополненной реальности» сформировалась очередная картинка. — Почти нормальный вид! Прямо пастораль!
— Ну, по сравнению с остальными… пожалуй, — вынужденно признал я. — Хотя очень смахивает на экваториальные джунгли, изрядно поеденные паразитами и заплесневевшие от сырости.
— Согласно текущей модели это так и есть, сяньшэн, — подтвердил мою правоту Лиу Цзяо. — Повышенная влажность, повышенное содержание продуктов гниения в атмосфере, пониженная концентрация кислорода, высокая температура воздуха. Как следствие, формирование равновесного микробиоценоза. В принципе, как в варианте с одноклеточными водорослями, просто здесь флора более разнообразная. А также микроорганизмы.
— Ну и что нам теперь делать? — перешёл я от пустословных восторгов вариативностью модели к конкретике. — Какие рекомендации?
— Недостаточно данных для анализа, сяньшэн, — моментально завел любимую песню Ли. — Единственная на данный момент рекомендация — продолжать наблюдения. Хотя бы ещё неделю. А в идеале месяц. И вот тогда всё станет предельно ясно, и можно будет проработать методы воздействия на биоценоз.
— Ладно, считай, что отмазался! — махнул я рукой. — И это, перешли все данные Периклу, да и модель заодно. Пусть отец тоже будет в курсе, в какой блудняк мы чуть было не влетели.
— Не вини себя, мой мальчик! — по-отечески похлопал меня по плечу Евгений Викторович. — Ты не мог этого предусмотреть, потому что у тебя… как там наш электронный коллега выражается? Было недостаточно данных для анализа. Ты же ведь раньше «пузыри» видел исключительно в космосе, я прав?
— Абсолютно, проф, — благодарно кивнул я. — А в космосе проблема газообмена не стоит в принципе по причине практически полного отсутствия такового. Межзвездный водород в расчёт не принимаем, там концентрации мизерные, ни на что не влияющие. Но…
— Что, мой мальчик? — поневоле напрягся профессор Эйген.
— Да я просто представил, что было бы, окружи мы «пузырём» всю Гессиону, — признался я.
— И что же? — полюбопытствовал Леркин дед.
— Недостаточно данных для анализа! — ухмыльнулся я. — Но уж поверьте на слово, ничего хорошего! Мы ведь даже не знаем, как гравитационная «стенка» влияет на свет. Может, он всего лишь преломляется. А может, она какую-то часть спектра не пропускает. Просто представьте, что произойдёт с растительностью, если не будет, к примеру, ультрафиолета?
— Это надо Валерию спрашивать, её профиль, — технично ушёл от прямого ответа Эйген.
— Вот и я не знаю, проф, — вздохнул я. — А просчитывать модель искином лень, да и некогда. Это задачка посложнее будет, чем наш практически миниатюрный в масштабах планеты «пузырь». Правильно, Ли?
— Ответ положительный, Ван-сяньшэн, — поддержал меня «мини-гекс». — Боюсь, для сколько-нибудь точных расчётов понадобится задействовать «единение», но даже в этом случае, по очень приблизительной оценке, на моделирование уйдет от десяти до тридцати часов…
— Нам это пока не к спеху, — прервал я помощника. — Но в будущем понадобится, так что можешь загрузить всех свободных «отпрысков» задачей, но исключительно в фоновом режиме! Думаю, потом в любом случае будет проще.
— Так и есть, Ван-сяньшэн. И насчёт необходимости построения данной модели я тоже с вами полностью согласен.
— Ну вот и работай! — заключил я. — Только не в ущерб текущим задачам.
— Процесс активирован, сяньшэн.
— Э-э-э, Ваня? — позвал Евгений Викторович.
— Да, профессор?
— А не пояснишь ли мне, старику, что тобою движет? — Судя по растерянной физиономии, Леркин дед и впрямь не понимал всей важности открытия, которое мы только что совершили. — Умоляю, не говори, что это праздное любопытство! Я тогда в тебе сильно разочаруюсь, мой мальчик!
— Даже не собирался, проф! — горячо заверил я. — Любопытство — лишь одна сторона медали. А вторая — банальная меркантильность. Нужно же нам представлять, к чему приведёт использование наших артефактов, суть эксклюзивного товара высшего качества, на кислородных и богатых жизнью планетах? Вот и я думаю, что нужно. Потому что как иначе мы сможем составить список рекомендаций для минимизации последствий? Рекламации нам ни к чему, Евгений Викторович. Особенно когда речь может идти о сотнях миллиардов, и не только «орликов».
— То есть ты, Ваня, собираешься допустить расползание непроверенной технологии по обитаемому космосу⁈ — опешил Евгений Викторович.
— Скажем так: не исключаю такой возможности, — кивнул я. — В смысле, расползания технологии. Но только однозначно проверенной и обкатанной на практике.
— А обкатывать, стесняюсь спросить, собираешься на?..
— Уж точно не на отдельно взятой Гессионе! — отрезал я. — Рисковать главным ресурсом клана, да ещё и таким количеством жизней впридачу я не готов. И никому не позволю.
— Ф-фух!.. — утёр воображаемый пот со лба Эйген.
— Так что если уж пробовать, то будем пытаться закатать в «пузырь» сразу всю систему со звездой и дальним астероидным поясом, — невозмутимо добил я профессора. — Но это неточно.
И, пока тот хлопал глазами и пытался хватануть воздуха, как выброшенная на берег рыба, велел «мини-гексу»:
— Ли, вызови Эмилию. Пусть срочно перебирается на «заброшку», и чтобы при полном параде — в комбезе и с оружием. Нам теперь, как совершенно справедливо заметил профессор, стесняться нечего. Устроим альянсу весёлую жизнь!
Глава 5−4
-//-
К сожалению, уложиться с подготовительными работами, как я планировал, в двадцать, край, тридцать минут не получилось — пришлось дожидаться Эмилию, которая, как и любая женщина, застигнутая врасплох, сначала возмутилась — типа, предупреждать надо! — а потом какое-то время собиралась. Впрочем, надо отдать ей должное, время рекордно короткое — и четверти часа не прошло с момента запроса, как она прибыла на «заброшку». Как я и просил, затянутая в «Витязь-М» и с псевдокатаной за поясом. Ну и все остальные приблуды в наличии, разумеется. Кстати, если кому и жаловаться на потерю темпа, так точно не мне — я сам едва успел экипироваться до Эмилькиного появления. Ну да, сначала озаботился ЦУ, то бишь ценными указаниями, для профессора, а именно, разъяснил, что ему делать с трофейным артефактом и телом Вэнь Гуанмина. Потом выслушал его не очень убедительные возражения. И только после этого занялся собой, попутно загрузив Лиу Цзяо скачиванием кое-какой информации из разряда «для служебного пользования», причём не нашего, Елагиных, а Корпорации. И едва только Евгений Викторович утопал выполнять задание, как буквально из воздуха вывалилась Милли — она решила не ждать меня в «изнанке» и перенеслась из «таможенного поста» прямо в лабораторию, «прицелившись» с завидной точностью. Похоже, в этом искусстве ученица превзошла обоих учителей — и меня, и профа Эйгена.
На передачу информационного пакета в её «нейр» и краткий инструктаж ушло ещё минут пять, но это время не пропало без толку — мы попутно наведались к тайнику, в который я накануне запрятал «камешки», те, что приволок Агуэй под управлением Толяна, и захватили с собой по три штуки разного размера. Да, перестраховались. Но с некоторых пор я стал куда больше доверять отцовскому опыту, а потому поддался паранойе. Уж лучше перебдеть, чем недобздеть, как выражается дядька Митяй.
Ну а дальше… дальше всё просто: «просачивание» в «изнанку», переход в «хаб»-тройку, наведение из «таможенного поста» на «Иддию-4» и совместный «прыжок», пусть и только с третьей попытки. Первые две закончились неудачей из-за погрешности расчётной поправки для координат точки прибытия. Всё-таки и цель не особо крупная по сравнению с планетой, и расстояние куда больше, чем обычно. А ещё мы изрядно поторапливались, поскольку перед самым нашим «просачиванием» в Паутину вайгожэнь осуществили очередной — уже третий после моего бегства с «транзитки» — «залп» из резонатора. И на этот раз эффект ощутился даже на поверхности планеты, настолько даже не мощной, а «дальнобойной» получилась волна искривления. Тут и Лиу Цзяо поневоле всполошился, заявив, что ещё чуть-чуть, и вайгожэнь добьются своего. Ну или сдохнут в процессе, с высокой долей вероятности захватив с собой на тот свет и всех остальных обитателей системы Иддии. А нам такое на фиг не надо. Так что пришлось ускориться.
В общем, если с попытками не задалось, то с точкой выхода мы угадали весьма точно — вывалились в обнимку с Эмилией в том самом вестибюле, где я не так уж и давно устроил разборку с почившим Вэнь Гуанмином. И моментально включились в работу. Вернее, Ли включился, поскольку нам с Милли пока что делать было нечего. Всё упиралось в скорость, с которой мой искин сумеет перепрограммировать прыжковый генератор одного из спасательных ботов станции. Понятно, что местную локалку Ли уже давно под себя подмял, и за время нашего отсутствия ситуация критически не изменилась, несмотря на все старания айтишников альянса, запертых в «пузыре». Но беда в том, что у спасательных средств тройной защитный контур и крайне затейливая процедура идентификации, исключительно для того, чтобы местные подростки не смогли их угнать. Когда-то давно прецеденты случались — от скуки некоторые здесь начинали лезть на стену уже через пару недель — вот командование и озаботилось. Теперь, чтобы эвакуационные боты «проснулись», необходимо, чтобы станция действительно терпела бедствие. Ну, или капитан должен своей властью санкционировать соответствующий режим. Вот на имитацию такой команды у Лиу Цзяо и ушло больше трёх минут. А потом ещё примерно столько же на отладку подкорректированного софта генератора. Итого, с учётом «прыжка» с Гессионы, уже почти девять минут. Ещё чуть-чуть, и последует очередной «залп»… но с этим ничего нельзя поделать. Остаётся только надеяться на благопр