обжечь.
– Смотри, куда прёшь, комок слизи! – прорычал Барри.
– Прости, я не нарочно! – задрожала Зельда, хотя ни в чём не была виновата, и попыталась уплыть от меня и Барри. Получилось у неё плохо: медузы ведь не олимпийские пловцы. Особенно когда наполовину застрянут в купальнике. Элла и Токо, торчащие на пляже, расхохотались.
Меня от этой троицы просто тошнило, но препираться с ними было некогда. Есть дела поважнее – надо отыскать Шари, прежде чем её найдут враги! Мистер Кристалл тоже отправился на поиски: с балкона его кабинета взлетел крупный белоголовый орлан, на бреющем полёте пролетел над лагуной и, взмахнув крыльями, взмыл в высоту.
– До встречи! – крикнул он и скрылся из виду.
Шелби и Марис полетели в других направлениях.
В обличье тигровой акулы я выплыл из лагуны на глубину и повернул на восток. Широкой мордой я будто плугом вспахивал бирюзовую воду и, почти не раздумывая, повернул грудные плавники так, чтобы размеренно скользить на глубине десяти метров, не всплывая и не опускаясь глубже. Через мои жабры струилась освежающая морская вода.
Куда поплыл бы оборотень-дельфин, которому хочется побыть одному? К нашему тайному укрытию – затонувшему кораблю? На всякий случай я повернул туда и вскоре увидел перед собой старое, заросшее илом судно, покоящееся на морском дне. Но подплыв ко входу, я сразу заметил, что там никого нет.
За мной настороженно наблюдала стайка лупоглазых жёлтых рыбок с синими полосками, а на дне развалился светло-коричневый скат с тёмно-коричневыми пятнами. На их счастье, мне сейчас было не до них: вдруг белая акула где-то поблизости и в любой момент может появиться из туманной синевы? И что мне тогда делать? Теперь я начинал понимать одноклассников, которые меня боялись.
– Шари? Где ты? – мысленно звал я, надеясь, что подруга-дельфин меня услышит.
Ответа не было.
Она не попадёт в беду, ведь она выросла в море и хорошо здесь ориентируется, уговаривал я себя. К тому же дельфины шустрые и увёртливые – наверняка увёртливее белых акул. Наверное, я напрасно ищу – может, она уже вернулась с друзьями в школу. Ведь она ненамного нас опередила.
В этой части подводного мира я ещё никогда не бывал, многое здесь мне было незнакомо. Незримая сила давила на меня, отталкивая в сторону, – что это такое? Да ещё вокруг меня вдруг запахло иначе, а цвет воды сменился с мутновато-бирюзового на прозрачно-синий.
Я занервничал. И почему я не попросил никого отправиться со мной! Я ведь ещё не ориентируюсь в море! А вдруг я превращусь на такой глубине? Как далеко побережье, смогу ли я в случае чего доплыть отсюда до суши? Эта мысль вызвала у меня неприятное покалывание, и я разнервничался ещё сильнее: уж не предвещает ли оно превращения?
Не раздумывая, я пулей вылетел на поверхность, до смерти напугав пеликана, который, сложив крылья, покачивался на волнах. Панически закаркав, он встрепенулся и поспешил убраться.
Спокойно, сказал я себе. Это просто течение, а покалывание – обычный страх. Тебе только кажется, будто ты в опасности. Лучше напрягись и отыщи Шари.
Уговоры подействовали. Я снова ушёл в глубину и… увидел на дне что-то странное. На подводном рифе висел какой-то предмет, отдалённо напоминающий дохлого осьминога. Продолговатый, тёмно-серый.
Я нырнул, с любопытством кружа возле загадочного предмета размером метра два. А, наверное, это остатки рыболовной снасти: порвалась когда-то об острый утёс и с тех пор разлагается тут потихоньку. Может, прихватить её с собой, пока она не навредила морским обитателям? Нет, некогда: надо найти Шари! Она так и не ответила на мой зов.
Резко взмахнув хвостом, я хотел проплыть мимо этого старья… И вдруг почувствовал, как о мою акулью кожу трётся что-то колючее. Что-то тянуло меня назад, я не мог плыть дальше – я застрял! Чёрт, неужели мой плавник запутался в старой рыболовной сети?! Для одного из морских обитателей эта штука оказалась действительно опасной – для меня!
Снасть была в два пальца толщиной, наверное, из нейлона или чего-то вроде этого. Я изо всех сил стремился вырваться. Не получалось. Да что ж такое! Я яростно извивался, чтобы перегрызть проклятую сеть и освободиться. Но мне никак не удавалось до неё дотянуться – зубы хватали одну воду.
Чёрт! Что же делать? Я застрял на глубине около двадцати метров! Даже если мне удастся остаться в акульем обличье, эта сеть может меня убить. Если я не смогу двигаться, вода перестанет проходить через мои жабры и мне будет не хватать кислорода. Через какое-то время я самым жалким образом задохнусь.
Я вздрогнул, вдруг заметив, что поблизости плавает ещё одна акула, и это не большая белая – как они выглядят, я знал из телепередач. Хищная рыба была всего пару метров длиной и напоминала любопытную собаку, обнюхивающую окрестности. Я даже обрадовался: это же первая дикая акула, которую я видел! Привет, родственник! Какой красавец, какие идеальные очертания!
Приятное общество меня подбодрило, и я ещё раз попытался разорвать сеть. Большая ошибка! Я почувствовал в воде вкус крови. Хотя кожа у акул толстая и шершавая, я, должно быть, поранился о снасть или об острый камень. Я похолодел от страха.
– Помогите! Есть кто-нибудь поблизости? Пожалуйста, мне нужна помощь!
Но явились, к сожалению, не готовые помочь оборотни, а ещё больше сородичей – две серые акулы. Ну конечно, они знают, что означает запах крови в воде, а моё трепыхание ясно дало им понять: «рыба в беде» – как будто я выкрикнул это в мегафон. Для этой братии я не родня, а большой полосатый обед.
Ну уж нет, никакой я не обед! Я ещё жив и вот-вот освобожусь!
Когда одна из акул, всё сужая круги, подплыла слишком близко, я попытался её цапнуть. Ещё немного – и я бы укусил её за плавник. Она испуганно отпрянула – такса, связавшаяся с овчаркой и теперь от страха поджавшая хвост. Остальные серые акулы тоже держались на расстоянии – особенно когда я смотрел прямо на них и следил за ними глазами, что оказалось нелегко, потому что их было трое.
Лишь когда я, обессилев, стал озираться в поисках помощи, они опять подплыли ближе. Я снова затрепыхался, пытаясь вырваться, и у них чуть слюнки не потекли, потому что я вновь повёл себя как попавшее в беду животное.
Я чувствовал, что начинаю задыхаться, и судорожно разевал и закрывал пасть, чтобы пропускать воду через жабры. Вопреки моим надеждам, это мало что дало. Может, заставить как-нибудь акул перегрызть сеть? Плохая идея: наверное, после этого я недосчитаюсь кусочка плавника, а в человеческом обличье – ступни. Кроме того, я не знаю их языка.
Может, Шари случайно проплывёт мимо и сумеет мне помочь – это было бы замечательно. Даже если она увидит, в какое идиотское положение я попал в её родных местах.
И тут я увидел её. Ещё одну акулу – гораздо крупнее и массивнее остальных. Она не спеша приближалась ко мне – не светло-серая, как другие, а с тёмно-серой спиной и белым брюхом. И глаза у неё были не такие, как у серых акул, зрачки которых напоминают кошачьи. У этой акулы глаза были большие и абсолютно чёрные. Ещё до того как я увидел зубастую пасть, я понял, что облажался по всем фронтам.
Я не нашёл Шари. Зато меня нашла белая акула.
Большая и белая
Три другие акулы поспешили убраться, а большая белая неторопливо плавала вокруг, разглядывая меня, как перед этим – её сородичи. Принюхивалась, наверное, к запаху крови в воде, как человек – к аромату курицы гриль в ближайшей закусочной.
В первый момент меня словно парализовало от страха. Я перестал трепыхаться и не сводил с неё глаз. У меня было достаточно времени её рассмотреть – бежать я всё равно не мог. «Вырвись! Прочь отсюда!» – кричал мне внутренний голос. Но я не мог.
Может, и к лучшему, что поначалу я не двигался. Маленькие серые акулы научили меня, как себя вести, чтобы не выглядеть добычей. Я пошевелился, стараясь не делать резких движений, и, пытаясь побороть страх, наблюдал за величественным зверем. Белая акула это заметила и увеличила радиус кругов.
Может, она начинает меня уважать? Или просто не очень проголодалась? Обычно они не едят других акул – только морских млекопитающих. Но, может, она и только что задохнувшимся лакомством не побрезгует. Я по-прежнему страдал от недостатка кислорода и чувствовал, как слабею с каждой секундой.
– Клянусь большим течением, плохи твои дела.
Оборотень! Рядом какой-то оборотень! Надеюсь, не Шари – слишком опасно… И не кто-нибудь размером с морского конька, которому даже ракушку перевернуть трудно. Я порывисто обернулся – и увидел большую морскую черепаху, которая, отталкиваясь от воды веслообразными передними плавниками, плыла прямо ко мне.
– Миссис Пелагиус! – Наверное, от облегчения я проорал ей это прямо в голову.
– Я знаю, как меня зовут, – отозвалась учительница. – Ох, эти проклятые рыболовные сети! Надо будет рассказать вам на следующем уроке гидрологии, как я сама однажды запуталась в такой.
Я почти не слушал, уставившись на её клюв – намного крупнее, чем у попугая, и, надеюсь, очень-очень острый!
– Не могли бы вы перекусить сеть? Пожалуйста, поторопитесь!
Миссис Пелагиус нащупала опору, взяла старую снасть в клюв и начала её грызть.
– Материал очень жёсткий – мой клюв для такого не предназначен. Обычно я ведь питаюсь водорослями.
– Пожалуйста, попытайтесь ещё! – Я отчаянно боролся за кислород.
Белой акуле, видимо, стало любопытно, чем мы занимаемся. Она всё сужала круги, с каждым разом немного приближаясь. От страха я чуть не наложил в несуществующие штаны.
– Спокойно, я делаю всё, что в моих силах, – сказала миссис Пелагиус.
Спокойно?! Она что, не заметила, что я истекаю кровью? В синем глубинном свете казалось, что из моего хвостового плавника поднимается тонкий серый столбик дыма.
Может, поэтому большая акула вдруг повернулась к нам – её крупная серо-белая морда оказалась менее чем в трёх метрах от нас. Всё кончено, она сейчас нападёт? Я попытался увернуться, но далеко не ушёл.