ни назвали место, где хотят выгрузить бочки?
– Нет. – Рокет скривился. – Значит, эти сведения тебе мало чем помогут?
– Ещё как помогут, спасибо, это просто супер, мы наконец-то продвинулись! – Я буквально парил над асфальтом. – Надо срочно рассказать остальным. – Шари и Джаспер разочарованы не будут – наоборот.
– Интересно, как вы этим воспользуетесь? – пробурчал Рокет. – Поможешь мне в следующий выходной разыграть сестёр?
– Конечно, – с отсутствующим видом пообещал я и попрощался с ним. Я не мог дождаться, когда дядя отвезёт меня обратно в школу.
Но у Джонни были плохие новости:
– Мне так и не удалось найти нам квартиру. Может, к следующим выходным получится.
– Ладно, – сказал я.
Ночевать в кладовке женщины, которая при виде любого пятнышка впадает в истерику, приятного мало – но уже скоро я вернусь в свою хижину на пляже. И может, даже смогу показать её вечером родителям! Я вдруг страшно разнервничался – встретимся ли мы сегодня? Приедут ли они?
– Волнуешься? – с улыбкой спросил дядя Джонни, одной рукой ведя нашу старую колымагу по шоссе. – Надеюсь, они всё-таки объявятся. Они тебе больше ничего не писали?
Я проверил почту на телефоне:
– Нет, ничего.
Когда мы прибыли в «Голубой риф», я так радовался возвращению, что готов был обнять каждую пальму. Парковка была почти пустой – наверное, родители ещё не приехали. Джаспер уже ждал меня и бросился мне навстречу:
– Тьяго! Ты что-нибудь выяснил?
Я огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет – особенно Эллы и её прихвостней.
– Много всего – я тебе всё расскажу, только пусть Шари тоже послушает, – шепнул я ему.
Дядя Джонни отправился в столовую чего-нибудь попить, а мы с Джаспером пошли в лагуну, и я ещё издалека услышал радостные щелчки и писк дельфинов. Я вдруг почувствовал, что и секунды больше без Шари не вынесу. Я разулся, сунул телефон в обувь и по колено вошёл в море, не обращая внимания на намокшие шорты. Как приятно ощущать кожей воду!
Шари подплыла ко мне, разглядывая меня весёлыми тёмными глазами, и потёрлась о меня большим серым телом. Я погладил её по спине, а она подцепила меня плавником и утащила в лагуну.
– Расскажи, что ты выяснил, – попросила она. Её друзья-дельфины составили нам компанию, скользя рядом по волнам. Джаспер в облике маленького четвероногого пассажира балансировал на спине Ноя.
Я шёпотом пересказал друзьям наши с Рокетом приключения у Лидии Леннокс и в «Свит Кинге».
– О, это так океанисто – теперь нам известно намного больше! – возликовала Шари – так тихо, как только можно.
– В «Свит Кинге»? А ты думал, это ложный след! Ещё шутил про гангстеров и конфеты-шипучки! Видишь, надо было меня слушать – я с самого начала в это верил, – радовался Джаспер.
– Ладно, признаю, что был дураком, – покаялся я.
– Но теперь ты однозначно герой дня, – сказала Блю и тоже подставила мне спинной плавник – теперь я скользил по воде между двумя дельфинами. Классное ощущение – особенно учитывая, что раньше Блю меня боялась. Может, сейчас ей не так страшно, потому что я в человеческом обличье?
– Хм… Если мы знаем только время, но не знаем места, мы не сможем помешать им вылить отраву! – Джаспер вдруг перестал радоваться.
– Значит, надо расследовать дальше, – беспомощно сказал я. – Может, найдём новую зацепку. До вторника ещё есть время.
– Тьяго! – окликнули меня с берега. – Твои родители приехали – идёшь?
Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– О, твои родители? Здорово! – Шари описала дугу и прибавила темп, чтобы поскорее доставить меня на берег. Меня захлестнуло волной, и я с трудом удерживался за её жёсткий плавник. Снова почувствовав под ногами землю, я пошлёпал на пляж. Там, насквозь промокший, в липнущей к телу футболке и шортах, с которых капала вода, я стоял перед двумя людьми рядом с дядей Джонни и… белоголовым орланом, сидящим поблизости на суку. Ага, мистер Кристалл тоже здесь.
Первой мне бросилась в глаза невысокая стройная женщина, выглядящая довольно элегантно в сине-стальном дизайнерском платье. Её кожа была немного темнее моей, но её ярко-голубые глаза показались мне знакомыми, потому что я каждое утро видел их в зеркале. У матери были красивые резко очерченные губы, чёрные волосы до плеч и грациозная походка, как я отметил про себя, когда она шагнула мне навстречу и протянула руку.
– Айрис Андерсон, – с улыбкой представилась она. – Во втором обличье – синяя акула.
От её холодного шарма у меня пропал дар речи. Смогу ли я когда-нибудь назвать её мамой? Маловероятно.
– Привет, Тьяго, я Скотт Андерсон, – представился мужчина рядом с ней, который был выше неё на полголовы. Белый со светло-каштановыми волосами, поседевшими на висках; костюм, похоже, сшит на заказ.
– Привет, – выдавил я, всё ещё не в силах поверить, что впервые вижу родителей.
Скотт протянул мне большой пакет, полный, как оказалось, копчёной рыбы, крекеров, питьевых йогуртов, маршмеллоу и других гостинцев:
– Пара мелочей, если вдруг твой аппетит превзойдёт школьный паёк.
– Кстати, не хотите пойти в столовую? – предложил со своей ветки Джек Кристалл. – Там вы сможете спокойно поговорить, пока не начался ужин.
Скотт искоса взглянул на жену. Когда Айрис кивнула, он сказал:
– С удовольствием.
– Я сейчас приду – только быстренько переоденусь! – крикнул я, схватил кроссовки с телефоном и пакет с гостинцами и побежал к хижине. Хорошо, что я ненадолго остался один, чтобы успокоиться. Может, сейчас я узнаю, почему эти люди бросили меня во младенчестве?
Надеюсь, подумал я, стягивая мокрую футболку.
Что значит быть акулой
Я оглядел столовую в поисках родителей и увидел их за столиком возле большой стеклянной стены, сквозь которую можно было любоваться морем. Дядя Джонни и превратившийся обратно мистер Кристалл сидели рядом с ними.
– Как у Тьяго дела в школе? – осведомился Скотт, когда я подошёл ближе.
– Хорошо – особенно большие способности у него к превращениям, – заверил их Джек Кристалл, любезно умолчав о досадных происшествиях, приключившихся со мной в школе. Родители покивали, но их это, похоже, не особо впечатлило.
– Я здесь всего несколько недель, но пока мне всё очень нравится, – сказал я, садясь.
– Это хорошо – важно приспособиться к обоим мирам, – сказала Айрис. Пустая фраза.
Несколько одноклассников, в том числе Шари и её друзья-дельфины, а также Крис и Финни, делая вид, будто случайно проходили мимо, с любопытством поглядывали на нас. Элла и Токо тоже ошивались у доски объявлений. Мисс Уайт строго посмотрела на них, и они все вдруг куда-то заторопились.
– Я вас оставлю – побеседуйте спокойно, – сказал Джек Кристалл, кивнул нам и встал. Я был рад, что дядя Джонни остался: хотя он ничего не говорил, меня успокаивало его присутствие – надёжного, как скала.
– Вы росли в животном или человеческом обличье? – спросил я Айрис и Скотта.
– Мои родители жили на Багамах – по ночам они обычно отправлялись в море в акульем обличье, – рассказал отец. – Меня они редко с собой брали – не знаю почему. Они часто говорили, что жизнь на суше их тяготит, но не хотели насовсем переселяться в море.
– Почему? – спросил я.
Губы Скотта первый раз изогнулись в улыбке:
– Ну, отец любил картошку фри, пиво и бейсбол. – Мы обменялись улыбками, и на какой-то миг мне показалось, что у нас установился контакт. – Денег у нас было не много, но благодаря отличным оценкам мне удалось выбить стипендию в Гарвард, – продолжил Скотт.
– У меня здесь тоже стипендия – её платит непосредственно Совет, – сказал я. Родители одобрительно кивнули.
Потом заговорила Айрис. Всякий раз, глядя на неё, я ощущал болезненный укол, потому что мы так похожи внешне.
– Мать воспитывала меня одна – она отправила меня в первоклассный интернат, а потом в хороший университет, – рассказала она, а Скотт с умилением её слушал. – Но она мало что рассказывала мне о моём втором обличье.
Разумеется, я навёл справки. Синие акулы – одиночки, охотятся в глубине. В Интернете говорилось, что у них отсутствует привязанность к потомству – и я тут же с этим согласился.
– Но теперь ты чаще бываешь акулой?
– В море у меня лучше всего получается расслабиться, – ответила Айрис. – У нас со Скоттом яхта на Азорских островах, мы ходим на ней в море, и я плаваю на большие расстояния.
Скотт одобрительно посмотрел на неё:
– Хорошо, что ты придумала обзавестись яхтой.
– И охотишься? – спросил я Айрис.
– Конечно.
– А тебе не претит убивать?
– С чего вдруг? – Она холодно посмотрела на меня. – Мы же акулы – мы не можем иначе.
Моя мать – хладнокровная убийца. Ничего себе. Я переводил взгляд с неё на Скотта, задаваясь вопросом, почему эти якобы не способные на привязанность оборотни-акулы уже не первый десяток лет вместе. Любят ли они друг друга? Если они способны на любовь – то почему без раздумий бросили меня?
– Хорошо ли тебе с Джонни? Он как следует о тебе заботится? Тигровым акулам требуется много еды.
Ну, наконец-то Скотт хоть о чём-то меня спросил. Я уж думал, они мной вообще не интересуются.
– Он не решался морить меня голодом, – пошутил я, улыбнувшись Джонни. От его ответной улыбки у меня потеплело на душе – его широкое морщинистое лицо было как хорошо знакомый пейзаж, спасительная гавань.
– Вот именно. Лучше уж накормить его подгоревшей запеканкой, чем вообще ничем, – пробурчал Джонни. – Нам хорошо вместе, правда?
– Ещё бы, – ответил я с оттенком злорадства. Пусть родители знают, что мне и без них прекрасно!
– Какой предмет тебе нравится больше всего? – спросила меня Айрис.
– Пожалуй, гидрология, – сказал я. – Наша учительница, морская черепаха, рассказывает массу интересных вещей. Мне и ещё паре ребят – например, вон тому – задали подготовить совместный реферат о коралловых рифах.