– Нисколько, зато десять тысяч долларов – мы их вам перечислим в ближайшее время, – услышали мы, а потом нас выпроводили за дверь.
– Сколько же это в пересчёте на рыбу? – не отставала Шари.
– Зависит от сорта: тунец, например, очень дорогой, а рыба помельче намного дешевле, – ответил Ной, и остальные заспорили, сколько селёдки можно купить на десять тысяч долларов. От потрясения я пропустил половину мимо ушей.
– Десять тысяч долларов?! Неужели это правда? – спросил я мисс Уайт, когда мы забирались в микроавтобус.
– Можете пожертвовать их школе, если не знаете, куда девать столько денег, – усмехнулась мисс Уайт, и в ответ раздалось смущённое «не-е-е».
Мы быстро договорились: тысячу школе и по тысяче каждому из команды. Столько денег! Я даже представить себе такого не мог – всякий раз при мысли об этом у меня теплело на душе. Надо как можно скорее рассказать дяде Джонни.
– Деньги мне сейчас без разницы – когда мы вернёмся в «Голубой риф»? – Холли потёрла глаза и зевнула.
Ной взъерошил её рыже-каштановые кудри:
– Погоди, не засыпай пока – думаю, в школе нас встретят как героев.
– Наверняка, – пробормотала Финни, прислонилась головой к стеклу и вырубилась.
Да, так оно и вышло. Увы. Когда мы, усталые, грязные и потрёпанные, вернулись и хотели поскорей попасть в свои хижины, у входа в школу нас ожидала взбудораженная толпа. Оливия, Линус и Мара приветствовали нас ликующими возгласами, Юна и Блю заплясали вокруг нас, а кое-кто из учеников второго года обучения, например Шелби и Тан Ли, захлопали в ладоши – и остальные тоже зааплодировали.
– Вы справились! Больше никакой отравы! – Джаспер вскарабкался на стол в холле и запрыгал по нему, будто у него в коротеньких ножках пружинки.
Крис в обличье бурого морского льва давал пять каждому, кто оказывался поблизости:
– Крутая операция, ребята!
– Вы спасители Эверглейдса – спасибо, спасибо, спасибо! – сказала Элла, которая сейчас была в человеческом обличье. У неё на глазах выступили слёзы – её свита утратила дар речи.
– Просто гениально, что всё получилось, – сказал Джек Кристалл и заключил обалдевшую мисс Уайт в объятия, прежде чем она успела этому воспротивиться. – Ужасно, что тебя ранили, Алиша. Я очень виноват!
– Это ещё почему? Не ты же в меня стрелял, – сухо заметила мисс Уайт, несколько секунд позволив себя обнимать.
– Нет, но я дал добро на эту безумную операцию!
Не успели мы оглянуться, как нас утащили в столовую и начали обнимать, хлопать по спине, облизывать (Ноэми) и потчевать лакомствами (наш повар Джошуа). Под конец разволновавшаяся Леонора чуть не шарахнула нас током. Я решил, что с меня хватит.
– Пока, ребята, я спать, – проворчал я, пошатываясь, скрылся в хижине и не раздеваясь завалился на кровать.
Испуг в темноте
Среда прошла очень-очень спокойно. Сразу после завтрака я позвонил дяде Джонни, пока он не уехал на работу в мотель «Оранж Блоссом». Он едва мог поверить в то, что произошло:
– Э-э-э, а потом преступники вас прогнали?
– Нет, наоборот – это мы их прогнали, – объяснил я. – Они попытались сбежать в лодке, но мисс Уайт во втором обличье быстренько их отговорила…
– И при этом тебе на руку попала эта химическая дрянь?
– Нет-нет, ещё до этого – одна бочка чуть не опрокинулась, понимаешь? Каждый из нас получит в награду тысячу долларов!
– Вау! Тысячу? Потому что вы не дали бочке опрокинуться?
– Вроде того. Не важно. Тысячу долларов! Обалдеть! Может, теперь нам удастся найти квартиру!
Долгое молчание в трубке.
– Ты же знаешь – дело не только в деньгах. Если эта миссис Леннокс и дальше будет вставлять нам палки в колёса…
– Наверняка, – сказал я, и моё хорошее настроение тут же улетучилось. – Мне пора закругляться – сейчас начнётся первый урок.
На занятиях мне удалось немного отвлечься. Караг, Холли и Тикаани показали на уроке превращений, что они умеют. Класс был всё ещё взбудоражен после событий прошлой ночи, поэтому мистер Гарсия спонтанно заменил математику и физику человековедением.
– Вы ведь не возражаете? – спросил он с лукавой улыбкой, которой я у него никогда не видел. – Можем поговорить об отъявленных негодяях – например, о боссе мафии Аль Капоне.
Класс единодушно завопил «да!». Так мы узнали кое-что о преступниках – в том числе о некоторых из нашей эпохи и наших мест.
– В Майами тоже есть босс гангстеров – поговаривают, что он основал мафиеподобную организацию, – рассказал мистер Гарсия. – Его зовут Карл Биттергрин. Он якобы богаче большинства королей, но до сих пор никому не удалось доказать, что эти деньги нажиты нелегальными махинациями. Официально он руководит только сетью ресторанов, кроме того, ему принадлежат несколько магазинов.
Я вспомнил, что Рокет упоминал об этом мистере Биттергрине. Лидия Леннокс – его адвокат… Его – а ещё того гангстера, который сливает химические отходы на природе. Теперь мы знали, что хотя этот Брэд Кашински и планировал маршруты, а иногда и сам осуществлял перевозку, но и он был всего лишь пешкой. Большие деньги утекали мимо него в тёмные каналы.
Он отказался давать в полиции показания против своих заказчиков, поэтому у нас не было ни малейшей зацепки, кто поручил ему нелегально избавиться от ядовитых отходов. Это мог быть Карл Биттергрин, а мог и кто-то другой. Наверное, мы этого никогда не узнаем.
Я поднял руку:
– У меня вопрос: а как выяснить, кому принадлежит какой-нибудь магазин?
– Для этого существуют базы данных, – ответил мистер Гарсия. – Как называется магазин?
– «Свит Кинг», – ответил я. В горле у меня пересохло.
Мы с Шари и Джаспером напряжённо ждали, пока учитель вводил название на водонепроницаемом планшете.
– Этот магазин зарегистрирован на фирму «Кинг Фудс» с офисом в Майами, – сказал он и назвал мне адрес.
Я оцепенел. Офис этой фирмы расположен в том же здании, что и контора Лидии Леннокс. Странное совпадение. Незаметно покосившись на Эллу, я увидел, что она застыла на своём месте, уставившись прямо перед собой. Видимо, она тоже узнала этот адрес.
Размышлять об этом мне было некогда: после обеда мы отправлялись на экскурсию в арендованной лодке со стеклянным дном, чтобы гости могли полюбоваться нашим коралловым рифом, не промокнув.
Кораллы… И тут я вспомнил, что завтра, в четверг, нам предстоит выступать с рефератом, за который мне непременно надо получить хорошую оценку. И что моей команде было не до подготовки.
На последней встрече мы попытались всё обсудить, но потом опять съехали на тему гангстеров.
– Как думаете, этот бородатый тип и в самом деле всего лишь клиент Лидии Леннокс? – спросил Нокс, взволнованно мечущийся в аквариуме.
– Во всяком случае, я слышал, как Элла говорила, что этот тип работает на неё, а не наоборот, – напомнил я.
– С чего вдруг ему на неё работать? Она адвокат – ей такие мутные сотрудники ни к чему. – Крис пожал плечами, с вызовом глядя на меня. – Я её тоже не люблю, но тут вы наверняка что-то неправильно поняли. Ну да, она защищает негодяев – но это её работа.
Я не нашёлся, что ответить. Я лишь знал, что Лидия Леннокс опасна и будет продолжать вредить мне – врагу своей дочери! – всеми доступными способами. Но что толку, если мне всё равно никто не верит? Когда она устроила мне гнусный допрос у себя в офисе – чего стоит хотя бы суп из акульих плавников! – кроме Рокета, при этом никто не присутствовал. Я мог лишь надеяться, что она не попытается навредить школе… Трудно забыть тот полный ненависти взгляд, которым она смерила Джека Кристалла после голосования. В прошлый раз нам удалось помешать отвратительным планам Лидии Леннокс на школу «Голубой риф». Но если однажды сюда заявятся полчища её союзников – все те рептилии, которых пригласила Элла, с умыслом или без, – голосование о судьбе школы может закончиться совсем иначе. Но вряд ли это произойдёт, пытался успокоить себя я.
После ужина я сидел перед нашей с Джаспером хижиной и наблюдал, как Ной по соседству показывает Холли свою комнату. Через открытую дверь я разглядел на стене большой постер с Новозеландией и увидел, как Ной демонстрирует Холли содержимое деревянной резной шкатулки.
– Ух ты, это что, зуб кашалота? – спросила она.
– Да, он выпал у одного хорошего друга – моего лучшего друга в Новозеландии, – сказал Ной, и в его голосе была ностальгия.
– Но у тебя и здесь очень хорошие друзья, – тихо ответила Холли. – Шари и Блю такие славные… И Тьяго, и все остальные.
– Да. Да, славные, – согласился Ной.
Мне вдруг захотелось порисовать. Я достал альбом, мягкий карандаш и принялся за дело. Вокруг лампы в хижине кружилась дюжина мотыльков.
Услышав шаги босых ног по песку, я поднял голову.
– Тьяго… Пойдём со мной. Я помогу тебе раздобыть коралловый полип. – Это была Шари. – Заодно покажу свои родные места.
Как всегда при виде неё, особенно когда она мне улыбалась, моё сердце учащённо забилось:
– Э… Прямо сейчас?
– Ну конечно, прямо сейчас. – Она заглянула в мой альбом. – Очень удачный портрет Ноя. Подаришь его Холли на день рождения?
– Да, а ещё вот этот, чтобы она отдала его Ною. – Я показал ей ещё один рисунок, который нарисовал вчера: девочку с дерзкой усмешкой и буйными рыже-каштановыми кудрями.
– Классная идея! Так, а теперь идём! Поверь – тебе понравится.
– Ну, раз ты так считаешь… – Во всяком случае, девочка, которую я люблю, будет рядом.
Я отнёс альбом обратно в комнату, скинул футболку и провёл ладонью по руке. Трудно свыкнуться с мыслью, что эта мягкая человеческая кожа скоро превратится в нечто напоминающее светлосерую наждачную бумагу. Но теперь мне нравилось быть акулой.
Несмотря на то что я осознавал, какой я большой и сильный в этом обличье, находиться в море ночью мне было жутковато. Нет, не жутковато – ОЧЕНЬ жутко. Хотя я хорошо видел в темноте, море казалось мне мрачным и враждебным. Но сейчас рядом была моя подруга-дельфин, и ей здесь явно нравилось.