В день отъезда Киллиана дом превратился в проходной двор. Туда-сюда сновали школьные друзья, которые хотели попрощаться, хотя и сами совсем скоро уезжали на учебу, кто куда. Когда основной поток гостей схлынул, Сьюзан заглянула в комнату сына и охнула. Полки пусты, шкафы нараспашку – кажется, он решил забрать все свои личные вещи, ничего не оставив о себе на память.
– Такое чувство, что ты уезжаешь навсегда, – сокрушенно произнесла Сьюзан.
– Еще чего, думаешь, ты так просто от меня избавишься, – отозвался Киллиан, в кроссовках меряющий шагами комнату и поглядывающий в окно.
– Они не придут, дорогой, – тихо произнесла Сьюзан.
– Кто? – он быстро взглянул на нее. – Ты думаешь, я жду родителей? Еще чего.
– Но кого тогда? – удивилась Сьюзан и тут же получила ответ, когда Киллиан крикнул в открытое окно:
– Поднимайся!
– Кто там пришел?
– Софи.
– А я и думаю, что-то ее не видно, неужели не придет попрощаться.
– Нет, она тоже едет со мной.
– Софи тоже поступает в Дублин?
– Она еще никуда не поступает, взяла перерыв на год, хочет присмотреться к себе – и вообще.
– Ладно, я вас оставлю. Но учти, через пятнадцать минут мы выезжаем, с тобой или без тебя! – Сьюзан развернулась, чтобы уйти, и столкнулась на пороге с девушкой сына.
– Здрасьте, – улыбнулась та мимоходом и бросилась на шею Киллиану.
«Она его любит, – подумала Сьюзан, – это видно. Как здорово, что это чувство взаимно!»
Спустившись, она увидела, что дверь была нараспашку, видимо, Софи торопилась, и теперь на входном коврике, залитом лучами света, сидела черная кошка, зашедшая с улицы.
– Ты не Кат Ши, – пробормотала Сьюзан, присаживаясь на корточки и гладя животное. Теплая шерсть перекатывалась у нее под пальцами. – Но тоже очень милая.
Словно уловив интонацию, кошка, прикрыв глаза, принялась тереться о ногу Сьюзан. Вещи Софи – две сумки на колесиках – стояли тут же, нужно будет погрузить их в багажник арендованного для поездки фургончика. Это будет отличная поездка – Ирвин за рулем, мама, ребята. Конечно, можно было отправить Киллиана на автобусе или поезде, но так приятно побыть вместе напоследок. Пусть ему запомнится начало этого важного этапа в жизни.
Теперь у него есть девушка, в чужом городе он не будет одинок. И кажется, она совершенно без ума от него. Вон, так торопилась, что даже куртку бросила на пол. Сьюзан подняла ее. «Надо повесить на крючок», – подумала она и стала искать петлю, но пальцы нашарили пустоту. Сьюзан вывернула ворот и застыла.
Этикетка, которая должна быть на воротнике с изнанки, – отсутствовала. «Что за черт», – пробормотала Сьюзан и принялась рассматривать куртку – боковые швы, задние. Ничего, все срезано подчистую. На минуту она застыла, ничего не понимая. А затем метнулась к лестнице и побежала наверх. Не постучавшись, ворвалась в комнату. Подростки, сидящие на кровати, даже не успели отпрянуть друг от друга, занятые поцелуем. Их неистовый прыжок по разным бокам кровати выглядел так, словно их ударило током.
– Мам! Ты чего творишь? – первым спохватился Киллиан, а Софи, напротив, улыбнулась, словно появление Сьюзан было лучшим событием за день.
– Софи, что это? – выкрикнула Сьюзан, задыхаясь от неистового бега по лестнице и едва осознав, что Кил-лиан впервые за долгое время назвал ее не по имени.
– Моя куртка, – проговорила Софи все с той же улыбкой.
– Вижу, что куртка. Что с этикетками, почему… Почему они срезаны, Софи?
– Так это ж секонд-хендовская. Там постоянно срезают этикетки. Некоторым брендам стыдно попадать в секонды, и они дают инструкции, чтобы продавцы срезали этикетки перед продажей. А что?
Руки Сьюзан опустились, и куртка едва не выпала на пол.
– Секонд-хенд, – улыбнулась Сьюзан и задумчиво повторила это простое объяснение. – Всего лишь секонд-хенд…
Снаружи раздался сигнал автомобиля. Мать и Ирвин подъехали вместе. Пора выезжать.
– Вы готовы? – кивнула Сьюзан Софи и Киллиану, но сама не двинулась с места, рука так и замерла на ручке входной двери. Глаза наполнились слезами, и в груди защемило.
– Ну что ты, не плачь. Я буду приезжать, обещаю, – Киллиан обнял ее.
– Софи, ты свидетель, – в ответ зашмыгала носом Сьюзан.
– Приезжайте и вы, мы будем рады сводить вас в дублинский паб.
– Хотите сказать, вы ждете меня, только когда вам исполнится двадцать один, и ни днем раньше? – все засмеялись.
– Ты молодец, – произнес Киллиан, все еще обнимая Сьюзан. – Помнишь, когда Питера Бергманна только нашли, ты говорила, что у тех, кто лежит лицом вниз, нет никаких шансов вернуться к жизни?
– Помню. Я ошиблась.
– Потому что всегда стоишь на своем, хоть я и говорил, что против того, чтобы ты лезла в это дело, но теперь я понял, что некоторые вещи нужно делать, даже если кто-то против. Некоторые сами не знают, что для них лучше.
– Любить нужно насильно, – пробормотала Сьюзан, но получился жалкий всхлип.
– Чего? – рассмеялся Киллиан, но Сьюзан только помотала головой, не желая отпускать от себя сына, ей хотелось только одного – продлить этот сладостный момент и запомнить его слова, сказанные так тихо, что только она одна и могла услышать:
– Я думал, что еду в гости, а обрел дом. Самый настоящий дом.
Океан был неспокоен. Волны накатывали на берег с неистовством, меряясь силами друг с другом. Свинцовое небо нависало тяжелыми громадами, а процеженное через тучи солнце пускало светлые, печальные лучи. Прилив будет сильным, вон и ветер поднялся. Сьюзан поглубже натянула шапку. Ирвин покрепче прижал ее к себе.
– Пройдемся еще?
– Разве что туда, – она кивнула в конец пляжа, в ту сторону, где он закруглялся, образуя подкову. – Там его нашли. Это место теперь навечно связано для меня с Питером Бергманном.
– Мы всегда можем заменить старые воспоминания на новые, – подбодрил ее Ирвин.
– Можем, но мне будет трудно забыть его. А ведь он ушел из жизни не попрощавшись. Не сказал «прощай» ни жене, ни детям. Думаешь, он страдал из-за этого?
– Смерть такая штука, она не спрашивает, чего мы хотим.
– Смерть. Знаешь, я совсем не боюсь ее теперь. Теперь, когда понимаю, что, умирая, мы все равно остаемся на этой земле. Посмотри на Питера Бергманна. Разве можно сказать, что он исчез?
– Конечно нет. Жизнь продолжается в воспоминаниях, в людях, в детях.
– Это так. Но я все же хотела бы попрощаться с отцом перед его смертью. Мне кажется, это было бы правильно…
– Ты можешь сделать это сейчас, – тихо сказал Ирвин.
– Да? – так же тихо ответила Сьюзан и сделала шаг вперед. Она опустилась на колени, протянула руки к воде и дотронулась пальцами до песка. Тихий шорох волн коснулся ее разума, и в нем вспыли слова. «Мы рождаемся только лишь для того, чтобы осознать, что раньше нас никогда не существовало».
«Я знаю, папа, знаю», – прошептала Сьюзан, и вода – прозрачная волна – накатила и обняла ее руку в ответ. Миллиарды капелек, являющих собой одно целое, – вот что такое океан. Бесконечный мир, в котором найдется место каждому, и каждому есть свое предназначение.
Внимание Сьюзан привлекло какое-то движение. Маленькая лужица, подобно глазу, в котором отражалось небо, лунка песка, заполненная водой. Маленькое живое озерцо – и на поверхности легкое движение, словно поцелуй ветерка. Приглядевшись, она увидела, что это была водомерка. «Какое крохотное существо, обыкновенный клоп, – подумала Сьюзан, – но даже у него есть свое предназначение – пусть незаметное, но очень важное. Двигаться, чтобы выжить».
– Сьюзан, смотри, тут какая-то рыба, – окликнул Ирвин, отвлекая ее от созерцания микроскопического создания.
Она обернулась и подошла ближе. На песке – бездыханная рыбина: красные плавники, острый гребень, округлая пасть.
– Интересно, как она называется?
– Ты правда хочешь знать?
– Ну конечно, милая!
– Это большеголов.
– Большеголов… Ты уверена?
Она не ответила и прижалась к Ирвину покрепче, чтобы совсем не замерзнуть на октябрьском ветру, и они пошли прочь, все дальше от бушующего океана. От лужицы с застоялой водой, на зеркальной поверхности которой продолжала двигаться остроногая, легкая, как дыхание, водомерка. Пытаясь удержаться на ветру и бросая едва заметную тень, она прыгала и замирала, прыгала и замирала. Как и всю свою жизнь, скользя по поверхности, не ведая глубины, страха и сомнений.
Только вперед.
Шаг за шагом.
Шаг за шагом.
Благодарности
С любовью в сердце тем, без кого эта книга не увидела бы свет, – моим родным, близким и друзьям. Благодарю свою семью за любовь, поддержку и терпение. Дорогого мужа – за критику и непоколебимую логику. Любимую дочку – за интересные факты для книги и улыбку, которая придавала мне сил писать каждый день.
Огромная благодарность бессменному и уже родному редактору, без которого мои тексты так и остались бы хаосом, – Юлии Гусевой.
Светлане К., которая поделилась со мной важным знанием, во многом определившим ход этой книги, и всем тем, кто безвозмездно делился своим опытом и терпеливо отвечал на мои бесконечные вопросы по ходу работы над романом. Особая благодарность – Сергею Юрьевичу С. за доброту и неоценимую поддержку, которые я никогда не забуду.
Елене Помазан – за чуткость и профессионализм и школе Band – за вдохновение. Благодаря вам я начала этот путь и благодаря вам он еще не окончен. Творческому объединению писателей «ЛитBANDиТы» – ребята, без вашей поддержки я бы не выстояла!
Благодарю писательницу Розиту Боланд – автора подкаста Atlantic (an Irish Time original podcast) о Питере Бергманне, за неравнодушие к этой истории и информацию, которую я, с ее позволения, использовала в своей книге. А также Кирана Кэссиди, собравшего большинство фактов этого дела воедино в фильме о Питере Бергманне.
Я благодарю Евгению Лисицыну, чей задел помог появиться на свет этому роману. Ваши слова придали мне силы и помогли поверить в себя.