аседание кабинета министров. К этому времени он ждет от нас рекомендаций и предварительных наметок.
— Господи! — Ошеломленное молчание нарушил директор ЦРУ Кристофер Николсон. Он нервно теребил в руках авторучку, то снимая, то надевая колпачок. — Господин вице-президент, сведения о кубинском вторжении продолжают поступать, мы еще не знаем точно ни намерений, ни возможностей Кубы. У нас даже нет информации о численности и дислокации войск. Мы не можем ничего предпринять, пока мы не поймем…
— Прошу меня извинить, Крис, но мы не можем ждать, пока вы выдадите нам взвешенный и всесторонне продуманный анализ. — В голосе Форрестера звучали настойчивость и нетерпение. — У нас просто нет времени на то, чтобы расставить точки над всеми «i». Надеюсь, все видели сегодня финансовые известия?
Большинство собравшихся мрачно закивали. На мировых финансовых рынках началась паника. Цены на сырье южноафриканского производства подскочили до небес. Одно золото стоит уже больше тысячи долларов за унцию. Акции на нью-йоркской, токийской, лондонской и других фондовых биржах стремительно падают. Правительства некоторых стран вообще закрыли биржи в отчаянной попытке предотвратить коллапс. Комментаторы и самозваные экономические эксперты открыто предсказывают спад в мировой экономике. Другие употребляют более точный термин — «депрессия».
Форрестер оглядел череду застывших лиц за столом.
— У нас просто нет другого выхода. Президенту нужен цельный план, который он сможет завтра утром представить народу. Не «болванка» и не «точка зрения». — Он кивнул на дисплей, на котором высветилась карта военных действий в Намибии и ЮАР. — Мир слишком мал для такого рода чехарды.
Снова кивки. Не в первый раз Америке приходится напоминать всему миру, что формальное окончание холодной войны не означает автоматического вступления в тысячелетие мира и процветания.
Форрестер повернулся к генералу ВВС, сидящему от него по левую руку.
— Уолт, президента интересует один ключевой вопрос, на который он хочет получить немедленный ответ. Если мы не вмешаемся, смогут ли кубинцы выиграть эту войну?
Председатель Объединенного комитета начальников штабов не колебался ни минуты.
— Да.
Такой прямой ответ Хикмана откровенно удивил гражданских за столом. Обычно высокопоставленные военачальники, как и их гражданские коллеги, предпочитали воздерживаться от столь категоричных суждений.
Николсон заговорил первым.
— Откуда такая уверенность, генерал? Мои аналитики полагают, что мощь атакующей кубинской армии все же меньше, чем численность армии ЮАР. У ЮАР превосходство не меньше чем два к одному. Как Кастро рассчитывает их разбить?
Хикман нетерпеливо помотал головой.
— Общая численность войск не имеет никакого значения, господин директор. Главное — это боевая мощь, сосредоточенная на линии фронта. А пока что линия фронта проходит в самой ЮАР, а не в Намибии. И здесь у кубинцев превосходство порядка десять к одному. — Он вышел из-за стола и направился к дисплею. — Взгляните сюда. Половина верных Форстеру войск сидит в Намибии — за тысячу с лишним километров от реальных действий. Большая часть остальных распылена по мелким отрядам, гоняющимся за черными партизанами и белыми мятежниками. — Он посмотрел Форрестеру прямо в лицо. — Вопрос стоит так: может ли Претория достаточно быстро вывести из Намибии бронетанковые и пехотные части? — Хикман опять покачал головой, отвечая на свой вопрос. — Сомневаюсь. — Он провел указкой по редкой сети красных и черных линий, высвеченных на экране. — Сеть автомобильных и железных дорог в ЮАР слишком ограничена в возможностях. Плюс к тому, кубинские «МиГи» уже практически достигли полного превосходства в воздухе. В дневное время они могут разбомбить воинские колонны и колонны грузовиков в пух и прах.
— И?
— И значит, южноафриканские войска смогут прибывать лишь разрозненными кучками — если вообще будут прибывать. Они смогут немного сдержать кубинцев, может быть, даже и значительно, но они их не остановят. По крайней мере, до Претории кубинцы дойдут. А по дороге растерзают юаровскую армию в клочья.
Воцарилось молчание. Хикман вернулся на свое место.
Николсон прокашлялся.
— И все же я думаю, мы должны предложить президенту какую-то альтернативу поспешному и одностороннему вводу американских войск.
Форрестер прервал его.
— Одну минуту, Крис. Англичане тоже согласились направить в ЮАР свои войска.
— И что, господин вице-президент, их войска намерены принять на себя каждую пулю, выпущенную южноафриканцами или кубинцами? — парировал Николсон. — Речь идет о войне против государства, в котором под ружьем стоят свыше ста тысяч человек, — государства, которое уже находится в состоянии войны с Кубой и гражданской войны. Это будет не прогулка в парке. Речь идет о потерях, которые будут исчисляться тысячами.
При этой бестактной реплике глаза Форрестера сузились, но он сдержался. При всем апломбе, директор ЦРУ выражал мнение значительной части кабинета, Конгресса и американского народа. Никто не жаждал повторения вьетнамского болота, кровавого и засасывающего. Но альтернативой военному вмешательству может быть лишь еще одна Великая депрессия — десятки миллионов безработных, голод, беспорядки.
— Ни я, ни президент не претендуем на истину в последней инстанции, господин директор. Вы видите какой-нибудь еще вариант?
— Да. Почему не потребовать действий от Совета безопасности ООН? Пусть примут резолюцию, призывающую все стороны вывести…
Тут впервые вмешался Эдвард Хэрли.
— Боюсь, это не сработает. Советы наложат вето на любую подобную резолюцию! — Для вящей убедительности он даже прищелкнул пальцами.
Его поддержал министр торговли.
— Это верно. Москва слишком много поставила на кубинскую победу. Речь идет о престиже Советов. Они не допустят вмешательства ООН.
И снова собравшиеся с серьезными лицами закивали. Победа Кубы фактически будет означать, что у нее под контролем окажутся все минеральные ресурсы ЮАР. А это, в свою очередь, приведет к тому, что Западу придется платить за необходимое ему стратегическое сырье гораздо большую цену. Впервые за многие десятилетия Кубе не придется клянчить многомиллиардных советских вливаний в экономику и военное строительство.
Но что еще важнее для Москвы — цены на советской хром, титан, золото и другое минеральное сырье многократно возрастут, способствуя пополнению тощей казны твердой валютой. И если такое повышение цен спровоцирует мировой экономический кризис — им только лучше. Депрессия в индустриально развитых странах Запада сравняет счет в игре. Индустриальная мощь — вещь относительная, а не абсолютная.
Впервые после окончания холодной войны стратегические интересы Советского Союза опять были направлены против демократических стран Запада.
Николсон попробовал прибегнуть к другим аргументам.
— Тогда почему не ввести блокаду Кубы? Отсечь для Кастро всякую возможность кормить армию — и войне конец.
— По той простой причине, что его армия снабжается не с Кубы. Как вам должно быть хорошо известно, господин директор. — В первый раз за это утро Форрестер не стал скрывать своего раздражения. — Я надеюсь, вы не предлагаете нам взамен более масштабной войны с Советами — в открытом море?
Николсон счел за благо промолчать.
— В любом случае, даже если мы вынудим кубинцев вывести войска, нам по-прежнему придется иметь дело с этим твердолобым Форстером. — Форрестер скривил губы. — Президент абсолютно убежден, что, не приведя к власти в Претории сколь-нибудь демократического правительства, мы не сможем гарантировать свободный приток сырья и стабильное развитие мировой экономики. — Он посмотрел на угрюмое лицо хранящего молчание шефа ЦРУ. — Мы уже испробовали дипломатическое давление. Оно ничего не дало. Мы пробовали и экономические санкции. Тот же эффект. А сейчас мы оказались перед ситуацией, которая может пагубно сказаться на экономике всего западного мира — от Штатов до Японии. Позвольте задать вам еще только один вопрос, господин Николсон: какие варианты у нас остаются?
Молчание.
— Правильно. Никаких. — Форрестер перевел взгляд на начальников штабов. — Джентльмены, мне кажется, пора перейти к более конкретному разговору об использовании наших вооруженных сил. Я уже сказал о тех задачах, которые ставит перед нами президент. Сейчас мне нужно знать, какие рода войск и техника нам понадобятся для осуществления этих задач.
Его вопрос вызвал среди начальников штабов оживление, и они пару минут обсуждали что-то между собой.
Наконец генерал Хикман подался вперед.
— Господин вице-президент, сейчас с определенностью можно сказать только одно — авианосным соединением, которое мы держим возле берегов Южной Африки, нам не обойтись.
Форрестер кивнул и сделал ему знак продолжать, понимая, что Хикман и другие военачальники пока еще только проговаривают проблему.
Генерал ВВС несколько секунд смотрел перед собой, затем перевел глаза на коллег. Наконец он взглянул прямо Форрестеру в лицо.
— Даже если мы пошлем еще одно авианосное соединение, это ничего не даст, сэр. Чтобы навязать свою волю ЮАР, нам понадобится нечто большее, чем только воздушные и военно-морские силы. Нам понадобятся для этого солдаты, которые вступят на их территорию. Много солдат.
Генерал-лейтенант морской пехоты США Джерри Крейг нетерпеливо ерзал в кресле. Проводивший брифинг начальник разведотдела полковник Джордж Слоком все продолжал жужжать. Он в общих чертах обрисовал положение на фронтах в ЮАР за неделю. Это не было обычной военной кампанией. По сути дела, в ЮАР одновременно шли три войны, которые быстро сплетались в один гигантский клубок. И надо было брать в расчет события, происходящие на всех трех фронтах.
Слоком пытался разбавить свое выступление рассуждениями о запутанной внутриполитической ситуации в ЮАР, но Крейгу была не по душе вся эта трескотня. Он профессиональный военный, и охотно оставит политику тем, кто держит бразды правления в Вашингтоне.