столкнутся с танками «М-1» и противотанковыми ракетами «тоу», а также штурмовыми вертолетами и современными истребителями.
Присутствующие согласно закивали. Хотя только министр обороны и маршал Каменев были военными, все могли понять преимущество современного вооружения перед списанной техникой двадцатилетней давности.
— Ясно также, что мы больше не можем планировать захват южноафриканской столицы. Американцы и англичане выиграли эту гонку, посадив там свое марионеточное правительство. Вместо этого нашей стратегией должны стать планы экономической блокады. Если силы кубинцев смогут дойти до Витватерсранда, они смогут укрепиться и держаться там до бесконечности.
Помощники Каменева, начали раздавать членам Совета какой-то многостраничный документ.
— Это список вооружения, которое нам придется предоставить, если Вега приступит к выполнению своей миссии, — передовые противотанковые ракеты новейших образцов, артиллерия, средства ПВО и, что самое главное, большое количество современных военных самолетов.
Вмешался министр иностранных дел:
— Я провел переговоры с некоторыми из наших социалистических союзников. Они не готовы выделить дополнительную материальную помощь, но с удовольствием воспользовались бы возможностью испытать своих пилотов в бою. Все они так или иначе внесут свою лепту в общее дело.
Президент кивнул. На карту поставлен авторитет страны. Если Советы бросят своего социалистического союзника в беде, вина за поражение Кубы ляжет на них. Он взглянул на людей, сидящих вокруг стола: возражений не было.
— Значит, решено: мы предоставляем Кубе военную помощь. — Повернувшись к Каменеву, президент спросил: — Когда вы сможете приступить?
— Мы начнем загружать транспортные самолеты немедленно. Если все пойдет нормально, первые партии оружия смогут быть на месте уже завтра вечером. Кораблями, конечно, будет дольше.
Президент кивнул, потом обвел взглядом всех членов Совета обороны.
— Вы отдаете себе отчет, что это затянет войну?
Министр иностранных дел сказал:
— Да, товарищ президент, но это будет война, которая нанесет сокрушительный удар по экономике Запада. Мы не жертвуем жизнями русских солдат — мы лишь несем кое-какие расходы, но Западу это дорого обойдется.
Утром, на заре, Вега инспектировал командный бункер, оборудованный штабной группой с помощью саперов.
Расположенный в подвале разрушенного дома на окраине города, он имел крышу толщиной в два метра из нескольких слоев деревянных балок и земли. Весь бункер, включая следы его постройки, был тщательно замаскирован. Генерал даже дал разрешение на установку ложного передатчика, В надежде отвлечь внимание противника от настоящего штаба.
Он с облегчением обнаружил, что на подготовку у них есть целая ночь. В соответствии с первоначальным планом предполагалось спешное укрепление существующих позиций, но когда солнце зашло, а враг так и не появился, Вега пошел на риск и приказал провести более тщательные приготовления. Если не считать нескольких пролетевших над ними самолетов, скорее всего разведывательных, их не трогали.
Армия без устали окапывалась всю ночь, зная, что ждет их на рассвете. Генерал гордился своими людьми. Измученные множеством ночных сражений, недоедающие и ослабленные физически, они трудились не покладая рук, предпочитая лучше пролить пот сейчас, чем истечь кровью, когда начнется наступление противника.
Генерал, однако, не бросил своих людей на произвол судьбы. Он заставил все оставшееся трудоспособное население Вармбада, принять участие в строительстве укреплений под руководством его инженеров. Белые и черные, они работали под дулами автоматов почти до зари, после чего их отпустили, дав возможность бежать куда глаза глядят.
Вега их не винил. Не надо быть крупным военным теоретиком, чтобы понять, какая участь уготована городу.
Вега все еще осматривал бункер снаружи, когда раздался голос радиста:
— Капитан Морона докладывает о приближении авиации противника.
Вега поспешил укрыться в бункере. Однажды он уже оказался вне укрытия, и ему не хотелось повторять этой ошибки. В первый раз ему повезло, но ради общего дела надо было подумать о собственной безопасности.
Недавно установленная сеть полевых телефонов позволяла Веге связаться со всеми командирами батальонов, передовыми постами и точками ПВО. Имелись и запасные, линии связи, самые важные из которых были закопаны в землю, чтобы их случайно не перерезало.
Сквозь толстую дверь бункера доносился приглушенный грохот. Держась рукой за бетонную стену, он чувствовал толчки — земля вибрировала от взрывов авиационных бомб.
— Всем постам доложить обстановку, — приказал он.
Оператор передал его приказ, и, прильнув к трубке, принялся повторять слова поступающих в командный пункт сообщений.
— Двадцать четвертый батальон докладывает, что его не атакуют. Однако, они видят, как самолеты бомбят город. Они ведут по ним огонь из стрелкового оружия и тяжелых пулеметов.
Вега одобрительно кивнул. Всему личному составу было приказано обстреливать каждую воздушную цель, находящуюся в зоне досягаемости их оружия. Целая рота или батальон, стреляя вверх, могут стать приличной угрозой для любого самолета или вертолета противника.
Три других батальона доложили примерно то же самое. Его артиллерия также не подвергалась бомбардировке. Однако становилось ясно, что вражеская авиация сконцентрировала свою мощь на подавлении средств ПВО.
— Пост пять докладывает, что 2-я батарея подверглась атаке как минимум шести самолетов. — Оператор замолк, потом попытался напрямую вызвать батарею. — Там никто не отвечает.
Поступали новые и новые сообщения о массированных воздушных атаках, направленных против подразделений ПВО. У Веги было три батареи 57-миллиметровых зенитных орудий и три — 23-миллиметровых. Хотя зенитки были тщательно закопаны в землю, удара такой силы они выдержать не могли.
Обычно самолеты пытаются уйти из-под огня средств противовоздушной обороны или подавить их ограниченными силами, поскольку идея состоит в том, чтобы разбомбить главную цель, а не ее защитников. Однако его боевые подразделения, судя по всему, атаке не подверглись.
Налет продолжался уже двадцать минут, когда Вега обратился к своему штабу. Он уже составил собственное мнение, но хотел услышать оценки коллег.
— Товарищи, каковы, на ваш взгляд, планы противника?
Васкес заговорил первым.
— Это специально разработанный план, по которому сначала предполагается вывести из строя нашу противовоздушную оборону, а потом сконцентрироваться на основных силах.
Суарес согласился.
— Они поняли, что мы хорошо укрепились и только мощный воздушный удар поможет им в дальнейшем избежать больших потерь. Скорее всего, они будут бомбить нас все утро, потом начнут наземную атаку.
Вега кивнул. Он был согласен со своими офицерами.
Налет продолжался уже полчаса, когда Вега понял, что пора приступать к каким-то действиям. Ни одна из батарей ПВО не отвечала, а посты и другие подразделения, которые могли их видеть, докладывали, что не наблюдают там никаких признаков жизни. Доброволец, рискнувший добежать из ближайшего укрытия до 2-й батареи, доложил лишь о тяжелых потерях и множестве разбитых орудий.
И Веге пришлось свыкнуться с мыслью, что у него больше нет противовоздушной обороны.
— Пост три докладывает, что с востока приближаются новые самолеты.
Немного раздраженно Вега потребовал дополнительной информации:
— Скажите Третьему, чтобы смотрели получше. Количество самолетов, их тип, высота полета.
Оператор передал замечание Веги и выслушал ответ с широко раскрытыми глазами.
— Они говорят, около десяти самолетов, очень большие, на большой высоте. Их тип они не могут различить.
— Тогда я могу, — сказал Вега и схватил бинокль. Открыв дверь бункера, он выпрямился и оглядел небо. Суарес и остальные члены штаба обменивались озадаченными и растерянными взглядами. Что еще задумали американцы?
Но сам Вега все понимал, или, по крайней мере, так ему казалось. В свое время он служил в составе международных наблюдателей во Вьетнаме. Он посмотрел вверх, потом поднял бинокль еще выше. Вон там. Самолеты были так высоко, что их практически нельзя было разглядеть, но даже на такой высоте эти широко расправленные, узкие крылья и длинные фюзеляжи ни с чем нельзя было спутать.
Узнав самолеты, генерал встрепенулся. Повернувшись и захлопнув дверь, он произнес:
— Американские бомбардировщики «Б-52». Хватайтесь за что-нибудь и держитесь покрепче.
Подавая пример, он сунул бинокль между столом и стеной, потом сел, пригнувшись. Его штаб быстро повторил действия командира.
Внутри бункера они не могли слышать рева двигателей реактивных самолетов, шедших на большой высоте. Первое, что они различили, был звук падающих бомб.
Четыре звена по три «Б-52-Джи» вылетели с базы в Диего-Гарсия пять часов назад. На самом деле приказ о вылете поступил еще накануне вечером, но время ушло на то, чтобы заправить топливом восьмимоторные громады и загрузить в каждую из машин по пятьдесят одной 750-фунтовой бомбе.
Бомбардировщики шли на одной высоте, в тесном строю. Эскадрилья «ФА-18» обеспечивала сопровождение, а еще одна, состоявшая из «Ф-14», шла впереди. После того как три эскадрильи штурмовиков разбомбили средства ПВО, от них не ожидали никакого серьезного противодействия.
Бомбардировщики положили бомбы аккуратно, плотно покрыв ими Вармбад.
Звуки разрывов быстро нарастали — так быстро, что пронеслись над их головами прежде, чем они успели прикинуть скорость их приближения.
Отдаленный рокот перешел в близкий гром, а потом в каскад взрывов, которые, как показалось Веге, еще мгновение — и вскроют бункер, словно консервную банку. Звук нарастал. Вдруг последовал ужасной силы толчок, отшвырнувший его от стены, и все потонуло в сплошном, непрекращающемся, оглушительном реве.