Сначала весь командный бункер наполнился пылью, поднявшейся в воздух от разрывов падающих снаружи бомб. Незакрепленное оборудование начало подпрыгивать и падать на пол, но люди внутри держались, глядя на потолок и моля Бога, чтобы он выдержал.
В течение каких-то секунд нарастающее крещендо и постоянная вибрация отбила у них способность думать. Те, кто не смог удержаться на ногах, так и полетели по комнате, ударяясь обо все на своем пути.
Вегу просто выкинуло из его угла, и он столкнулся с радиооператором, который то ли из чувства долга, то ли от растерянности остался сидеть за своим пультом. Теперь все оборудование лежало в путанице проводов, и только кабели, уходившие в стену, не давали приборам летать по бункеру.
Свет погас, послышались крики и звуки ударов: люди сталкивались друг с другом и с окружающими предметами, стены и пол ходили ходуном. На какое-то мгновение Веге показалось, что бункер отделился от земли и покачивается с боку на бок, хотя он знал, что ничего подобного не может произойти.
Выбираясь в темноте из-под груды тел, Вега в суматохе не заметил, что взрывы прекратились.
Кашляя от носящейся в воздухе пыли, он неловко попытался встать. Когда ему это удалось, он ударился головой о потолок. Пригибаясь и потирая ушибленный затылок, генерал вспомнил, что раньше мог спокойно стоять в бункере в полный рост.
Надо выбираться наружу, и побыстрее. Где дверь? Пыль была такой густой, что во мраке невозможно было разглядеть даже стен, но Вега все же заметил тусклую полоску света и заковылял туда.
Деревянная дверь слетела с разбитых петель и надломилась, дверная рама покоробилась. Скрывающая ее куча бревен взрывом была отброшена в сторону, и генерал взобрался по скату вверх, на открытое место.
Воздух снаружи был немногим лучше, чем внутри. Пытаясь вздохнуть, он поперхнулся и согнулся пополам, захлебываясь в кашле.
Однако здесь ситуация была чуть яснее: он мог по крайней мере увидеть, что творится в сотне метров от него. Город не особенно пострадал, и в душе Веги мелькнул было слабый луч надежды — но только пока он не повернулся туда, где должны были быть позиции 25-го батальона.
Бункер Веги находился на окраине Вармбада, в северной его части. Он расположил свои батальоны вокруг города, каждому из четырех был отведен сектор в девяносто градусов. Позиции батальона, окопавшегося на плоской, без единого деревца местности, должны были выглядеть как вереница невысоких холмиков с торчащими кое-где башнями закопанных танков.
Вместо этого на неровной, вздыбленной земле не было никаких признаков жизни и никаких следов присутствия человека. Дым и пыль еще немного рассеялись, и Вега увидел воронки от бомб. Они были огромными, каждая диаметром почти двенадцать метров. С досадой он заметил недалеко от себя обломки автомата «АК-47».
Вдруг Вега услышал позади голоса — возгласы, вздохи, какие-то приказы. Бункер помог его штабу выжить, и вот теперь его соратники выбирались на поверхность. Не обращая на них внимания, он пошел по направлению к командному пункту 25-го батальона, находившемуся в нескольких сотнях метров от штабного бункера.
Легкий ветерок уносил пыль, очищая воздух. Контуры пейзажа становились все резче, и стали видны новые ужасающие детали.
Возле разбитого автомата Вега обнаружил ногу, полузасыпанную грязью. Торчащее из земли бедро было покрыто пылью. Медленно продвигаясь вперед, генерал нашел и другие части тела, но нельзя было точно сказать, принадлежали ли они одному и тому же человеку.
Веге приходилось осторожно выбирать дорогу. Сверху лежал слой рыхлой земли около полуметра глубиной. Он вспомнил, как ходил дома по свежевспаханному полю: здешняя земля напомнила ему о родине.
Он шагнул и почувствовал под ногой что-то твердое. Камень, человек, или какая-то часть амуниции — трудно сказать. Осторожно продвигаясь по ненадежной опоре, он чуть не налетел на металлический бок того, что когда-то было бронетранспортером.
Машина была почти не повреждена, но практически вся покрылась рыхлой землей. Лежа на боку, она находилась на расстоянии по меньшей мере ста пятидесяти метров от того места, где до налета стояли БТР.
Вега потянулся к люку, намереваясь взглянуть на экипаж, потом бессильно опустил руку. В этом не было смысла.
Его штаб нашел его через пять минут. Глядя на запад, он даже не повернул головы в их сторону. Когда они остановились, боясь нарушить молчание, он сказал:
— Отправьте парламентера к южноафриканцам, — и, повернувшись к ним, добавил: — Мы возвращаемся домой.
Глава 42ОТСТУПЛЕНИЕ
Преодолевая инстинкт, «Айс» Айзекс летел на одной высоте, точно вдоль дороги. Под ним находилась вся кубинская армия, или, по крайней мере, то, что от нее осталось.
От нечего делать «Айс» проверил, как там «Костыль» Фабер. Его ведомый был на месте. Увидев, что «Лёд» смотрит на него, Фабер весело помахал ему рукой, а затем сделал замедленную бочку.
Айзекс боролся с искушением сделать ему замечание. Подобные пируэты во время боевых вылетов были строжайше запрещены, и правильно, но нынешнее их задание мало походило на боевой вылет.
Тысячи вооруженных кубинцев пронеслись у него под крылом, потом дорога опустела. Айзекс продолжал следовать на север, проходя еще некоторое расстояние, прежде чем развернуться.
На высоте триста футов и при небольшой скорости была видна каждая мелочь в колонне. Грузовики, длинные цепочки людей, многие из которых хромали. Но лучшим, с его точки зрения, было то, что никто не собирался в него стрелять.
Айзекс повел «хорнет» в длинный, грациозный вираж, стараясь продлить удовольствие. Ему не надо было делать разворот на максимальной скорости, когда возникает пятикратная перегрузка. Торопиться было некуда; единственную опасность для него представляли послеполуденные воздушные ямы.
Если честно, лейтенант Айзекс даже слегка расслабился. Его, конечно, предупредили, что кубинцы не будут стрелять и что бреющие полеты не явятся для них неожиданностью, но всегда есть опасность, что какая-нибудь горячая голова ни с того ни с сего начнет пальбу. Он улыбнулся. Может быть, это летящие в тысяче футов над ними и в миле слева «А-6-Интрудеры» остудили пыл смельчаков.
«Айс» закончил разворот и вновь пошел над дорогой. Длинные тени значительно облегчат, жизнь тем, кто станет анализировать фотографии. Через несколько часов в штабе будут иметь прекрасное представление о том, что являют собой отступающие кубинцы.
Он включил видеокамеры и начал второй заход.
Генерал Вега посмотрел на реактивные самолеты: пилоты наверняка смеются над ним и его людьми. Руки так и чесались их расстрелять, и желание внезапно броситься на врагов было почти так же велико, как и стыд, но это прямой путь к гибели.
Он гордился своими людьми, и единственной его целью было успешно доставить их домой. И вперед его вела скорее мысль о Кубе, нежели американские танки, подталкивающие в спину.
Противник проявил благородство. Победители могут себе это позволить. Он и его люди, все еще в шоке после массированной бомбежки, все утро откапывали оставшихся в живых, а в полдень начали долгий путь домой.
По дороге им встретится конвой со снабжением, вышедший еще до начала отступления. Напоминающая змею, кусающую собственный хвост, армия Веги пойдет назад, не встречая сопротивления, но и не находя поддержки.
Маршал Каменев стоял перед советом и держал в руках телеграмму. Выражение лица у него было такое, словно он потерял любимого человека.
Туманский, министр иностранных дел, спросил:
— Неужели мы ничего не можем сделать, чтобы заставить его прекратить отступление? Может быть, что-нибудь ему пообещать?
Каменев покачал головой.
— Я встречался с генералом Вегой, к тому же в течение нескольких месяцев читал его донесения. Я знаю его. Он действительно потерпел поражение. — Маршал прочитал вслух:
«Соотношение сил таково, что его уже нельзя изменить никаким образом. Даже имея в своем распоряжении все вооруженные силы Кубы, я не смог бы противостоять союзным войскам».
Подняв глаза от телеграммы, Каменев произнес: — Он упрекает нас, товарищи. Намекает, что один противостоит Западу и что Куба не может выдержать этого противостояния. А вот мы могли бы.
— А мы действительно могли бы, товарищ? — Лицо Туманского выражало озабоченность. — У нас была ясная цель. Силы социализма сражались с настоящим врагом, последним оплотом капитализма в Африке. Мировое общественное мнение было на нашей стороне.
— И что самое главное, — добавил президент, — мы могли бы затянуть экономическую удавку на шее Запада, а наша экономика только бы укрепилась. — Он повернулся к Каменеву. — Какие у нас есть варианты с военной точки зрения?
Маршал вздохнул.
— Если мы хотим продолжать войну, нам придется высадить советские войска, силой до дивизии, в Мозамбике и Зимбабве. Люди Веги вымотаны. Нам пришлось бы самим обеспечивать войска. От завоеванных Вегой плацдармов мы могли бы начать продвижение на юг, по маршруту, намеченному кубинцами.
Председатель КГБ кивнул.
— Ради того, что можно получить в результате, пожалуй, стоит рискнуть и вступить в войну с американцами.
Президент и остальные члены Совета обороны, похоже, не разделяли его мнения.
— Какой срок потребуется для осуществления подобного плана, товарищ?
— Мои воздушно-десантные войска могут быть готовы к переброске в течение двадцати четырех — сорока восьми часов. — Четкий ответ маршала не соответствовал прозвучавшему в его голосе сомнению.
— Дивизии категории «А» можно взять из стратегического резерва. Нам потребуется как минимум две недели, чтобы закрепиться, а потом еще несколько месяцев на то, чтобы дойти до Претории, если это вообще удастся.