Не стоило и говорить, что мозги разрекламированных глубоководных трубопроводчиков не стали бы так перепаивать, пускай их место работы и находилось в двадцати тысячах лье под водой. А значит, Кен Лабин был далеко не обыкновенным рифтером.
И вот теперь он заходил в кабинет Дежардена.
Ахилл сглотнул и развернул кресло.
Я могу быть у вас через тридцать часов.
Крайне важно, чтобы вы ни в коем случае не вызывали у мистера Лабина подозрений.
Сохраняйте спокойствие.
— Прогулялся по этажу, — сообщил Кен. — Ноги размял.
Дежарден заставил себя равнодушно кивнуть:
— Хорошо.
Осталось двадцать девять часов и пятьдесят восемь минут.
Снижение содержания метионина
Угревая сыпь
Замедленный синтез цистеина
Обстипаци
Сухость кожи
Замедленный метаболизм таурина
Экзема, псориаз, дерматит
Нарушенное всасывание серы
повреждение детоксикационных метаболических путей
Боль в мускулах и суставах Мигрени
Замедленное образование дисульфидных связей нарушение конформации белка
Тендинит и бурсит Потеря веса, отеки Язва желудка
Сниженный синтез витамина Н, хондроитинсульфата кофермента А, кофермента М, сульфата глюкозамина, глутатиона, гемоглобина, гепарина, гомоцистеина, липоевой кислоты,
металлотионеина, S-аденозилметионина, витамина Вр трипептида глутатиона
Дегенеративный артрит Выпадение волос Тромбоз глубоких вен
Нарушение цитохроматического переноса, окисления жирных кислот и пирувата
Снижение выработки ансерина, ацетилхолина, креатина, холина, эпинефрина, инсулина, N-метил никотинамида
Диабет, цинга
Истощение глутатиона (вызванное ацетаминофеном) Иммуносупрессия
Множественные заболевания, вызванные условно-патогенной микрофлорой
Накопление ксенотоксинов
Отравление тяжелыми металлами
Разрушение коллагена, миелина, синовиальной жидкости
Разрушение ногтей и соединительной ткани Отказ суставов и сухожилий
Повреждение стенок кровеносных сосудов Гематомы
Внутренние кровотечения Серповиднокпеточная анемия Волчанка
Системная красная волчанка, отказ мышц Повреждение миелиновых оболочек
Расстройства центральной и периферической нервной системы Спазмы, потеря регуляции моторики Слепота
Печеночная недостаточность Почечная недостаточность
Нарушение реакций окисления-восстановления Отказ системы.
Если бы военные звания имели хоть какое-то значение в экосистемах Водоворота, то это существо было бы генералом.
Сейчас оно весит практически пятьсот мегабайт, поджарых и мускулистых. Усовершенствованное естественным отбором, усиленное армией умных гелей, оно больше не помнит тех времен, когда органический разум был ему врагом. Оно распространяется миллиардами копий, и каждая путешествует со свитой атташе, ассистентов и телохранителей. Генералы докладывают всем, не отвечают ни перед кем и служат одному-единственному хозяину.
Лени Кларк.
Правда, хозяин — безнадежно непригодное слово в данной ситуации. Слова вообще с трудом описывают жизнь в Водовороте. Возможно, генералы служат самому понятию Лени Кларк, но нет, даже так не точно. У них нет понятий — только операционные определения без всякого понимания; контрольные суммы и никакой интуиции. Их умственные способности инстинктивны.
Они путешествуют по миру в поисках ссылок на Лени Кларк и сортируют их по нескольким категориям. Есть мусор, который генералы и их подручные сами подбрасывают в топку, ложные цели, чтобы отвлечь соперников. Есть независимые источники, цепочки, поступающие снаружи: почта, данные транзакций, даже источники, которые, похоже, уводят к самой Лени. Такие в особенности интересуют генералов.
А недавно появилась еще и третья категория: цепочки, одновременно содержащие «Лени Кларк» и какую-то явно враждебную ей информацию.
Такая интерпретация в немалой степени произвольна. Генералы получают входящие сигналы от сети портов, а те — согласно гелям, которые и научили 500 всему, — соответствуют n-мерному пространству, имеющему глобальный ярлык «биосфера». Каждый порт связан с рядом других параметров, таких как «температура», «осадки» и «влажность»; лишь малая их часть определяется на самих портах, однако их можно интерполировать, если есть доступ к базам данных по внешней среде.
Проще говоря, главная задача — это способствовать распространению «Лени Кларк» на всех выходах, соответствующих определенным условиям среды. Размах довольно большой — согласно актуальным базам, абсолютно неприемлемые зоны можно найти только на дне глубоких и холодных океанов.
Тем не менее цепочки из третьей категории — особенно те, которые исходили от узлов с «правительственными» и «промышленными» адресами, — содержали инструкции, которые препятствовали появлению «Лени Кларк» даже в районах, отвечающих необходимым критериям окружающей среды.
Так не годилось.
К примеру, сейчас она приближалась к цепи портов, открывавшихся в n-мерное пространство под названием «Янктон/Южная Дакота». Судя по перехваченным сообщениям из третьей категории, в локации ожидалась активность с целью сдержать распространение «Лени Кларк». В этот раз ложные цели эффекта не дали. Более того, за последние несколько терациклов генералы отметили общий спад эффективности отвлекающих маневров. Существовало лишь несколько альтернатив.
Генералы решают отменить все симбиотические взаимодействия с «правительственными» и «промышленными» узлами. А потом они начинают стягивать войска.
Когда она проходила мимо, ее провожал каждый электронный взгляд в мире.
Кларк знала, что у нее разыгралось воображение. Если бы она действительно находилась под таким наблюдением, ее бы давно уже поймали — или того хуже. Не все «оводы», пролетающие над улицей, посматривали на нее краем глаза. Камеры, панорамирующие каждую остановку рапитрана, каждое кафе и витрину — часто невидимые, но вездесущие, — не были всем скопом запрограммированы на распознавание ее лица. Спутники не толпились в небесах, пронзая облака радарами и инфракрасным светом, выискивая только ее.
Но почему-то именно так себя Лени и чувствовала. Нет, далеко не центром огромного заговора. Скорее, его мишенью.
В Янктоне еще не перекрыли дороги для обычного транспорта. Автобус высадил ее в торговом квартале, похожем на миллионы других как две капли воды; следующий должен был подъехать только через два часа. Пришлось шататься, убивая время. Два раза она в изумлении останавливалась — думала, что видит свое отражение в каком-то ростовом зеркале, — но потом вспоминала, что теперь мало чем отличается от других сухопутников.
Кроме тех, кто начал походить на рифтеров.
Кларк купила в автомате безвкусную бурду из соевого криля. Телефон в визоре периодически пиликал, но она не обращала на него внимания. Всякие психи, типы с предложениями, с угрозами перестали звонить несколько дней назад. Кукловоды — некто или нечто, укравшее ее имя и налепившее его на сотни других лиц, — похоже, сдались и перестали бить по площадям. Теперь они использовали единственный тип: побитых собак, отчаянно нуждавшихся хоть в какой-то цели, людях, которые совершенно не замечали того, что им поддержка требовалась гораздо сильнее, чем Лени. Вроде этой женщины, Су-Хон.
Визор вновь запищал. Кларк вырубила звук.
Она понимала, что через какое-то время кукловоды хакнут его, как и запястник. Даже странно, почему они до сих пор этого не сделали.
«А может, и сделали. И могут вломиться ко мне в любой момент, но уловили намек, когда я разбила запястник, а теперь не хотят потерять последнюю связь.
Надо выбросить к чертям эту штуку».
Но не выбросила. Только визор соединял ее с Водоворотом теперь, когда пропал запястник, тот самый, который парни из Саут-Бенда настроили на доступ с «черного хода». Теперь его очень не хватало. Визор же — купленный в магазине и полностью легальный — работал со всеми запретами и блокировками, но без него о недавно установленных карантинах или о зонах торнадо можно было узнать лишь наткнувшись на них.
К тому же визор скрывал глаза.
Правда, теперь его, похоже, глючило. Тактический дисплей обычно оставался почти невидим, лишь проецировал на сетчатку маленькие карты, лейблы и торговые логотипы, однако теперь мерцал от еле заметных статических помех, словно по экрану текла вода. Какие-то намеки то ли на силуэты, то ли на лица...
Лени зажмурила глаза от досады. Не помогло: видение не ушло, в этот раз показалось лицо ее матери: лоб, нахмуренный от беспокойства, нос и рот спрятаны за респиратором, вроде тех, которые носят в больнице, чтобы не нахватать всяких супервирусов. Вся семья сидела в приемном покое, теперь Кларк понимала: она, мать и...
«Ну конечно. Кто же еще?»
...и дорогой папочка, тоже в респираторе; ему он даже шел. В этот раз Лени почти вспомнила, что же видит, — но в глазах отца не было даже следа вины, он не беспокоился, что вот сейчас все выйдет наружу, что врачи увидят предательские симптомы и поймут, что нет, это не несчастный случай и никто с лестницы не падал...
Нет. Любящий фасад монстра оказался совершенным. Как всегда. Лени сбилась со счета, сколько раз эти фантомы насиловали ее за последние месяцы, как часто она пыталась разглядеть хотя бы намек на тот ад во плоти, в котором провела все свое детство, но видела лишь эту злобную, насмешливую иллюзию нормальности.
Через какое-то время галлюцинации, как обычно, исчезли, уступив место реальному миру. Кларк даже привыкла к ним: больше не кричала на них, не пыталась дотронуться до того, чего не существовало. Контролировала дыхание, понимала, что для мира вокруг ничего не произошло: просто женщина с визором задумалась, сидя за столом в ресторанном дворике. Вот и все. Только Лени слышала, как кровь гулко стучит у нее в ушах.