а отряд, выстроившись, остановился. Развернули знамя Оленя, и сэр Годрик сказал юноше:
– Смотри, Рыжий Воин, вот мой замок Лонгшоу, а вот и роща, имя которой он носит, – мы только что вышли из неё. По нраву ли он тебе?
– Очень даже по нраву, – ответил Осберн. – Да это же целый город!
– Согласен, – сказал сэр Годрик. – И потому, если я смогу собрать хорошее войско из крепких ребят и обеспечить их провизией, его никогда не захватят враги.
Осберн снова посмотрел на строения и заметил, что посередине города, под защитой башен и стен, возвышался чудесный чертог, увенчанный башенками и шпилями. Наличники его окон украшала резьба, подобная резьбе по слоновой кости. Рядом с чертогом, ещё великолепнее его, красовалась церковь, а перед ним и за ним, чуть ниже, стояли огромные башни, крепкие, суровые, без единого украшения. Таких башен было множество, все на холме, да так близко одна к другой, что стрелки на разных башнях могли при надобности помогать друг другу. А ниже, на берегу реки, находился замковый двор, и был он так устроен, что вряд ли существовал когда-то более крепкий и хитроумно выстроенный замок. Сэр Годрик сказал:
– Видишь ли, юноша, те прекрасные здания были созданы во дни мира, когда мы жили на наших землях в любви со своими соседями. С тех пор прошла сотня лет. Началась вражда, и мы, собрав все силы, не зная покоя, возводили суровые, мрачные башни и стены. Может быть, скоро вновь настанет мир, и у нас будет время украсить боевые стены венками да цветочными гирляндами, или же мы забросим башни, чтобы они разрушались и рассыпались год за годом. Идём же, Рыжий Воин, присоединимся к воинству, что обитает под защитой стен славного города наравне с мирными ремесленниками и торговцами. Смотри, они вывесили Белого Оленя на верхней башне! Играйте же, трубачи, приветствие!
Горны запели, и отряд выступил в сторону замкового двора. Сказывают, что в замке Лонгшоу и в самом деле жило пять тысяч воинов, не считая женщин и прочего люда.
Тем вечером в большом зале Лонгшоу устроили знатный пир, и Осберну всё казалось прекрасным и изящным, чудеснее, чем где бы то ни было в мире. Его усадили на одно из достойных мест и оказывали всяческие почести. Господин же позаботился о том, чтобы о доблести Рыжего Воина услышали повсюду и повсюду восхвалили его.
Несколько месяцев после возвращения сэра Годрика воинам почти нечего было делать, поскольку с соседями было что-то вроде перемирия. Но рыцарь назначил Осберна капитаном над отрядом опытных воинов и посылал его с различными поручениями, правда безопасными. Все их юноша исполнял умело и быстро. Помимо этого, он с сотней людей проехал лес и спустился к одной из гаваней Разлучающего потока, где охранял торговцев и других путников, привозивших в замок самые разные товары. Там Осберн, впервые с тех самых пор, как покинул Дол, увидел поток и удивился его величию. Он подумал, как далеко они оба – он и Разлучающий поток – от Излучины Расколотого холма, и сердце его пронзила тоска, впрочем, предаваться унынию не было времени, и тоска эта походила на боль, которую испытывает раненый, на ту боль, что чувствуется постоянно и не проходит даже во время сна. Осберн часто спрашивал об Эльфхильд у торговцев и не только у них, и в ответ слышал множество рассказов о Красных Живодёрах и их злых деяниях, но ничего такого, что помогло бы ему найти свою любовь. Однажды, когда отряд возвращался в замок, сопровождая подводы с товарами (а товаров было много, и подводы растянулись по дороге), банда разбойников, прослышав о молодости и неопытности командира отряда, заложила им путь. Но этим грабителям было бы лучше совсем оставить свои замыслы, ибо Осберн хорошо знал о засаде и сумел неожиданно напасть на врагов, загнав их в ловушку и перебив всех до единого, тогда как разбойники почти не причинили его людям никакого вреда. Это было первое сражение, когда его воины бросились в атаку с именем юноши на устах, крича: «Рыжий Воин! Рыжий Воин!» Вскоре этот клич будет наводить ужас.
Глава XLVРыжий Воин рассеивает воинство баронов
Шло время, наступила зима, а в Лонгшоу так ничего и не происходило.
Наша история получилась бы долгой, если подробно рассказывать обо всех военных действиях, что вёл хозяин замка Лонгшоу в те годы, когда у него служил Осберн. Сэр Годрик не только был бесстрашен на полях сражений и превосходно умел обращаться с оружием, но был также и опытнейшим в той земле и в то время полководцем, так что сотня под его началом равнялась бы пяти сотням, если бы кто решил их поставить друг против друга. Но об этой войне достаточно поведать лишь то, что связано с историей Осберна и его подруги с западного берега Разлучающего потока.
Но сперва следует сказать, что Осберн осень и зиму расспрашивал всех вокруг, кто только, как ему казалось, мог что-нибудь слышать об Эльфхильд. И всякий раз говорить о ней становилось всё тяжелее и тяжелее, и сердце юноши начинало щемить ещё до того, как он слышал ответ. Впрочем, однажды он получил кое-какую весточку. Осберну поведали, что несколько месяцев тому назад (как раз, когда он впервые увидел в Истчипинге сэра Годрика) рассказчик с двумя товарищами путешествовали по противоположному берегу Разлучающего потока выше по течению и встретили торговца невольниками, предложившего им свой товар, если, конечно, у них найдутся деньги, чтобы его купить. В числе прочего там была девушка, словно сошедшая с чудесной картины, и девушка эта была похожа на ту, что описывал Осберн. Торговец невольниками приобрёл её у Красных Живодёров в очень далёкой стране, хотя и недалеко от Разлучающего потока. Рассказчик признался, что девушку они тогда не купили: торговец запросил слишком высокую цену, да и надобности не было.
Историю эту рассказали после Святок, и рассказавший её торговец вскоре вновь собирался пройти сквозь лес и переправиться через поток, ведь погода стояла тёплая. Осберн спросил, может ли тот взять его с собой на случай, если в тех местах удастся что-нибудь разузнать. Торговец был совсем не прочь, чтобы в дороге его сопровождал такой доблестный воин, а потому Осберн спросил у лорда разрешения покинуть замок. Сэр Годрик не отказал ему в этом, ведь в округе всё было спокойно, но посоветовал взять с собой троих верных людей из числа своих друзей. И вот они отправились в путь и за несколько дней до Сретения Господня пересекли поток. На том берегу они расспрашивали о девушке во всех церквях и у всех встречных торговцев. Заходили и в замки, и в крупные поместья, где было много слуг, которых часто приобретали у торговцев невольниками. И расспрашивали, и высматривали. Так прошло двадцать дней, и всё это время маленький отряд двигался вверх по течению, стараясь держаться ближе к реке. К сожалению, хотя большого вреда от этого путешествия не было (правда, на пути встречались и довольно сложные переходы, но о них и упоминать не стоит), но и пользы оно никакой не принесло, и юноша так и не приблизился к разгадке того, что случилось с Эльфхильд, он знал только то, что раньше.
Осберн вернулся расстроенным и слегка угрюмым, но тут его встретили вести, надолго отодвинувшие все прочие мысли. Юноша пришёл в замок после Успения и узнал, что началась война, большая война. Бароны, владевшие землями к востоку и северу от Лонгшоу (правда, они могли получить некоторую помощь и от живущих на западе и на юге), жестоко ненавидели сэра Годрика за то, что он мешал им установить свою безраздельную власть. Кроме того, хотя они и не состояли на службе у короля Великого Града или его Порты, но всё же испытывали их влияние. И вот эти бароны встретились друг с другом и создали великую лигу, поклявшись низвергнуть сэра Годрика и навсегда сокрушить мощь замка Лонгшоу. Все в округе знали, что они были лишь марионетками короля, города и властной Порты, хотя никого из самих баронов в городе ни разу не видели.
Сэр Годрик послал за Осберном и долго с ним говорил, и исходом разговора стало то, что он отправил Рыжего Воина с заданием: отыскать войско тех баронов Лиги, что жили к северу, и, неожиданно напав на него всей мощью, разбить, чтобы оно не угрожало флангу сэра Годрика, когда он пойдёт против основных сил баронов (а сделать это он собирался немедля). Годрик считал, что эти замыслы можно воплотить в жизнь, ведь бароны полагали, будто он будет ждать их прихода в замке Лонгшоу, и надеялись на помощь от короля и Порты, когда возьмут замок в осаду.
Осберн выслушал и уяснил план. Воины для него были уже готовы – тысяча триста человек, и юноша не стал откладывать выступление, он провёл своих людей тайными лесными тропами так осторожно, что, хотя войска противника и собрались на одном поле, но они не успели даже построиться, когда их атаковал Рыжий Воин. Не тратя лишних слов, скажем, что его тысяча триста воинов оказались гораздо сильнее, чем шесть тысяч, служивших у баронов, и бароново войско было рассеяно по ветру, так что бароны уже не смогли собрать его вновь. Доспехи, провиант и телеги Осберн приказал уничтожить. Затем Рыжий Воин развернул своих людей, но отправился не в Лонгшоу, а туда, где, как он знал, должна была свершиться великая битва, и вечером того же дня прибыл в лагерь сэра Годрика. Когда воины Осберна внесли в лагерь захваченные знамёна и те трофеи, что не могли замедлить передвижения, а потому были взяты с собой, раздался радостный крик, и ни один воин сэра Годрика уже не сомневался в том, что на следующий день победа будет на их стороне. Все хвалили Осберна, а славный рыцарь обнял его пред войском и своими капитанами со словами:
– Вот тот, кто поведёт вас, если я буду убит.
И воины надеялись не напрасно. Битва и в самом деле была жестокой, бароны и их воины дрались мужественно и числом превышали войско сэра Годрика три к одному. Но бароны знали, что не получат ожидаемой помощи, ибо ещё до начала сражения увидели те знамёна, что Осберн принёс с собой трофеями: воины Годрика насмехались над противником, уговаривая перейти на службу под таким-то и таким-то знаменем. А потому прошло совсем мало времени, прежде чем многие из них задумались: «За что мы гибнем здесь, когда в нашем тылу есть надёжные замки и крепости? Лучше будет потихоньку покинуть битву и укрыться за стенами, собрав мало-помалу новое войско». Но тут бароны обнаружили, что не могут оставить поле боя иначе, как только бежать с него в беспорядке, полностью разбитыми, ибо противник уже во многих местах глубоко проник в их ряды, разделив их войско. Знамёна баронов были брошены, их капитаны оставлены на произвол судьбы, и вскоре с сэром Годриком сражалась лишь кучка людей, не знавших, куда обернуться и кого бить. Более полное поражение сложно себе представить, ибо от войска, ещё ранним утром такого большого и славного, что не часто увидишь в тех землях, не осталось ни следа.