Нетрудно догадаться, что Осберн бился впереди прочих, и площадь вокруг него пустовала. Жёлтые волосы юноши выбились из-под шлема, изорванный длинный красный плащ развевался на ветру, в руке капитан держал обнажённый и окровавленный Широкий Косарь, но лицо его не было свирепым, скорее, суровым, ибо он надеялся на скорое окончание битвы. И вот он в очередной раз занёс меч – пред ним стоял высокий воин в позолоченном доспехе и ярко-жёлтом шёлковом сюрко. Доспех воина почти не пострадал в бою, а меч совсем не затупился. Вид его был грозен, но от убийств и давки, из которой не было спасения, ему в душу прокрался ужас. А потому, увидев занесённый над ним Широкий Косарь, он закричал:
– О, Рыжий Воин, Рыжий Воин! О ты, искатель, оставь мне жизнь, и я расскажу тебе то, за что ты отдал бы много жизней!
Осберн удержал свой меч, позволив ему повиснуть на шнурке, и протянул руку позолоченному воину. Но тут же руку его отбросили в сторону, ибо сражение опьянило тогда многих, и низенький темноволосый длиннорукий ополченец из ткаческой гильдии, вооружённый всего лишь тяжёлым коротким мечом, прыгнул на коня позолоченного воина и нанёс косой удар по лицу и шее врага, свалившись вместе с ним на землю, а потом бил его до тех пор, пока тот не стал не более чем мертвецом. Ополченец поднялся и, пробираясь между конями, продолжил свою работу. Осберн, увидев, что всё кончено, громко застонал, но никто не обратил на этот стон никакого внимания, ибо он слился со стонами раненых. Тогда юноша вновь поднял Широкий Косарь и пронзительно прокричал:
– Рыжий Воин! Рыжий Воин за Лонгшоу и гильдии! Вперёд! На врага!
И крик этот уже услышали все: как свои, так и враги. Противник перестал напирать: многие из вражеских всадников бежали, не нанеся ни единого удара, место освободилось, и передним рядам теперь было куда отступать, но покинуть поле боя тогда удалось немногим, ибо и преследователи почувствовали себя свободнее. Вскоре из врагов на площади остались только убитые и тяжело раненные. Тогда по всем улицам, расходившимся от перекрёстка, началась погоня. Преследователи, а особенно горожане, считавшие, что им следует за многое отплатить людям короля и Порты, не щадили врагов.
Осберн со своими воинами остался на перекрёстке. По его совету горожане выкопали там рвы и соорудили стены, чтобы укрепиться на том месте. И в течение трёх следующих дней люди короля не дерзали напасть на них там, но лишь временами пускали издалека стрелы, почти никому не причинявшие вреда.
На следующий день после этого сражения на помощь горожанам прибыл сэр Годрик со своим войском: под всеобщее ликование он въехал в Северные ворота. А ещё через день объединённые войска вышли из своих укреплений и атаковали противника. Три дня длилось сражение, но проходило оно без Рыжего Воина.
– Ибо, – сказал сэр Годрик, – ты уже одержал победу, и теперь нам осталось полдела, ведь это как сравнить мебель, срубленную лесорубом и мастером-столяром. А потому я приказываю тебе отдохнуть.
Осберн, рассмеявшись, вернулся в северную часть города, а сэр Годрик со своим войском начал неспешно зачищать кварталы на этой стороне реки. Работу свою они закончили за четыре дня: воины Порты и короля оказались не столь упорными и выносливыми в бою, какими их ожидали увидеть.
Осберн делал всё, что мог, чтобы сохранить порядок и воодушевить своих людей. Они превратили укрепления в настоящие твердыни и убедились в том, что место пред ними в любой момент готово для сражения.
Глава XLVIIIСэр Годрик избран бургграфом Града
Рано утром, на третий из этих четырёх дней, к Осберну прибыл гонец, рассказавший, что противник довольно беззаботно обороняет Восточные ворота, тогда как сэр Годрик в последних сражениях уже потерял многих своих воинов. Осберн сразу принялся за дело: он взял три сотни крепких мужей и вскоре после восхода переулками подобрался к тем самым воротам со стороны города. Без лишнего шума его отряд вышел из ворот через приоткрытую дверцу, напал на немногочисленную охрану и, загнав её обратно в город, в сумятице ворвался следом. Кратко говоря, вскоре Осберн, не потеряв почти никого из своих людей, полностью овладел воротами, разбив все силы врага, что были внутри стен, и ослабил вражеское войско почти на три сотни убитыми и пленными. Можно представить, какими славными показались эти вести сэру Годрику, который к тому времени многими трудами и с немалыми потерями полностью очистил восточную половину города.
Теперь, когда уже столько было сделано, оставалось ещё завоевать западный берег потока, сердце владений короля и Порты. Ведь там находились королевский дворец и городская ратуша, и оба эти сооружения вполне могли выдержать осаду, а кроме того в руках противника находились все гавани с кораблями, ибо там же были и пристани, причалы и склады, так что и море, и река были под его полным контролем. Поток пересекали два моста из скреплённых друг с другом барок: один близ гавани, а другой выше по течению. Ни сам король, ни кто-либо из его людей и не подумали сносить их, ибо оба моста охранялись большими крепостями с обоих берегов.
Сколько бы сэр Годрик и совет Младших гильдий ни обсуждал этот вопрос с Осберном и другими капитанами войска Лонгшоу, переправа на другой берег всё равно казалась почти невозможной. Они одержали много побед, но самая важная им ещё только предстояла. Все понимали, что произошло бы, если б в том году они не разбили Лигу баронов. И всё же, чем сэр Годрик и Младшие гильдии могли бы гордиться, так это своими прекрасными воинами, а их-то как раз было в достатке. Припасы от городских торговцев больше не поступали, но благодаря всадникам Лонгшоу все поселения вокруг снабжали восставших продовольствием, и от его отсутствия войско не страдало. Впрочем, следует признать и то, что у короля имелись на Разлучающем потоке быстроходные суда, набитые воинами. Они причаливали к восточному берегу даже на двадцать или тридцать миль выше по течению, и воины разоряли и опустошали местные поселения, не давая повода к большой любви к себе, ибо совершали такое множество жестоких деяний, что стали для простого люда ничуть не лучше самих Живодёров. Более того, можно и не говорить, что этих грабителей встречали всадники Лонгшоу или вооружённые поселяне, нанося им ощутимые потери. Те же, кого удавалось схватить живым, могли ожидать за свои подвиги только петлю на шею да древесный сук.
Два войска стояли друг напротив друга по берегам Разлучающего потока. Конечно, если бы ополченцы гильдий не были бы столь доблестны и упорны, они бы уже растеряли всё своё мужество, ведь война не была привычным для них делом. Почти каждый день происходили стычки. Иногда сэр Годрик собирал какие мог лодки и баркасы и посылал их в гавань, где они, захватив какой-нибудь хороший корабль, должны были перегнать его к своему берегу. Иногда у них ничего не получалось, а иногда они справлялись с этим, но люди короля ухитрялись поджечь судно и тем испортить всё дело. Сами королевские воины тоже отправляли корабли и баркасы через поток, стараясь высадиться и вступить в бой на восточном берегу. Но всякий раз им ничего не удавалось завоевать: корабли обычно сжигались, а воинов убивали или брали в плен. Так шла война, то и дело перебрасываясь с берега на берег, но никак не оканчиваясь.
И вот однажды в конце сентября королевские слуги вышли на середину верхнего моста с герольдом и высоко поднятым белым щитом и попросили свободного прохода для трёх из них: старого рыцаря и двух членов Порты. Вестников пропустили и проводили к Северным воротам, к заседавшему там совету Младших гильдий. Подданные короля и Порты изложили своё поручение, которое, если не тратить лишних слов, сводилось к тому, что они хотели бы заключить мир и остановить войну и разрушения. Старейшины Младших гильдий благосклонно приняли предложение парламентёров и спросили, на какое время они могут задержаться здесь, чтобы потом вернуться к королю с условиями мира. Вестники ответили, что их и не ждут в тот же день, и члены гильдий пообещали переправить их обратно через поток с условиями мира завтра, к полудню. Тогда вестников передали устроителям пира, которые приняли их по чести, а совет Младших гильдий начал совещаться с сэром Годриком и его капитанами.
Нет необходимости подробно рассказывать обо всех условиях мира, но кратко их можно передать так. Во-первых, многие из глав Младших гильдий должны занять места в Великом Совете Града так, чтобы их количества было достаточно для обеспечения там должного влияния. В соблюдении этого условия они, имея перевес в текущей войне, и не сомневались. Но было дело и посложнее: назначить бургграфа для управления городом, да так, чтобы он имел достаточно силы для его обороны по своей воле и по воле Великого Совета. Этого бургграфа должны избрать все гильдии, а не Великий Совет, ведь если дело будет решаться там, то бургграфом станет тот, кого изберут Младшие гильдии, у которых, хотя они и беднее крупных гильдий и не столь могущественны, в Совете мест будет больше. На такое предложение представители короля согласились с трудом, понимая, что это означало лишение короля его права. Впрочем, поговаривали, что к тому времени Порта уже стала сильнее короля и после её согласия король должен был уступить. И это была сущая правда, но явились и другие причины, подтолкнувшие короля и Порту к заключению мира, хотя о них пока никто не знал. Заморский король послал герольдов с вызовом королю Града, и его войска должны были прибыть со дня на день. Король и Порта знали, что не смогут противостоять ему, пока город раздирает междоусобица. А посему на следующий день, когда трое вестников переправились через поток с условиями мира, король и Порта размышляли недолго и уже через два часа вестники вернулись на восточный берег, передав от короля позволение любому числу людей, которых пошлют сэр Годрик и Младшие гильдии, свободно пройти в его земли. Тут же избрали самого сэра Годрика и двоих представителей гильдий, которые не мешкая переправились через реку и без замедления приступили к переговорам с королём и Портой. Там они быстро выяснили, что произошло и что их условия будут с лёгкостью приняты, ибо король и Порта спешили заключить мир, чтобы заполучить на свою сторону мечи Лонгшоу против заморских клинков. Ни одно из условий, предложенных Младшими гильдиями, не было отвергнуто, и лишь одно было добавлено: войско Лонгшоу должно участвовать в обороне города от заморского неприятеля. С этим сэр Годрик охотно согласился, ибо он не мог допустить, чтобы вся его помощь Младшим гильдиям оказалась бесплодной, как было бы, если б чужаки захватили Град, поставив в нём своего тирана.