– Матушка, я проснулась и готова выйти в путь.
Она подошла к старушке, и они вместе направились туда, где стояли кони, взнуздали своих, лучших из тех, что были в отряде, и, не теряя времени, сели в сёдла и беззвучно поскакали по тропе.
В пути они пробыли до самого полудня и, миновав горы, выехали к лугам, начинавшимся южнее. Проехав немного по ближнему лугу, девушка и старушка нашли прелестное местечко под сенью высоких деревьев, где, натянув поводья, спешились, а коней привязали, чтобы те паслись среди сочной травы. Старушка молвила:
– А теперь мне предстоит отправиться дорогой сна, чтобы увидеть грядущее.
Она достала суму из козьей шкуры, надела её себе на голову и легла лицом в траву. Девушка села близ неё, наблюдая.
Так прошло около часа. Старушка спала беспокойно, ворочаясь во сне, и, наконец, проснулась и села. Она сильно вспотела и выглядела уставшей. Слабым голосом она обратилась к девушке:
– Я видела путь за нами и путь пред нами. И знаю теперь, что надо делать, так что всё будет хорошо. Торговцы уже проснулись и рассорились. Сперва двое молодых спорили друг с другом, а затем старший язвительными насмешками вывел их обоих из терпения. Но они уже тронулись в путь, и хотя мы, скорее всего, успеем достигнуть укрытия раньше, чем они нагонят нас, всё же глупо будет оставить им какую-нибудь случайную возможность. А вот впереди, там, куда мы направляемся, дорога завтра повернёт к востоку и приведёт нас к славному аббатству, известному своим гостеприимством, и в этом аббатстве с помощью охранной грамоты настоятельницы и щедрых даров, что мы принесём святым покровителям монастыря и отцам-экономам, мы найдём помощь на нашем пути. Но теперь мне следует кое-что сделать, и если ты увидишь, что я упала, словно мёртвая, не пугайся, а когда я вновь приду в себя, сбрызни мне лицо водой да дай пригубить вина из чаши, и я исцелюсь, и тогда мы сядем, поедим и выпьем, прежде чем продолжить путь.
Старушка вышла на дорогу и, набрав полные пригоршни пыли и мелких камешков, сложила всё это в суму и легла тут же, положив суму себе под грудь, словно курица-несушка яйцо. Так она лежала более часа, всё причитая и бормоча что-то, а потом поднялась и распустила волосы, длинные, седые, густые. В таком виде она расхаживала поперёк дороги взад и вперёд, всё время глядя в сторону гор, и, набрав в пригоршню пыль из сумы, швыряла её туда же, куда всматривалась. И всякий раз при этом она кричала:
– Ужас приди – путь врагам загради! Ночь и туман – на погибель врагам! Нас сбереги – сбей врагов с пути! Мрак за спиной, свет передо мной!
Так она ходила, расшвыривая пыль и камни, пока сума её не опустела, и как только это произошло, старушка свалилась на спину, словно мёртвая. Но девушка, помня её наказ, осталась на своём месте. Прошёл ещё час, и старушка начала приходить в себя. Тогда девушка сбрызнула ей лицо водой и дала выпить вина, и старушка поднялась. Теперь, после того как она очнулась, настроение её улучшилось, она спрятала свою суму, и они вдвоём с девушкой достали припасы и дружно и весело ели и пили.
Когда до захода солнца оставалось три часа, девушка со старушкой вновь тронулись в путь и ехали до тех пор, пока не опустилась ночь. Тогда они остановились, чтобы не сбиться с дороги, и расположились на ночлег, не имея никакого укрытия, кроме травы, деревьев да чистого неба над головой. Но и всего этого было для них достаточно.
Утром путницы выехали довольно рано, и вскоре по дороге им стали попадаться дома поселян да сараи. В полях работали люди, приветливые и дружелюбные. Несколько поселян, мужчины и женщины, обедавшие на краю одного поля, поприветствовали их и пригласили спешиться и присоединиться к трапезе, что путницы и сделали с большой охотой. Жители подножия гор с удивлением разглядывали прекрасную девушку и старались ей во всём угодить. Старушка разговорилась с ними и расспросила об их крае и о жизни в нём. Ей рассказали, что всё у них хорошо, ибо живут они мирно, находясь под защитой славного аббатства: монахи не притесняют их и защищают от разбойников, не давая тем совершать набеги на поселения. Гостям указали на прекрасный белый замок, расположенный на отроге холмов, восходящих к пустынным горам, и объяснили, что он преградит путь любому варвару, который задумает поживиться богатством святых отцов. А таких грабителей, сказали им поселяне, в округе хватает, особенно к востоку и к югу, на много миль дальше, в Великом Лесу, где прячутся худшие из людского рода, остановить которых можно только собрав могучую силу.
– А недавно, – поведали поселяне путницам, – нам рассказали, что славный могучий лорд, рыцарь Лонгшоу, разбил своих врагов, тиранов и угнетателей, и если это и в самом деле так, то скоро он зачистит восточную часть леса так же, как милорд аббат зачистил западную, и тогда для нас наступят мирные славные дни.
Путницы внимательно слушали эти рассказы, молясь за успех славного лорда и его людей.
И вот, наконец, старушка с девушкой, поблагодарив добрых хозяев, отправились дальше. Спустя час они нашли тропу, ведшую на восток, в сторону аббатства, и, если не описывать их путь подробно, прибыли к монастырскому гостиному двору за два часа до начала сумерек. Братья, служившие там, гостеприимно встретили их.
Глава LXIVСтарушка заканчивает рассказ
Проснувшись следующим утром, девушка и старушка тотчас же задумались о том, чтобы продолжить путь, и, хотя монахи предлагали им погостить в монастыре подольше, обе они, а особенно девушка, считали, что им следует, если уж выдалась такая возможность, как можно ближе подойти к замку того славного рыцаря, что разгромил Лигу баронов. Они надеялись, что именно там смогут разузнать (пусть даже на это уйдёт много времени) о новом воине, которого нашёл себе рыцарь.
И старушка, верно рассудив, что следует для этого сделать, отправилась к отцу-эконому. В разговоре с ним она дала ему понять, что, несмотря на скромный вид странниц, они бы хотели (и могут себе это позволить) совершить богатое приношение святым монастыря. И она сняла с известного нам ожерелья два сапфира и два изумруда, большие, прекрасные камни. Отец-эконом, взглянув на них, почувствовал, как в глазах его всё помутилось. Он сказал:
– Это и в самом деле чудесный дар, и если вы пройдёте сейчас за мной в церковь, я представлю вас помощнику настоятеля. Видя вашу любовь к Святой Церкви, я не сомневаюсь в чистоте ваших помыслов, а потому вы можете рассчитывать на нашу помощь. Но если даже мы не в силах будем помочь вам, вы не потратите время зря, совершив эту прогулку, ведь в нашей церкви есть на что посмотреть.
И они, довольные друг другом, отправились к помощнику настоятеля. Войдя в церковь, девушка и старушка поняли, что отец-эконом говорил правду. В средней части её, широкой и длинной, уходило вверх, словно в небо, множество колонн. Алтарей было несколько, и все богато украшенные. А если бы какой грамотей решил пересказать те истории, что изображались на шпалерах и витражах, так искусно вытканных, словно они были ювелирными изделиями, то ему пришлось бы потратить на это не один час. Персонажи этих прекрасных историй, казалось, вот-вот оживут, будто мастера, создавшие их, встречались с ними наяву, будь то на земле или на небе. Две путницы, восторгаясь тем, что им посчастливилось увидеть, ждали, пока отец-эконом ходил за помощником настоятеля. Но вот ожидание закончилось. Помощник настоятеля оказался добрым и благочестивым человеком кроткого нрава.
Он заговорил с гостьями, обратившись к ним с такими словами:
– Дочери мои, мне рассказали, что вы благочестиво просите помощи у нашего монастыря. Возложите свой дар на алтарь и пройдите со мной и нашим отцом-экономом вот сюда, в комнату для приёма гостей, и я выслушаю всё, что вы собираетесь сказать, и если в наших силах будет вам помочь, мы сделаем это.
Гостьи смиренно поблагодарили его, свершили приношение, помолились, а помощник настоятеля благословил их и отвёл из церкви в ту самую комнату, о которой говорил, где они вместе и сели, чтобы обсудить свои дела.
Старушка, ничего не скрывая, рассказала о том, как они с девушкой пострадали от войны и разбойников, как после плена у трусливого подлеца славный рыцарь-избавитель принял их у себя дома, окружив почётом и заботой, и о том недолгом времени, когда всё шло хорошо, пока рыцарю не пришлось отправиться на войну, где он был убит. Рассказала и о том, что, страшась злобы матери сего рыцаря, гордой и жестокосердой женщины, которая теперь, когда сын её был мёртв, не любила и не боялась никого, они должны были бежать прочь из замка.
– Но даже, – добавила старушка, – если бы добрый и славный рыцарь выжил и вернулся в свои владения, нам всё равно пришлось бы вскоре оставить его гостеприимный дом. Ибо должна вам признаться, – рассказывала она, – мы думаем, что нас ведёт судьба, и, минуя все бедствия, мы должны достичь конца нашего путешествия, а замок Бруксайдского рыцаря находится далеко от этого конца. А посему мы и просим вас о помощи, ибо вы отнеслись к нам по-доброму, подобно тому, как житель Самарии по-доброму отнёсся к попавшему в руки к разбойникам.
Помощник настоятеля улыбнулся этим словам и промолвил:
– Что ж, госпожа, и священник, и левит не должны проходить мимо страждущих душ.
– Отец, – спросила старушка, – в каких отношениях ты и твой монастырь с рыцарем из Лонгшоу? Враги вы или друзья?
Помощник настоятеля улыбнулся.
– Мы верные друзья, – ответил он, – и рады принести ему пользу. Но вы понимаете, что мы не можем помогать ему мечом и копьём, да даже если бы мы были баронами или графами, то мало смогли бы помочь, ведь Лонгшоу далеко и нас разделяют река и Непокорный лес. Сейчас же, надо думать, славный рыцарь уже вернулся в своё жилище, ибо хотя он и разбил Лигу баронов, такая победа досталась ему дорогой ценой. А ещё мы слышали, что у него появился новый воин, который принёс много пользы в той битве с баронами. Он почти так же опытен в военных делах, как и сам рыцарь, – так говорят люди. Но теперь, дочери мои, скажите, какое у вас дело к рыцарю из Лонгшоу?