Закудахтал Одноглазый — шуму-то, шуму:
— Она чудо, правда, Лебедь? Тебе надо переключиться на нее вместо этих твоих черных вдовушек.
Он сидел в кресле на колесах До Трана, но передвигался самостоятельно. Я еще не остыла и поэтому злобно сказала:
— Глупое, унизительное и бессмысленное — это и в твоем духе, старик. Могу устроить, если очень попросишь.
Он лишь рассмеялся в ответ.
— Дрема, ты пригласила сюда этого солдафона Аридату, чтобы он встретился со своим давно потерянным отцом. Иди, займись ими, хватит флиртовать тут с Лебедем.
Временами он был способен просто сводить с ума. И ему нравилось это. Если удавалось…
— Объясни Одноглазому, что ты имел в виду, говоря о девушке, — сказала я Лебедю. — Одноглазый, разберись с этим. Только не убивай ее. Сингх не отдаст мне Ключ, если мы прикончим эту тощую маленькую… ведьму.
44
Черт! Аридата Сингх оказался таков, что я почти готова была отказаться от своего зарока в отношении мужчин. Он был великолепен. Высокий, пропорционально сложенный, с очаровательной улыбкой, обнажавшей прекрасные зубы. Его не портила даже явная взволнованность. И держался он превосходно. Джентльмен во всех смыслах этого слова. Кроме происхождения, конечно.
Я сказала ему:
— У тебя, наверно, была чудесная мать.
— Что?
— Ничего. Ничего. Тут все называют меня Соней. А вы Аридата. Вот мы и познакомились.
— Кто эти люди? Зачем меня доставили сюда?
Он не возмущался, не угрожал. Просто был сильно удивлен. Немногие таглианцы вели бы себя так, если бы их похитили.
— Тебе вовсе не обязательно знать, кто мы такие. Ты здесь для того, чтобы встретиться с человеком, тоже являющимся нашим пленником. Не упоминай о том, что тебя освободят после этого разговора. Он останется здесь. Иди за мной.
Спустя некоторое время Аридата Сингх обронил:
— Ты — женщина, не правда ли?
— Насколько мне известно, да. Вот мы и пришли. Это Нарайан. Нарайан! Поднимайся! К тебе посетитель. Нарайан, это Аридата. Как и было обещано.
Аридата смотрел на меня, пытаясь понять. Нарайан пристально смотрел на сына, которого никогда не видел. Очевидно, он разглядел в нем что-то, от чего лицо его смягчилось, всего на мгновение, правда. И я поняла, что сумела «достать» его. Он больше не смотрел на меня так, точно я просила его предать Кину. То прежнее выражение исчезло.
Я отступила назад и стала ждать, что будет дальше, но ничего не происходило. Аридата время от времени оглядывался на меня, Нарайан просто смотрел. Наконец, мое терпение лопнуло, и я спросила Нарайана:
— Что, этого мало? Нужно привести сюда Кхадитайю и Сугриву? А заодно и их детей тоже?
Это произвело впечатление на Нарайана и дало понять Аридате, что он был похищен именно из-за своей принадлежности к этой не совсем обычной семье. От меня не ускользнул тот момент, когда до него дошло истинное положение дел. Он снова оглянулся, но теперь в его глазах было совершенно другое выражение.
— С моей точки зрения, — сказала я, — об этом человеке мало что можно сказать хорошего, но назвать его плохим отцом нельзя. Судьба не дала ему шанса проявить себя в этом смысле ни плохим, ни хорошим. — Если не считать его отношения к девушке, для которой он делал все возможное и невозможное, при полном безразличии с ее стороны. — Он очень преданный.
Аридата понял, что это похищение не имеет никакого отношения к нему лично. Что он был всего лишь рычагом для воздействия на Нарайана Сингха, с целью чего-то добиться от него. Того самого Нарайана Сингха, который был печально известен как глава культа Душил.
И снова Аридата покорил мое сердце, когда он расправил плечи, шагнул вперед и обратился к отцу с приветствием. В котором, конечно, не чувствовалось подлинного тепла, но все равно это было то, что надо.
Я наблюдала за тем, как они пытались найти какую-то общую основу, ту точку соприкосновения, с которой можно было бы начать. И они нашли ее на удивление быстро. А может, в этом и не было ничего удивительного — вряд ли Нарайан Сингх сейчас порицал себя за то, что когда-то был нежно привязан к своей Лили.
— Сногсшибательный мужик, правда?
Я испуганно вздрогнула. Оказывается, до сих пор я не слышала ни звука. Не слышала даже того, как сзади подошел Речник, а ведь он обычно топал, точно слон. А это могло означать лишь то, что Аридата — вот кошмар! — и в самом деле произвел на меня сильнейшее впечатление.
— Да. Согласна. Хотя не могу сказать, в чем тут дело.
— Ну, я объясню тебе. Он напоминает мне Лозана Лебедя. Человек высокой пробы, понимаешь? Только еще полный сил. И по молодости лет не испорченный жизнью.
— Речник! Как ты заговорил, однако. Еще чуть-чуть и ты совсем поумнеешь.
— Только не говори об этом нашим парням. Одноглазый может догадаться, почему ему удается обмишурить меня в тонк только через раз. — Он снова внимательно посмотрел на Аридату. — А красавец какой. Держи его подальше от своего библиотекаря. Он, кстати, ищет тебя.
— Может, они что-то раскопали…
— Понятия не имею.
— Когда ему нужно возвращаться? Можем мы задержать его на вечер?
— Хочешь попробовать, какой он на вкус?
Речник редко поддразнивал меня, но в данном случае и он не смог удержаться. Впрочем, я этого ожидала.
— Нет. Не в том смысле. Что-то внутри меня восстает при одной мысли об этом. Хочу отвести его к Радише.
— Решила выступить в роли свахи?
— Нет. Просто хочу, чтобы этот честный парень своими глазами увидел, что его княгиня вовсе не во Дворце. Потому что он способен рассказать правду.
— Ну-ну.
— Давай-ка, присмотри за этими двумя, а я пойду потолкую с Бабой.
Речник приподнял бровь. Кроме Лебедя, никто так Радишу не называл.
— Перенимаешь плохие привычки.
— Похоже на то.
45
Радиша сидела, полностью погрузившись в глубь себя. Она не спала, не медитировала, а просто блуждала в коридорах собственного сознания. Может быть, винила себя за то, что испытывала такое облегчение, на время освободившись от тягостного давления. Я на мгновение посочувствовала ей. Может, они с братом и были нашими врагами, но в сердце своем они были хорошие люди. Они несли в себе зерно раджахармы.
— Мэм? — Она была достойна более подходящего обращения, но я не могла заставить себя употреблять все эти высокопарные титулы. — Мне нужно поговорить с вами.
Она медленно подняла взгляд. Даже в отчаянии, глаза ее выражали понимание и интерес.
— Неужели все, кто служил мне во Дворце, были моими врагами?
— Мы не по своей воле стали вашими врагами. И даже сейчас мы чтим и уважаем вас как княгиню.
— Конечно. Чтобы напомнить мне о моей глупости. Как эти Бходи своим самосожжением.
— Наши разногласия с вами никогда не были столь велики, как с Протектором. Никакого мира с ней у нас быть не может. Вы никогда не спустили бы скилдирша на город. Она — запросто. И зло настолько глубоко разъело ее душу, что она даже не понимает всей безнравственности своего поведения.
— Ты права. Как тебя зовут? Только потому, что ей удалось уцелеть на протяжении нескольких сотен лет, мы стали воспринимать ее почти как богиню. Мощь, способная ради каприза сносить с лица земли целые царства — так ребенок может разрушить муравейник, просто чтобы посмотреть, как насекомые будут карабкаться оттуда.
— Меня зовут Дрема. Я — Летописец Черного Отряда. И одновременно я — та злодейка, которой вы обязаны большинством ваших неприятностей. Они были для нас не самоцелью, а просто способом заявить о себе. Теперь, в результате искусного маневрирования, у нас есть некоторое преимущество.
Радиша слушала меня очень внимательно.
— Продолжай.
— Протектор решила скрыть ваше исчезновение. Официально вы пребываете в своей Комнате Гнева, проходя обряд очищения, умоляя богов и своих предков укрепить ваше, сердце и дать вам мудрости в грядущие тяжелые времена. Однако время от времени вы делаете паузу и издаете довольно странные указы. Вот эти два принесли мои братья. Мои братья неграмотны, поэтому срывали, что под руку подвернется. Но и эти указы достаточно символичны. Можно доставить сюда и другие, если пожелаете.
Сообщение о вознаграждении Радиша прочитала первым. Оно было написано просто и выдержано в спокойных тонах.
— Это должно осложнить вашу жизнь.
— Так и есть.
— У нее нет денег. Что это? Десятипроцентное снижение нормы выдачи риса? У нас нет никакой нормы выдачи риса. Мы не нуждаемся в том, чтобы ограничивать выдачу риса.
— Это вы не нуждаетесь. Однако не все, кто хотел бы питаться рисом, в состоянии позволить его себе.
— Ты знаешь, что это такое? — Радиша уперлась ногтем в указ, точно хотела проткнуть его. — Готова держать пари. Это ей присоветовали те странные личности, которые у нее внутри. Это ведь не просто голоса. Или в ней взыграло чувство юмора, когда она диктовала это. У нее есть заклинания — на случай, если голоса уж очень донимают ее. Она никогда не позволяет им говорить слишком долго.
Ага, сказала я себе. Пикантная новость, которая может оказаться ценной. Будем иметь в виду.
— Вы не могли бы в противовес этому издать более разумные указы? У меня не хватит людей, чтобы разослать их по всему городу, но обещаю, что в наиболее важных местах они будут развешаны.
— Как сделать так, чтобы их подлинность не вызывала сомнений? Любой может достать кусок специально обработанной наады и написать на ней что угодно.
— Я обдумываю это. У нас есть гость, высокоуважаемый военнослужащий одного из Городских Батальонов. Мы доставили его сюда, чтобы он встретился с другим пленником. Я подумала, что, в случае необходимости, он сможет подтвердить, что и вы тоже в плену.
— Интересно. Ты знаешь, что она в этом случае сделает? Попытается обмануть вас. Создаст иллюзорную версию и заявит — а ну-ка, покажите мне вашу Радишу? А этого вы делать не станете, потому что хотите жить. Правильно?