- Уууу, – протянул я. – Александр Сергеевич, спешу вас расстроить. У вас дилетантские представления о моей бывшей профессии. Я ничего этого не должен. Причем не в том плане, что я вообще никому ничего не должен, а в плане того, что моя специальность не предполагает повального угождения всем окружающим.
- Вы открываете для меня новые горизонты, – к Рожкову вернулась видимость самообладания. – А в чем тогда суть работы переговорщика?
- В построении разговора, – улыбнулся я немного самодовольно. – Причем таким образом, как мне самому этого хочется. Или как это нужно для создания ситуации, выгодной мне или моим заказчикам. Обратите внимание, мне понадобилось совсем немного усилий, чтобы вы уже забыли план беседы, с которым пришли ко мне и играете теперь, скажем так, на моем поле. Я умею выводить людей из себя, провоцировать их на эмоции, и как раз это сейчас является самым важным. Разгневанный человек говорит то, что думает, шелуха слетает, и остается только искренность.
- Неожиданно, – выдохнул Рожков совсем обескураженно.
- Вы пришли ко мне, рассчитывая сподвигнуть на какое-то действие, очень вам нужное, – продолжал тем временем я. – Не буду отказываться сразу, но давайте расставим все точки над гласными буквами. Вам нужна моя помощь, поэтому условия диктовать буду я, а не наоборот. И мне плевать на интересы государственной безопасности, которыми вы прикрываетесь.
- Рассчитываете на помощь чижиков? – внезапно оскалился Рожков. Вот и показалось его истинное лицо из-под маски. – Ваш друг Володя смылся, даже не поинтересовавшись вашей судьбой, как только представилась такая возможность, поэтому с этой стороны помощи можете не ждать.
- Александр Сергеевич, – протянул я с ленцой. – Я взрослый мальчик и уже давным-давно ни от кого ничего не жду. Просто голый расчет и такая нелюбимая вами психология. Проект «Берлога» внезапно стал приносить деньги, очень много денег, а вам выпала счастливая возможность стать куратором всего этого Эльдорадо. Но для стабильного обогащения вам нужен Чуй, а он, судя по всему, не хочет идти на контакт ни с кем, кроме меня. Будь иначе – вы бы вряд ли снизошли до личной беседы со мной.
- С чего вы взяли? – по поведению Рожкова было видно, что я прав, но безопасник никак не мог понять, где именно он прокололся.
- С того, что у вас слишком большое чувство собственной важности, Александр Сергеевич, – пояснил я собеседнику. – После нашего конфликта при первой встрече вы никогда бы не пришли ко мне с улыбкой, если бы только очень и очень сильно нуждались в моих услугах. Хотя нет, в камеру, может быть, и пришли. Почтение там засвидетельствовать, приговор о расстреле зачитать. Я же не в камере, правда?
- Нет, – буркнул Рожков, больше даже не пытаясь показаться добрым и вежливым. – Но это не значит, что вы не попадете туда, если откажетесь нам помогать.
- Вот, – торжествующе поднял я палец. – Я же говорил, что нам нужно договориться. И нет, в камеру я не хочу. Да и вам от этого большого профита не будет, максимум пенсионная должность в каком-нибудь Мухосранске недалеко от Полярного круга. Вам со мной дружить надо, и тогда всем будет хорошо. Поэтому вы мне рассказываете, куда подевались Дарья и Володя, а также гарантируете выплату всех причитающихся мне денег в двукратном объеме. Я готов помогать вам только на таких условиях. А еще дадите мне возможность поучаствовать в задержании Раскевича с племянником.
- А Раскевич-то вам чем не угодил? – удивился Рожков.
- Скажем так, – снова посмотрел я прямо в глаза безопаснику. – Мы не закончили разговор с его племянником. И мне бы очень хотелось это сделать.
- Кажется, я не до конца вас понимаю, – развел руками Рожков.
- Да бросьте вы, Александр Сергеевич, – махнул я рукой. – Все вы понимаете. Бранимир постоянно упоминал в разговоре какого-то дядю, имеющего большие возможности в корпорации. И при этом сам молодой человек псих конченый. А кто в корпорации психиатр? Вот ребус и сложился.
- В Шерлока Холмса в детстве играть не пробовали? – язвительно улыбнулся Рожков. – Доказательства-то все косвенные.
- А мне не нужны доказательства, – набычился я. – Запомните это, Александр Сергеевич! Даже несмотря на то, что вы полковник могущественной спецслужбы, а я, по вашему мнению, никто и звать меня никак. Мы договорились?
- Раскевич в бегах, – теперь Александр Сергеевич упорно не хотел смотреть мне в глаза. – Мы ищем его и надеемся, в том числе, и на вашу помощь в этом вопросе. Но когда это случится, я прогнозировать не могу.
- Ничего, – барственным жестом махнул я рукой. – Я буду верить, что вы сдержите свое слово.
Рожков задумался, ощупывая меня изучающим взглядом. Наконец, он с явно видимой неохотой решился:
- Договорились!
Глава 13
Если честно, я почувствовал некоторое облегчение. События последних дней, вернее, их отсутствие, сильно утомили меня, да и пребывание на полутюремном положении в палате изрядно надоело.
- Договорились! – повторил я вслед за Рожковым, крепко пожимая его руку. – И это хорошо, и это правильно. Тогда начнем по порядку. Когда я смогу пойти домой?
- А очень хочется? – поинтересовался Рожков с каким-то непонятным мне любопытством, что заставило меня опять напрячься.
- Даже не очень, а очень-преочень, – стараясь подстроиться под тональность безопасника ответил я. – Более того, я когда трудовой договор подписывал, там про рабство ни словечка не было.
- Помилуйте, Максим Александрович, – развел руками Рожков. – Мне казалось, что мы поняли друг друга. Так что ни о каком рабстве не может быть и речи. Ваше содержание здесь исключительно для безопасности вашей же жизни и сохранности здоровья. Вам по-прежнему запрещены как физические, так и особенно умственные нагрузки, хотя, по прогнозам врачей, завтра-послезавтра уже можно возвращаться в игру. Кроме того, сейчас уже почти шесть вечера. Куда вам идти на ночь глядя? Тем более, с женой вы в разводе, как мне докладывали. Уж здесь под охраной всяко спокойнее и вам, и мне будет. Давайте, Максим, переночуете, наберетесь сил и завтра в бой!
- Мягко стелете, уважаемый, – я все силился вспомнить, как имя-отчество моего собеседника, но в голове по этому вопросу царил откровенный вакуум. – А на какой тогда допрос вызывали моего куратора Володю?
- Да не было никакого допроса, – в радушном жесте развел руками безопасник, но по его глазам было понятно, что безмятежность, демонстрируемая мне, не больше, чем наигрыш. – Мы просто проясняли некоторые моменты.
- Слушайте, ну я же не глухой, – я внимательно следил за интонациями и жестами собеседника, пытаясь понять, как много правды в его медовых речах. – Палата под замком, был охранник и его вызывали на допрос к следователю.
- Этого требовала обстановка, – нахмурился Рожков. – Поймите и мое состояние правильно. Меня назначают ответственным за такой глобальный проект, и вдруг выясняется, что чуть ли главное действующее лицо всего этого предприятия находится в предсмертном состоянии вследствие диверсии и крайнего истощения. Как я должен был реагировать? Явно не сидеть, сложа руки. Естественно, что по горячим следам были предприняты некоторые… ммм… так скажем, меры.
- Меры, – хмыкнул я. – Люблю обтекаемые официальные формулировки…
- Да, меры! – повысил голос Рожков. – Никто не арестован, не убит и даже не помят спецназом. Но установить истину я был обязан.
«Ладно», – подумал я про себя. – «Сделаем вид, что я тебе поверил. И даже не будем выяснять, установил или нет. А сейчас с этой темы надо потихонечку съезжать. Домой хочется, а остальные проблемы разгребем потом. По мере их возникновения».
Но вслух я, естественно, сказал немножко другое и совсем иным тоном.
- Простите, вспылил, был неправ, – главное в подобных ситуациях пошире улыбаться. – Давайте тогда закроем неприятную тему, дадим мне денежек, вернем смартфон с одеждой и отпустим домой. Если не сейчас, то хотя бы завтра с утра. Очень я устал от казенной обстановки. Ну и расскажем, наконец – где мои друзья, Володя и Дарья Константиновна.
- Не-не-не, – казалось, безопасник чего-то испугался. – Мы еще не настолько договорились. Давайте проговорим условия нашей сделки окончательно. Что буду делать я, понятно. А вот что собираетесь предпринять вы, Максим Александрович? Тут есть нюансы…
- Какие нюансы? – непонимающе пожал я плечами. – Я продолжаю стабильно заходить в игру, общаюсь с Чуем, процесс идет, деньги капают. Я же верно понимаю, что игровая активность запускает процесс майнинга?
- Ну, почти, – поморщился Рожков. – В этом как раз и заключаются нюансы. Понимаешь… Черт, я не экономист и не смогу объяснить все правильно. Но если я верно понял то, что вещали наши эксперты, процесс зарабатывания денег в сети идет как-то криво и полностью завязан на искусственном интеллекте.
- Это как? – не понял я. – У меня тоже с экономикой дела обстоят не блестяще.
- Я не знаю, – в голосе безопасника послышалась обреченность. – Не могу объяснить. Происходящее вообще не поддается логике. Во-первых, персонаж Водяного стал уникальным, никто другой вместо тебя играть не может. Во-вторых, берсики не обесценивают другие крипто и государственные валюты, что, по идее, противоречит принципам макроэкономики. Если верить некоторым финансовым аналитикам, то получается, что «Берлога» управляет всеми фондовыми рынками планеты.
- Прикольно, – оценил я услышанное. Информация в голове укладывалась плохо, но отдельные ее аспекты были понятны. А ведь Лесной Хозяин все это просчитал заранее. Я вспомнил письмо, где он обещал мне нечто подобное. Похоже, пришло время получения плюшек… Хотя может, наоборот, раздачи звиздюлей, тут уж как кривая вывезет…
- То есть, получается, что я мега крут, и все теперь зависит только от меня? – мне стало смешно. Скорей всего, распирающий меня хохот был какой-то разновидностью истерики, но сдерживаться становилось с каждой секундой все труднее и труднее. – Слушайте, уважаемый, а государственная охрана, как президенту, мне положена?