Журналистка вышла, спустилась с крыльца – подбоченясь, засунув руки в задние карманы.
– Что вы здесь делаете?
В морге она оделась профессионально – так, чтобы вызывать уважение у копов и судмедэксперта. Теперь же на ней были узкие вытертые джинсы и майка. Обычная женщина за домашними делами.
– Я надеялся, что мы сможем поговорить, – сказал Анхель.
Она кивнула в сторону его машины.
– Я знала, что вы не коп.
– Нет.
– А зачем притворялись?
Она была насторожена, но это ничего не меняло. Может, она и одета по-другому, но ее глаза были теми же самыми. Серые глаза, которые слишком много видели, слишком много знали.
Анхелю эти глаза казались озерами, найденными в тенистом каньоне. Спасение и неподвижность. Холодная вода, в которой ты видишь свое отражение, когда встаешь на колени. В таких озерах можно утонуть, ничуть не жалея.
– Похоже, наше первое знакомство не задалось, – сказал он.
– Вам так кажется? – Журналистка вынула руки из карманов. Тускло блеснул пистолет – матовый, черный, чуть больше ее ладони. Фактически просто обойма и короткий ствол, но все равно смертельно опасный. – По-моему, я знаю о вас достаточно.
– Ого! – Анхель поднял руки вверх. – Я просто хочу поговорить.
– Так же, как говорили с Джейми? С помощью кочерги в заднице и электрошока? – Она навела на него пистолет.
– Вы ошибаетесь.
– Вряд ли.
«Она боится», – понял Анхель.
Может, рука с пистолетом и не дрожит, но сама женщина напугана. Холодное выражение лица… Ей кажется, что она уже умерла.
Твою мать. Она думает, что это ее последний бой.
– Я не ищу неприятностей.
Анхель отступил, уселся на низеньком глиняном заборе, сознательно разряжая обстановку, притворяясь как можно более пассивным и безвредным.
– Никто не ищет. – Она прицелилась в него. – У вас пять секунд на то, чтобы уйти и никогда не возвращаться. Радуйтесь, что я вас еще не убила.
– Я просто хочу поговорить.
– Пять.
Она – не убийца, просто она шагнула за грань добра и зла. Он уже видел такой взгляд. Знал это отчаяние. Он сам был на ее месте.
– Послушайте…
– Четыре.
Он видел этот взгляд у беженцев из Техаса, которых на их долгом пути догнали бандиты из Нью-Мексико. У «мулов» наркодельцов, настолько измученных, что им хотелось только одного – причинить кому-нибудь боль перед смертью. Он видел такой взгляд у фермеров из Невады, твердо намеренных защищать свои ирригационные каналы, когда люди УВРЮН приходили, чтобы их закрыть.
Люси не убийца. С другой стороны, люди, утратившие надежду, иногда вместе с ней теряли и человеческие качества. Отчаявшиеся люди творили отчаянные дела.
– Три!
– Да ладно! – запротестовал Анхель. – Не надо так! Я просто хочу поговорить!
Он уже прикидывал, как быстро к ней подобраться. Можно извернуться, поймать пулю в бронежилет и двигаться дальше. Он мог бы с ней справиться.
– Если вы просто меня послушаете…
– Два!
Пойдя наперекор своим инстинктам, он развел руки в стороны. Бронежилет распахнулся, делая его еще более уязвимым.
– Я не убивал вашего друга! Я пришел сюда только потому, что мы оба хотим узнать одно и то же! Я просто хочу поговорить! – С разведенными в стороны руками Анхель, словно распятый, закрыл глаза и приготовился получить пулю.
Вот оно.
Он задержал дыхание. Надо было сразу ее замочить. Теперь ему приходилось молиться о том, чтобы его расчет оказался верным. Иисус, Мария, Санта-Муэрте…
Выстрела не последовало.
Анхель приоткрыл один глаз.
Люси по-прежнему целилась в него, но не стреляла.
Анхелю попытался улыбнуться.
– Закончили с пушкой? Все же поговорим?
– Кто вы – на самом деле? – спросила Люси.
– Просто человек, который хочет побеседовать с журналисткой, разбрасывающейся хештегами про убийства, воду и Финикс. #Финикс Сливается, он ваш? Его вы использовали на всю катушку. – Анхель намеренно сделал паузу, чтобы она почувствовала себя хозяйкой положения.
Она и есть хозяйка положения, ты, тупой pendejo, заметил циничный голос у него в голове. Запросто всадит тебе пулю в глаз.
– Дело же не только в том, что вашего друга порезали, да? – настаивал Анхель. – Здесь происходит что-то еще, – какая-то мерзкая история, и мы оба это знаем. Я надеялся, что вы слегка подтолкнете меня в правильном направлении, вот и все. Я просто хочу поговорить.
– Думаете, мне интересно то, чего хочет какой-то урод, притворяющийся копом? Почему вы думаете, что я вам помогу?
– Мы могли бы совершить обмен, выручить друг друга. Стали бы целиться мне в голову, если бы ничего не боялись? Клянусь, остерегаться нужно не меня.
Люси горько рассмеялась.
– Если я вам поверю, значит, я спятила.
– Я пришел с миром.
– Вы станете еще более мирным, если я всажу в вас пулю.
– Труп вам ничего не расскажет.
– Я могла бы прострелить вам колени. Посмотрим, как вы будете улыбаться с пробитыми коленными чашечками.
– Могли бы. Но вы не такая. Видите ли, я встречал таких людей, и вы не одна из них. Вы в такие игры не играете.
– А вот вы – играете, да? Именно в такие игры.
Анхель пожал плечами.
– Я не святой, но у нас с вами общие интересы.
– Мне реально стоило бы вас застрелить.
– Нет. Поверьте, роль хладнокровного убийцы вам не понравится.
К удивлению Анхеля, Люси ссутулилась и опустила пистолет.
– Я понятия не имею, кто я теперь, – сказала она и на секунду показалась такой усталой и отчаявшейся, словно ей тысяча лет от роду.
– Вы думаете, что вас кто-то преследует, – сказал он.
Она сухо рассмеялась.
– Тот, кто пишет про трупы, долго не живет. – Она пошла обратно к дому. На крыльце оглянулась. Нетерпеливо махнула пистолетом. – Ну? Идите же. Попробуем поговорить.
Он точно ее просчитал. Узнал ее, как только увидел.
Может, он всегда ее знал.
Анхель пошел за Люси в дом и по пути улыбнулся псу.
– Я ее знаю.
Ему было приятно сказать это вслух.
В ответ пес зевнул и улегся на бок: слова Анхеля не произвели на него никакого впечатления.
В доме было прохладно. Обстановка спартанская. Терракотовая плитка на полу, плетеные занавески из Гватемалы, горшки индейцев навахо на полках. Знакомый разношерстный кич юго-западных штатов.
На грубо отесанном деревянном столе лежали планшет и клавиатура в мощной противоударной оболочке. Такие штуки можно хоть об стену швырять – не разобьются.
На столе у компьютера, в куче песка и пыли лежали покрытые коркой грязи защитные очки и респиратор REI, словно Люси так торопилась сесть за компьютер и приступить к работе, что даже не стала их очищать.
Книжные полки. Фотографии. Иллюстрации коллапса. Семья едет из Техаса на пикапе; на огромном семейном трехсотгаллоновом баке с водой куча мальчиков и девочек, ощетинившихся дробовиками и охотничьими ружьями. Размахивают флагом штата. Интересно, далеко ли они уехали, если так провоцировали окружающих.
Еще фотографии: молитвенная палатка Веселых Перри, люди на коленях просят Бога спасти их, стегают себя по спинам колючими стеблями кактуса окотийо. Сверкающая на солнце цепь автомобилей на шоссе, окруженная красным песчаником пустыни и обжигающими синими небесами – возможно, техасцы, под охраной пересекающие границу Нью-Мексико. Наверняка снимок старый. Теперь Национальная гвардия удерживала людей на месте, а не помогала добраться туда, куда им нужно.
Одна фотография выделялась – дети и много зелени. Место, где люди улыбаются, где их кожа мягкая от высокой влажности.
– Семья? – спросил Анхель.
Люси помедлила.
– Семья моей сестры.
Женщина с белой кожей положила голову на плечо смуглого человека – уроженца Ближнего Востока или Индии.
У нее было лицо Люси, однако ей не хватало жесткости и глубины ее глаз. Люси побывала в кроличьей норе страданий и вернулась – покрытая шрамами, но не сломленная. А вот эта женщина, эта бледная версия Люси, сразу сдалась бы. Анхель мог понять это даже по фотографии. Сестра Люси была из тех, кто быстро ломается.
– Там, похоже, зелено, – заметил Анхель.
– Ванкувер.
– Говорят, в таких местах трусы плесневеют.
Люси коротко хохотнула.
– Я тоже так говорю, но Анна все отрицает.
На одной полке – книги, странная подборка. Исак Динесен в кожаном переплете, «Алиса в стране чудес» – старое издание с иллюстрациями. Такие книги хозяин выставляет, чтобы показать гостям, какой он умный. Но среди них – старый экземпляр «Пустыни Кадиллак» Марка Рейзнера…
Он потянулся к книге.
– Не трогайте, – сказала Люси. – Это первое издание, с автографом.
Анхель усмехнулся.
– Ну, разумеется. – И добавил: – Мой босс всех новичков заставляет ее читать. Она хочет, чтобы мы понимали: этот бардак возник не случайно. Мы направлялись прямиком в ад – и ничего не предприняли.
– Джейми тоже так говорил.
– Водяной адвокат? Ваш друг?
– А ваш босс – Кэтрин Кейс?
Анхель улыбнулся.
– Не важно.
Пауза затянулась.
– Воды хотите? – спросила Люси.
– Если вам хочется проявить гостеприимство, то да.
Она посмотрела на него так, словно до сих пор не решила, стоит ли всадить в него пулю. Но затем достала стакан и открыла краник на фильтре. В стакан полилась вода, ожил цифровой дисплей.
28,6 галлона… 28,5 галлона.
Анхель заметил, что Люси набирает воду одной рукой. Она не перестала следить за ним и пистолет тоже не отложила, но, по крайней мере, уже в него не целилась. Очевидно, других уступок он сегодня от нее не добьется.
– Раньше вы были осторожнее в своих статьях, – сказал он.
Люси сухо взглянула на него и протянула ему стакан.
– Вы теперь стали критиком?
Анхель отсалютовал ей стаканом.
– Вы знаете, что в старые времена охотники на тамариск, встречая друг друга на берегах Колорадо, всегда делились водой?
– Что-то слышала.