– А я-то думал, что это ты из нас двоих так веришь в силу слов.
На секунду в ее глазах мелькнула паника, затем она улыбнулась:
– Ты в меня не выстрелишь.
– Выстрелю, если не станешь меня слушать.
Люси улыбнулась:
– Нет. Не выстрелишь. – Она села на мотоцикл.
– Не надо! – крикнул Анхель. – Не заставляй в тебя стрелять!
– Ты не выстрелишь. Я слишком тебе нравлюсь. Кроме того, за тобой должок, помнишь?
– В этом деле я ничего тебе не должен.
– Отпусти меня, – мягко сказала она. – Просто отпусти.
Анхель смотрел, как она заводит мотоцикл. Он думал об искуплении и долгах, вспоминал, как она стояла на коленях рядом с ним, вытаскивая его с того света. Думал об обещаниях. О том, как люди лгут друг другу, о том, как клянутся друг другу в любви.
– Пожалуйста, я прошу тебя…
– Извини, Анхель, эти бумаги важны для многих людей. Я не могу их бросить.
– А, черт. – Он опустил пистолет. – Тогда проваливай. Иди, будь святой. – Он убрал пистолет в кобуру и отвернулся.
Поднявший меч от меча и погибнет.
Он уже обдумывал варианты. Придется как-то объяснить Кейс, что произошло, когда Финикс с этими бумагами явится в суд.
Нет. Ничего не выйдет. Он должен бежать – как можно быстрее и дальше. Если за его голову назначена награда…
Над рекой пронесся грохот выстрела.
Птицы взметнулись в небо, закружились, полетели прочь.
Анхель упал.
Мария не ожидала, что отдача будет такой болезненной, однако выстрел оказался точным: женщина слетела с мотоцикла и растянулась на земле.
– Какого… – Туми потрясенно уставился на Марию.
Она его проигнорировала. Ее запястья горели после выстрела, однако дело еще не было сделано.
Держа «магнум» наготове в онемевших руках, Мария пошла к женщине – присматриваясь, не шевелится ли она.
Если женщина попытается выстрелить в ответ, ее придется прикончить. Она лежала на земле, метрах в десяти от места, где упал мотоцикл.
Сзади кто-то бежал. Она повернулась. Это был человек со шрамами, нож для воды.
– Эй! – Увидев пистолет, он поднял руки вверх. – Спокойно, девочка. Мы с тобой на одной стороне.
Мария помедлила.
– Ты серьезно насчет этих бумаг? Они помогут нам добраться до Вегаса?
– Да. – Он кивнул. – Серьезно.
– И я поеду с тобой, да? Такой у нас уговор?
– Точно. До самого Вегаса. До самых аркологий. Кипарис-4 почти достроен. Там найдется место и для тебя.
– Обещаешь? – хрипло спросила Мария.
Нож для воды снова кивнул:
– Я никого не брошу.
– Ладно. Хорошо. – Она опустила пистолет.
Он пронесся мимо нее – к женщине. Мария пошла за ним.
Женщина лежала неподвижно. Нож для воды положил ее голову себе на колени и стал баюкать, словно младенца. Сероглазая женщина удивленно посмотрела на Марию:
– Ты в меня стреляла?
– Да. – Мария села на колени рядом с ней. – Извини.
– Почему? – прохрипела женщина.
– Почему? – Мария пыталась понять, по какой причине все эти люди видят мир так, а не иначе. – Потому что в Финикс я не вернусь. Может, ты думаешь, что эти бумаги что-то значат, но город никогда не изменится, и я туда не вернусь.
Нож для воды посмотрел на нее.
– Идешь только вперед, да?
– Уж поверь, – ответила Мария.
– Черт побери. – Он покачал головой, улыбаясь. – Кэтрин Кейс будет от тебя в восторге.
Не успела она выяснить, что это значит, как он уже попросил у Туми телефон, стал звонить кому-то, называть длинные коды из букв и цифр.
Подошел Туми и обнял ее. Мария думала, что он отругает ее за этот ужасный поступок, но он молчал.
Мария смотрела на женщину и думала, должна ли она испытывать чувство вины. О том, не обманут ли ее в ходе этой сделки.
Наверное, она должна чувствовать угрызения совести, видя страдания женщины. Однако Марии не было жаль ее, и поэтому она решила, что в ней, Марии, что-то сломалось. Но в общем это тоже ее не трогало. Она могла думать только об одном – о том, как она переберется через реку и увидит фонтаны Лас-Вегаса, из которых каждый может налить себе стакан воды. Увидит город, где Тау Окс ездит на «тесле», где все живут в огромных блестящих аркологиях, а не глотают пыль и не жарятся на солнце.
Она высвободилась из объятий Туми и вышла на илистый берег, чтобы посидеть там в одиночестве.
Темнело.
Стрекотали кузнечики, порхали воробьи, в реке плескалась рыба. В темнеющем небе кружили нетопыри и ласточки.
Наслаждаясь прохладным ветерком, Мария смотрела, как течет река.
Здесь, на берегу, воздух был удивительно мягким. Она и не помнила, когда в последний раз чувствовала прикосновение такого ветерка.
Подошел нож для воды, молча сел рядом с ней и тоже стал смотреть на воду.
– Извини, что подстрелила твою девушку, – наконец сказала Мария.
– Ну да. – Нож для воды вздохнул. – Она не оставила тебе выбора.
– У нее старые глаза, – сказала Мария. – У моего папы была та же проблема.
– Вот как?
– Она думает, что мир должен быть устроен так-то, но он уже изменился. А она этого не понимает – потому что видит только то, каким он был раньше.
Мария боялась задавать следующий вопрос.
– Она выживет?
– Ну, она чертовски живучая. – Нож для воды улыбнулся уголком рта. – Если доберется до Вегаса, у нее есть шанс.
Ответ показался Марии разумным. Более разумным, чем все то, что взрослые говорили ей за последние годы.
– Значит, мы все в одной лодке, – вздохнула она.
Нож для воды негромко рассмеялся:
– Похоже на то.
Он встал, отряхнул джинсы и захромал обратно – к женщине и Туми. Мария осталась наедине с ивами, стрекотом кузнечиков и журчанием воды.
Она полной грудью вдохнула вечерний воздух, такой прохладный и свежий, что ей показалось, будто она вдыхает саму реку, впускает ее в себя и задерживает внутри. Она слушала, как стрекочут кузнечики, и смотрела на то, как над водой носятся нетопыри.
Издалека донесся новый звук – вдоль берега реки летели вертолеты. Шум их винтов эхом отражался от воды и стен каньона, заглушая звуки природы.
Звук был негромкий, но он усиливался.
Становился реальностью.
«Водяной нож» – это художественное произведение, и поэтому в нем, как и в любом подобном ему, можно встретить ложь, вымысел и подтасовку фактов. Но вместе с тем основанием для подобной жуткой картины будущего послужили исследования и репортажи специализирующихся на науке журналистов, за которыми я следил уже много лет. Если мы хотим знать, как будет выглядеть наше будущее, то стоит обратить внимание на статьи тех, кто сообщает о фактах и направлениях, стремительно меняющих наш мир. Хороший журналист не просто сообщает о том, что происходит сейчас, но и пытается выяснить облик будущего, и я благодарен всем писателям и репортерам, темами которых я смог воспользоваться.
В особенности я хочу поблагодарить Мишель Нийхюйс, Лору Пэскас, Мэтта Дженкинса, Джонатана Томпсона и журнал «High Country New» – все они послужили для меня источниками вдохновения задолго до того, как я решил, что буду писать о нехватке воды. Спасибо Грегу Хэнскому за то, что он убедил меня написать рассказ «Охотник за тамариском» – зерно, из которого в конце концов вырос «Водяной нож». Это был мой первый опыт в написании научной фантастики для людей, которым наука ближе, чем фантастика. К числу других, которым я признателен – потому что у меня был шанс подглядывать за ними в «Твиттере», – это Чарльз Фишмен @cfishmen, Джон Флек @jfleck, Джон Орр @coyotegulch и сайт с новостями о воде @circloofblue, не говоря уже о многих людях и организациях, пишущих новостные заметки и статьи с такими тегами, как #coriver, #drought и #water.
Другие люди, которых я обязан поблагодарить, – это писатель-фантаст и редактор Пепе Рохо, который исправлял мой ужасный испанский; Си-Си Финли, который давил на меня, чтобы я не бросал эту книгу; Холли Блэк, невероятный знаток сюжетов, которая подсказала, что у меня уже были все фрагменты головоломки, но я складывал из них сюжет неправильным образом; Тим О’Коннелл, мой редактор в «Knopf», который снабжал меня мудрыми советами вплоть до написания окончательной версии книги; мой агент Расселл Гейлен, который помог найти наилучший дом для нее.
И самое главное, я поблагодарю мою жену Анджулу Джалан, которая столько лет неизменно меня поддерживала.
Разумеется, все ошибки, упущения, недочеты и провалы этого романа целиком на моей совести.
В кадре – Апокалипсис.Рассказ
Перевод П. Кодряного.
Обратись к нему кто другой, он бы просто расхохотался в лицо и посоветовал отвалить.
Эта мысль не оставляла Тимо, пока он вел побитый «флекс-фьюжн» по раздолбанной дороге вдоль бетонного берега канала Центрально-Аризонского проекта. Будь это любой другой журналист, заехавший в Финикс в поисках сенсации, Тимо бы ради него и пальцем не шевельнул. Стервятники, пикирующие на добычу, чтобы урвать сочный эксклюзивный кусок и тут же убраться прочь, ни с кем не делясь просмотрами и лайками, – с такими он не стал бы связываться. На кого бы они ни работали – «Гугл/Нью-Йорк таймс», Черри Сюй, «Фейсбук[27] сегодня», Дебору Уильямс, «Киндл пост» или «Синьхуа».
Но ради Люси… Это совсем другое дело. Ради нее он не задумываясь запрыгнул в свою душегубку вместе со всеми камерами и устремился в предгорья к северу от Финикса по совершенно дохлой наводке. Потом мотался туда-сюда и жег бензин, пытаясь выехать к каналу. А сейчас, наконец, глотает пыль на вдребезги убитой колее, исцарапав «форду» все днище и совершенно отбив свой смуглый костлявый зад – и при этом еще ни разу не пожаловался.
Иными словами, если девчонка носит джинсы в обтяжку, ей из тебя можно веревки вить.
Так – да не так. Люси – девушка что надо, во всяком случае, если белая кожа, маленькая грудь и широкие бедра в твоем вкусе. Тимо не раз и не два ловил себя на мысли, что неплохо бы оказаться с ней в одной постели. Однако помогал он ей не поэтому. Просто заносчивая и совершенно желторотая девчонка угодила в глубокую задницу, но гордость и упрямство не позволяли ей в этом сознаться. Вот за характер-то Тимо ее и зауважал. Пусть даже она приехала с севера, и пусть она настолько желторотая, что иной раз невозможно удержаться от хохота. О том, как они, сухари, живут в своей пустыне, девчонка и понятия не имеет, но вот характер…