Еще пару дней погода налаживалась, и вот я сижу на пороге террасы, встречая рассвет. Ну да, как-то я привык тут сидеть по ранним утрам, ибо как раз на восток выходит. А я солнышко очень люблю, даже если его за тучами не видать. Это сказки, что водяные солнечный свет не любят. Любим мы его, он столько энергии придает. Не зря все в этой нашей системе завязано на энергию Солнца.
— Красиво, маэстро. — Марина чуть-чуть отпила из небольшого платинового стаканчика. Я ей его вчера сделал и подарил, в специальном кожаном футляре. Даже постарался расписать сценками из античных эпох, которые помню. Одни богини — Артемида, Афина-Паллада, Афродита, Гера. Ну еще Мару и Ладу добавил; я думаю они не против такой компании. Раз уж моя русалка любит вино — пусть пьет его из статусной вещицы. Я ей еще флягу сделаю из платины, но позднее. Пока же Марина обходится стеклянной, которую я для нее сделал. Хилоле, впрочем, я сделал такую же. Обычная красноармейская фляжка, которые были у наших бойцов в начале Второй Мировой, правда, качеством много лучше. Моим девчонкам понравились. Стаканчик Хилоле я тоже сделал, но из золота, и разукрасил изображениями цветов. Те же полдюжины миниатюр: розы, гиацинты, сирень, орхидеи, лилии, тюльпаны. Короче, довольны мои русалочки.
— Ты права, девочка, восход это всегда красиво. — На плечо русалки легла изящная женская рука с широким серебряным браслетом на запястье.
Я медленно обернулся. На террасе стояли две молодые женщины — белокожая брюнетка и за ней смуглая почти до черноты то ли служанка, то ли просто подруга. Одежка на них странная… хотя, а почему странная? На древнегреческих фресках такие видел, и девицы на Олимпийские Игры огонь когда зажигают, то подобные надевают. Вот каким они образом ко мне подошли, коль я их не почуял? А? Я ведь здесь все время сторожусь, никогда наблюдение не ослабеваю. Похоже, хозяйка этого места пожаловала. Но это не Мара и не Лада, нет в них той мощи, что сразу ясна в богинях.
— Здравствуйте, госпожа. Здравствуйте, сударыня. — Впрочем, вежливость и еще раз вежливость, а потому я встал и коротко поклонился, сначала брюнетке, потом смуглянке.
— И тебе здравствуй, потомок Посейдона, и твоим девочкам, нереиде и лимнаде. — Очаровательно улыбнулась незнакомка, ударив меня по несуществующим нервам мощнейшим разрядом чувственности. Нихрена себе, силы у ней нет. Есть, и много, просто прячет.
Ее спутница тоже коротко улыбнулась, блеснув зубами и ярко сверкнув глазами, словно сварка полыхнула. Интересненько, в высоком узле сложной прически смуглянки торчит рукоять кинжала, острие которого выходит снизу-слева, и блестит, словно алмазной крошкой усеяна. У брюнетки, кстати, тоже кинжал есть, на поясе, расположен горизонтально, под левую руку. Хотя, это скорее стилет.
— Мы тут наблюдали за тобой и твоими спутниками. Прости, но женщины любопытны, и за тысячи лет любопытство не проходит. — В синих глазах брюнетки будто тучи пронеслись и стылым ветром оттоль махнуло. Даже я поежился; мои русалочки явственно дернулись, но горделивых поз за моей спиной не изменили. Интересно, когда успела спрятать свой стаканчик Марина и куда?
— Я рад тому, что смог вас развлечь, дамы. Мое имя Захар-бай (меня здесь так звать начали девчонки-мусульманки, мне нравится), это мои ученицы Хилола и Марина. Позволите ли вы нам узнать ваши имена? — Я еще раз поклонился. Ничего, спина не переломится, кланяться красивым женщинам даже приятно. Интересно, золотые венцы у этих особ на головах какое-либо значение имеют, кроме украшательства?
— Когда-то давно мое имя было Таис. — Чуть грустно улыбнулась брюнетка, поправляя рукой волосы. Солнечный луч отразился от венца, рассыпавшись множеством ярких блесток.
— Я слышал про Таис, гетеру из Афин, подругу Александра Македонского, жену Птоломея, царицу Мемфиса и Александрии, если я не ошибаюсь. И про подругу ее, Ирис, принцессу какой-то африканской страны. — Не может такого быть. Надеюсь, моя челюсть не свалится на пол. Да, я сам из сказки, но это вообще за гранью реального.
Мои девчонки стояли молча и с немалым любопытством внимали. Все-таки девчонки они и есть девчонки, какими могущественными они б и не были. Более того, сплетничать будут, когда все это закончится и если я напрямую не запрещу. Ну, это я так надеюсь, что все закончится боль-мень нормально.
— Надо же. — Брюнетка удивленно переглянулась со спутницей. — Я никогда не думала, что меня запомнят так надолго.
— Ну, далеко не ради каждой девушки сжигают города, сударыня. — Тут я позволил себе ухмыльнуться, а от моих русалок прямо-таки веет жутким, запредельным интересом. Придется пару вечеров потратить на пересказ великолепного романа одного из моих любимейших писателей.
— Это было неожиданно. Но приятно, спасибо тебе. — Опять же улыбнулась брюнетка и словно «рублем одарила», как говорят. Вот ничего вроде не делает, просто стоит, чуть улыбнется, головой качнет — а даже меня пронимает. А дамочка продолжила. — Как ты понял, место это далеко не простое. Это — Храм Афродиты и Артемиды. Внутри стоят их статуи, которые делали с меня и Ирис. Мы берегли это место больше двух тысяч лет, потомок Посейдона. Теперь это будешь делать ты, осененный двумя богинями, сестрами наших покровительниц.
— Эй, дамочки, мы так не договаривались! — У меня от возмущения аж дух перехватило. Это что еще за хитромудрое действо эти представительницы древнего мира затеяли? Тут бы со своим управиться и разгрестись. И интересно, как это славянские богини являются сестрами древнегреческих?
— А не надо было дары нам дарить. — Тут брюнетка хихикнула и показала мне язык, словно девчонка. А ее спутница весело засмеялась, звонко и задорно. — Ты дарил от души, от чистого сердца. Позволил нам проснуться, набраться сил. И понять, что наше время пришло. Мы свое сделали, сберегли до вроде как «подходящих времен». Так что нам пора. Все, что есть в Храме, и сами статуи, и драгоценности, и свитки — теперь в твоей воле и власти. Решай сам, что и как с ними делать, — ты сможешь ими распорядиться правильно. И девочки, возьмите на память.
На мрамор террасы легли браслет с руки брюнетки и кинжал из прически смуглянки. Потом дамочки улыбнулся, сняли венцы и рассыпались золотыми брызгами в утренних лучах. И только легкий смех какое-то время звучал в душе.
— Вот и поговорили. — Я обвел взглядом террасу, одновременно чувствуя, как пропадает непроницаемый для меня барьер этого храма. Напротив: сейчас мне как будто передают управление охранными системами самого здания и окрестностей; я совершенно не испытывал трудностей при круговом осмотре острова и вод вокруг. И я ведь только чуял интерес, причем здесь, около храма. Впрочем, учитывая внедренную структуру следящего контура, совершенно неудивительно. Мда-с…
Несколько минут я внимательно исследовал доставшееся мне хозяйство; делать уже нечего, придется принимать без акта приема-передачи. В здании пусто, из живых только горлицы под крышей и несколько змей в самом храме. Здоровенные кобры, кстати. Я вот не помню, как древние греки относились к змеям, но эти змейки встроены в систему безопасности. Кроме того, есть обычные ловушки, причем в активном состоянии. Все это высвечивалось в моем разуме, словно интерактивную карту просматривал. Надо бы научиться так свои воды просматривать, а то вблизи ладно, а вот в отдалении приходится напрягаться. А тут все как на ладони, а затраты многократно меньше.
— Пойдемте, посмотрим. И еще: Марина, Хилола, подберите дары. Потом поделите, а пока относитесь с уважением, не каждый день вам аватары богинь подарки делают. — Впрочем, русалки даже не думали, Хилола нацепила браслет на руку, а Марина попробовала скрутить прическу, как у ушедшей смуглянки, и закрепить узел кинжалом. Самое интересное, у нее (правда при помощи Хилолы) получилось. И слава богам.
Внутри оказалось достаточно светло. Хитрая система зеркал из полированного металла освещала большой зал, где вдоль стен стояли стеллажи со свитками и шкатулками с драгоценностями. Шкатулок, кстати, было немного. Десятка полтора, плюс горка монет посреди зала. Как раз в центре ловушки. Видимо, на то и рассчитано. А вот за ней стояли сами изваяния богинь.
Сверкающая в лучах солнца Афродита и смуглая Артемида. Словно живые, словно только вот так встали.
— Какие красивые! — Восхищенно прошептала Хилола, а Марина согласно кивнула головой. Кинжал опасно качнулся, но удержался в узле белоснежных волос.
— Ага, очень. — Согласился я, наклоняясь и беря на руки проползающую мимо кобру. Обычная среднеазиатская змеюка, просто большая, я уж думал, что что-нибудь экзотичное. Погладив по голове откровенно сомлевшее пресмыкающееся, я отпустил скотинку на пол. Пусть ползает, сторожит. — Смотрите, барышни. Здесь места хватает, так что перетаскиваем сюда скелеты, аккуратно складываем и запечатываем храм. Потом решим, что нам с ним делать. Не было у бабы хлопот, так прикупила порося.
Я еще раз оглядел зал, поглядел на расписные стены и махнул рукой. Ну не специалист я по античным временам, не специалист. Но учитывая этот храм, у меня теперь на неплохой музей антиквариата хватит. Ну, если учесть тот, что я со дна Сырдарьи набрал. Но богинь куда попало не пристроишь, их надо туда, где люди будут ими восхищаться. Судя по всему, именно на это дамочки и рассчитывали. А что — в большом музее сотни посетителей, восхищения и даже поклонения для гречанок будет предостаточно. Не зря говорят про музеи — «храмы искусства». Самое место для богов прошлого — и не вредят никому, и свою долю поклонения получают. Но ведь в чем дело — эти пара веков дурными будут для той же Европы, да и Азии. Войны пройдутся страшными пожарами, снося города и страны. А в Штаты — так обойдутся. Так что пока торопиться не буду. Стояли здесь богини — и еще век-другой постоят. Не думаю, что они возражать будут, сами меня «смотрящим» назначили. А мы и присмотрим, и пристроим.
В общем, убрал я свои палеонтологические находки и заново прикрыл храм уже своей волей. Поверх старого легло как влитое, зато мои русалки стали вполне себе видеть и остров, и храм. Кстати, я хоть и позволил им носить подарки аватар, но гложет меня чувство, что не смог я все углядеть в них. Прямо-таки вопит чуйка, что это не просто браслет и клинок, но еще и артефакты с неизвестными мне свойствами, пусть сейчас и не активированными. С другой стороны — именно потому я и разрешил девчонкам носить их. Аватары богинь, пусть и древних — это серьезно. Но, судя по всему, мои девочки тоже под покровительством богинь находятся, пусть и через меня. Так что, поглядим. В любом случае, фиг сейчас у девчонок отберешь эти игрушки. Марина еще отморозила — принесла в храм свой трофейный лук и попросила у Артемиды (точнее у статуи) посвящения. И что-то точно было. Хилолка, кстати, тоже явно что-то просила у Афродиты уже. Но я не вмешиваюсь. Пусть их дервиш за это воспитывает и мораль читает. А то католичка и правоверная мусульманка просят покровительства у языческих богинь, итить. Ну и что, что девчонки — русалки?