25 сентября состоялся последний боевой вылет английского самолета с гидродрома Медвежья гора. К тому времени британская авиация уже покинула Архангельскую область. 26-го начался вывод онежской группировки.
29 сентября красный летчик 18-го разведотряда Мельников совершил аварийную посадку из-за поломки мотора возле аэродрома Двинский Березник, оставленного «славяно-британцами» несколько дней назад. Он обнаружил там 10 сожженных аэропланов различных типов, которые англичане посчитали невыгодным вывозить, а также – брошенные ящики с бомбами и взрывателями, каркасы палаток и многое другое, что свидетельствовало о поспешной эвакуации.
Белогвардейцы на Севере защищались еще около полугода. После ухода англичан оставшиеся на Кольском полуострове русские летчики были сведены в Мурманский авиадивизион. Дивизион, состоявший из «гидроавиационного» и «сухопутно-разведочного» отрядов, возглавил полковник В.З. Барбас. «Гидроавиационным» отрядом командовал старший лейтенант И.С. Краевский, а в его состав входили пилоты: подполковник Г.В. Клембовский, лейтенант А.Д. Мельницкий и недавние «перелетчики» – подпоручик С.А. Знаменский и прапорщик Г.М. Матвей (интересно, что подполковник Клембовский оказался в подчинении «старлея» Краевского, впрочем на Гражданской войне порой случались и более странные вещи). Командиром «сухопутно-разведочного» отряда назначили поручика С.Д. Губина. Помимо него в отряде служили прапорщик В.В. Лауниц и недавно вернувшийся из германского плена прапорщик П.И. Аникин.
Матчасть дивизиона составляли три летающих лодки Григоровича, три «Шорта», два «Фэйри», три «Кэмела», восемь «Авро-504», один DH.9, один «Сопвич полуторастоечный» и один «Ариэйт». Всего 22 машины, то есть самолетов насчитывалось значительно больше, чем летчиков. Бензина и авиабомб тоже имелось в достатке. Однако, такое «изобилие» не радовало. Генерал Миллер пытался вербовать пилотов-добровольцев (а точнее, наемников) в Англии и Франции. Но, несмотря на щедрые денежные посулы, на призыв никто не откликнулся. Европейцы не хотели рисковать и уже не верили в успех белых армий.
В Архангельске же из остатков Славяно-британского авиакорпуса сформировали 1-й авиаотряд Северного фронта под командованием поручика Туманова (летчики: старшие унтер-офицеры Вершинский и Душутин, а также еще один «перелетчик» от красных Яковицкий). Их часть совершала боевые полеты со станции Обозерская и имела на вооружении два «Снайпа»[11].
Между тем приходившие одно за другим известия о неудачах Колчака и Деникина вызвали на Северном фронте рост пораженческих настроений. Резко участились случаи дезертирства. 6-го октября летчик Аникин с летнабом штабс-капитаном Филипповым вылетели на «Авро-504» на разведку и приземлились за линией фронта. Филиппов, увидев подбегавших к самолету солдат с красными звездами на фуражках, застрелился. Аникин же на допросе заявил, что совершил перелет намеренно. Если он не солгал, опасаясь за свою жизнь, то это был едва ли не первый в Гражданской войне случай, когда кадровый летчик царской армии в офицерском звании добровольно перелетел к большевикам.
В декабре лейтенант Яковицкий и поручик Туманов совершили шесть боевых вылетов на разведку и бомбометание. Данных о дальнейшей работе белой авиации Севера не сохранилось. Но даже если она и велась, то это уже ничего не могло изменить. 18 февраля 1920 года усиленные резервами части Красной Армии легко взломали оборону противника и 20-го вступили в Архангельск. А в начале марта вышедшие из подполья большевики и восставшие матросы овладели Мурманском. Северный фронт был ликвидирован. Не пожелавшие сдаваться отряды непримиримых белогвардейцев с боями пробились в Финляндию. Все летчики Мурманского дивизиона успели эвакуироваться на пароходе в Норвегию.
И в заключение немного статистики. Она касается только английской гидроавиации, поскольку о Славяно-Британском авиакорпусе и противостоявших ему советских авиаотрядах нет обобщенных данных. Итак, скрупулезные англичане подсчитали, что с начала июня по конец сентября 1919 года британские морские летчики на севере России налетали 616 часов, сбросив 1014 бомб общим весом почти 28 тонн (из них 321 химическую), более 25000 листовок и расстреляв почти 45000 пулеметных патронов.
Глава 6БУЛЫЖНИК – ОРУЖИЕ ПРОЛЕТАРИАТА
23 сентября 1918-го представители Сибирской республики, Комитета членов Учредительного собрания, Сибирского и Уральского казачьих войск, а также командования Чехословацкого корпуса договорились о совместных действиях всех антибольшевистских сил на востоке России и создании единого правительства – так называемой Уфимской Директории. Но это было слабое правительство с очень пестрым составом, многие члены которого отстаивали только свои узкопартийные и региональные интересы. Оно так и не смогло наладить работу тыла и организовать эффективный отпор Красной Армии.
В октябре белогвардейцы потеряли Самару, а в ноябре отступили еще дальше – в заволжские степи. Поражения на фронте окончательно подорвали и без того невысокий авторитет «лоскутной» Директории. В результате уже 18 ноября власть в Сибири захватил волевой и энергичный политик – адмирал А.В. Колчак. Распустив Директорию, он получил титул Верховного правителя России на срок до окончания Гражданской войны.
Колчак сумел за короткое время добиться того, что оказалось не под силу его предшественникам – реального объединения всех белых армий Сибири, Урала и Дальнего Востока. Встав во главе этого объединенного войска, он начал готовиться к решительному наступлению. Не вдаваясь в подробности, остановимся на том, что связано с авиацией. А с ней в колчаковской армии дела обстояли мягко говоря неважно.
Еще в октябре 1918-го через новообразованную структуру с длинным названием «Авиационное отделение инженерного отдела Высшего совета снабжения союзных армий» был сделан крупный заказ на поставки из Великобритании авиационного имущества. Он включал аэропланы, моторы, авиаприборы, станки, инструменты, боеприпасы. Одним словом, все необходимое для полноценной боевой работы ВВС. Но после разгона Директории английское правительство усомнилось в демократичности колчаковского режима и отказало ему в поддержке. Оставалась надежда на Францию и США, которые тоже не очень спешили на помощь белому движению.
Пришлось опираться лишь на собственные крайне скудные ресурсы. В Кургане начала работать эвакуированная из Самары Военно-авиационная школа, где за время колчаковского правления прошли подготовку и переподготовку более 50 летчиков. Если достопримечательностью Спасской школы был самолет-ветеран «Блерио-IX» (см. главу 3), то в Кургане вовсю летал не менее древний аппарат «Фарман-IV». Там же сформировали 1-й авиапарк на базе эвакуированного из Казани бывшего 6-го авиапарка (командир подполковник Орлов), где осуществлялся ремонт всех колчаковских самолетов. К концу года из авиаотрядов, ранее входивших в состав Сибирской и Народной армий, создается объединенный воздушный флот. Количество авиаотрядов в нем достигло тринадцати (С 1-го по 8-й бывшие «народные», 9-й «уральский», 10-й «оренбургский», а также 1-й, 2-й и 3-й Сибирские). В Спасске при авиашколе началось формирование 14-го и 15-го авиаотрядов.
Органы управления колчаковской авиацией кроились по дореволюционным образцам. Тыловыми частями, учебными заведениями и материальным обеспечением заведовал Отдел воздушного флота Главного инженерного управления (ГИНЖУ) при Военном министерстве (аналог Увофлота). Непосредственной боевой работой авиаотрядов руководило Управление Воздушного флота при Ставке Верховного Главнокомандующего, выполнявшее функции Авиаканца. Отдел воздушного флота возглавил капитан Д.А. Борейко, а начальником фронтовой авиации был назначен полковник С.А. Бойно-Родзевич.
Тщательно изучив возможности заводов Урала и Сибири, Отдел воздушного флота пришел к неутешительному выводу, что на местное производство самолетов и тем более – авиадвигателей рассчитывать не приходится. Правда, надо отметить, что одна попытка такого рода все же была предпринята. Талантливый авиамеханик И.И. Диль сумел построить в Центральных авиационных мастерских колчаковской армии (ЦАМ) оригинальный двухместный истребитель собственной конструкции. Особенностью этого самолета был изменяемый в полете угол атаки бипланной коробки. По замыслу автора, увеличение угла атаки улучшало скороподъемность, а уменьшение – давало прирост скорости. Летом 1919-го прапорщик Рождественский испытал машину, отметив хорошие летные данные. В сентябре ЦАМу был дан заказ на 10 экземпляров истребителя, но на его выполнение уже не хватило времени. Ни один серийный образец так и не успели закончить, а судьба опытной машины неизвестна. В 1920 году Диль эмигрировал в Китай, а оттуда – в Америку.
Для обеспечения импорта вооружений в конце 1918 года была создана так называемая «Особая Дальневосточная комиссия по делам военного снабжения» под руководством генерала Роопа. Однако эта комиссия быстро разрослась в громоздкий и неповоротливый бюрократический конгломерат, где бумаги «гуляли» месяцами, собирая множество подписей, виз и резолюций. Дело осложнялось быстрым обесцениванием рубля и нехваткой твердой валюты. В результате к началу весеннего наступления колчаковских войск так и не было заключено ни одного контракта на поставку аэропланов.
В марте 1919-го белогвардейская авиация на Восточном фронте насчитывала до 50 сильно изношенных машин, многие из которых постоянно находились в ремонте, а некоторые даже не имели вооружения. Эти более чем скромные силы были поделены на 15 отрядов, разбросанных по двум тысячам километров фронта от казахских степей до полярного Урала. Авиачасти страдали от нехватки горючего, боеприпасов, запчастей и летного обмундирования. Вдобавок ко всему в апреле 1919 года Главный штаб колчаковской армии решил урезать денежное содержание офицеров-летчиков вдвое, приравняв их по окладам к солдатам-мотористам. Причем, если солдаты находились на полном государственном обеспечении, то офицер на эти деньги должен был как-то существовать, а зачастую еще и содержать семью. В таких условиях оставались служить только настоящие фанатики своего дела.