«Военная анархия» в Римской империи — страница 14 из 14

ЛИКВИДАЦИЯ ПРИНЦИПАТА. КОНЕЦ «ВОЕННОЙ АНАРХИИ»

ЛИКВИДАЦИЯ ПРИНЦИПАТА

Аврелий Виктор (Caes. 38, 1) и «Флавий Вописк» (SHA Саг. 5, 4) называют Кара префектом претория. Как и Флориан, он, оставаясь на этом посту, одновременно командовал армией. В отличие от Проба (а также Клавдия и Аврелиана) Кар в своей жизни занимал как военные, так и гражданские должности (SHA Саг. 5, 4)¹⁴⁰⁶. Вероятнее всего, он происходил из Нарбоннской Галлии (Eutrop. IX, 18, 1; Aur. Viet. Caes. 39, 13; Epit. 38, 1; Sync. P. 724), хотя существовали и другие версии, в том числе и о его римском происхождении (SHA Саг. 4, 1-5)¹⁴⁰⁷. Если верить его биографу, то он сам в обращении к сенату призывал сенаторов радоваться, что императором стал «один из вашего сословия и вашего же рода» (unus ex vestre ordine, vestri etiam generis) (SHA Car. 5, 1-2). Если это так, то снова императором становится сенатор, как это было с Тацитом. И то, что он занимал пост префекта претория, не опровергает этого, ибо к этому времени уже появились префекты, происходившие из сенаторского сословия¹⁴⁰⁸. В то же время полное имя нового императора — М. Аврелий Кар — показывает, что он, как и его непосредственные предшественники, относился к тем людям, чьи ближайшие предки получили римское гражданство только благодаря эдикту Каракаллы. Так что если он и был сенатором, то вошел в это сословие сравнительно недавно.

Аврелий Виктор (38, 1) говорит, что Кар, в качестве префекта претория имеющий силу (praefectura pollens praetorii), облекся в одеяния августа и сделал своих сыновей Карина и Нумериана цезарями. И никакого намека на роль сената в этом нет. Такое опущение роли сената было бы неважно, т. к. и в других случаях об утверждении сената часто не говорится, если бы не очень важный пассаж Аврелия Виктора (37,5), сообщающий, что с этого времени мощь армии укрепилась и у сената были отняты высшая власть и право избрания государей (abhinc militaris potential convaluit ac senatui imperium creandique ius principis ereptum). Далее историк отмечает, что это лишение сената продолжается вплоть до его времени (ad nostrum memoriam). Конечно, и до этого creandi ius principis было чисто формальным. Но оно оставалось юридической основой существования сената как высшей власти государства наряду с императором¹⁴⁰⁹. Теперь оно исчезло не только на практике, но и официально.

В этом пассаже Аврелий Виктор использует и слово imperium. Его употребление в данном контексте кажется не совсем понятным. Можно было бы думать, что речь идет о военной власти сенаторов над легионами¹⁴¹⁰. Но для обозначения военной власти это слово в сочинении Аврелия Виктора не употребляется ни разу¹⁴¹¹. Всюду, где автор говорит об imperium, речь идет исключительно о высшей власти. Уже почти в начале своего труда, говоря о Тиберии, Аврелий Виктор (2, 1) сообщает, что он захватил всю власть (imperium complexus), хотя и не принял соответствующего имени (т. е. не назвал себя императором). И в дальнейшем всегда речь идет о власти императора. Известно, что imperium наряду с potestas и auctoritas был основой императорской власти. Но во времена Аврелия Виктора различие между imperium и potestas уже не существовало. Это, например, хорошо видно в рассказе о Вителлии. В одном месте (8, 1 ) говорится о его potestas, а в другом (8, 5) об imperium. Но всегда imperium связан только с императором, независимо от того, законный ли он император или узурпатор. По отношению же к сенату imperium используется только в этом случае. Грамматически все выражение senatui imperium creandique ius principis ereptum составляет единство, присоединяемое к предыдущему сообщению об укреплении роли армии союзом ас. Это позволяет говорить, что обе части этого выражения относятся к одному явлению —лишению сената его полномочий. Imperium, как представляется, в данном случае

усиливает ius. И можно говорить, что в результате отнятия права избрания императоров сенат лишился и высшей власти.

Все это, казалось бы, противоречит рассказу «Флавия Вописка». Он в целом относится к Кару благоприятно и даже не верит тому, что он хоть как-то был связан со смертью Проба (SHA Саг. 6, 1). Автор приводит отрывок из послания Кара к сенату, которое он направил, как только стал императором (SHA Саг. 5, 1-3). Однако само по себе направление послания еще не означает обращения к сенату за официальным избранием, т. е. формальным утверждением. В данном случае используется глагол creo: primum imperator esset creatus. Автор не уточняет, кем Кар esset creatus. В том отрывке, который приведен в биографии Кара, говорится только о его происхождении из сенаторского сословия и рода. Еще более положительна оценка Нумериа-на, который, по словам автора, обладал прекрасными качествами и был поистине достоин власти (vere dignus imperii) (SHA Саг. 11, 1). Зато отношение к Карину сугубо отрицательное (SHA Саг. 16-17). Все это, конечно, связано с продиоклетиановской традицией, которой следует автор¹⁴¹². Как известно, Диоклетиан при Каре возглавил императорских протекторов, а затем выступил мстителем за смерть Ну-мериана. Еще позже свою власть он утвердил в бескомпромиссной войне с Карином. Так что положительная оценка Кара и особенно Нумериана и отрицательное отношение к Карину в этом контексте совершенно понятны, и они никак не связаны со взаимоотношениями Кара и сената.

В тексте Аврелия Виктора лишение сената права утверждать императора связывается со смертью Проба: с сообщением о его убийстве текст пассажа связывается наречием abhinc, что предполагает непосредственное следствие. Отсюда почти полное согласие историков в том, что с приходом к власти Кара сенат был отстранен даже от формального утверждения императоров¹⁴¹³. Сам Аврелий Виктор, говоря о причинах столь печального для сената акта, колеблется, было ли это вызвано желанием самого сената из-за бездеятельности либо страха (ipso cupiento per desidiam an metu) или ненавистью к разногласиям (seu dissensionum odio). Несколько ниже (7) автор сурово

осуждает сенаторов за то, что они свое наслаждение и свой покой поставили выше интересов государства. И это, несомненно, связано с первой приводимой им причиной. Что же касается ненависти к разногласиям, то, может быть, здесь имеются в виду споры внутри сената, споры, которые сделали этот орган, по крайней мере с точки зрения императора, недееспособным, а потому и ненужным. Видимо, Кар не счел необходимым обратиться к сенагу за утверждением¹⁴¹⁴, а лишь сообщил ему о своем провозглашении армией. Не только в предыдущее время, но и в бурный период после убийства Александра Севера утверждение нового правителя сенатом было совершенно необходимым юридическим актом, каким бы формальным он ни был, чтобы считать императора законным¹⁴¹⁵. Кар же отказался от такого утверждения. Однако, несмотря на это, был признанным совершенно законным государем. И это можно рассматривать как переворот в конституционной истории Римской империи* ’. С этого времени в случае возникновения какой-либо неопределенности при переходе власти единственной решающей инстанцией становится совет высших армейских офицеров¹⁴¹⁶.

При всей условности хронологических рубежей, по-видимому, именно этот момент можно считать концом принципата как политической системы, созданной Августом, и, следовательно, началом домината.

Много лет назад сенат являлся полновластным органом, распоряжавшимся почти всеми делами государства. Первое выступление армии против собственного города в 88 г. до н. э. означало начало агонии Римской республики. Через 58 лет ей на смену пришла Империя. Из полновластного органа сенат превратился в партнера императора. Начинается эпоха принципата. С течением времени, по мере того как монархические элементы принципата усиливались, роль сената уменьшалась. Но он все еще был довольно сильной корпорацией, которая могла использовать благоприятные моменты для свое-

го нового возвышения. Так произошло в 238 г., когда сенат фактически взял в свои руки управление государством. Но уже эти события показали, что реальной опоры ни в армии, пи в народе сенат не имел. И попытка в той или иной форме восстановить свое властное положение провалилась. После реформы Галлиена ни о каком возврате сената к реальной власти уже не могло быть речи, хотя некоторые сенаторы и пытались еще что-то сделать, организовав, например, заговор против Аврелиана¹³. Даже когда сенат сам, по собственной инициативе, предоставленной ему войсками, избрал из своей среды императора, дело ограничилось почти чисто космегическими актами, не изменившими сути режима. Личные качества того или иного императора могли внести некоторые нюансы в отношения императорской власти и сената, но это были опенки, не менявшие содержания. Акт Кара стал закономерным итогом всего этого процесса. За сравнительно небольшой период в 44 года, когда еще могли жить современники Александра Севера, Пупиена и Бальбина, сенат потерял все свое влияние. Как корпорация, как традиционный орган, воплощавший непрерывность римской истории, сенат сохранился, как сохранилось и само сенаторское сословие. Когда Константин перенес столицу в Константинополь, там был создан второй сенат. В Риме же сенат существовал еще и при остготских королях. Но никаким органом власти в масштабах всего государства он уже не был.

КАР И ЕГО СЫНОВЬЯ

Биограф Кара также сообщает о назначении Каром своих сыновей цезарями (SHA Саг. 7, I). Автор использует ablativus absolutus: liberis Caesaribus nuncupatis. Это может говорить о том, что Кар совершил этот акт сразу же после взятия власти и начала подготовки войны с персами. Употребление глагола incupo показывает, что сделал это сам император, а не войско и тем более не сенат. По словам автора «Эпитомы» (38,2), Кар сразу же (confestim) назначил (fecit) сыновей цезарями. И Зонара (XII, 30) пишет, что Кар, укрепившись у власти, украсил царскими диадемами своих сыновей. Однако эпиграфические и нумизматические источники позволяют внести в эти сообщения некоторые изменения. И надписи, и монеты в качестве правителя отмечают только Кара, и лишь несколько позже появляется Карин

¹ ' Если cenar или какие-то его члены действительно стояли за спиной заговорщиков, что. впрочем, весьма проблематично.

и еще позже — Нумериан¹⁴¹⁷. Можно уверенно говорить, что цезарями Кар сделал своих сыновей не сразу и не одновременно обоих: сначала цезарем стал старший Карин, а позже, видимо, уже после отправления на Восток, и Нумериан. Правление Кара было недолгим, меньше года¹⁴¹⁸, так что промежуток между этими тремя событиями — провозглашением Кара августом и каждого из двух его сыновей цезарями — не мог быть большим. Это явно и создало у более поздних авторов иллюзию их одновременности.

Кар вернулся к территориальному разделу власти. Уже провозглашая своих сыновей цезарями, он, вероятно, имел в виду и этот момент. Биограф пишет, что Кар сразу же после принятия власти возобновил подготовку к войне с персами и при этом намеревался взять с собой младшего сына Нумериана, поручив старшему сыну Карину управление Галлией (SHA Саг. 7, 1; 8, 1). В другом месте говорится, что Кар назначил старшего сына правителем не только Галлии, но и Италии, Иллирика и Африки, наделив его властью цезаря, но с правом делать все, что делают августы (SHA Саг. 26, 2). Эти два сообщения не противоречат друг другу, а, по-видимому, отражают два этапа наделения Карина властью. Еще готовясь к войне с Персией, Кар мог направить Карина в Галлию, а когда война уже стала фактом, — расширить сферу полномочий своего старшего сына. Как будет сказано немного ниже, прежде чем начать поход против персов, Кару пришлось воевать с сарматами на Балканах, и едва ли тогда Иллирик мог управляться не самим августом. Вероятнее всего, что после победы над сарматами Кар включил Иллирик в сферу власти Карина. Именно тогда, как кажется, Карин и стал на деле правителем всей западной части Империи. Фактически ему были даны совершенно неограниченные полномочия, хотя и без формального титула августа. Может быть, несколько позже такие же полномочия Кар дал и Нумериану. Об особых полномочиях, выходящих за рамки обычных для цезарей, говорит, вероятно, praenomen Imperator, какой имели оба сына Кара¹⁴¹⁹. События последних лет и даже десятилетий

показали, что одному человеку в сложившихся условиях управлять чрезвычайно трудно. В то же время доверять управление большими частями Империи и соответственно командование значительными воинскими контингентами было весьма опасно. К счастью, у Кара имелись сыновья, из которых Карину было уже около 30 лет¹⁴²⁰. Практически это стало повторением эксперимента Валериана, который, сосредоточившись на восточных делах, поручил управление западной частью государства Галлиену.

Положение на Западе было в это время очень сложным. То, что Кар, будучи префектом претория, так же, как ранее Флориан, командовал и армией, говорит о чрезвычайных полномочиях, которые он получил от императора¹⁴²¹. Положение еще более ухудшилось после убийства Проба. По словам Аврелия Виктора (38, 2), варвары, узнав о гибели этого императора, использовали это обстоятельство и стали вторгаться в пределы Империи. Возможно, они ожидали возобновления гражданской войны, которая, несомненно, облегчила бы им их вторжения. Историк не называет конкретно варварские народы, вторгшиеся на римскую территорию, но то, что он этими вторжениями объясняет направление Карина в Галлию, говорит о том, что речь идет о германских племенах, переходивших Рейн. Вероятнее всего, это аламаны и (или) франки, которые в то время были сильнейшими племенами в этой части Германии. Кроме вторгнувшихся варваров Карину пришлось иметь дело и с багаудами, как об этом упоминают панегирики (2, 4; 3, 5)¹⁴²². 80-е гг. III в. вообще считаются временем наибольшего размаха восстания багаудов¹⁴²³. Карин действовал довольно успешно и в результате присвоил себе титул Германского Величайшего. В надписях встречается и другой его титул — Britannicus Maximus (ILS 609)¹⁴²⁴. Это говорит о каких-то действиях Карина и в Британии.

Своей главной целью Кар считал войну с Персией. Эту войну уже подготавливал Проб. Его убийство прервало подготовку, но Кар ее продолжил. Аврелий Виктор (38, 2) пишет, что причиной новой войны были почти ежегодные набеги персов на римскую Месопотамию. Сколько бы ни заключалось соглашений, эта территория почти

беспрестанно оказывалась ареной военных столкновений между римлянами и персами. Однако поход против персов пришлось отложить из-за нового вторжения сарматов. Те вторглись в Паннонию, и Кар, естественно, не мог оставлять в своем тылу опасную варварскую силу, которая к тому же могла бы в любой момент отрезать его и его армию от Италии и Рима. Действия императора в ответ на это вторжение были энергичными и быстрыми. С помощью армии, собранной еще Пробом, Кар нанес сарматам жестокое поражение (SHA Саг. 8, 1; Eutrop. 18, 1; Sync. P. 724). Несколько позже биограф сообщает, что война Кара с сарматами продолжалась всего несколько дней (paucissimus diebus) и что за это время Кар уничтожил 16 тысяч и захватил в плен 20 тысяч врагов (SHA Саг. 9, 4). Это, может быть, и преувеличение, как это часто бывает в рассказах о победах императоров, особенно если они основываются на победных реляциях самих правителей, но в самой войне и ее результатах сомневаться не приходится¹⁴²⁵. Кар сумел обеспечить безопасность Паннонии (Pannonias securitate donaverit), а, следовательно, и своего тыла во время войны с персами.

Евтропий (IX, 19, 1) пишет, что во время войны с сарматами Кар получил известие о смуте (tumultus) в Персии, после чего и двинулся в поход на Восток. О том, что во время войны Кара с персами те были заняты внутренними мятежами (domestica seditione), говорит и «Флавий Вописк» (SHA Саг, 8,1 ). Положение в Персии в то время действительно было весьма тревожным. В стране шла борьба за престол, и власть Варахрана II оспаривалась различными претендентами. В этих условиях царь был вынужден сосредоточиться на борьбе с соперниками, в том числе и поднимавшими открытые мятежи, что ослабляло или даже делало невозможным активное сопротивление римлянам¹⁴²⁶. Сравнительно недавно Нарсе обращайся к Пробу, что практически позволяло тому использовать это обращение для войны с персидским царем, но Проб решительно отказался от такой возможности. Кар же решил использовать внутреннюю нестабильность в Персии. Действительно ли он получил известие о мятеже в Персии во время войны с сарматами, как нишет Евтропий, или такие мятежи уже имели место, сказать точно трудно.

Как уже говорилось, вероятнее всего, именно после победы над сарматами и отправления в персидский поход Кар предоставил своему старшему сыну власть над всей западной частью Империи, включая Иллирик. Основной задачей Карина было обеспечение безопасности

этой части государства, которая, по существу, являлась тылом новой военной кампании. Карин явно справился со своей задачей. Уже после гибели отца Карин успешно воевал на Дунае с квадами, как свидетельствует надпись из Аквинка (CIL III, 3469)¹⁴²⁷. Младшего сына Нумериана Кар взял с собой. Может быть, тогда Нумериан и получил титул цезаря. Каковы были его полномочия в этом походе, неизвестно. Ясно лишь, что отец старался уравнять официальные позиции обоих сыновей, может быть, чтобы не дать разгореться их соперничеству. Как и Карин, Нумериан стал не только цезарем, но и императором. Военные действия развивались для римлян весьма успешно. Армия Кара почти не встречала сопротивления и даже захватила персидскую столицу Ктесифон (SHA Саг. 8, 1; Eitrop. IX, 18, 1; Aur. Viet. 38, 3; Oros. VII, 24,4; Sync. P. 724)¹⁴²⁸. Вероятно, после этого успеха Кар принял титулы Parthicus maximus и Persicus maximus (ILS 600)¹⁴²⁹.

Кар не ограничился этим успехом и двинулся дальше. «Флавий Вописк» называет две причины продолжения похода: жажда славы (он называет Кара avidus gloriae) и особенно преступное подстрекательство префекта претория. Последний стремился таким образом погубить Кара и его сыновей, побуждая императора продвинуться еще дальше (SHA Саг. 8,2). Перед умственным взором Кара, видимо, стоял образ Александра Македонского. Пример этого великого завоевателя издавна привлекал внимание римских политическ*1х деятелей, полководцев и императоров. Цезарь плакал перед его статуей, жалуясь, что в возрасте Александра еще не совершил ничего достойного. Красс и Траян пытались повторить поход македонского царя. Другая фигура, вдохновлявшая Кара,— Геркулес. Культ Геркулеса был более всего распространен в военной среде, и Кар помещает фигуру этого бога па своих монетах¹⁴³⁰. Геркулес совершил много различных походов, в том числе и в восточном направлении, и появление его образа на монетах Кара ясно намекает на стремление этого императора следовать его примеру.

Что касается второй причины, выдвинутой биографом, то не совсем понятно, каким образом дальнейшее продвижение римских сил

должно было привести к гибели императора и обоих цезарей (автор говорит filii, что подразумевает не только Нумериана, находящегося в походе рядом с отцом, но и оставшегося на западе Карина). Можно только думать, что префект рассчитывал, что после потери столицы персы усилят сопротивление. А может быть, заранее спланировав убийство императора, он хотел использовать ходившее в Риме суеверие, что существует некая роковая сила (vim fati quondam esse), препятствующая продвижению принцепса дальше Ктесифона (SHA Саг. 9, 1 ). Если такой план действительно существовал, то он вполне удался. Вскоре после захвата Ктесифона Кар внезапно умер. Существовало две версии смерти императора. По одной, он умер от болезни, а по другой, более распространенной, был убит ударом молнии (SHA Саг. 8, 2-7; Eutrop. IX, 18, 1; Aur. Viet. 38, 3; Epit. 38, 3; Oros. VII, 24, 4; Sync. P. 724).

«Флавий Вописк» приводит письмо императорского секретаря, в котором тот объединяет обе версии смерти Кара: по нему, тот был действительно болен и умер от болезни, но случилось это во время страшной бури, что и послужило причиной слуха о его гибели от удара молнии (SHA Саг. 8, 5—7)¹⁴³¹. В любом случае смерть Кара оказалась для армии и всей Империи неожиданной. Поэтому совсем не исключено, что в действительности Кар был убит. И сообщение о коварном плане префекта претория вполне могло отражать реальную роль этого человека в убийстве императора. Одним из префектов претория был в это время Апр, тесть Нумериана, которому позже приписывали убийство своего зятя¹⁴³². Апр в это время вполне мог мечтать о роли Тимеситея, который фактически правил Империей за спиной своего юного зятя. Разумеется, Кар был препятствием для этого¹⁴³³.

Вероятнее всего, после известия о внезапной смерти отца Карин объявил себя августом. Нумериан некоторое время оставался цезарем¹⁴³⁴. Это создавало новую ситуацию. Карин явно претендовал на первую роль в управлении государством. Это в известной мере подчеркивалось и его чеканкой. Если Нумериан продолжал изображать на монетах Геркулеса, явно претендуя на преемственность власти после смерти отца, то Карин избрал Соля, как это делали Аврелиан и Проб. Соль воплощал всемирное господство, и это явно намекало на подчиненную роль Нумериана¹⁴³⁵. Такое положение явно не устраивало ни Нумериана, ни Апра. В этом, вероятнее всего, и надо видеть причину прекращения Нумерианом персидского похода и его возращения во главе армии в пределы Римской империи¹⁴³⁶. Видимо, одновременно с этим Нумериан, в свою очередь, провозгласил себя августом. Карину пришлось сделать «хорошую мину при плохой игре», и в Риме были выпущены монеты, торжественно отмечавшие совместный августат обоих сыновей Кара¹⁴³⁷.

СМЕРТЬ НУМЕРИАНА И ПРИХОД К ВЛАСТИ ДИОКЛЕТИАНА

Во время возвращения Нумериан умер. О его смерти и ее последствиях довольно подробно рассказывают древние авторы. По их словам, Нумериан «заболел глазами» и поэтому передвигался в закрытых

носилках (лектике) и был убит Апром. Тот долгое время скрывал смерть юноши, пока трупный запах не заставил солдат недалеко от Никомедии открыть носилки и увидеть мертвое тело императора. После этого Апра заставили прийти на лагерную площадь, где Диоклетиан разоблачил и убил его, после чего сам был провозглашен императором (Eutrop. IX, 18,2; 19, 1-20, 1; Aur. Viet. 38,6-8; Epit. 38, 4-5; SHA Car. 12, 1-13, 3; Oros. VII, 24, 4; Zon. XII, 31 )¹⁴³⁸. Несмотря на единодушие авторов, весь этот рассказ вызывает некоторые подозрения. То, что Нумериан действительно страдал какой-то болезнью глаз (по-видимому, трахомой), не дающей ему находиться на солнечном свете, авторы не скрывают. То, что подозрения могли пасть на Апра, тоже вполне логично: ведь он был самым близким к молодому императору человеком. Но дальнейшие события развивались несколько странно. По существу, единственным доказательством вины Апра было заявление Диоклетиана и его клятва, что сам он к гибели Нумериана отношения не имеет. Поведение Диоклетиана вполне понятно. Он в это время командовал доместиками (domesticos tunc regentem), т. e. личными телохранителями императора, и, следовательно, отвечал за его безопасность (SHA Саг. 13 1 ; Zon. XII, 31)¹⁴³⁹. Убийство императора (если это действительно было убийство) ставило под сомнение либо его компетентность, либо непричастность к смерти. Все происходило очень быстро. Создается впечатление, что Диоклетиан просто опередил растерявшегося Апра и, воспользовавшись этой растерянностью, тотчас убил его, не дожидаясь никакого расследования. Кроме слов будущего императора, никаких доказательств вины префекта претория практически не было.

Не совсем понятен и мотив убийства Нумериана. Биограф Кара и его сыновей пишет, что Апр стремился сам захватить императорскую власть, и автор «Эпитомы» тоже говорит, что смерть юноши хотели скрыть до тех пор, пока Апр нс захватит власть. Разумеется, такое стремление к власти со стороны Апра вполне возможно. Но тот же биограф дает выразительную характеристику Нумериана. подчеркивая не только его выдающиеся моральные качества, которые делали юношу вполне достойным императорской власти, но и его образование и литературные и риторические способности (SHA Car. 11). Немногим ранее он же пишет, что Нумериан был столь же достойнейшим, сколь

и красноречивым (SHA Саг. 7, 1 ). Конечно, любимому императору всегда приписываются превосходнейшие достоинства. Но в данном случае характерно, что речь идет не о воинских доблестях и не о качествах правителя, а о красноречии и образованности. Можно вспомнить, что биограф Галлиена, признавая подобные достоинства своего персонажа, писал, что они к исполнению императорских обязанностей отношения не имеют. Если верить «Флавию Вописку», то и сам Кар якобы считал своего младшего сына из-за его возраста недостаточно твердым для управления какой-либо частью Империи, в данном случае Галлией (SHA Саг. 7,2). В глазах и самого Кара, и его окружения Нумериан явно представал скорее «литератором», чем настоящим правителем. В этих условиях Апр вполне мог рассчитывать на фактическую власть. Возможно, что неожиданная смерть Нумериана нарушила планы префекта и одновременно тестя, и тот пытался скрыть эту смерть, чтобы выиграть время и принять какие-то меры¹⁴⁴⁰.

Не исключено, что в окружении Нумериана (а может быть, еще и Кара) шла борьба двух групп во главе соответственно с Апром и Диоклетианом (точнее Диоклом, как он звался до провозглашения императором)¹⁴⁴¹. Нам известен презид Нижней Паннонии Л. Флавий Апр, и возможно, что это был будущий префект претория¹⁴⁴². Что касается Диоклетиана, то, происходя, как и ряд его предшественников начиная с Клавдия из низших слоев населения Балканского полуострова, он сделал карьеру в армии, командуя легионами и будучи одно время наместником Мезии. Кар, как кажется, даже сделал его консу-лом-суффектом¹⁴⁴³. Назначение Диоклетиана командиром доместиков вполне могло иметь целью противопоставление его префекту претория, роль которого еще усиливалась тем, что он приходился тестем Нумериану. В таких условиях понятна быстрая реакция Диоклетиана на известие о смерти юного императора и мгновенное обвинение в этом Апра, которому даже не дали возможности оправдаться.

Расчет Диоклетиана оказался полностью верным. В условиях общего возбуждения Апр был мгновенно убит, а сам Диоклетиан 20 ноября 284 г.¹⁴⁴⁴ провозглашен императором. Именно тогда, чтобы

придать своему имени более римский вид, он и стал именоваться Диоклетианом вместе Диокла¹⁴⁴⁵. 1 января 285 г. Диоклетиан принял в Никомедии свое первое ординарное консульство¹⁴⁴⁶. Своим коллегой он избрал Л. Цейония Басса. Басс принадлежал к старой сенаторской знати и был, видимо, известным юристом, возглавляя при Пробе императорский суд в отсутствие императора. Одно время он занимал пост проконсула Африки, а до этого, по-видимому, консула-суф-фекта. Видимо, входил он и в штаб Кара и Нумериана, сопровождая этих императоров в персидском походе и при возвращении из него. Избрание Басса было ясным жестом Диоклетиана по отношению к сенату¹⁴⁴⁷.

Карин, разумеется, не признал Диоклетиана. Трудно сказать, как он реагировал на прекращение персидского похода и возвращение армии. «Флавий Вописк» пишет, что, узнав о смерти отца, а затем и брата, Карин еще больше предался порокам и преступлениям (SHA Саг. 18, 1 ; Zon. XII, 30). Конечно, это сообщение полностью соответствует общей оценке этого императора биографом и более поздними историками. Для биографа Карин, являвшийся противником Диоклетиана, выступает средоточием самых разных пороков¹⁴⁴⁸. Поэтому принимать это сообщение на веру нельзя. Однако в любом случае на провозглашение Диоклетиана он ответил подготовкой своей армии к решительной борьбе, как он считал, с узурпатором. Уход сил Карина с рейнского фронта вдохновил аламанов и франков, которые снова вторглись в Галлию¹⁴⁴⁹. Однако выступление Диоклетиана для Карина явно было более опасным, и он этим вторжением пренебрег.

Сохранились монеты и одна римская надпись с упоминанием внука Кара Нигриниана, который уже называется divus (ILS 611). То, что в надписи Кар не имеет никаких императорских титулов, а отец Нигриниана не назван, заставляет исследователей думать, что надпись была сделана уже после поражения Карина¹⁴⁵⁰. С другой стороны, признание Нигриниана божественным ясно свидетельствует

о его, хотя явно и недолгом, нахождении на троне. Можно в качестве гипотезы, ничем, впрочем, пока не подтвержденной, предположить, что Карин, выступив в поход против Диоклетиана, оставил в Риме своего сына, дав ему императорские полномочия.

Еще до войны с Диоклетианом Карину пришлось столкнуться с Сабином Юлианом. Зосим (I, 73, 1) называет Сабина Юлиана префектом претория, а Аврелий Виктор (39,10) — корректором Венеции. Надо иметь в виду, что в то время в Империи обычно было одновременно два префекта претория, и нам известно, что одним из них был Аристобул (Aur. Viet. 39,14), а другим — Матрониан (SHA Саг. 16, 5). Однако оба они занимали эту должность не с самого начала правления Карина. По словам биографа, Карин назначил Матрониана после убийства его предшественника, каким вполне мог быть Сабин Юлиан. Аристобул как префект тоже появляется уже в конце правления Карина. Поэтому нельзя исключить, что кто-либо из них был назначен префектом претория после мятежа Сабина Юлиана. Если Сабин Юлиан был действительно префектом претория, то он являлся коллегой Апра. Окончательно решить этот вопрос едва ли возможно, хотя исследователи склоняются к признанию мятежника корректором Венеции или в крайнем случае Италии, точнее Северной Италии¹⁴⁵¹. Мятежник провозгласил себя императором, приняв обычное имя Император Цезарь Марк Аврелий Юлиан Сабин Август¹⁴⁵².

То, что Северная Италия признала власть Сабина Юлиана, несомненно: автор «Эпитомы» (38, 6) говорит, что битва, в которой узурпатор был убит, произошла на Веронских полях (in Campus Veronensibus). Но власть Сабина Юлиана признала и Паннония. Особенно важно, что под его властью оказалась Сисция, где уже давно существовал монетный двор. Здесь узурпатор стал выпускать свои монеты¹⁴⁵³. Наряду с такими более или менее обычными легендами, как VICTORIA AUGUSTI или FELICITAS AEVI, его монеты имеют также надпись LIBERTAS PUBLICA¹⁴⁵⁴. Как уже говорилось, libertas была

одним из обычных лозунгов императоров, но связывалась именно с августом, и только Тацит говорил о себе как о verae libertatis auctor, подчеркивая восстановление им подлинной свободы. Теперь Сабин Юлиан выдвигает лозунг «общественной свободы», противопоставляя ее власти Карина¹⁴⁵⁵. По-видимому, он попытался использовать все еще окончательно не исчезнувшие идеи «конституционного» правления, как это в свое время пытался сделать Эмилиан. Возможно, он имел в виду и деятельность Проба, умевшего поддерживать хорошие отношения с сенатом. Если это так, то и в этом он противопоставлял себя Кару и его сыновьям, пришедшим к власти в результате мятежа против Проба.

О времени мятежа Сабина Юлиана и его продолжительности точно сказать трудно. Аврелий Виктор (39, 10) пишет, что тот захотел захватить власть, узнав о смерти Кара (Cari morte cognita). Автор «Эпитомы» (38, 6) дает несколько иную датировку: рассказав об обнаружении трупа Нумериана, он пишет, что затем (hinc) власть захватил Сабин Юлиан. Зосим (I, 73, 1) также связывает выступление Сабина Юлиана со смертью Нумериана. Сейчас более правильной признается датировка «Эпитомы» и Зосима¹⁴⁵⁶. Карин в это время находился в Галлии, откуда он и направился в Северную Италию. Около Вероны в начале 285 г. его армия разгромила войска Сабина Юлиана. Сам узурпатор попал в плен и был обезглавлен (Aur. Viet. 39, 10-11; Epit. 38, 6; Zos. I, 73, 2-3).

После разгрома Сабина Юлиана Карин выступил против Диоклетиана. Тот, в свою очередь, двинулся ему навстречу. Большим успехом Диоклетиана был переход на его сторону наместника Далмации Флавия Констанция (Anon. Vales. I, l)¹⁴⁵⁷. Это укрепило позиции Диоклетиана. Весной 285 г. начались первые стычки между двумя армиями. Успех в них склонялся скорее на сторону Карина. Затем дело дошло до большого сражения около устья реки Марг в Мезии. Битва была очень ожесточенной, и успех снова склонялся на сторону Карина. Армия Диоклетиана начала отступать. Но Карина солдаты не любили, они им даже возмущались. Это возмущение умело подогревал ближайший соратник Карина префект претория Тит Клавдий Марк Аврелий Аристобул¹⁴⁵⁸. Карин назначил его вторым консулом на 285 г. Но вместо благодарности он строил козни против своего

покровителя. И, когда армия Диоклетиана отступила, возбуждаемые Аристобулом солдаты подняли мятеж и убили Карина, после чего признали императором Диоклетиана (Eutrop. IX, 20, 2; Aur. Viet. 39, 12; Epit. 38, 8; SHA Car. 18, 2; Zos. I, 73, 3). Диоклетиан по достоинству оценил поступок Аристобула. Он сохранил за ним пост префекта претория и консула (Aur. Viet. 39, 15; Amm. Marc. XXIII, 1, I)¹⁴⁵⁹. Когда в Рим пришло известие о гибели Карина, столица признала Диоклетиана законным императором. И вполне возможно, что для того чтобы примирить с собой остававшихся еще в Риме сторонников Карина, Диоклетиан приказал обожествить Нигриниана, к тому времени уже умершего¹⁴⁶⁰.

Приход к власти Диоклетиана означал конец «военной анархии» и начало нового периода римской истории — Поздней империи.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

События 235-285 гг. в политической сфере явились закономерным итогом развития Римского государства и в то же время началом новой эпохи его истории. Для римской civitas в период республики, как и для греческого полиса, характерно наличие трех политических институтов: народного собрания (комициев), совета (сената), должностных лиц (магистратов). В период империи три института сохранились, но теперь они были представлены иными, кроме сената, инстанциями: армией, сенатом, императором с его бюрократическим аппаратом. Взаимоотношения этих трех элементов власти не оставались постоянными. Они все время изменялись на протяжении двух с половиной столетий. Вся эпоха, начавшаяся победой будущего Августа над Антонием в 30 г. до н. э. и завершившаяся убийством Александра Севера в 235 г., была временем постоянного укрепления императорской власти. В том двуединстве, каким являлся принципат, его монархическая составляющая становилась все более преобладающей. Этот процесс шел не совсем гладко. Уже в первом столетии существования принципата делались попытки его резко ускорить; не оставлялись эти попытки и позже. Это вызывало реакцию и вынуждало следующего правителя делать те или иные шаги назад. Но в целом можно говорить о сравнительно постепенном, но неуклонном усилении власти принцепса. Опираясь на армию и бюрократический государственный аппарат, он во все большей степени становился полновластным государем. Во время гражданской войны 193-197 гг. и кризиса Ранней империи это усиление стало наглядным и выразилось, в частности, в принятии римским общественным мнением императора как «господина» (dominus) и в появлении понятия «божественного дома» (domus duvina). Это ясно говорит не только о резком усилении императорской власти, но и о радикальных изменениях в самой системе ценностей римского общества. Общественное мнение принимает монархическую власть практически безусловно.

Однако самой императорской власти было свойственно коренное противоречие. С одной стороны, власть императора практически была почти безграничной. Как только что было сказано, она постоянно укреплялась. Создание совершенно независимого от общества имперского государственного аппарата, основанного на чисто бюрократическом принципе и, следовательно, в конечном итоге полностью подчиняющегося императору, делало и эту власть независимой от общества. Другой опорой императора являлась армия как в лице легионов и вспомогательных войск, расположенных преимущественно на границах Империи, так и в лице столичного гарнизона, включая преторианцев. При Септимии Севере к ним прибавился II Парфянский легион, расквартированный вблизи Рима. С другой стороны, однако, император оставался не «монархом милостью богов», а главой римского народа. Его власть была основана на соединении различных полномочий, чье объединение в одних руках и давало принцепсу возможность ее осуществлять. Одним из столпов власти по-прежнему был авторитет. Но сам он, как говорилось во Введении, после гражданской войны 68-69 гг. покоился на обладании властью, т. е. человек становился императором не потому, что обладал авторитетом (собственным или унаследованным от славных предков), а приобретал авторитет потому, что становился императором. Будучи главой римского народа, принцепс теоретически все свои обширные полномочия получал от сената, являющегося воплощением Римского государства. Пост принцепса не был наследственным. Император мог сделать того или иного человека, даже собственного сына, лишь наследником своего имущества. И теоретически сенат имел все права такого наследника в его императорских функциях не утверждать. Реально этого ни разу не случалось в римской истории, но в теории было вполне возможно. И эта неопределенность и противоречие между теорией и практикой делали императорскую власть относительно хрупкой.

В то же время никаких сомнений в необходимости существования этой власти не было. Всеобщая убежденность в такой необходимости возникла уже в правление Августа и даже до него, став психологической основой замены республики империей. И если Тиберий еще разыгрывал комедию с отказом от верховной власти, дабы создать впечатление подчинения воле сената, то уже его преемник Калигула в такой комедии не нуждался. Возникал только один вопрос: кто должен быть принцепсом? Хотя императорская власть, как только что было сказано, не была наследственной, ее реальная передача по наследству вошла в практику уже при Августе. Начиная со времени

гражданской войны 68-69 гг. сосуществовали два принципа вручения высшей власти -- династический и по заслугам. Римский плебс, уже давно проникшийся монархическими настроениями, был решительно на стороне династийности, тем более что обыденному сознанию было свойственно представление о наследственности счастья. Армия в целом также предпочитала этот принцип. Сенат и стоящие за ним круги общества предпочитали принцип заслуги. Императоры династии Антонинов сумели соединить оба принципа: власть передавалась наиболее заслуженному, с точки зрения правящего императора, человеку, но оформлялось это путем усыновления, т. е. включения будущего государя в правящую семью. Такое соединение двух, казалось бы, противоположных принципов явилось одной из причин стабильности и процветания в эту эпоху. Этому, конечно, способствовало то обстоятельство, что ни у одного Антонина, кроме предпоследнего Марка Аврелия, не было родных сыновей. Марк Аврелий имел родного сына Коммода, которому и передал власть. Правление последнего стало временем резкого обострения отношений между правителем, не имеющим никаких заслуг; кроме рождения в августейшем доме, и сенатом.

Второй стороной принципата как государственного строя была власть сената. По мере усиления императорской власти реальная роль сената уменьшалась. Однако полностью она не исчезла. Если в раннем принципате значительную роль в сохранении сената играла необходимость использования его аппарата в управлении государством и отдельными провинциями, то затем эти соображения уже не могли играть никакой роли. Созданный, окончательно структурированный при Адриане и все более расширяющийся императорский аппарат вполне мог полностью заменить сенатский как на общегосударственном, так и на провинциальном уровне. Не было необходимостью и привлечение отдельных сенаторов и именно только их к тем или иным высшим должностям в армии или гражданской сфере. Но это не означает полного вытеснения сената из государственного управления. Для римского сознания было свойственно представление не только о вечности, но и о непрерывности развития своего государства. Зримым воплощением римской государственности и ее непрерывности и был сенат. Теоретически он по-прежнему являлся высшим органом власти, по крайней мере наряду с принцепсом, а в некотором отношении даже стоял выше принцпеса, ибо он наделял властью каждого нового правителя и имел полное юридическое право его этой власти лишить. Реально это, конечно, могло произойти только в исключительных обстоятельствах, как это случилось в 68 г. с Нероном, в 193 г.

с Дидием Юлианом и в 238 г. с Максимином Фракийцем. Как и раньше, сенаторы являлись первым сословием государства и на этом основании обладали различными привилегиями, в том числе и правами на занятие тех или иных высших должностей. Принадлежность к этому сословию была наследственной. Однако, с другой стороны, император имел полное право включить в состав сената и, следовательно, причислить к высшему сословию любого другого заслуженного человека и в то же время под тем или иным предлогом (а во время, например, гражданской войны и вовсе без предлога) исключить любого человека из сената. Принцспс в принципе и по всеобщему убеждению сам тоже должен был быть сенатором. Однако в условиях кризиса на трон вступил всадник Макрин. Он продержался там недолго, но сам этот случай вполне мог стать и на деле стал прецедентом. Сенаторы были горды своим положением, презирали нижестоящих и в то же время раболепствовали перед императором. Сенат как корпорация мог считать себя силой, равной императору, но каждый сенатор в отдельности полностью зависел от него.

Как и до Августа, Римское государство оставалось res publica populi Romani — общим делом римского народа'. Народ, таким образом, оставался субъектом государственности. Однако понятие «римский народ» радикально изменилось. С ходом романизации римское гражданство во все большей степени распространялось среди провинциалов. Закономерным итогом этого процесса стал эдикт Каракаллы — constitutio Antoniana de civitate. Согласно этому эдикту, почти все свободные жители Империи (кроме сравнительно небольшой группы deditii, характер которых спорен) становятся римскими гражданами. Эдикт Каракаллы не отменил местное гражданство, но наряду с ним создал общеимперское. А если иметь в виду, что римляне воспринимали весь мир как вселенную, реально или потенциально подчиненную Риму, то в теории создавалось мировое гражданство². Независимо от мотивов издания Каракаллой этого эдикта он создавал новое качество римского народа. Хотя ко времени Каракаллы римское гражданство было уже чрезвычайно широко распространено, теоретически оно оставалось эксклюзивным.

’ При веси дсмаго! ИЧПОС1И этого утверждения в устах императоров (Уколова В. И. Указ. соч. С. 24) оно отвечало к правовой форме государства, и, что очень важно, умо-пастроснию самих римлян. Можно о i метить, что даже в Vili в. лангобардский монах Павел Диакон называл Империю республикой.

^: Carrie J.-M., Rousselle Л. Op. cit. Р. 57-59; Southern Р. Op. cit. Р. 51-52; Mathisen R. W. Peregrini. Barbari and Cives Romani. Concepts of Citizenship and the Legal Identity of Barbarians in the Later Roman Empire // American Historical Review. October. 2006. P. 1013.

Теперь эта эксклюзивность исчезла. Понятия «римский народ» и «подданные императора» практически совпали. Границы проживания римского народа совпали с границами Римской империи. В отсутствие демократических институтов и избирательных процедур это исключало римский народ в его новом качестве из участия в политической жизни государства. В какой-то степени такое участие мог осуществлять только городской плебс самого Рима. Понимая это, императоры старались задабривать римлян, проводя еще со времени Августа политику «хлеба и зрелищ». Коммод изъял из этой политической формулы хлеб и оставил только зрелища, и это дорого ему стоило. Но и в случае активного выступления римской толпы она либо оказывалась лишь орудием в руках той или иной политической группировки, либо это выступление становилось стихийным разгулом страстей. Рассматривать римский плебс как реальный фактор политической истории в это время невозможно.

Место римского народа как политического института фактически заняла армия. Уже в республиканское время армия как вооруженное сообщество римских граждан играла определенную роль в политической жизни. Эта роль, естественно, усиливалась в период гражданских войн. В определенных условиях армия даже могла существенно повлиять на те или иные решения своих полководцев, как это было, например, в конце 40-х гг. I в. до н. э., когда солдаты и офицеры влияли на отношения между Октавианом и Антонием¹⁴⁶¹. Роль войска как субъекта политической истории сохранилась и после создания Августом профессиональной армии. Выражением ее политической воли являлась солдатская сходка, являющаяся воинским аналогом комиций¹⁴⁶². Полевая армия состояла из легионов римских граждан и вспомогательных частей, набираемых среди неграждан. Естественно, что политическую роль играли легионы, а также когорты столичного гарнизона и особенно преторианцы. После эдикта Каракаллы различие между легионами и auxilia исчезло, хотя и после этого остались воинские части, набираемые по этническому принципу. Однако сама армия за это время изменилась.

Создание профессиональной армии совершенно естественно привело к возникновению и армейской корпоративной морали. Солдаты, являвшиеся римскими гражданами, всегда рассматривали себя как часть гражданского коллектива¹⁴⁶³, но как часть лучшую и противо-

поставленную невоенному населению¹⁴⁶⁴. Это хорошо видно из речи, которую Геродиан (VII, 8,4—8) вкладывает в уста Максимина. Он противопоставляет мужество воинов, которых страшились германцы, пугались савроматы и перед которыми трепетали персы, обезумевшим карфагенянам, которые вместо воинских упражнений занимаются только хорами, насмешками и стихами, и жалким римлянам, которые могут только кричать и которые разбегаются в страхе при виде двух-трех вооруженных солдат. «Штатские» люди платили солдатам той же монетой. Геродиан (II, 9,11) пишет о воинах паннонских легионов, что они кровожадны, тяжелодумны и не способны понять хитрость и коварство в речах своих полководцев. И это отражало взгляд граждан на воинов вообще¹⁴⁶⁵. Чем дальше шло время, тем больше расходились пути армии и гражданского общества. Солдаты, разумеется, были преданы Риму и Империи, но их отношение к отечеству преломлялось через преданность своему полководцу и в конечном итоге императору как верховному главнокомандующему. Однако в случае конфликта между императором и собственным генералом солдаты, как правило, выступали на стороне последнего⁸.

Другим важным изменением был рост оседлости армии. Римляне сумели создать одну из самых совершенных военных машин древности. Военная мощь Рима была выкована в ходе завоеваний сначала Италии, а затем и всего Средиземноморья и значительной части Европы. Однако после перехода Империи преимущественно к оборонительной политике интенсивность военных действий резко уменьшилась, так что армия оказалась довольно мало задействована в реальных войнах⁹. Отдельные кампании (включая гражданскую войну 68-69 гг.) не изменяли общей картины. В этих условиях отдельные воинские части подолгу находились на своих местах, и солдаты все больше контактировали с окружающим населением¹⁰. Со времени Марка Аврелия положение изменилось, и войны стали и более частыми, и более тяжелыми. Необходимость переброски войск на нужные

⁶ Поэтому нам представляется совершенно неверным распространенное, особенно в отечественной историо!рафии, мнение, что армия представляла интересы муниципальных кругов.

театры военных действий не могла нравиться солдатам, привыкшим к конкретным условиям жизни. Недаром еще Тацит (Hist. I, 53, 14) писал, что нахождение среди гражданских людей (paganos) портит воинов. Однако в условиях сильной императорской власти это недовольство реально проявиться не могло. Реформы Септимия Севера еще более обострили противоречие между оседлостью армии и необходимостью ее мобильности. Получив право иметь семью и соответственный участок земли для ее прокорма, воины во все большей степени оказывались связанными с конкретной страной, чем с Империей в целом. Недаром страх воинов перед последствиями нападений германцев заставил Александра Севера прекратить войну с Персией и начать готовиться к германской кампании. Это не означает, что солдаты стали выразителями интересов местного населения. В этом отношении характерна петиция малазийских колонов Филиппу Арабу с жалобами на произвол не только местных властей, но и окрестных солдат, которые разоряли сельчан (CIL III, 14191). Солдаты сохраняли свои корпоративные интересы, но эти интересы были в большой мере связаны с конкретными территориями Империи и с конкретной армией или даже конкретной воинской частью. Это в известной степени разрушало единство имперской армии и в условиях обострения политической обстановки могло противопоставить и на деле часто противопоставляло различные части армии друг другу.

Император, сенат и армия и стали главными актерами той драмы, которая разыгрывалась в 235-285 гг. Это не означает, что императоров этого времени надо жестко делить на солдатских и сенатских, как было еще сравнительно недавно принято в историографии. Собственно солдатскими императороми можно, видимо, считать только Максимина и, может быть, некоторых узурпаторов, а сенатскими как таковыми — Пупиена и Бальбина. Остальных правителей этого времени четко разделить по этому принципу невозможно. Правда, Тацита снова, как почти 40 лет назад, избрал сенат, но это избрание произошло в уникальной исторической ситуации и по инициативе самой армии. Да и ничего просенатского, кроме некоторых чисто демонстративных жестов, Тацит не сделал. Но отрицать роль этих двух институтов — сената и армии тоже невозможно. Однако надо иметь в виду, что удельный вес значимости сената либо армии в разные периоды этого времени был различен.

Как уже отмечалось, историческая эволюция принципата вела ко все большему усилению его монархической составляющей в ущерб республиканско-полисной. Именно такое развитие определяло вектор политической истории Рима. Однако современникам это было совер-

шенно неясно. Сенат еще обладал значительным потенциалом. Он являлся относительно сплоченной корпорацией, сохраняющей определенный авторитет в римском обществе. Кроме того что сенат являлся символом римской государственности, он имел в своих руках и некоторые рычаги реальной власти. Конечно, старые республиканские магистратуры, зависимые от сената, на деле превратились в почетные должности без (или почти без) реальных властных полномочий. Однако именно сенаторы назначались префектами Рима, чье значение в столице было весьма большим, да и на другие важные должности в столице. Еще важнее было то, что из числа сенаторов назначалось большинство провинциальных наместников, в том числе и в «вооруженных» провинциях. Сенаторами были легаты легионов и их первые помощники — латиклавные трибуны¹⁴⁶⁶. И это давало сенату и отдельным сенаторам возможность иметь в своем распоряжении вооруженные силы. Разумеется, сам сенат и его отдельные члены преувеличивали значимость этих аспектов положения сената. Так, события 238 г. показали, с одной стороны, что различия интересов внутри сената в определенный момент оказываются более важными, чем корпоративная солидарность, а с другой — что авторитет официального высшего органа государства и носителя самой идеи государственности не столь высок и в армии, и в римской толпе, как казалось самим сенаторам. Тем не менее даже полное поражение сенаторской реакции в 238 г. не привело к окончательному отказу от поиска таких путей выхода из создавшегося положения, которые привели бы к восстановлению положения сената как реально правящего органа. И такие поиски были характерны для первого периода этой эпохи.

С точки зрения политической истории эпоху крушения Ранней империи надо разделить на два больших периода, между которыми располагается правление Галлиена. Переворот 235 г. был новым явлением в римской истории. Впервые инициаторами мятежа выступили сами солдаты, даже если на это их толкнули интриги самого Максимина или кого-либо из его окружения. Армия, таким образом, впервые после гражданских войн конца республики выступила как самостоятельная активная сила, а не только как орудие честолюбивого полководца¹⁴⁶⁷. В этом отношении мятеж Максимина можно сравнить с выступлением армии Суллы против Рима в 88 г. до н. э. То выступление открыло период падения республики, это— крушения

Ранней империи. Однако в самый момент переворота он явно не казался чем-то совершенно необычным¹⁴⁶⁸. Большое значение этого события стало ясно позже, по крайней мере уже в IV в., как это видно из слов Аврелия Виктора (24, 7-11), которые приводились в начале главы о правлении Максимина. И все-таки в этот период еще в большой мере продолжались линии развития, какими шло Римское государство в правление Северов¹⁴⁶⁹. Сам Максимин мог представляться обществу неким «вторым изданием» Каракаллы и Макрина одновременно. С первым его роднила ясно выраженная ориентация на армию и некоторая недооценка сената, со вторым — непринадлежность к сенаторскому сословию. И сенат, в первый момент, как всегда, подчинившись Максимину и признав его императором, ненавидел принцепса и воспользовался первой же представившейся возможностью для его свержения.

Весь период до совместного правления Валериана и Галлиена включительно отличался поисками некоторого компромисса между постоянным укреплением императорской власти и претензиями сената, по крайней мере на сохранение своего положения. По-видимому, на поиски такого компромисса были направлены такие действия императоров, как попытка Деция назначить Валериана «гражданским императором» или послание Эмилиана, предлагавшего (неважно, искренне или лицемерно) сенату взять реальную власть, а его считать лишь полководцем, спасающим государство от варваров. С другой стороны, сенат пытался использовать любую возможность для политического реванша. Об этом свидетельствует не только сенаторская реакция 238 г., но и фактический отказ сената поддержать Филиппа в его борьбе с узурпатором Пакацианом. Может быть, сенат даже не был столь изолирован от остального общества, как это кажется на первый взгляд. Конечно, и армия, и римская толпа были настроены полностью монархически, как показали события 238 г., но кроме них все-таки существовали какие-то круги (особенно, как кажется, в интеллектуальной элите), которые поддерживали сенат. И послание Эмилиана, и речь, вложенная Геродианом в уста Пупиена, показыва-

ют, что в римском обществе действительно существовало определенное просенатское настроение и, может быть, даже некая программа выхода из создавшегося тяжелого положения путем усиления власти не императора, а сената. В какой-то степени она была, вероятно, даже теоретически оформлена, ибо Пупиен излагает эти идеи довольно четко и ясно. Конечная политическая неудача в проведении этих идей в жизнь была компенсирована ярко выраженной просенатской тенденцией последующей римской историографии.

Политическая утопичность этой программы и этого настроения стала ясна в правление Валериана и Галлиена. Эти императоры относились к самым «сливкам» сенаторской знати. Более того, Валериан принимал активное участие в событиях 238 г., и именно он был кандидатом Деция на роль «гражданского императора». Сенат играл определенную роль в назначении Галлиена. Все это должно было привести к усилению сената. Однако именно в это правление автократические тенденции резко усилились. Это, например, ясно отразилось в одном из антихристианских эдиктов Валериана. В нем в число объектов преследования включались и сенаторы. Таким образом, какая-то часть сенаторского сословия оказывалась объектом внесудебной расправы, что всегда воспринималось сенатом как признак императорского произвола и деспотизма. Еще большее значение имела реформа Галлиена, отстранившего сенаторов от военной службы. Этот акт императора лишил их не только командования легионами, но и наместничества в «вооруженных» провинциях. И хотя эта реформа была проведена в жизнь не мгновенно, в очень близкой перспективе сенат лишался какого-либо влияния в вооруженных силах государства. А в условиях, когда и финансовая политика практически полностью находилась в руках императора, сенат потерял всякую материальную опору своей власти, а с нею фактически и саму власть. Императоры могли по тем или иным своим соображениям делать какие-либо благожелательные жесты по отношению к сенату, как это делали Клавдий и Проб, но это ничего не меняло в реальной ситуации. Сенат на деле перестал быть органом государственной власти. Он сохранился как корпорация и как символ римской государственности, но без всяких реальных властных функций. И после этого ни о каких попытках компромисса между императорской властью и сенатом речи уже не было. Попытка сената навязать свою кандидатуру на трон в лице Квинтилла потерпела полное поражение. Даже когда сенат по настоянию армии избрал императора из своей среды, это избрание, как отмечалось выше, не изменило существующего положения. Таким образом, правление Валериана и Галлиена

и особенно единоличное правление последнего обозначают важную веху в политической истории периода «военной анархии» и, может быть, римской истории вообще. Начавшийся после этого правления второй период «военной анархии» был отмечен постоянным укреплением императорской автократии.

Во втором периоде «военной анархии» важной вехой стало правление Аврелиана. Он железной рукой объединил Римскую империю, фактически распавшуюся на три части при Галлиене, и с полным правом стал гордо именовать себя «восстановителем вселенной», подразумевая под вселенной «римский мир». Военная активность Аврелиана привела не только к воссоединению, но и, как тогда казалось, умиротворению государства. Не меньшую твердость проявил Аврелиан и внутри Империи. Он решительно подавил не только бунты, как, например, бунт работников римского монетного двора, но и всякую оппозицию. Разгром духовной оппозиции на Востоке и беспощадные казни сенаторов в Риме ликвидировали малейшую возможность неприятия власти императора. Аврелиан впервые в римской истории вводит официальный государственный культ — культ Непобедимого Солнца. И себя он представляет не только как отражение бога на земле, но и как «рожденного бога», т. е. бога, который отличается от небесных божеств только своим земным рождением. Сам император является «господином и богом» (именно богом, а не божественным, каким становились императоры, хотя и не все, после смерти). И характерно, что это теперь полностью принимается римским обществом. В пропаганде Аврелиана вечность Рима заменяется вечностью императорской власти, и эта власть зависит не от римского народа или сената, или даже от армии, а от богов, которые дали ему, Аврелиану, власть, которую только они и могут отнять. Величие императорской власти подчеркивается и внешне. Своей пышной одеждой Аврелиан поднимается над всеми остальными людьми. Монетное дело не только фактически, но и юридически становится исключительной монополией императора. Сенат, таким образом, теряет еще одну важную государственную функцию, которую до сих пор формально он разделял с императором. При Аврелиане Римская империя фактически становится самодержавной. Правление Аврелиана можно считать таким же важным этапом в развитии императорской власти в Риме, как и правление Галлиена. Но при этом необходимо подчеркнуть. что без реформы Галлиена шаги Аврелиана едва ли были бы возможны, по крайней мере в таком виде и в таком темпе.

Черту под взаимоотношениями императора и сената подвел Кар. Он (в лучшем случае) лишь поставил сенат в известность о своем

провозглашении, но не стал добиваться признания сенатом. Кар стал первым законным римским императором, не наделенным полномочиями сенатом. Это означало, что сенат лишился своей последней государственной функции. И хотя сам этот орган сохранился, из «конституционной» истории Рима он был вычеркнут окончательно. Принципат как политический строй, созданный Августом, перестал существовать. В свое время Светоний (Cal. 22, 1 ) обвинял Калигулу в том, что он почти превратил принципат в некий вид царства. Калигуле такие действия стоили жизни. Но прибл». ительно два с половиной века спустя и почти через полтора столетия после написания Светонием биографии этого императора цель Калигулы была достигнута: в Риме вместо принципата возникла regni forma.

Таким образом, важнейшим результатом событий 235-285 гг. в политической сфере стало резкое усиление императорской власти, приведшее фактически к ликвидации принципата. Однако это усиление императорской власти как политического института сопровождалось хрупкостью власти конкретных императоров. За пятьдесят лет на троне сменилось более двадцати законных августов, не говоря об узурпаторах, даже галльских, которые в совокупности удерживали власть в течение четырнадцати лет, а также пальмирских правителях, фактически, а в конце и официально независимых от Римской империи. Из этого числа только Клавдий и, может быть, Нумериан умерли естественной смертью, в то время как остальные были либо убиты в бою, либо пали жертвой заговора в своем же окружении, либо погибли в результате солдатского бунта, либо покончили с собой. Валериан же стал единственным римским императором, захваченным в плен внешними врагами (в данном случае персами) и там и умершим. Но это не зависело от личных качеств того или иного императора. Трон оказывался страстно желанным, но в то же время смертельно опасным местом. И ни одному из императоров этого времени нс удалось, несмотря на усилия, предпринимаемые большинством из них, основать свою династию.

Такая хрупкость власти конкретного человека была не случайна. Одной из причин этого была неопределенность конституционного положения императора. Не будучи монархом в полном смысле этого слова, он оказывался мишенью различных честолюбцев, считавших себя не менее достойными трона, чем правивший принцепс. Это обстоятельство особенно проявилось после реформы Галлиена. Поднявшаяся наверх новая знать, вышедшая из военных кругов, сама стремилась к политической власти. А когда ее представители этой власти добивались, то другие ее члены могли и не питать особого

пиетета к тому из «своих», кто в силу тех или иных обстоятельств оказался на троне. Реформа Галлиена, таким образом, укрепив императорскую власть в целом, не достигла того же в отношении каждого конкретного императора.

Еще важнее была, пожалуй, другая причина. С прогрессирующим вытеснением сената из государственной жизни Римское государство, если перефразировать слова, якобы когда-то сказанные Кимоном (Plut. Cim. 16), «охромело». Сенат, однако, являлся лишь вершиной айсберга. Каркасом Римской империи, определяющим ее античный характер, была густая сеть городов полисного типа. И именно эти города приходили в упадок. Речь шла, может быть, не столько о чисто урбанистическом, сколько о социально-политическом и экономическом аспектах. Показателем этого упадка являются учащающиеся назначения кураторов. Даже если процент городов, получивших кураторов, был не очень высок, само наличие и, что очень важно, все большее расширение сферы деятельности этого института, вмешивающегося в городское самоуправление^{1 э}, свидетельствуют о невозможности городского коллектива и его органов выполнять все свои обязанности перед государством и быть поддержкой центральной власти. Императорская власть, с одной стороны, чрезвычайно усилилась, а с другой — лишилась и социальной, и в значительной степени финансовой поддержки городов. При отсутствии институтов, способных заменить сенат и города в качестве социальной и экономической базы и государственно-политических институтов, единственной силой, на которую могли рассчитывать императоры, являлись армия и бюрократический государственный аппарат. Но аппарат как таковой материальной силой не являлся. Это определяло полную зависимость императора от армии в целом и от отдельных ее частей.

Роль армии в III в. резко возросла и из-за постоянного ухудшения внешнеполитической ситуации. Об этом уже говорилось, но сейчас снова надо подчеркнуть значение этого фактора. Во-первых, в огромной степени увеличилась германская опасность. Во второй половине II в. период стабильности германских племен завершился и началась новая полоса передвижений германцев. В ходе этих передвижений многие прежние племена и союзы племен распадались и формировались новые. Так, на Рейне появились аламаны и франки¹⁴⁷⁰. Завершение

периода стабильности привело и к возобновлению германского натиска на Рейне и Дунае. В конце II или в начале III в. готы под руководством Филимера, двигаясь вдоль рек, переселились в Северное Причерноморье и приблизительно в середине III в., а может быть, и несколько раньше оказались у римских границ¹⁴⁷¹. Переселение, зачастую сопровождавшееся столкновениями с различными племенами, а затем многочисленные контакты с Римом, как военные, так и мирные, привели к значительным изменениям в готском обществе. Военная добыча, в том числе относительно большое количество пленных, обращаемых в рабов, знакомство с более высокими по качеству и внешнему виду римскими изделиями, торговля с римским миром — все это усиливало имущественную и социальную дифференциацию готского общества. Уже в самом начале готского пребывания в Северном Причерноморье в их среде отмечены не только короли (reges), но и «меньшие люди» (mediocres), а также «благороднейшие и благоразумнейшие мужи» (nobilissimi prudentioresque viri), из числа которых выходили жрецы (lord. Get. 71-72)¹⁴⁷². Последнее, вероятно, может говорить о выделении знати, как светской, так и жреческой. Тацит (Germ. 7) пишет, что германцы выбирают королей из знати (ex nobilitate). У готов, по-видимому, королевская власть уже отделилась от знати. Эти процессы, с одной стороны, усилили готов, а с другой — увеличили их агрессивность. Готы стали наиболее опасными, но не единственными врагами Рима на Нижнем Дунае. Зачастую они выступали в союзе с другими племенами и целыми племенными кон федерация м и.

Во-вторых, как тоже уже говорилось выше, произошли значительные изменения у восточных границ Империи. Место одряхлевшего Парфянского царства заняла молодая и полня сил и амбиций Персидская (или Новоперсидская) держава Сасанидов. Сасаниды не скрывали своих претензий на восстановление былой мощи Ахеме-нидов и соответственно на отвоевание территорий, которые когда-то

подчинялись монархам этой династии. Римские императоры еще долго по традиции воспринимали персов как своих старых воагов — парфян и победы над ними называли Парфянскими, но на деле они очень скоро поняли всю опасность, какую представляет новое государство.

В течение долгого времени — от смерти Августа до начала правления Марка Аврелия — римская армия, как уже упоминалось, воевала мало. Но затем войн стало даже слишком много. Еще важнее было, однако, не само количество войн, а зачастую их одновременность. После завоевательных войн республики римляне редко вели крупные военные кампании одновременно на нескольких фронтах. После перехода к оборонительной стратегии в конце правления Августа (после катастрофы в Тевтобургском лесу) такого, пожалуй, и не было. В III в. такое же случалось неоднократно. Однако армия, особенно после реформы Севера, была не приспособлена к быстрому и одновременному реагированию на различных театрах военных действий. Численность римской армии была не очень большой. Ее боевые силы насчитывали приблизительно 300 тысяч воинов¹⁴⁷³. Однако римская армия обладала великолепной организацией, а прекрасная дорожная инфраструктура позволяла в случае необходимости перебрасывать армии, отдельные легионы либо их вексилляции (и группы, составленные из вексилляций разных легионов) в нужное место, создавая там необходимый перевес сил. Важно было лишь то, чтобы римляне оказались сильнее врага именно в данном месте и в данное время. Но одновременные нападения врагов лишали их этого преимущества, а сами враги стали иными —более сильными и более организованными. Это резко ослабляло обороноспособность Римской империи, и один уже этот факт наносил определенный ущерб императору как носителю империя, верховному главнокомандующему¹⁴⁷⁴. Можно говорить, что внешнеполитическая роль армии резко возросла, но полностью справиться с этой ролью армия была не в состоянии.

Зато ее роль во внутренней жизни стала решающей. Как говорилось выше, интересы солдат все более связывались с конкретной воинской частью и конкретным войском. Отсутствие легитимной династийности давало возможность отдельным генералам использовать это обстоятельство в своих честолюбивых целях. Время придворных заговоров, дворцовых переворотов и активных действий преторианской гвардии

уходило в прошлое. Политическое противостояние все больше проявлялось в открытых гражданских войнах. Последним случаем, когда судьбу трона решили преторианцы, было свержение i lymieiia и Бальбина и провозглашение Гордиана 111. Правда, именно преторианцы убили Филиппа Младшего, признав императором Деция. Но э го произошло уже тогда, когда армия Филиппа Старшего была разгромлена, а сам он убит. В этих условиях убийство преторианцами юного Филиппа явилось не государственным переворотом, какие случались ранее, а констатацией свершившегося факта. Роль префекта претория, который был уже не столько командиром преторианской гвардии, сколько фактическим заместителем принцепса, еще сохранялась. Опираясь на эту должность, реальную власть приобрел Тимеситей, и она же послужила трамплином для захвата трона Филиппом. Но затем и этот пост потерял политическое значение. Ни один из последующих префектов претория власть не захватил. Лишь Викторин в Галлии, как кажется, какое-то время разделял фактическую власть с императором Постумом. Исключением можно было бы считать Кара, но он выступал не столько как командир преторианцев (хотя значение этой его должности и подчеркивает Аврелий Виктор), сколько как командующий войсками на западе Империи, и императором его провозгласили солдаты полевых войск, а не преторианцы.

Такой рост значения армии повлиял и на самих воинов. Они почувствовали себя не столько солдатами Империи, сколько вершителями ее судеб. Это привело к упадку воинской дисциплины, на что жалуются все авторы, писавшие о событиях IH в. В свое время Ап-пиан (Ь. с. V, 13), описывая гражданские войны конца республики, писал: «По необходимости постоянно обусловливалась прочность положения зависимостью одной из них от другой: вождям нужно было, чтобы власть их поддерживалась войском, войску — чтобы существовала власть для закрепления того, что они себе забрали»¹⁴⁷⁵. С очень небольшими поправками эта характеристика взаимозависимости армии и ее командующих (как самого императора, так и отдельных генералов, включая узурпаторов) приложима и к политической ситуации 235-285 гг. В результате солдаты стали действовать исключительно в своих интересах, поддерживая императора либо собственного командира лишь в той степени, в какой считали это для себя полезным и, главное, выгодным.

Стала совершенно ясна взаимосвязь между гражданскими и внешними войнами. Вовлечение армии во внутренние дела Империи

не только отвлекало ее от решения оборонительных задач, но и зачастую полностью (или почти) оголяло границы, что в огромной степени облегчало как германские, так и персидские вторжения. Порой и сами претенденты на трон или на власть в какой-либо части Империи способствовали таким вторжениям. Победы же над внешними врагами зачастую «конвертировались» удачливыми генералами в политическую власть. Иногда сами солдаты провозглашали своего победоносного командира императором, а иногда это делали сами генералы, а их войско в надежде на такой же успех в гражданской войне и вытекающие из этого успеха материальные выгоды активно своего полководца поддерживало. Порой воины стремились получить какие-то выгоды уже сразу после мятежа. А с другой стороны, императоры пытались не допустить возникновения опасной ситуации. Важнейшим, что в таком положении и императоры, и претенденты могли предложить армии, были деньги. Официальное жалование солдатам и офицерам не увеличивалось со времени Каракаллы, но императоры часто прибегали к донативам — денежным подаркам армии, причем выплачивать и получать донативы обе стороны стремились в как можно более полноценных монетах — золотых ауреях. Да и сама обстановка постоянной войны требовала столь же постоянного увеличения государственных расходов. Все это резко увеличивало нужду в валюте.

Другой важнейшей статьей расхода являлось содержание государственного аппарата. В условиях упадка (именно упадка, а не исчезновения) городского самоуправления роль бюрократии возросла. Тяжелое положение, в каком находилась Империя, не остановило рост аппарата, поскольку он вызывался не прихотью императоров, а объективной необходимостью¹⁴⁷⁶. Это, в частности, отразилось в увеличении числа прокураторов. При Филиппе их было уже 182, причем 12 из них были триценариями¹⁴⁷⁷. Конечно, и такого количества чиновников на всю Римскую империю было мало. Но и при такой, казалось бы, с точки зрения современного человека, сравнительно небольшой численности чиновников государственный аппарат требовал больших расходов.

Источником доходов государства могла быть военная добыча. Однако внешнеполитическая ситуация, в какой оказалась Империя, делала надежды на этот источник мизерными, хотя полностью сбрасывать его со счетов нельзя. Регулярным же источником доходов

являлись различные прямые и косвенные налоги. Но военное и политическое положение государства резко уменьшало возможности налогоплательщиков оплачивать возросшие нужды государства. Почти постоянные гражданские войны и почти столь же непрерывные вражеские вторжения (причем по времени они очень часто совпадали друг с другом) разрушали экономическую систему Римской империи, что вело к обеднению и городов, и отдельных налогоплательщиков¹⁴⁷⁸. А императоры, нуждаясь в деньгах, требовали их во все большем количестве. Получался заколдованный круг: власть, нуждаясь в деньгах, все больше требовала их от налогоплательщиков; те, оказавшись в чрезвычайно трудных условиях, выполнять эти требования в полном объеме были не в состоянии; получая в этой ситуации меньше денег, чем необходимо, власть усиливала налоговый пресс и придумывала другие способы получения доходов; и все развивалось по спирали. К этому надо прибавить рост экзимированной земельной собственности, что еще больше уменьшало возможности городов платить требуемые налоги¹⁴⁷⁹.

Императоры пытались найти выход из этой безвыходной ситуации. Максимин, видевший во всей Римской империи лишь армейский тыл, прибег к жестоким репрессиям. Эти репрессии, однако, в большой степени разрушили его связь с обществом, что и привело его к гибели. Это показало, что только грубое давление нужных результатов не дает. Еще Северы искали выход в чисто финансовой сфере. Каракалла ввел новую монету — антониан, сначала серебряный, равный двум денариям, а затем и золотой¹⁴⁸⁰. Элагабал отказался от этой монеты, но Пупиен и Бальбин снова ввели ее (теперь антониан стал только серебряным). Однако само по себе введение новой монеты не решало проблем. Денег было нужно много, а драгоценного металла становилось все меньше. Качество и антониана, и денария, и сестерция становилось все хуже. Вес уменьшался, серебро все больше заменялось медью, так что монеты становились серебряными только по названию. Процесс этот не был мгновенным, но он был безостановочным. Резкий перелом происходит в середине III в.¹⁴⁸¹ И если в 250 г. серебра в монете было около 40%, то в 270 г. — меньше 4%, в промежутках достигая даже немногим более 2%¹⁴⁸². Такая безудержная инфляция,

естественно, вела к резкому росту цен и к снижению жизненного уровня. За период с 194 до 295 г. цены, по некоторым подсчетам, выросли в 48 раз¹⁴⁸³. А это, в свою очередь, прямо влияло на демографическую ситуацию в государстве. К этому прибавлялись людские потери в ходе внешних и внутренних войн и опустошительных эпидемий, этих вечных спутников тяжелой экономической и политической ситуации. Результатом стало уменьшение населения (а, следовательно, налогоплательщиков) и даже в ряде мест депопуляция¹⁴⁸⁴. Киприан (Ad Dem. 3) писал, что на полях не хватает крестьян, на море — моряков, в лагерях — солдат. Конечно, это субъективный взгляд христианина, видевшего во всем этом признак приближающегося конца света. Но при всем содержащемся в этих словах Киприана преувеличении они отражают общее положение, причем положение в Африке, наиболее, пожалуй, благополучной части Империи¹⁴⁸⁵. Демографический кризис еще больше ухудшил и экономическое, и политическое положение государства.

Один из выходов императоры видели в децентрализации монетного дела. Монетные дворы приближались к районам основных трат и становились менее зависимыми от центра, хотя, разумеется, и действовали в русле общего курса государства. Это, однако, вело к регионализации финансовой системы, частичной потере централизованного управления такой важной сферой, как финансы. Аврелиан пытался провести монетную реформу и установить более жесткий контроль над имперской казной, но, несмотря на некоторые временные успехи, в целом эта реформа провалилась. Условия для радикального реформирования финансовой системы Римской империи еще не возникли. Это станет делом будущего.

Постепенно деньги начали вообще выходить из употребления. В 250 г. денарий перестал чеканиться, а к 274 г. он и вовсе вышел из употребления, а сестерций после 255 г. выпускался только для раздачи населению самого Рима¹⁴⁸⁶. Разумеется, полностью денежное обращение не исчезло, но его роль в имперской экономике резко уменьшилась. Это заставляло императоров все чаще обращаться к замене денежных выплат натуральными. Реформирование Аврелианом системы анноны в самом Риме отражало эту общую тенденцию. Однако если чиновники и были вынуждены соглашаться на натура-

лизацию своего жалования, то солдаты едва ли безропотно смирились бы с этим. И это обстоятельство тоже влияло на отношение армии к императору. В результате ослаблялись те два единственных средства успешного властвования, о которых говорил еще Цезарь, — армия и деньги. И это тоже объясняет явный парадокс времени «военной анархии» — усиление императорской власти и ослабление власти конкретного императора.

Пришедшие к власти после убийства Галлиена «иллирийские императоры»¹⁴⁸⁷ сумели несколько переломить ситуацию. К тому времени общество уже устало от непрерывных смут, и этот общественный настрой в некоторой степени помог «иллирийским императорам» укрепить свою власть. Характерно, что Клавдий стал первым императором после Септимия Севера, умершим от болезни, а не от меча. Императорам удалось не только восстановить единство государства, но и усилить свои позиции в армии, укрепить воинскую дисциплину. Но перелом только наметился, и до полного выхода из создавшегося положения было еще далеко.

Как говорилось выше, за пятьдесят лет «военной анархии» сменилось более двух десятков только законных августов, не говоря о цезарях и узурпаторах. Среди этих императоров выделяются две фигуры — Галлиена и Аврелиана. С их деятельностью связаны решающие шаги на пути уничтожения принципата и замены его новым государственным строем. Галлиен фактически лишил сенаторов политической власти, а Аврелиан поднял императорскую власть на надчеловеческую высоту. Поступок Кара явился лишь следствием этих действий. За полвека, прошедшие после убийства Александра Севера, власть императора настолько возвысилась над всеми другими институтами государства, что можно говорить о приобретении ею самодержавного характера.

Итак: первым и самым, пожалуй, важным итогом «военной анархии» явилось фактическое приобретение императорской властью самодержавного характера.

Вторым важным явлением периода «военной анархии» стала усилившаяся тенденция к регионализации и децентрализации Римской империи. Огромное влияние на усиление этой тенденции оказал упомянутый выход денег из обращения. В результате разрывалась единая экономическая ткань Империи. Это не привело к распаду государства, поскольку у римлян было еще очень сильно чувство сопричастности к общему делу римского народа — res publica populi Romani Quiritum. Но требовались определенные институциональные решения, которые могли бы совместить растущую регионализацию и сохранение единства Римской империи. К поиску таких решений толкали и военно-политические обстоятельства. В условиях порой одновременных нападений врагов и возникновения или по крайней мере угрозы возникновения очередного мятежа император был не в состоянии справиться со всеми стоявшими перед центральной властью задачами. Жизненно необходимой становилась некоторая децентрализация управления государством. Уже и ранее императоры в случае необходимости могли давать верховную власть над частью государства своему доверенному лицу. Но, с другой стороны, было чрезвычайно опасным сосредоточение власти над сравнительно обширной территорией и, главное, значительной массой войск в руках одного человека.

Выход императоры пытались найти в предоставлении такой власти своим родственникам. Филипп создал два своеобразных «вицекоролевства», сделав их главами своих ближайших родственников — родного брата Приска и, по-видимому, брата жены Севериана. Опыт оказался не очень удачным. Севериан оказался неспособным справиться со своими задачами, а деятельность Приска привела к мятежу. Валериан, сделав своим соправителем Галлиена, отдал ему полную власть над всей западной частью Империи, оставив себе ее восточную часть. Отдельными территориями и стоявшими там войсками управляли другие члены правящего дома. Некоторое время, по-видимому, власть над довольно обширной территорией, объединяющей несколько провинций, при Галлиене осуществлял Регалиан, затем поднявший мятеж против него. Кар, отправляясь в персидский поход, оставил в Риме и вообще на Западе Карина. Однако членов правящей фамилии далеко не всегда хватало для выполнения всех задач¹⁴⁸⁸. А облечение подобной властью других деятелей было чревато опасностью использования ими полученных полномочий для захвата власти. Так произошло уже при том же Филиппе. Сменившие Севериана Пакациан,

а затем Деций выступили против императора. Мятеж Пакациана был подавлен, но Деций одержал победу и сам стал императором.

Шаги по децентрализации верховной власти, сделанные в III в., не были результатом продуманной программы политических реформ. Они вызывались определенной ситуацией и уже поэтому были несистематическими и в некоторой степени случайными. Укрепив свое положение, императоры этого времени стремились обойтись без такого умаления своих полномочий. Преемники Галлиена — от Клавдия до Проба — таких мер стремились не предпринимать, хотя и Аврелиану пришлось назначить специального «правителя Востока», чтобы обеспечить безопасность восточных провинций. Однако последующие события показали, что обойтись без раздела власти было уже невозможно. Ликвидация республиканско-полисных институтов на высшем уровне и их ослабление на более низком резко уменьшали значение горизонтальных связей в Империи. Это неминуемо вело к укреплению вертикальных связей, без которых государство полностью бы распалось. Однако в условиях усилившейся регионализации Империи жесткая «вертикаль власти» одна обеспечить управляемость огромного государства была не в состоянии. Поэтому последующая децентрализация высшего государственного управления и фактическое разделение Римской империи на отдельные крупные территориальные образования (при признании принципиального единства государства) были неизбежны. В этих условиях только фигура самого императора еще оставалась интегрирующей силой¹⁴⁸⁹.

Надо отметить, что наряду с децентрализацией «сверху» имела место и децентрализация «снизу». В условиях, когда центральное правительство оказывалось неспособным обеспечить защиту от варваров и более или менее нормальное функционирование общества в конкретном регионе, население этого региона поддерживало узурпатора. Так на территории Римской империи возникали то эфемерные, то более долговременные свои региональные «империи». Самый яркий пример — «Галльская империя», само возникновение которой было делом своеобразного «единого фронта» рейнской армии и гражданского населения. Неминуемый распад этого «фронта» в конечном итоге и привел к ликвидации всей «империи».

Третья черта этого времени — начало утраты Римом функций столицы Империи. Императоры и раньше могли более или менее длительное время проводить вне Города. В период «военной анархии» такие отлучки из столицы становились практически регулярными.

Максимин за все время своего трехлетнего правления вообще ни разу не был в Риме. До Рима так и не добрался Эмилиан. Большую часть своего правления вне Рима провели Валериан и Галлиен, а позже Проб. Разумеется, это было вызвано внешнеполитическими и военными соображениями. Императоры должны были лично находиться как можно ближе к наиболее угрожаемым участкам или даже непосредственно на театре военных действий, возглавляя действующую армию. Там, где находился император, принимались и необходимые решения. Рим еще оставался официально caput mundi, главой мира, но фактически эта роль уже переходила к реальным резиденциям императоров¹⁴⁹⁰. Этот процесс завершится официальным переносом столицы в Константинополь.

Четвертым важнейшим явлением этого времени явились радикальные изменения в правящей элите Римского государства, в его «политическом классе». И в этом плане выделенные ранее два периода «военной анархии» резко отличаются друг от друга. Это хорошо видно на примере самих императоров. Большинство императоров до Галлиена включительно были сенаторами¹⁴⁹¹. Даже если некоторые из них, как Эмилиан, происходили из «низов», то на пути к трону они проходили через сенаторство. Исключение представлял собой Максимин; трудно решить вопрос о Филиппе. Конечно, сенатором не мог быть юный Гордиан III, но он принадлежал к знатному сенаторскому роду. И многие узурпаторы тоже происходили из сенаторской знати. Интересна в этом отношении речь, которую якобы произнес Баллиста (Каллист), отказавшийся от трона не только из-за своего возраста, но и из-за своих занятий (professio), поскольку он был лишь префектом Валериана (SHA Trig. tyr. 12,1 ; 4)¹⁴⁹²\ После Галлиена трон занимал лишь один сенатор— Тацит, да и тот оказался там с согласия армии¹⁴⁹³. Более того, большинство императоров второго периода пришли к власти в конце долгого пути, начавшегося простой солдатской службой. В случае с Максимином это было исключением; начиная с Клавдия это стало правилом. Диоклетиан же как будто вообще был

вольноотпущенником (Eutrop. IX, 19, 2; Epit. 39, I)¹⁴⁹⁴. Кик это часто бывает, крушение старых порядков и общая смуга открыли пуп» на самый верх общественной и государственной жизни людям умным, энергичным, храбрым и в то же время не очень-то щепетильным, а при необходимости и жестоким.

Положение на троне явилось отражением общей ситуации в правящей элите государства. Ранее включение в сенат являлось почти необходимым условием достижения высоких ступеней карьеры. Таков, например, был путь М. Валерия Максимиана, который происходил из всадников, но был включен в сенат в числе преториев Марком Аврелием, после чего успешно командовал легионами в различных провинциях¹⁴⁹⁵. Исключения были очень редки. Начиная с середины III в. (и лишь в некоторых и редких случаях и раньше) военные командиры достигали высшего командования, минуя вхождение в сенаторское сословие¹⁴⁹⁶. То же самое можно сказать и о высших слоях имперской бюрократии. Путь к высшим эшелонам управления государством больше не шел через сенат¹⁴⁹⁷. В условиях почти бесконечных гражданских войн и довольно быстрой смены императоров большое значение приобретают связи с конкретным правителем, приближенные которого и включаются в правящую элиту независимо от их сословной принадлежности¹⁴⁹⁸. Просопографические исследования показывают, что новая правящая группа Поздней империи, особенно ее генералитет, восходит ко времени не ранее правления Диоклетиана¹⁴⁹⁹. Это означает, что во время «военной анархии» старая политическая и военная элита, представленная в основном членами сенаторского сословия, сошла со сцены.

Говорить о полной утрате сенаторами своего положения, однако, невозможно. Сенаторский корпус изменился сравнительно немного. Судя по известным нам сенаторам этого времени, более половины из них принадлежали к этому сословию по рождению¹⁵⁰⁰. Сенаторы

в целом не только сохранили, но и увеличили свои богатства. Сохранился и их довольно высокий моральный престиж¹⁵⁰¹. Но политическое значение этого сословия, как и самого сената, стало ничтожным. Магистратуры, занимаемые сенаторами (кроме консульства), становились лишь городскими должностями самого Рима¹⁵⁰². Сенаторы еще назначались корректорами Италии¹⁵⁰³, часто занимали они и посты проконсулов Африки, Азии и Ахайи¹⁵⁰⁴, но эти провинции большого значения в политической жизни Империи уже не имели. Для Поздней империи характерен разрыв между классом, господствующим экономически (а он представлен в основном сенаторскими фамилиями), и классом, господствующим политически. Последний представлен генералитетом и гражданской бюрократией. Это и стало результатом «военной анархии».

III в. считается в историографии великим веком всаднического сословия¹⁵⁰⁵. Действительно, место сенаторов в реальной политической элите все больше занимают всадники. Это в значительной степени связано с тем, что имперский бюрократический аппарат, в котором служили преимущественно именно всадники, вытесняет в реальном управлении государством полисно-республиканский, высшие ступени в котором занимали сенаторы. Запрещение сенаторам нести военную службу открывало путь к вершине военной карьеры всадническим офицерам. И все же дело было не столько в возвышении всадников как сословия, сколько в приходе к основным рычагам гражданского и военного управления профессионалов¹⁵⁰⁶. Старый полисный принцип, дающий возможность каждому гражданину (по крайней мере, теоретически) занимать любую должность, окончательно ушел в прошлое. Место образованных и порой даже талантливых дилетантов заняли умелые профессионалы — опытные и искусные офицеры и чиновники. Они в основном были, конечно, всадниками, но их место в государстве определялось не принадлежностью к всадническому сословию, а личными качествами, в число которых входила, конечно, и преданность конкретному императору. И насколько можно судить по некоторым примерам, многие люди, занявшие в конечном итоге высокие посты

в государстве, как и императоры, выходили из «низов» провинциального населения.

Таким образом, новая правящая элита формируется по новым правилам. Бюрократическая и военная иерархия основывается на личных связях между начальством (даже самым высоким, т. е. императором) и подчиненными. Не происхождение, а доступ непосредственно к императору дает возможность занять самые высокие посты в Империи¹⁵⁰⁷. А это открывает путь к включению в имперскую иерархию самых разных лиц, даже, как это все чаще происходило позже, и «варваров».

Пятым важным явлением стало изменение идеологических и психологических отношений между властью и обществом. Впрочем, надо отметить, что это изменение начало происходить раньше. Как часто бывает, в сфере идеологии изменения происходят быстрее, чем в материальной реальности. Уже Септимия Севера называли dominus, и при нем вводится понятие «божественного дома». Эта тенденция хотя иногда и отступает, в целом укрепляется во время «военной анархии». Словосочетание dominus noster (в надписях обычно сокращенно d. n.) становится обязательным при упоминании императора и фактически превращается в часть императорского титула. Другими составными частями этого титула являются felix и invictus. Создается впечатление, что и сами императоры и общество стремятся убедить друг друга в неколебимости счастья и непобедимости Империи, несмотря на все трудности, переживаемые Римом. Малейший повод дает императорам возможность присвоить себе победные прозвища. И чем меньше одерживалось реальных побед или чем незначительнее они были, тем пышнее и многочисленнее становились победные титулы. Яркий пример— Филипп Араб. Заключив после поражения римской армии не очень-то выгодный мир с персами и вынужденный выплатить персидскому царю огромную сумму денег, он представил это как величайшую победу и стал Parthicus maximus и Persicus maximus¹⁵⁰⁸. Валериан пытался представить себя как pacator orbis, restitutor orbis, restitutor generis humani¹⁵⁰⁹. Все это отражает растущую сакрализацию императорской власти¹⁵¹⁰.

Существуют и другие явные признаки такой сакрализации. Императоры стремятся все более связать себя с богами. Все чаще на монетах появляются фигуры тех или иных божеств, которые выступают в роли «спутников» и «хранителей» принцепсов. Спорадически это явление наблюдалось и раньше, но со времени Галлиена и противопоставленного ему Постума оно становится постоянным¹⁵¹¹. Эта тенденция достигает кульминации при Аврелиане. Аврелиан уже не довольствуется ролью любимиа и избранника богов, а сам становится не только господином, но и богом. Его преемники как будто отказываются от столь высокого положения, но Кар снова является deo et domino invicto¹⁵¹². Такое возвышение фигуры императора воплощается и в его внешнем виде. Первый шаг в этом направлении сделал Галлиен, который носил пышную одежду и обувь и увенчивал себя в некоторых случаях диадемой. Это, однако, было воспринято лишь как увлечение роскошью и вызвало осуждение общества. А когда то же самое, только еще более подчеркнуто сделал Аврелиан, вступивший на трон всего лишь через два года после убийства Галлиена, это встретило совершенно другой прием, и никаких возражений не последовало. Прежние императоры оставались относительно доступными для римских граждан. Теперь же прямой доступ к ним ограничивается высшим чиновничеством и командованием, а каждое явление народу оформляется как своеобразное торжество¹⁵¹³.

Римляне издавна были уверены в вечности Города и его праве править вселенной. В императорскую эпоху эта вечность в значительной степени была воплошена в вечности императора (разумеется, не конкретной смертной личности, а главы римского народа)¹⁵¹⁴. Отсюда и постоянные эпитеты, столь распространенные в III в.: aeternus, perpetuus и подобные им. Совместная вечность Рима и императорской власти лучшее выражение нашла в праздновании тысячелетия Рима, устроенном Филиппом Арабом. Начиная с Гордиана III почти каждый император обещал наступление нового времени, когда будет покончено со всеми бедами и всяким злом предыдущего правления и наступит золотой век. Вечность Рима, Империи и императора и счастье человечества, тесно связанные друг с другом, становятся одними из важных составляющих идеологии времени «военной анархии»¹⁵¹⁵.

В восточной части Империи эти составляющие связываются с культом Эона, все более становящегося воплощением не только вечности, но и вечного счастья и изобилия⁶². Этот культ проникает и в западную часть государства, в том числе в сам Рим.

В ходе усилившейся сакрализации императорской власти и сама фигура императора поднимается на надчеловеческий уровень. Аврелиан утверждает свою полную независимость от человеческого, в том числе солдатского, суждения и свою ответственность исключительно перед миром богов, особенно перед Непобедимым Солнцем. Со времени Проба законы живого (а не обожествленного) императора приобретают священный характер. Оставалось сделать лишь один небольшой шаг к отказу от всякого утверждения своей власти человеческими институтами. Этот шаг и сделал Кар, отказавшись от утверждения своей власти сенатом.

Аврелиан не только поднял императорскую власть, а с ней и свою собственную личность на свехчеловеческую высоту. Он фактически ввел государственную религию. Религия в Риме всегда была тесно связана с государством и политикой. Но теперь произошел некоторый скачок в религиозном развитии. Культ Непобедимого Солнца утверждался не только как самый почитаемый, но и как обязательный для всего государства, частично за счет других божеств. В религиозном плане это был шаг к вытеснению традиционного политеизма геноте-измом⁶³, а от него открывался путь к монотеизму. С политической точки зрения это означало начало установления «священной империи», теократической монархии, в которой, однако, решающую роль играл не духовный глава, а император, сам на деле ставший духовным главой государства.

Вторая сторона всего этого процесса — отношение к нему общества и армии. Взяв в свои руки практически неограниченную власть и поставив себя над человеческим миром, император принял и огромную ответственность. Моральными обоснованиями императорской власти с самого начала были стабильность общества, благополучие граждан, величие Рима, военные победы. Эти свои достижения подчеркивал в своем завещании Август, недаром скромно умолчавший о потере зарейнской Германии. В условиях потрясений III в. вера многих людей в спасительную роль императора еще более усилилась. Думается, что такие люди с той или иной долей искренности принимали

*² Штаерман Е. М. Социальные основы... С. 294; Fauth W. Aion // Kleine Pauly. 1979. Bd. I. Sp. 189-192; Carrie J.-M.. Roussel le A. Op. cit. P. 106-107.

⁶' Bats M„ Benoist S.. Lefebvre S. Op. cit. P. 98.

императорскую пропаганду, особенно обещания нового, золотого века. Однако далеко не все обладатели трона оправдывали эти ожидания. В таком случае и солдаты, и значительная часть гражданского населения поддерживали не главу государства, а победоносного генерала, как, например, Эмилиан или Постум, или в некоторых случаях другое лицо, например эмесского жреца Урания Антонина, возвышение которого тоже связано с военной победой¹⁵¹⁶.

Наряду с этим наблюдается другое явление, на первый взгляд противоположное. Варварские вторжения, становящиеся все более частыми и разрушительными; непрекращающийся финансовый кризис и связанное с ним падение жизненного уровня широких масс населения; произвол местных властей, находившихся вблизи солдат, землевладельцев и крупных арендаторов, и, главное, явная неспособность императоров действенно со всем этим справиться — все это вело к отчуждению значительного количества людей от власти вообще. При нарастающей сакрализации императорской власти это приводило и к разочарованию в официальной религии. Не вдаваясь в изложение религиозного развития Римской империи в это время, надо подчеркнуть, что из всех существовавших тогда культов и религиозных течений только христианство занимало четкую отрицательную позицию по отношению к общей тогдашней ситуации. Не являясь ни в коем случае политической оппозицией и, более того, всячески подчеркивая именно политическую лояльность, оно идеологически отрицало существующий порядок. Недаром Киприан предвещает явление антихриста и с ним приближение последних времен. Это принципиально противопоставляет христианские идеи прежде всего идее вечности Рима и Империи, а, следовательно, и императора как символа этой идеи. Катастрофа Валериана и его позорный плен только подчеркивали хрупкость «римского мифа». И именно со второй половины III в. христианство начинает завоевывать все более широкие массы населения Империи¹⁵¹⁷.

Подводя итог, надо сказать, что в период «военной анархии» происходит крушение политических институтов Ранней империи и, самое главное, принципата как политического строя, основанного на интегральном единстве монархических и полисно-республиканских элементов. Но как в период гражданских войн конца республиканской эпохи вызревали семена империи, так и в это время частично набирают силу уже имевшиеся или появляются новые элементы будущего

государства — Поздней империи. «Военная анархия» предстает не только как эпоха тотального разрушения, но и как переходная стадия от одного состояния Римского государства к другому, более соответствующему политической, социальной, экономической и религиозноидеологической реальности¹⁵¹⁸. Однако этот переход был не плавным, эволюционным, а взрывным, скачкообразным, т. е. революционным. В свое время Р. Сайм назвал крушение Римской Республики революцией¹⁵¹⁹. По аналогии «военную анархию» можно назвать второй римской революцией. Многие императоры внесли свой вклад в становление нового государства, но важнейшими шагами на этом пути явились реформы Галлиена и Аврелиана, завершившиеся актом Кара. В это время фактически утверждается самодержавная монархия, к власти приходит новая политическая элита, начинает утрачивать свое значение столицы сам Рим, делаются первые шаги на пути децентрализации имперского управления, императорская власть поднимается на надчеловеческую высоту, утверждая свою зависимость не от земных институтов, а исключительно от божественных сил. Все это будет характерно для Поздней империи. С принятием христианства как государственной религии будут оформлены и новые идеологические отношения между властью и обществом.

В заключение необходимо подчеркнуть, что в данной работе рассматривались только политические проблемы эпохи, а другие аспекты затрагивались лишь в связи с политическими. За бортом исследования остались вопросы экономического, социального, идеологического и в целом культурного развития. Разумеется, эти вопросы чрезвычайно важны для понимания сути происходивших процессов, но они должны быть предметом другой работы.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ВДИ — Вестник древней истории

ВИ — Вопросы истории

Acta proc. — Acta proconsulorum Africae.

Ad Don. — Sancti Cypriani Ad Donatum

A.é. — L’Année épigraphique

Amm. Marc. — Ammiani Marcellini rerum gestarum libri

Anon — Anonymus

Anon. Vales — Anonymus Valesianus

ANRW — Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt

App. Bel. civ. — Appiani Bellorum civilium libri

Arr. Anab. — Flavii Arriani Anabasis Alexandri

Aur. Vict. Caes. — Aurelii Victoris Liber de Caesaribus

САН — Cambridge Ancient History

Cas. Dio — Cassii Dionis Cocceiani Historia Romana

Chron. — Chronica

Cic. Att. — Marci Tullii Ciceronis Epistulae ad Atticum.

CIG — Corpus Inscriptionum Graecarum

CIL — Corpus Inscriptionum Latinarum

CIS — Corpus Inscriptionum Semiticarum

C. J — Codex Justinianus

Cypr. Ad Demetr. — Sancti Cypriani ad Demetrianum

Cypr. Ad Don. — Sancti Cypriani ad Donatum

Cypr. De laps. — Sancti Cypriani de lapsis

Cypr. Ep. — Sancti Cypriani Epistulae

Dex. — Publius Herennius Dexippos

Dig. — lustiniani Digesta

Dion. Hai. — Dionysii Halicarnesis Archaeologia Romana

Epit. — [Aurelii Victoris] Epitoma de Caesaribus

Euagr. HE. — Euagrii Historia Ecclesiastica

Euseb. Chron. — Eusebii Caesarensis Chronicorum canonum

Eutrop. — Eutropii Breviarum historiae Romanae ab urbe condita

F Gr Hist — Die Fragmenten der Griechischen Historiker

FHG - Fragmenta Historicorum Graecorum

Herod. — Herodiani ab excessu Divi Marci libri octo

Hier. Chron. — Hieronymi Chronica

ILS — Inscriptiones Latinae Selectae, ed. H. Dessau

Inv. — Inventaire des Inscriptions de Palmyre

Johann. Ant. — Iohanes Antiochenus

lord. Get. — Iordanes. Getica

JRS — Journal of Roman Studies

Kleine Pauly — Der Kleine Pauly. Lexikon der Antike

Lact. De mor. pers — Lucii Caecilii Firmiani Lactancii De mortibus persecutorum

Liv. — Titi Livii Ab Urbe condita

Oros. — Pauli Orosii Historiae adversus paganos

Pan. Lat. — Panegyrici Latini

Parient. — Decimi Magni Ausonii Parientalii

PLRE — Prosopography of the Late Roman Empire

Plut. Alex. — Plutarchi Vita Alexandri

Plut. Ant. — Plutarchi Vita Antonii

Plut. Cat. Maior. — Plutarchi Vita Catoni Maioris

Plut. Cim. — Plutarchi Vita Cimoni

Polem. Silv. — Polemii Silvii Laterculus

Porph. Vita Plot. — Porphyri Vita Plotini

RE — Reaiencyclopädie der klassischen Altertumswissenschaft

R. g. — Res Gestae divi Augusti

RGDS — Res Gestae divi Sapori

SEG — Supplementum epigraphicum Graecum

SHA — Scriptores Historiae Augustae

SHA AC — Scriptores Historiae Augustae. Avidius Cassius

SHA Alex. — Scriptores Historiae Augustae. Alexander Severus

SHA Aur. — Scriptores Historiae Augustae. Divus Aurelianus

SHA Car. — Scriptores Historiae Augustae. Carus et Carinus et Nume-rianus

SHA Claud. — Scriptores Historiae Augustae. Divus Claudius

SHA Gai. — Scriptores Historiae Augustae. Gallieni duo

SHA Gord. — Scriptores Historiae Augustae. Gordiani tres

SHA Mare. — Scriptores Historiae Augustae. Vita Marci Antonini Philosophi

SHA Max. — Scriptores Historiae Augustae. Maximini duo

SHA Max., Balb. — Scriptores Historiae Augustae. Maximus et Balbinus

SHA Pert. — Scriptores Historiae Augustae. Helvius Pertinax

SHA Prob. — Scriptores Historiae Augustae. Probus

SHA Quadr. Tyr. — Scriptores Historiae Augustae. Quadrigae tyrannorum

SHA Sev. — Scriptores Historiae Augustae. Severus

SHA Tac. — Scriptores Historiae Augustae. Tacitus

SHA Trig. Tyr — Scriptores Historiae Augustae. Tyranni triginta

SHA Val. — Scriptores Historiae Augustae. Valeriani duo

SHHA — Studia Historica. Historia Antigua

Strabo — Strabonis Geographica

Suet. Claud. — C. Suetoni Tranquilli Vita divi Claudii

Suet. Dom. — C. Suetoni Tranquilli Vita Domitiani

Sym. Ep. — Q. Aurelii Symmachi Epistola

Sync. — Syncellus Georgius

Tac. Ann. — Cornelii Taciti Annales

Tac. Germ. — Cornelii Taciti De origine et situ Germanorum

Tac. Hist. — Cornelii Taciti Historiae

Zon. — Ioannis Zonarae Annales

Zos. — Zosimi comitis et exadvocati Historia nova

ZPE — Zeitschrift für Papyrologie und Epigraphik

УКАЗАТЕЛИ

Указатель имен ¹⁵²⁰

А

Абгар X 118

Абгар, сын Шалмана 361

Август (Г. Юлий Цезарь Октавиан) 10, 13, 16, 19, 26-27, 44-45, 64, 68, 72-73, 82-83, 128, 132, 135-136, 159, 169, 223, 229, 252, 264, 273, 275, 283, 301-302, 307, 312, 314, 318, 330, 345, 363, 378, 408, 422-423,425-426, 433.436,449

Авзоний 391,393,397

Авидий Кассий 12, 316, 329

Аврелиан 130, 159-160, 165, 230, 232, 234, 239, 241-242, 246, 248, 254, 256-296, 298-300, 302-303, 306, 310-311,315,317-320, 326, 333, 341, 346, 353, 356-358, 364-365,372, 398-399, 400-401,403-405, 409, 415, 432, 440-441, 443, 448-449,451

Аврелий Валентиниан М. 229

Аврелий Виктор 26-27, 31-32, 42, 47, 62, 75, 78-79, 87, 119, 134, 145-146, 164, 168-169, 172, 174, 181-185,187,203-204, 206, 208-210, 216, 221-223, 227, 232-233, 235, 241-242, 250-251, 255, 259,

271-272, 287, 290, 295-296, 301, 305, 308-309, 311, 326, 363, 380, 383, 385-389, 394-395, 397-398, 405-407, 411, 415, 419-420, 430, 437

Аврелий Вород 354, 361

Аврелий Гераклиан (Геркулиан) 233

Аврелий Марцеллин 266

Аврелий Теодот 215

Аврелий Фуск 214

Авреол 209-210,214,219,227,232-236, 239, 241, 243, 259, 289, 369, 381-382, 400,402

Агриппа 132

Ададнирари III 362

Адриан 15, 27, 30, 44, 69, 124, 135, 159, 176, 218, 262, 335-337, 424

Азиний Лепид Претекстат Г. 110 Аквилий Феликс М. 37

Аларих 116

Александр, епископ Александр, сын

Клеопатры 157,360

Александр, сын Герода Хайрана 358

Александр Македонский 14, 146, 354, 364,413

Александр Север 12, 22, 24, 29, 31-33,40,42^16,48,50,52-56,58-62, 72,74-75,78,84,90,98, 103,105-106, 109, 113-114, 116-117, 122, 128-129, 133-134, 139, 146, 159-

160, 183, 203, 218, 253, 258, 286, 312, 314, 316, 332, 408^09, 422, 428, 430,441

Альбин (Д. Клодий Альбин) 14-15, 33,317

Амвросий 67

Аммиан Марцеллин 25,64,119,121-122, 177, 213, 260, 268-269, 273, 291,392,402

Аммоний Саккас 291

Анастасий 8

Анний Арриан Л. НО

Антигон 336

Антиох 267,291,359

Антоний М. 10,15,72

Антонин Пий 73, 286

Антонины 12, 16, 74, 87, 89, 91,98, 105-106, 159-160, 424

Ануллин 445

Анулин Полибий 394

Аппий Сабин Г. 75, 99

Апр (Флавий Апр Л.?) 417

Апсей (Септимий Апсей) 266-267

Арадион 247

Аристобул (Т. Клавдий Марк Аврелий Аристобул) 419-421

Артабан 42

Арташир 42-43, 114, 177,343-344

Аршакиды 126,344

Аттал 222

Аттициан 395

Афипия Гемина Бебиана 176

Ахемениды 343

Ахилл (Антиох) 267,291

Ацилии Глабрионы 99

Б

Баллиста (Каллист) 211, 213-214, 343

Бальб (Корнелий Бальб Теофан) 88

Бальбин 24,28, 52,77-82,85-91,93, 96-98,100-101,105-106,114,130, 188, 336,409, 428,439

Басилид 157,200

Басс 208,293,374,418

Бона 157

Бонос 326-329

В

Вадомарий 332

Валент (Юлий Валент Лициниан) 26-27, 164-165

Валент, проконсул Ахайи 213

Валентиниан III 11

Валериан (П. Лициний Валериан) 29, 67, 165-167, 171, 174, 181-195, 197-205, 207-209, 211-212, 216-218, 224-227, 236-237, 239, 298, 339-340, 352, 399, 411, 430-431, 444,447, 450

Валериан младший 191-192

Валериан, сын Валериана старшего (Лициний Валериан) 192-193

Валерий Мессал 81

Валерий Валент 111-113, 120, 123

Варахран II 332,412

Вахбаллат (Афинодор), пальмирский царь 245, 247,263, 265-266,338, 340, 345-346, 351-353, 358-360, 364

Вахбаллат, дед Одената 338-339

Ведук 231

Векций (Веттий) Сабин 78, 86-87, 93

Валерий Статилий 198

Велий Корнифиций Гордиан 300

Веттий Грат Аттик Сабиниан Г.

ПО

Веттий Сабин П. 78

Вергилий 73,272, 363

Веспасиан 81, 85-86, 159, 273, 290

Вибии 169

Викторин (М. Пиавоний Викторин), галльский император 249-250, 270, 374, 376-378, 380, 387-388, 394

Викторин, полководец Проба 328-329

Викторин младший 377, 395,400

Виктория, христианка 155

Виктория (Витрувия), галльская императрица 270-271, 299, 363

Вириат 39

ВирийЛуп 317

Вирий Орфит 244

Волузиан 169, 171, 174-175, 180, 182

Вород 336-337,349,351,354-356, 361

Г

Габаба (Абаба) 38

Гай Цезарь 41,73, 88, 306, 312, 329, 358, 376,413, 441

Ганнибал 153

Галлиен (П. Лициний Эгнаций Галлиен) 29, 78, 177, 180, 184-260, 281,283, 286,289-290, 293, 295-296, 303, 305-306, 315,317, 324-325,334,339, 342, 344-348, 350-353, 355, 362, 367-377, 379-382, 386, 388-400, 402-403, 409, 411, 417, 429-434, 441 445,448, 451

Галликан (Л. Домиций Галликан Па-пиниан) 75,92-93, 102, ПО

Галлоний Василий 235

Гальба 89,257

Гаумата 121

Герсний Этруск 162, 167, 170

Герения Купрессения Этрусцилла 157, 162, 167

Геренниан (Хайран) 362

Германик 132,305

Герод (Геродиан, Ирод, Хайран) 245, 344, 347-348, 350-351,

Герод Хайран, отец Александра 360 Геродиан 24,28,32-33,38-41,45-47, 49-51,53-61,65-66, 70, 72, 74-80, 83, 85-90, 95, 117, 158, 360, 362, 427,430

Гета 18,20,40,85-86, 186

Гонорациан 367,371

Гордиан I (М. Антоний Гордиан Сем-прониан) 72-75, 77,83, 98

Гордиан II (М. Антоний Гордиан) 72-73, 76, 83, 86, 90, 98

Гордиан III 24, 29, 53, 74, 79-80, 91-92, 95, 97-123, 130, 133, 135, 141-142, 148, 159-160, 164, 172, 183, 188,43 7,444,448

Гордианы 64,72-81,83-84,86,90, 93,116, 160,188

Гостилиан 123, 126, 162, 167, 169, 174-175, 184

Гундохар 194

Гута 39

д

Дарий 14, 121

Дексипп 24-25, 28, 30, 33, 78-79, 168, 255,257,370

Деции Муссы 254

Деций (Г. Мессий Квинт Траян Деций Валериан) 65, 67, 101-102, 122, 139, 146, 148-174, 177, 179, 182-183, 186-186, 189, 196, 199-202, 230, 239, 254, 280, 319,430-431,437,443

Диалис 374

Дидий Юлиан 14, 425

Дидона 362-363

Диоклетиан (Диокл) 7,28, 136, 160, 219, 221, 237, 259, 267, 279, 395, 407,414-421,444-445

Дион Кассий 55, 68, 333

Дионисий 24, 137, 144,157, 173-174, 211

Дициней 435

Домициан, император 16-17,19,45, 67, 130, 286, 289, 303

Домиций, префект претория 110-111

Домиций Л. 75, 259

Домиций Валериан М. 102

Домиций Гонорат Л. 75

Домиций Филипп Гн. 115

Домн, сын Деметриана 356

Дриантилла 210

Друз 132

Е

Евнапий 25,257

Евсевий 24, 67, 119, 121, 137-138, 153, 174,211-212, 292, 356

Евтропий 26-27,47, 119, 122, 152, 160, 162, 170-171, 173, 181, 184, 189, 193, 198, 204, 206,216,222, 227, 232, 234-236, 250-251, 254, 256-257, 271-273, 288-289, 295, 298, 307, 327, 332, 366, 378, 380. 383,385-389, 394-395, 412, 445

3

Забд (Забда) 245-248, 265, 351, 3 58, 361

Забдай 361

Зенобия (Бат-Заббай) 245-247,263-269, 273-274, 287. 290-291, 294, 296, 341, 346, 350-365, 397, 402

Зонара 30, 38, 55, 64, 79, 119, 123, 125, 150, 165-166, 168, 177, 193, 204. 206-207, 223, 234-235, 241-242. 250, 255-256, 259-260, 295, 297. 299-301, 307, 309-310. 325, 333,345,389. 409,415-416

Зосим 29-30. 32-33, 39, 56, 64-65, 79-80, 107-109, 113. 118-119, 123. 131, 136, 145, 148-149, 165, 168-171, 174-181, 184-186, 188, 193-198, 203-204,211,215,219, 232-236, 239, 244-249, 251-252, 255, 257, 260. 266-268, 273, 277, 288-289, 295, 304, 307, 309-311, 321-325, 328, 330-331, 333, 339, 343, 347, 350-351, 357-358, 418, 420

И

Игилл 331

Иероним 119,138

Ингенуй 208-210,214-215,402

Иоанн Антиохийский 32, 38, 56, 58-59,64-66, 150-151,310,3 3 3,3 85, 388-389, 395, 397

Иордан 30,38,40,116,138,149-15 0, 163-164, 170-171, 173-174, 176, 180 182,232,43 5

Иотапиан 145-147, 153

Ипполит 67

К

Калигула 16-17, 85, 105, 286, 423 433

Каллиник 264

Кальпурний Домиций Декстер С. 75

Камсисолей 324

Каннаб (Каннабауд) 262

Капеллиан 76-77, 80, 100, 102, 158

Кар (М. Аврелий Кар) 229,237,333, 405-421, 432-433, 437, 441-442, 444,448,451

Каракалла (Бассиан, М. Аврелий Антонин) 81,85-86,91,94,105, 109, 113, 124, 128, 130, 136, 161, 178, 186, 220, 230-231,238, 282,335-336, 372, 381,394, 402,405, 425-426, 430, 438-439

Карин 321,395,406-407,409-415. 418-421,442

Катий Целер Л. 102

Квартин (Тит или ТиЦий Квартин) 59-60

Квиет 213-214,342-343,346

Квинтилл 246, 253-260, 263, 289, 308,310,431

Киприан 24, 137,155-157. 164.172-174, 188, 200, 357, 440,450

Клавдий 44. 136, 160, 163.223-224, 230, 235-237, 260-264, 266. 273-274, 364-365, 381-383, 386, 389,

390-392, 394, 400, 403, 405, 417, 431,433,441,443-444

Клавдий II (М. Аврелий Валерий Клавдий) 120, 159,232,238-257

Клавдий Аврелий Тиберий 111, 131

Классик 366

Клеопатра 264, 273, 358-359, 363

Клодий Помпеян 99

Книва 162, 164

Коммод 7, 11-16, 18, 35-36, 44, 73, 159-160, 203,424,426, 430,438

Константин 7,25,27-28,30,136,150, 221,23 7, 323,402,409

Констанций Хлор 224, 235, 243, 254

Корнасидий Сабин Т. 37

Корнелий 164, 175

Корнелий Октавиан М. 199

Корнелий Секулярий П. 371

Красс 205,413

Криспин (Рутилий Пудент Криспин) 81-82,93, 101

Л

Лактанций 67, 157, 168,205

Лелиан (Ульпий Корнелий Лелиан, Лоллиан) 370,376,383-385,387, 390, 401

Лепид 110,374

Либералиний Пробин 374

Лидий (Пальфусрий) 324

Лицинии 185,226

Лициний 81, 136, 150

Лоллиан Авит 35

Лонгин (Кассий Лонгин) 290-291, 355-356

Лукиан 157

Луцилл 81, 193

Люций 175

Люций Вер 85-86, 159

Люний Цезарь 378

М

Магн (Г. Петроний Магн) 56-62

Магненций 184

Македон (Македонии) 59-60

Макриан 113,187,188,204,210-215, 226, 289, 342

Макриан младший 213

Макрин (М. Опелий Макрин) 21-22, 41,45, 48-49, 54, 109

Макриний Дециан Г. 187, 229

Максимин, родственник императора Тацита 305, 307,311

Максимин Фракиец (Г. Юлий Вер Максимин), император 12, 29, 31-33,38-43,45-68,70-82,84,86, 89-94,97, 101,103-105,109,114, 122, 133-134, 142, 146, 148, 165, 169, 182-183, 206, 210, 228, 230, 238, 403,425,430, 439.444445

Малес 337

Мамея (Юлия Мамея) 22,32,46-47. 55, 109, 128-129, 396

Маний Ацилий Авиола 99 Маппалик 157

Мариад (Кириад) 177

Марий, римский полководец и государственный деятель республиканской эпохи 44

Марий (М. Аврелий Марий), галльский император 249, 3 85-390, 402

Марий Перпетуй Л. 53

Мариниан 236

Марк Аврелий 8, 12, 15, 24, 35, 44, 73, 83, 85-86, 117, 159, 225,316, 329,424,427, 436, 438, 445

Марцеллин 25,64, 119, 121-122,177, 260, 268-269, 273,291,392

Марциал 157,200

Марциан 223, 232,234-235,240,242

Марциниан 333

Матрониан 419

Мемор 215

Менофил (Туллий Менофил) 82,93, 101, ПО, 116, 142

Меоний (Манай) 245, 350-351

Меоний Астианакт 444

Мессии, Мессии Квинты 157

Меценат 92

Меция Фаустина 98-100

Микка 38-39,41

Мнестей (Эрот) 295

Мукапор 295-296

Муссий Эмилиан Г. 214

Н

Навлобат 232

Намациан 69

Нарсес (Нарсе, Нарсей) 332,412

Нерва 15-16, 28, 69, 159, 202, 297

Нерон 16,81,89,290,424

Нигер (Г. Песцений Нигер) 14-15, 324

Нин 364

Нумериан 406-407,410,413^118, 420,433

О

Овидий 16

Оденат 211-212,214,216,226,245, 266, 275, 290, 338-362, 368

Оденат старший 338

Одоакр 11

Октавий Аппий Суетрий Сабин Г. 99

Октавий Сабин Г. 231,374

Ориген 129, 138

Ород(Вород) 336-337,349,351,354-356,361

Орозий 29, 67, 119, 13 8, 150, 173-174, 208, 232, 234-235, 271-272, 342, 389

Острогота 149

Отацилия Севера 128-129,144, 151

П

Павел Диакон 425

Павел Самосатский 291-292, 347, 356-358

Пакациан (Тиб. Клавдий Марин Па-кациан) 147-150,430,442^43

Папиниан 17, 102

Паттерн 243-244

Пертинакс (П. Гельвий Пертинакс) 13-16, 35,48-49, 159-160, 257

Петр Патриций 30, 101,211

Петроний Тавр Волусиан Л. 225-226, 236, 243, 374

Пизон 89, 305

Пизон, полководец Макриана 213-214

Пипа 222

Плавциан (Г. Фурий Плавциан)

113

Плиний (Плиний младший) 17, 286

Плотин 117, 121,291,355

Полемий Сильвий 271,287

Помпей 72, 88

Помпеян 35, 99

Помпеян Франк 346

Помпоний Басс, консул 211г. 293

Помпоний Басс Т. 293

Понтий Прокул Понтиан 53

Понциан 67

Порфирий 117, 121, 355

Постум (М. Кассианий Латиний Постум) 206-208,210,216,226,230, 232-233, 236, 241-242, 249, 273, 320-321, 328, 366-385, 387-391, 394, 399-403, 437,448, 450

Постум младший 382

Приск Л. 163

Присциллиан (Л. Валерий Клавдий Ацилий Присциллиан) 81-82, 99

Проб (М. Аврелий Проб) 230, 264-265,275,280, 300-301, 305. 309-333, 407-408, 411-412, 415, 418, 420,431,441,443-444,449

Прокул 53, 326-329

Протоктит 67

Птолемеи 264,269, 359

Птолемей 322,358

Птолемей Филадельф 359

Публий Петроний Волусиан Л. 225, 243

Пупиен 24, 77-81, 86-98, 101, 105-106, 114, 116, 130, 158, 188, 409, 428, 430-431,437, 439

Пупиен, Марк Африкан 52

Р

Рагоний Венуст Л. 99

Регалиан 209-211,215, 442

Рем 39,318

Респа 231

Рискупорид V 196

Ромул 16,26,39,318

Ромул Августул 11

Рутилии 81

Руф Фест 232

Руфин 84, 111-112, 341, 350-352

Руфин (М. Гн. Лициний Руфин) 81-83, 339

Руфиниан (Л. Цезоний Луцилл Макр Руфиниан) 81, 83, 100, 107, 110

С

Сабин 37, 74-75, 78, 86-87, 99, 231

Сабин Юлиан 419-420

Сабиниан (М. Азиний Сабиниан) 107-109

Салонин 192, 198.206-207,214,371, 385, 399

Сапонина 222

Сандарион 265

Сасаниды 42-43, 115, 118, 126, 245, 343,349, 430,435

Север Гостилиан 123,126

Севериан 131-132,143,442

Северы 22, 41, 53, 61, 73, 99, 105, 107, 153

Селевкиды 358, 360

Семирамида 362-364

Семнон 321

Сенека 89, 160

Септимий 288-289

Септимий Вород 349, 354-355, 361

Септимий Север (Л. Септимий Север) 14-15,17-22,33-38,40-41, 45, 48-49, 68, 81-82, 86, 94, 97, 99, ИЗ, 124, 128, 130, 135-136, 140, 143, 145, 159, 186, 203, 209, 227, 270, 286, 298, 317, 324, 335, 339, 354, 394, 423, 428, 441, 447

Септимий Хайран 338

Сервий Туллий 161.280

Серторий 372-373

Сильбаник 176

Сильван 206-207, 399

Симмах 38, 69

Синкелл 30, 38, 56, 64, 119, 153, 169, 170-171, 2 04, 211-212, 2 3 2, 247,250,264,292, 325, 343,350-351

Сиплициний Гениалис М. 198, 367

Соайед Малех Адриан 124 Статилий Аммиан 248

Стаций 73

Стефан 57, 200

Стилихон 116

Сукцессиан 197

Сулла 231, 429

Сульпиций 14

Т

Тарвар 231

Тацит, историк 16, 25, 29, 321, 366, 428,435

Тацит (М. Клавдий Тацит) император 23 7, 279, 294, 296-313, 315. 405. 420, 441,444

Тенагинон Проб 246-247,250,264-265, 275

Теодорих Страбон 261

Теофан 88

Тетрик (Г. Пий Эзувий Тетрик) 249-250, 271-275, 289, 372, 374, 376, 383, 385,395^01,404

Тетрик младший 271-275,398

Тиберий, император 16, 123, 132, 301,406,423

Тиберий Гракх 9

Тимаген 245-246, 248, 264, 268

Тимеситей (Г. Фурий Сабин Аквила Тимеситей) 53, 106, 108-120, 122, 127-128, 133, 141-142,414, 437

Тимолай (Таймаллат) 360

Тициан Афинодор 361

Тит 59,85, 159

ТитТаций 282

Траян 14-16, 36, 44, 69, 72, 76, 87, 120, 130, 158-159, 223, 227, 286, 298,413

Трдат 177

Требеллиан 324

«Требеллий Поллион» 58-60, 163, 177, 192-193, 204, 206, 208-211, 213, 215, 222-223, 233-234» 236, 239-241, 246, 251-253, 255, 257, 270-272, 324, 343-344, 351, 360, 365, 370, 372, 382-386, 394-395, 397-398

Требониан Галл (Г. Вибий Требониан Галл) 163, 166-183, 186-187, 200, 340

Туск 208

У

Ульпиан 55,58,316,335-336

Ульпии 87

Улъпий Виктор М. 102, 108, 141

Ульпий Кринит 298

Ульпия Северина 298, 396

Ураний Антонин (Юлий Аврелий Сульпиций Север Ураний Антонин, Сампсигерам) 178-179,190-191,340, 450

Урбан 289

Ф

Фабиан 157

Фабий Анниан Л. 93

Фабия Орестилла 73

Фальтоний Реституциан 102, 108-109

Фарсандз 196

Фаустин 98-100,271-272,276,398, 400

Феликс 155,203

Фелициан (Г. Аттий Алцим Фелициан) 111-112, 120, 123

Фелициссим 276, 287-288

Феодосий И, 27

Филипп Араб (М. Юлий. Филипп) 111, 118-154, 157, 160, 170-171, 179, 181, 183, 187-189, 230, 266, 319, 339-340, 428,437, 442,447-448

Филипп 11 (Г. Юлий Сатурнин, М. Юлий Филипп) 130, 143-144, 151

Филострат 73

Фимилиан 200

Фирм 268-270,275

Флавии 160

Флавий Антиохиан 244

Флавий Апр Л. (ср. Апр) 417

«Флавий Вописк» 246, 259, 268-269,284,287, 289,294-298,300-301,303-304, 307-308, 310, 313, 318, 320-321, 323-327, 330, 332, 356,372,405,407,413-414,417-418

Флавий Констанций 420

Флавий Никомах 302

Флавий Сабин 75

Флор 86, 215

Флориан 300-301,304-313,317,405, 411,441

Фортунат 157, 229-230

Фульвий Макриан 201,211

Фульвий Пий 53

Фурия Сабина Транквиллина 109, 113,120

X

Хосрой 177

ц

Цезарион 358

Цезарь Марк 123, 126

Цейоний Басс Л. 418

Цекропий 234

Целий Бальбин П. 336

Цензор 374

Цензорин 253,255

Цервоний Пап Г. 110

Цериал 366

Цецилия Паулина 63

Цивилис 366

Цилон 48

Цицерон 9, 158, 159,310

Ш

Шаммурамат 362

ШамшиададУ 362

Шапур! 114-115,119-121,125-126, 141, 168, 176-178,203-205,211, 341,344, 350, 355

Э

Эгнации 185

Эгнаций Виктор Лоллиан Л. 185

ЭгнацийЛуцилиан 102

Эгнация Мариниана 185

Эзувии 388

Элагабал 21-22, 78,91, 128,282-283, 293,439

Элии 230

Элий Валент П. 141

Элий Виталиан П. 62

«Элий Лампридий» 55, 258

Эмилиан, консул 173, 214-215, 226

Эмилиан (М. Эмилий Эмилиан), император 180-185, 187, 329, 420, 430, 444, 450

Эмилий Северин Л. 77

Ю

Юлиан 26, 120, 122,332

Юлии 64, 160, 230

Юлий Аврелий 178,361

Юлий Аврелий Зенобии Забдилас 359

Юлий Аврелий Сейба Александр 361

Юлий Донат Г. 371

«Юлий Капитолин» 38-39, 45-46, 51, 54, 56-59, 62-63, 65, 75-80, 84,86-94, 98, 106-107, 123

Юлий Максимин Г. 31,38, 42, 62

Юлий Марин 124

Юлий Марцеллин 248

Юлий Пакациан Г. 37

Юлий Плацидиан 249, 294, 391

Юлий Приск Г 111,347

Юлий Рутилий Кордин Кв. 81

Юлий Саллюстий Фортуниан Г. 229

Юлий Сатурнин 129,325

Юлия Домна 18, 128, 270, 298, 336, 364, 394, 396

Юлия Меса 21-22,54

Юлия Соэмиада 128

Юний Бальб 98

Юний Рустик 225

Юния Фадилла 54, 63

Юстиниан 23, 61, 103. 224